"Повесть временных лет" сообщает о крещении Руси: отдав Корсунь византийцам, Владимир "вернулся в Киев. И когда пришел, повелел опрокинуть идолы, - одних изрубить, а других сжечь. Перуна же приказал привязать к хвосту коня и волочить его с горы по Боричеву извозу к Ручью, и приставил двенадцать мужей колотить его жезлами... Вчера еще был чтим людьми, а сегодня поругаем. Когда влекли Перуна по Ручью к Днепру, оплакивали его неверные, так как не приняли еще они святого крещения. И, притащив, кинули его в Днепр... Затем послал Владимир по всему городу со словами: "Если не придет кто завтра на реку - будь то богатый или бедный, или нищий, или раб - да будет мне враг". Услышав это, с радостью пошли люди, ликуя и говоря: "Если бы не было это хорошим, не приняли бы это князь наш и бояре". На следующий же день вышел Владимир с попами царицыными и корсунскими на Днепр и сошлось там людей без числа. Вошли в воду и стояли там одни до шеи, другие по грудь, молодые же у берега по грудь, некоторые держали младенцев, а уже взрослые бродили, попы же совершали молитвы, стоя на месте. И была видна радость на небе и на земле по поводу стольких спасаемых душ" (с. 279 - 280).

Идеологов РПЦ заботит не верность исторической правде, а необходимость отстоять очень важный для них тезис о богооткровенности христианства и промыслительности процесса утверждения данной религии на Руси, поэтому они вырывают из контекста древних источников лишь угодные им фразы. Им надо во что бы то ни стало представить христианство как социально нейтральную идеологию, якобы одинаково приемлемую для всех сословий и групп, а утверждение этой религии как чисто мистическую акцию общечеловеческого характера, в осуществлении которой будто были заинтересованы в равной мере и княжеско-боярская верхушка и широкие народные массы.

Как бы ни идеализировали процесс обращения в новую веру киевлян, необходимо признать, что крещение жителей Киева не обошлось без угроз и принуждения со стороны княжеской власти. Нежелавшим креститься прямо заявляли, что их будут рассматривать как противников князя ("если не придет кто завтра на реку... да будет мне враг"), а поэтому какая-то часть киевлян оказалась в водах днепровских отнюдь не по доброй воле…

Открыто признавался насильственный характер приобщения к христианству жителей Киева и на страницах дореволюционной церковной периодики.

"Язычество, - говорилось в статье "Политическая и общественная деятельность высших представителей русской церкви (X - XV вв.)", - было еще сильно, оно не отжило еще своего времени у нас на Руси, оно сопротивлялось введению христианства; поэтому правительство принимает насильственные меры в деле распространения христианства, прибегает к огню и мечу с целью внедрения евангельского учения в сердца язычников. И служители Христа не вооружаются против таких средств; напротив, они их оправдывают и на трупах воздвигают крест Христов" (Звонарь, 1907, № 8, с. 32).

Все эти факты и высказывания, как и множество других, нелестно характеризующие светских и церковных "крестителей" Киевской Руси, хорошо известны богословско-церковным кругам Московской патриархии. И тем не менее современные богословы и проповедники либо замалчивают их, либо выступают с заявлениями прямо противоположного содержания...

Князь Владимир "Красное солнышко" был не русским.
Мать князя Святослава - княгиня Ольга, не предполагая каких-либо дурных последствий, приняла на работу ключницу девушку Малушу (ласкательное от имени Малка - на иврите царица). Отцом означенной Малуши был раввин, также носивший еврейское имя Малк (на иврите - царь) из русского города Любича, который в свое время находился в вассальной зависимости от Хазарского каганата ( В. Емельянов "Десионизация", 1979, Париж). Она – мать князя Владимира. Наследником же княжеской власти был Ярополк, сын Святослава и его законной жены. Но Владимир убил Ярополка и узурпировал власть на Руси. Так еврей стал царем и крестил Русь в специаальную форму экспортного иудейского христианства, введя Русь в информационное поле своих религий. При насильственном крещении население Руси было уничтожено на одну треть.

Он также уничтожил многочисленные письменные источники праславянской истории и культуры.

Однозначны слова отца князя Владимира великого князя Святослава: "Вера христианска - уродство есть".