Можно ли заставить Запад услышать Россию?

На днях российский президент Владимир Путин выступил перед российскими дипломатами, заявив о том, что нужно активнее действовать в создании позитивного имиджа России. Президент особо выделил, что образ России за рубежом сегодня формируется далеко не самой Россией, а потому очень часто этот образ имеет искаженный вид.

С этим трудно спорить, ведь нередко «демонизация» России доходит до таких крайностей, что сложно себе вообще представить, откуда авторы стратегии «демонизации» черпают свое, с позволения сказать, вдохновение. Все это больше напоминает большой политический «черный» PR, который своей целью ставит сбросить Россию с конкурентоспособных позиций в мире. Западная, да и не только, кстати, западная пресса, использует свои масштабные медийные ресурсы, чтобы сформировать представление у зарубежных обывателей о России не иначе как о стране, которая всеми силами пытается противостоять общемировому развитию, и которая вставляет палки в колеса «великой» демократизации, оставаясь на страже авторитарных ценностей. По понятным причинам, после серии репортажей «заинтересованных» СМИ у зарубежного гражданина формируется нечто похожее на первородный страх в отношении нашей страны, срабатывает эффект пренебрежения нашими с вами ценностями, потому что эти ценности выставляются как нечто негативное и недостойное права называться ценностями вообще. Запад охотнее воспринимает репортажи грузинских, катарских, саудовских, прибалтийских, западно-украинских массмедиа, ведь это отвечает его (Запада) интересам, чем будет знакомиться с информацией, отражающей реальное положение вещей в Российской Федерации и ее отношения к тем или иным глобальным процессам. 

Одним из самых ярких примеров можно назвать тотальное информационное давление на Россию образца августа 2008 года, когда голоса многих российских СМИ, пытавшихся донести до читателей, зрителей, слушателей и пользователей Сети реальные факты о том, что происходило тогда в Южной Осетии, просто утонули в сметающих все на своем пути дезинформационных вбросах. Euronews, CNN, ВВС просто задавили Россию своей массой, создав общее впечатление о Москве как о столице государства-агрессора. А уж затем эту сентенцию пришлось долго и упорно опровергать, и, надо сказать, опять-таки не без помощи иностранных СМИ, в основном, французских. 
И это в очередной раз доказывает лишь то, что у России сегодня действительно нет информационных инструментов, которые были бы хотя бы сколько-нибудь близкими по силе и эффекту многим из зарубежных средств массовой информации. И это тем более странно, ведь медийное поле в нашей стране достаточно активно, и назвать это поле малоурожайным язык даже не поворачивается. Так почему же тогда мир охотнее поверит сюжетам и анализу ситуации в России от катарского канала «Аль-Джазира», чем попытается узнать о ситуации в России, что называется, из первых уст. 

Ответов на этот вопрос может быть несколько. Во-первых, далеко не все информационные агентства, телеканалы и сайты России создают свои версии на иностранных языках. А во-вторых, стереотип о том, что в России окончательно и бесповоротно убита свобода слова, остается крайне живучим в целом ряде зарубежных государств. 

Получается, что проблему с целенаправленно искаженным имиджем Россия может решить следующим способом: активнее развивать мультиязычные информационные службы, которые бы вещали о позиции России для зарубежных граждан, желающих быть в курсе событий. Можно не сомневаться в том, что зарубежный зритель-читатель-слушатель-пользователь был бы не против появления возможности воспринимать информацию о Российской Федерации не через призму мнения журналистов «Аль-Джазиры», а из первых рук. 

Однако наши читатели могут сказать, что уже сейчас существуют российские новостные агентства, которые вещают, к примеру, на английском языке на зарубежную аудиторию. Что же мешает им стать той «мягкой силой», рассказывающей о России для зарубежных граждан. Но при близком рассмотрении оказывается, что весьма внушительный процент этих агентств подозрительным образом предлагает миру точку зрения, которая, мягко говоря, не всегда стыкуется с реальным положением дел в России. Если речь идет об оппозиционных митингах в Москве, то освещается исключительно то, как ведет себя ОМОН, препятствуя проведению маршей, и странным образом, исключаются кадры, когда тот же ОМОН сам становится жертвой чрезмерно разбушевавшихся оппозиционеров. Поставки оружия в Сирию выставляются не иначе как помощь Башару Асаду в отправлении его «кровавой политики», но вот о том, что поставками вооружений в стан террористов, выдающих себя за сирийских оппозиционеров, «грешит» и американская сторона – в этих новостях услышать практически невозможно. 

Выходит, что иностранный голос у России есть, но только этот голос нередко созвучен репортажам CNN, BBC или «Аль-Джазиры». Исправление ситуации лежит в плоскости популяризации российских информационных медийных ресурсов всеми доступными и легитимными способами. Эта задача остается крайне непростой, но зато эффект от ее решения будет более чем значимым. И если не озаботиться этим сейчас, то уже через несколько лет российские СМИ окончательно окажутся на задворках мирового медиапространства.