Асад ликвидирует мятежников за несколько месяцев

Накануне Россия внесла свою резолюцию по Сирии в Совет безопасности ООН.

Суть ее сводится к тому, чтобы продлить время полномочий международных наблюдателей еще на три месяца, в то время, как сроки, оговоренные ранее, завершаются 21 июля. В то же время, в процесс сирийского урегулирования входит все больше государств. Например, спецпосланник ООН Кофи Аннан провел переговоры с руководством Ирака, а также Ирана, который более года вообще был изолирован от участия в обсуждении проблемы. Теперь же Аннан говорит о том, что Тегеран способен повлиять на разрешение конфликта, при этом, напомним, многие эксперты считают Сирию последней страной, сдерживающей вооруженное нападение на Исламскую республику. О том, зачем Россия продляет пребывание наблюдателей в Сирии, о роли Ирана в сирийском конфликте и о том, почему сирийской оппозиции нужно свержение Башара Асада, Накануне.RU рассказал научный руководитель Института прикладного востоковедения и африканистики Саид Гафуров.

Вопрос: На следующей неделе истекает срок полномочий ооновских наблюдателей в Сирии. Что за это время произошло, что изменилось, на ваш взгляд?

Саид Гафуров: На самом деле, там сработало общее правило: все, кто приезжает в Сирию с миссией наблюдения, они, как правило, настроены предвзято по отношению к правительству, но начиная объективно подходить к ситуации, понимают, что правота на стороне правительства, ну или, по крайней мере, она не на стороне мятежников, реально убивающих людей. При этом, они убивают людей, просто не согласных с ними по взглядам. Знаковые убийства знаменитых спортсменов, знаменитого боксера, председателя федерации футбола, сына руководителя оппозиционной партии Али Хайдара, который возглавляет сейчас министерство по примирению. Это человек заведомо связан с оппозицией, который десятилетиями возглавлял "Национальную сирийскую партию". Она десятилетиями существовала в подполье, действовала из Ливана и только недавно получила разрешение. Так вот лидера этой партии убили мятежники. И постепенно все наблюдатели становятся объективными, предвзятость, с которой ни приезжают, пропадает. И, как я понимаю, это один из самых важных итогов, который произошел с наблюдателями ООН.

До этого подобное произошло с комиссией Лиги арабских государств, а еще раньше – с группой самого Кофи Аннана. Все они приезжают требовать от сирийского правительства прекращения насилия, но как только они начинают разбираться, становятся сначала нейтральными, а потом занимают проправительственную позицию. На самом деле, еще одним очень важным моментом является то, что то, что они видят не соответствует картинке, которую показывает телевизор.

Вопрос: А что они видят на самом деле, когда приезжают в Сирию?

Саид Гафуров: Телевидение в погоне за рейтингами показывает взрывы, разрушение, насилие, но Сирия довольно большая страна и там идет нормальная жизнь. Дети ходят в школу, заводы работают, магазины торгуют, бывает, что выключается электричество, потому что подрывают ЛЭП, но оно часто вырубалось и в мирное время из-за дождей. Я был в Дамаске несколько месяцев назад: идешь по городу, там где-то асфальт кладут, где то строят мечеть, здания высотные, на каждом доме антенны спутниковые, люди там "Аль-Джазиру" смотрят. И наблюдатели тоже видят эту мирную картину и видят, как мятежники пытаются эту жизнь разрушить. И в этом смысле, любая миссия очень позитивной оказывается. Генерал Мухаммад ад-Даби, возглавлявший комиссию ЛАГ приехал туда очень антисирийски настроенным, а потом сказал, что комиссия не нашла ни единого случая убийства безоружных людей со стороны армии. Эта комиссия вообще состояла из врагов режима, а уехала она совсем с другим настроением. Это очень полезно для примирения.

Поэтому, главный итог, который бы я подвел – они получили реальное впечатление о происходящем и прекратили быть настроены против сирийского правительства. Это главный итог и это то, чего хотят сирийцы. Они говорят, отнеситесь к нам объективно, правительство говорит о том, что не нужно никаких предварительных условий для переговоров, они согласны на любые, а оппозиция говорит "нет" и предлагает определенные условия для начала национального диалога. Оппозиция заявляет, что ей не нравится президент Башар. Правительство отвечает, что за него большинство населения и предлагает провести свободные демократические выборы.

На самом деле, прошедшие парламентские выборы имели проблемы, в первую очередь, организационного характера. На мой взгляд, была неудачно придумана система голосования, когда ты должен не галочку ставить, а вписывать от руки имена, и это привело к многочисленным ошибкам, большому количеству испорченных бюллетеней, затруднению подсчета голосов, но, тем не менее, это были действительно свободные демократические выборы и люди, которые там были – там были.

Вопрос: Насколько я помню, оппозиция блокировала эти выборы, сколько людей тогда пришло, насколько свободными и легитимными они оказались?

Саид Гафуров: У них подсчет идет не так, как у нас, там считают от количества выданных удостоверений личности и их 51% – это примерно как у нас явка 70% по тому, как у нас считают, по спискам. Думаю, что следующие выборы будут идти уже по другому избирательному закону, но те, которые прошли достаточно адекватно представили желания участвующих. Интересная ситуация сложилась с оппозицией, которая бойкотировала выборы, не попала в парламент, а сейчас предлагает провести еще одни выборы. Правительство против этого не возражает, а возражает парламент, многие депутаты, которые попали туда, выиграли, вложив огромные деньги в кампанию, и сейчас будут пытаться их часть себе вернуть. Тут, конечно, возникнет конфликт, но, думаю, что если люди спокойно сядут и начнут обсуждать переходное правительство и все остальное, то со временем правительство может принять решение о самороспуске.

Вопрос: А по какому принципу в таком случае может сформироваться новое правительство?

Саид Гафуров: В сирийской политической системе важно то, и меня порадовало, что последнее сирийское правительство это соблюдает, что есть очень интересное правило. Они отказались от западной модели демократии, когда победитель получает все, а проигравший ничего. Пример: Альберт Гор и Джордж Буш на президентских выборах. При подсчете голосов Гор получает 49% и не получает ничего, а Буш получает чуть больше 50% и получает всю власть. Сирийцы отвергли такую систему и предложили свою – они считают, что любая политическая сила, которая появляется и приобретает определенное влияние, достойна того, чтобы ее пригласить в правительство и парламент, предлагают ей принять свою долю ответственности и принимать участие во власти. С одной стороны, ты будешь вести себя конструктивно, потому что будешь нести часть бремени власти, а с другой стороны, люди, которые тебя поддерживают, будут знать, к кому идти, чтобы решить те или иные проблемы.

И в последнее правительство вошло сразу два видных оппозиционера. Заместителем премьер-министра по экономике и министром по внутренней торговле стал Кадри Джамиль, бывший коммунист, который создал партию "Народный фронт" и Али Хайдар, бывший лидер националистической партии, которая 10 лет назад была просто запрещена, а участие в ней рассматривалось, как уголовное преступление – он сейчас поступил место министра по национальному примирению.

Вопрос: Кофи Аннан посетил на этой неделе Ирак и Иран и отметил, в частности, что Иран, который ранее исключали из этого процесса, может помочь разрешению конфликта. Каким образом он может повлиять на сирийский конфликт?

Саид Гафуров: Смысл состоит в том, что нужно вовлечь в систему переговоров и Иран. Иран занимает очень интересную и очень важную позицию. Считается, что Сирия это страна с подчеркнуто светским режимом, Иран с подчеркнуто шиитско-исламским режимом и они между собой довольно плохо состыковываются, но, тем не менее, между ними действительно есть отношения стратегического партнерства. Иран им оказывает очень большую финансовую помощь, но есть и более глубинная причина.

Есть мнение, и я его разделяю, о том, почему Запад и страны Персидского залива развязали эту гражданскую войну и оказали такую поддержку оппозиции. Причина состоит в том, что было принято решение построить нефтепровод и газопровод, подписаны были соглашения о намерениях, это было более реально, чем тот же "Набукко", был уже определен подрядчик – наш "Стройтрансгаз". Эти нефтепровод и газопровод должны были вести из северного Ирака, из Мосула в сирийский порт Банияс. Фактически, это был бы кратчайший путь из Ирака в Средиземноморье и в Европу. Больше того, была достигнута договоренность, что до Мосула будет брошена ветка из Ирана, где существуют большие запасы углеводородов. В Иране считается, что газ и нефть делятся на две группы – на южную и северную и здесь, как раз, речь шла об очень простой доставке северных нефти и газа в Европу.

Вопрос: И волнения начались с целью разрушения этих планов?

Саид Гафуров: Было очень много людей несогласных с этими планами, особенно это касается больше газа, чем нефти. А в 2011 году было принято решение о том, что Европа требует диверсификацию поставщиков. И после этого началась интенсификация этих сил. Думаю, что Кофи Аннан обсуждал, в том числе и эту проблему, то есть, насколько можно считать, что события в Сирии, массовая финансовая и вооруженная поддержка повстанцев из-за рубежа, связана с проблемой нефти и газа. Это очень правильное решение, Тегеран должен быть вовлечен в решение этой проблемы, он очень большая страна с мощным потенциалом и с определенным влиянием на определенные силы в Сирии. Дело тут даже не в том, что он в целом влияет на Сирию, как стратегический партнер, сколько в том, что на определенные политические силы в стране он оказывает влияние, например на тех, кто связан с шиитским движением, с курдским движением. Понятно, что это бесит Америку и Западную Европу, тем не менее, очевидно, Кофи Аннан пытается нащупать решение проблемы в комплексе, то есть увязать решение сирийской проблемы с иранской ядерной и другими. В целом, очень возможно, что процесс пойдет, Кофи Аннан – это опытный человек.

Вопрос: Накануне российская сторона внесла проект резолюции по Сирии, где предлагается продлить срок полномочий международных наблюдателей еще на три месяца. Как за эти три месяца ситуация может измениться и сохраняется ли вероятность того, что конфликт будет разрешен политическими средствами?

Саид Закиров: Дело в том, что Башар аль-Асад, как лидер либерального крыла до последнего пытался избежать силового решения конфликта, но логика событий повернула действия по-другому. У мятежников сейчас нет мобилизационного ресурса, наемники там воюют просто потому, что местные не хотят воевать. Все прекрасно понимают, что идти воевать против своих – это плохо. А сирийская армия – срочная, там воюют восемнадцатилетние призванные мальчишки, у нее резерв неограничен. Поэтому, думаю, в течение короткого времени будет завершено военное решение конфликта, не с точки зрения спецслужб, а с точки зрения ликвидации очагов сопротивления, примерно аналогично тому, что было у нас в Чечне. Возможно останется определенный террор, будут прятаться по лесам, пока листики не опадут, но такие организованные очаги, думаю, будут подавлены. После этого правительство, настроенное на диалог, его и будет осуществлять. Правительство хочет реформ и народ хочет реформ и согласен, чтобы из проводил Башар. Проблема оппозиции, почему они настаивают на безоговорочном уходе Асада, состоит в том, что они понимают, что у них нет ни одного кандидата, который мог бы потенциально на самых демократических и самых свободных выборах побить Башара. Башар побеждает явно в первом туре, при этом оппозиция не сможет выставить одного кандидата. Поэтому для них критически важно, чтобы ушел Башар, потому что за этим человеком стоит большинство населения страны.