Наступает черёд Сирии

Видеоряд, исходивший из Триполи, отдавал чем-то жутко знакомым. Гудки клаксонов, Калашниковы, палящие в небо, молодёжь и дети, бесцельно слоняющиеся по улицам, усеянным грудами развалин, западные журналисты-кинооператоры, жадно впитывающие драгоценные слова на ломанном английском от первого встречного местного, разглагольствующего о волнующих идеалах Великой французской революции 1789 года и Великой хартии вольностей, – картинки все больно уж знакомые. Где-то ещё, в другое время, кто-то уже видел эти образы, но не смог точно определить, откуда они. Могли ли они потихоньку выползти из закоулков разума, обрывки памяти, которая была начисто забыта или вытеснена из сознания? Теперь, на хмельную голову стало ясно, что телевизионные каналы всего лишь повторяли сцены из Багдада 2003-го.

Сюжет из Триполи несёт в себе мрачное сходство с Багдадом: брутальный, охваченный манией величия диктатор, казавшийся всесильным, свергается народом, и волна эйфории проноситься по измученной земле. Пока ревут торжества, западный благодетель-освободитель идёт к центру сцены, вовремя занимая позицию на «правильной стороне истории». В Кении или Индии в XIX веке он бы сказал, что несёт «бремя белого человека». Теперь он заявляет, что несёт западное просвещение людям, которые его просят.

Но то, когда сюжет выдохнется, и подействуют отрезвляющие реалии, – лишь вопрос времени. В Ираке мы увидели, как нация, которая 20 лет назад с трудом и украдкой приближалась к стандартам развития ОСЭР (Организация экономического сотрудничества и развития; прим. mixednews), была доведена до нищеты и анархии.


Демократическая оппозиция в Ливии – это миф, вызванный в воображении западными странами и «прозападными» арабскими правительствами. Внутри оппозиции есть глубокие разломы и фракции, простирающиеся от истинных либералов до исламистов и откровенно люмпенизированных элементов. Ещё существуют и племенное деление. Грызня между различными кликами выглядит как средство ещё одного раунда гражданской войны, когда фракции, которые не обладают ни легитимностью, ни авторитетом, работают локтями, чтобы пробиться к власти. Острота раскола внезапно всплыла наружу в прошлом месяце, когда главнокомандующий военными силами оппозиции Абдул Фатах Юнис был выманен с фронта под обманным предлогом, изолирован от своих телохранителей и зверски замучен повстанцами, принадлежащими к исламистской группировке.

Западные средства массовой информации начали открытое обсуждение роли, сыгранной Организацией североатлантического договора, которая то и дело вмешивалась, дабы склонить чашу весов на поле боя не в пользу Муаммара Каддафи. Революция больше напоминает государственный переворот, подстрекаемый Англией и Францией. Даже в таком случае, у западного альянса заняло неприлично много времени, растянутого на более чем 6 месяцев, чтобы доставить своих «мальчиков» в Триполи. Каддафи всё ещё заставляет их теряться в догадках относительно способа своего величественного ухода со сцены. Ошеломляющая правда состоит в том, что Каддафи следует решить, когда прекратить борьбу, несмотря на наличие людей и средств для продолжения на некоторое время своего вызывающего поведения.

Его линия поведения в предстоящие дни и часы может иметь большое отношение к тому, что последует потом. Если будет жестокое кровопролитие, вероятно, последуют акты мести со стороны победителей в отношении побеждённых. Выражаясь языком политики, неминуемое падение Каддафи не означает того, что оппозиция победила. Лишённая тактической поддержки НАТО, оппозиция может проиграть. Поэтому, центральный вопрос будет состоять в будущей роли НАТО в Ливии. Вместе с этим, возникает вопрос, обратит ли теперь НАТО своё внимание к Сирии.


С успешным завершением миссии по «смене режима» НАТО обязано покинуть ливийский театр. Резолюция Совета безопасности ООН 1973 наконец-то выполнена. Но ожидать ухода НАТО – значит ожидать слишком многого. Лейтмотивом западного вмешательства была ливийская нефть. Недавние реверансы Каддафи в сторону России, Китаю, Бразилии и Индии с тем, чтобы привести их нефтяной сектор Ливии, угрожали интересам Запада. Интервенция НАТО в Ливии «растянула» ограничения международного права и Устава ООН. Альянс оказывается в нелепом положении, когда под предлогом того, что для него ещё остаётся много работы, обращается за законными основаниями своего продолжающегося присутствия в Ливии к выдающим себя за «демократические» силы сомнительным элементам, пользующимся почти нулевой поддержкой в народе.

Фактически, всё идёт к тому, что работы будет непочатый край. Это может неплохо обернуться новым Ираком и Афганистаном. Сопротивление иностранной оккупации просто обязано появиться рано или поздно. Фольклор о сопротивлении у ливийских племён в крови. С другой стороны, великий парадокс геополитики заключается в том, что состояние анархии даёт как раз необходимую для оккупации отговорку. История Ливии не предполагает чего-то отличного от истории Ирака и Афганистана.

Ливийская интервенция Запада вводит в оборот новые лекала к геополитике Ближнего Востока и Африки. Они привели НАТО на Восточное Средиземноморье и в Африку. Это часть стратегии Соединённых Штатов в период после окончания холодной войны, направленной на превращение трансатлантического альянса в глобальную организацию со способностью действовать в «горячих точках» планеты на основании мандата ООН или без такового. Стержневая роль альянса в «новом Ближнем Востоке» представляется почти несомненной. В резюме к ливийской главе, сделанном заместителем британского премьер-министра Ником Клеггом, прозвучал зловещий звонок: «Я хочу внести предельную ясность: Великобритания не повернётся спиной к миллионам граждан арабских государств, обращающихся за помощью в открытии своих обществ и надеющихся на лучшую жизнь».

Имел ли он в виду Сирию? Несомненно, Клегг не мог намекать на то, что Британия горит желанием «открыть» общества Саудовской Аравии, Бахрейна или Йемена, и сделать из проживающих там племён современных граждан. С завершением операции в Ливии все взоры устремляются в сторону Сирии. «Уолл-стрит джорнал» высказывает предположение: «Успех ливийцев затрагивает потенциально более важное восстание в Сирии… Уже есть признаки того, что Ливия придаёт воодушевления повстанцам, стремящимся изгнать [Башара аль] Асада». Но затем она добавляет предостережение, без которого обсуждение останется неполным: «Имеются кардинальные отличия между Ливией и Сирией, и ливийскую модель будет тяжело воспроизвести в Дамаске».


Несмотря на это, западная мысль известна своей новаторской мощью. Без сомнения, Сирия занимает сердце Ближнего Востока, и вспыхивающий там конфликт с большой определённостью поглотит весь регион – включая Израиль, и, возможно, Иран и Турцию. С другой стороны, выверенные шаги Запада за последние недели, поэтапно увеличивающие санкции, разительно схожи с такими же, которые были предприняты во время прелюдии к ливийской интервенции. Для создания унифицированной сирийской оппозиции прилагаются длительные усилия. В последний уикенд прошедшее в Турции тайное собрание – третье подряд, – окончательно избрало «совет», якобы выражающий глас сирийского народа. Очевидно, что тщательно готовится центральный орган, который в подходящий момент может быть кооптирован в качестве представляющего Сирию демократического собеседника Запада. Фиговый лист поддержки со стороны Лиги арабских государств также имеется в наличии. «Прозападные» арабские режимы, которые автократичны сами по себе, снова появились на передовой западной кампании, как знаменосцы представительной формы правления в Сирии.

Предположительно, главным барьером может быть получение мандата ООН для западной интервенции в Сирию. Но ливийский опыт показывает, что оправдание можно найти всегда. Сыграть здесь свою роль может быть доверено Турции. Как только втягивается Турция, можно применять статью 5 устава НАТО. Суть вопроса в том, что смена режима в Сирии является залогом успеха стратегии США на Ближнем Востоке, и Вашингтон вряд ли будет терпеть на своём пути какие-либо препятствия со стороны БРИКС, поскольку ставки слишком высоки. Они включают выдворение руководства ХАМАС из Дамаска, развал сирийско-иранской коалиции, изоляцию Ирана и толчок к смене в нём режима, ослабление и упадок Хезболлы в Ливане, а также возвращение Израилем стратегического доминирования над всем арабским миром. И, конечно, в основании всего этого лежит контроль над нефтью, о которой Джордж Кенан 60 лет назад сказал, что это «наши ресурсы – а не их» [арабов], – и чьё значение для продолжения процветания западного мира является решающим. И пусть бросит в него камень тот, кто считает, что у безденежных западных правительств и их измученных войной граждан пропал аппетит к войнам.

В конечном счёте, всё это в терминах геополитики означает обратный откат российского и китайского влияния на Ближнем Востоке. Искусная западная пропаганда начала метить Россию и Китай как помехи для смены режима в регионе – стоя́щие на «неправильной стороне истории». Это ловкий идеологический поворот к чрезвычайно успешной схеме эпохи холодной войны, которая стравила коммунизм с исламом. Телодвижения в западных столицах недвусмысленно подчёркивают тот факт, что для США было бы немыслимым упустить свой шанс в Сирии.