Убийство президента Джона Кеннеди: данные указывают на КГБ («The Telegraph UK», Великобритания)

Молодой американец был взволнован, очень сильно нервничал, и выложил на стол заряженный пистолет. Советский Союз должен как можно скорее предоставить ему визу, потребовал он. Его жизнь становится невыносимой из-за слежки ФБР, и он, преданный коммунист, желает вернуться в объятия матушки России.

Один из троих присутствовавших при этом советских дипломатов взял пистолет и разрядил его, прежде чем вернуть владельцу. Визы в ближайшем будущем не будет, спокойно объяснил он. Удрученный американец забрал свои документы и покинул советское консульство. Однако направился он не в свой прежний дом в Новый Орлеан, а в Даллас. Дело было в Мехико, в субботу 28 сентября 1963 года, и обратившегося за визой человека звали Ли Харви Освальд. Спустя 55 дней он убьет 35-го президента США Джона Фицджеральда Кеннеди.

Такова стандартная версия событий в изложении одного из «дипломатов», присутствовавших в тот день на встрече с Освальдом. Его имя Олег Нечипоренко. Второго звали Павел Яцков, а третьего Валерий Костиков. На самом деле все они были офицерами КГБ. Согласно данным ЦРУ, Костиков был закреплен за 13-м отделом Первого главного управления КГБ, которое специализировалось на «исполнительных акциях», как называли диверсии и убийства.

Спустя полвека в памяти сохраняются две серьезные травмы холодной войны - Кубинский кризис, длившийся с 14 по 28 октября 1962 года, и убийство Кеннеди, произошедшее годом позже 22 ноября. Пятидесятая годовщина второго события наверняка с новой силой разожжет дебаты о том роковом моменте в районе Дили Плаза. Юрист Винсент Бульози (Vincent Bugliosi) в своей книге «Reclaiming History» (Восстанавливая историю) потратил полтора миллиона слов на доказательство того, что Освальд был убийцей-одиночкой.

Многие с ним не согласны, и не последний в этом ряду - специальный комитет по политическим убийствам Палаты представителей, который в 1979 году пришел к выводу, что в покушении участвовали как минимум два вооруженных человека, а следовательно, Кеннеди стал жертвой заговора. В своем заключении специальный комитет сделал еще один вывод - что советское государство к этому убийству не причастно. В 1979 году до окончания ядерного противостояния между Востоком и Западом оставалось еще десять лет, и такое заключение было столь же необходимо, как и в 1963 году, когда заявления о причастности Советов могло спровоцировать термоядерную войну.

Роберт Холмс (Robert Holmes) согласен с тем, что советское государство официально не имело к этому никакого отношения, однако он считает, что события на Кубе, отмечаемые на этой неделе, а также события, произошедшие годом позже, тесно связаны между собой. Бывший дипломат Холмс, работавший в британском посольстве в Москве в 1961-62 гг., провел новое расследование того полного событий периода. Его выводы не столь однозначны, как гипотеза Бульози о «сумасшедшем одиночке». Но они также не столь запутанны, как конспирологические теории, предлагаемые разными авторами, например, Джимом Марсом (Jim Marrs), чья работа вдохновила Оливера Стоуна на съемки фильма «Джон Ф. Кеннеди. Выстрелы в Далласе».

Освальд, может, и действовал в одиночку, считает Холмс, но им наверняка управляла посторонняя сила. В своей новой книге «A Spy Like No Other» (Шпион, как никто другой) он делает предположение о том, что Кеннеди, скорее всего, стал жертвой злобных и бескомпромиссных сталинистов из КГБ, которые в силу своего воспитания и нрава не могли смириться с унижением на Кубе. Они сговорились за спиной советского премьера Никиты Хрущева, чтобы поквитаться с Кеннеди, чья твердая и решительная позиция, подкрепленная подавляющим американским превосходством в ракетах и бомбардировщиках, заставила русских вывести свои ядерные ракеты средней дальности с Кубы, которой руководил Фидель Кастро.

«Куба стала колоссальным унижением для этих людей, - говорит Холмс. - Они верили в сталинские методы: бей своего врага, и бей как можно сильнее.

«Хрущев и Кеннеди не стали друзьями после кубинских событий, но они могли в определенной степени смотреть друг другу в глаза. Они двигались вперед, успокаивая мир. А эта группировка из КГБ не хотела такого движения, она хотела драться. Эти люди считали, что Хрущев должен был применить ядерное оружие, и они были ошеломлены, когда тот уступил американскому давлению».

Герой новой книги Холмса - Иван Серов. Это непреклонный боец холодной войны, воспитанный и вымуштрованный на чистках 1930-х годов, когда Сталин отправлял людей на смерть миллионами. Будучи агентом террора, Серов руководил переселением сотен тысяч человек из прибалтийских государств в 1941 году и ликвидацией бесчисленного множества предателей в годы войны с Германией. После смерти Сталина в 1953 году он воспользовался шансом и помог свергнуть главного палача старого диктатора Лаврентия Берию. Серов сыграл важную роль в подавлении венгерского восстания в 1956 году, пользуясь поддержкой своих соратников Юрия Андропова и Владимира Крючкова.

Андропов позднее возглавлял КГБ, а затем и СССР с 1982 года вплоть до своей смерти в 1984 году. А Крючков попытался повернуть вспять историю в 1991 году, возглавив попытку государственного переворота против Михаила Горбачева. В 1959 году Серова назначили руководителем советской военной разведки ГРУ. Его очевидное понижение совпало с Кубинским кризисом, когда вскрылось, что офицер ГРУ Олег Пеньковский является британским агентом. Пеньковского расстреляли, а Серов пропал в неизвестности. Ходили слухи, что он застрелился, не вынеся такого позора. На самом деле, он прожил до 1990 года.

Холмс считает, что «позор» Серова были лишь прикрытием его участия в деле неизмеримо более важном, нежели предательство Пеньковского. Эта тройка, Серов, Андропов и Крючков, скорее всего и встала во главе заговора с целью убийства Кеннеди. «Эти трое были людьми непоколебимыми, - говорит Холмс. - Они хотели действовать. Кеннеди был злейшим врагом. Надо было что-то делать. Серов определенно знал Костикова и мог поддерживать с ним связь через систему КГБ. А Костиков должен был хранить в тайне любые приказы из Москвы и видимо полагал, что участвует официально разрешенной операции».

«Освальд? Да, он мог вести себя эксцентрично и вызывал подозрения, так как сначала эмигрировал в Советский Союз, а потом вернулся в США. Но когда тебе нужен одноразовый убийца, которым можно пожертвовать, приходится работать с тем, что имеется»

Холмс точно не знает, как долго Освальд был советским агентом. Но отношение к нему в Мехико в тот сентябрьский день 1963 года было крайне необычным. «Три высокопоставленных дипломата вряд ли стали бы встречаться неизвестно с кем в субботу утром», - полагает Холмс.

«В тот день эти трое должны были играть в баскетбол: КГБ против ГРУ. Они бы такое мероприятие не пропустили. Если бы была какая-то чрезвычайная ситуация, то один из них мог остаться и поговорить с Освальдом. Но Освальд был никем, человеком-нулем».

«Да, он прожил пару лет в Советском Союзе, но ничего особенного не представлял. В субботу утром он обратился за получением визы, но на ее оформление ушло бы четыре месяца. И ему должны были по идее сказать: «Сегодня выходной, приходите в понедельник». Но нет, эти трое остались и говорили с Освальдом почти два часа. Для этого ему надо было быть кем-то, а не нулем».

«Сразу после этого они отправили секретную телеграмму в Москву. Но если кто-то обращается за визой, секретные телеграммы не посылают. Там происходило нечто особенное».

Холмс, дослужившийся до ранга первого секретаря, который на одну ступень ниже посла, чувствовал давление, которое оказывало на него советское государство. «Приходилось жить и работать, исходя из того, что микрофоны установлены в каждой стене», - говорит он.

«Придя в ресторан, ты чувствовал, что тебя посадили за особый столик, где есть микрофон. Расслабиться ты не мог никогда. Ходили разговоры о том, что Советы направляли на посольства какие-то лучи».

Индустрия заговора против Кеннеди собирается с силами накануне большого юбилея. Холмс человек здравомыслящий, и он старается обойтись без излишней сенсационности. Он согласен, что может ошибаться, однако считает, что вариант с заговором в недрах КГБ более правдоподобен, чем гипотеза о сговоре мафии-ЦРУ-военно-промышленного комплекса и всех остальных.

«Есть нечто большее, чем обоснованная возможность, - говорит он. - Я бы назвал все это косвенными уликами. Но если бы были улики, которые можно предъявить в суде, мы бы не сидели здесь, беседуя об этом. Ни одна из теорий об убийстве Кеннеди не может быть представлена в суде. Другие теории о заказном убийстве требуют своего рода скачка в неизвестность, принятия на веру. А в моей теории нужно лишь небольшое допущение».

Но Освальд? Неуправляемый, болтливый Освальд? Он бы наверняка рассказал все, не вгони ему Джек Руби пулю в живот. «Если бы он не застрелил полицейского Типпита после убийства Кеннеди, он мог бы ускользнуть в тот день. И я уверен, что КГБ или похитил бы его, увезя в Советский Союз, или убил. Они никак не могли допустить его ареста».