Ужас древних морей

…Фффу-у-у-у-у-у-у!!!!!! В небо взметнулся шлейф брызг и пара. Свежий воздух наполнил могучие лёгкие, и блестящая спина кита, ненадолго показавшись на поверхности, снова скрылось в волнах. Ффф-у-у-у-у! Ффф-у-у-у-хххх!!! — шумно выдыхали рядом родичи, и волны смыкались и расступались над их глянцевыми телами. Небольшая группа древних китов неспешно огибала мелководье.

Мирные гиганты обменивались звенящими трелями, привычно слушая море и доносящиеся издалека голоса других китов. Крупный старый самец замыкал шествие, и, казалось, нет на свете такой силы, которая могла бы остановить движение его огромного 10-метрового тела. Мощный хвост — вечный двигатель, неутомимо поднимался и опускался, толкая кита сквозь изумрудную толщу воды, грудные плавники — рули глубины, наклоняясь, регулярно выносили спину морского гиганта к поверхности за новым вдохом.

И вдруг могучий рывок потряс морского исполина. Хвост обожгла острая боль. Кит закричал! Его хвост задвигался быстрее, но скорости от этого почти не прибавилось. Треть левой хвостовой лопасти отсутствовала, а огромная рана оставляла кровавый шлейф. Киты, тревожно переговариваясь, повернули в открытое море. Теряя кровь и слабея, старый самец отставал. Последнее, что он видел, была колоссальная тень, стремительно приближавшуюся к нему. Новый рывок, и китовый хвост окутался кровавым облаком. Через минуту чудовищная пасть сомкнулась на грудном плавнике кита. Он был обездвижен, он захлёбывался, он кричал! А кто-то, ещё более огромный, неумолимо атаковал вновь и вновь, вырывая и глотая куски ещё живого мяса…

Мегалодон — самая знаменитая из всех ископаемых акул, знакома большинству из нас по колоссальным треугольным зубам, достигающим иногда 18 (!) см в длину и до 400 г весом. Сложно поверить, что эти массивные камни когда-то были зубами. Держа в руке такой «зубик», невозможно не попытаться представить, а какой же была сама «рыбка». Кстати, с латыни её название так и переводится — «огромный зуб». Размеры поражают и устрашают. Мегалодон — один из самых больших хищников, который когда-либо существовал на нашей планете. Он уступает только кашалоту, превосходя по размерам многих других китов и всех известных наземных хищников прошлого и настоящего. Гиганты же, а тем более, гигантские хищники, всегда вызывали интерес, а заодно и почтительный трепет. Уж сколько написано про льва, крокодила и тиранозавра! А что мы знаем о Мегалодоне? Выясняется — крайне немного. Мы даже не представляем, как он выглядел. Хрящевый скелет акул в ископаемом состоянии практически не сохраняется. Всё, что есть в распоряжении учёных, это зубы. Тысячи огромных зубов…

В глубинах Купер-ривер

Кувырок назад, мягкий удар о воду, всплеск, и многочисленные мелкие пузыри привычно завертелись перед маской. Поёживаясь в прохладной воде и осматриваясь, Патрик МакКарти начал очередное погружение. Медленно нельзя — довольно сильное течение, слишком быстро — тоже. Того и гляди, воткнёшься в гравийное дно. Видимость около метра, не более… Кстати, в Купер-ривер она ещё не самая плохая.

Уже неделю команда водолазов-археологов работала на Купер-ривер к северу от Чарльстона, что в Южной Каролине. Искали всё, что могло иметь научный интерес — от костей животных до артефактов времён Гражданской войны. Основное внимание уделяли омутам. Работать в них сложно, однако именно здесь можно было рассчитывать на находки. Уже несколько ящиков с образцами были упакованы и стояли в ожидании отправки в Институт археологии. Ещё пара дней, и надо возвращаться домой. Лето 1974 года подходило к концу.

Патрик опустился на дно и стал методично осматривать очередной участок. Глубина 18 метров, освещение неважное, вода мутная. Течение несло мириады частичек взвеси, и, двигаясь навстречу ему, аквалангист помогал себе руками. Время от времени он ощупывал казавшиеся подозрительными камни, если нужно — переворачивал их. Заинтересовавшие его обломки совал в питомзу. Сегодня было скудновато — несколько костей и ржавая железка. Не то штык, не то кочерга…
Через полчаса дыхание стало тяжёлым. Бороться с течением — ещё та работёнка. Пора бы и наверх. На дне вырисовались очертания треугольных камней. «Уж больно правильные», — не успел удивиться Патрик, и тут же узнал их. Конечно, это — зубы ископаемых акул. В детстве среди местных мальчишек они почитались чуть не драгоценностью. Пепельно-серые, с как будто лакированной поверхностью, полосой-»шевроном» на боку и мелкими зазубринками по краям лезвия. Сколько же их тут! На участке дна около квадратного метра лежала дюжина исполинских зубов. Собрав их, Патрик пошёл наверх.
В следующее погружение он снова нашёл акульи зубы, и продолжал собирать их до конца подводных работ. Серьёзно к его затее никто не отнёсся. Зубы Мегалодона были хорошо известны, и в любом местном музейчике они лежали на почётном месте.

Вернувшись в Институт, археолог высыпал находки на стол. Гигантские ископаемые треугольники матово поблёскивали на его белой поверхности. Как в детстве, выкладывая рисунок из чёрных камушков на белом песке, Патрик стал раскладывать зубы по размеру. Само собой вышло так, что вскоре из них сложился зловещий полукруг. Потом кольцо замкнулось. На белом столе лежали огромные чёрные «челюсти». Размер шокировал. А что, если…? Конечно! Патрик знал о знаменитой реконструкции пасти Мегалодона, выставленной в Американском музее естественной истории в Нью-Йорке. Зубы, которые были использованы для её создания, были собраны приблизительно в этих местах. А если самому создать подобный макет?

Директору Института хватило одного взгляда, чтобы понять идею МакКарти. На следующий год уже вся группа подводных археологов коллекционировала зубы древних монстров. Те, что имели лучшую сохранность, передавались музеям или продавались коллекционерам, чтобы окупить стоимость подводных работ. Вместе с одним из своих приятелей Патрик собрал все доступные на то время данные о зубах и челюстях древних и современных акул, и сделал первую модель пасти Мегалодона, которая состояла из фиберглассовых челюстей 1.5 м в высоту и 1.8 м в ширину, и содержала 175 настоящих зубов. Ныне она выставлена в Государственном музее Южной Каролины.

За 20 лет, прошедших с того времени, Патрик создал несколько десятков макетов челюстей Мегалодона, постоянно совершенствуя технику их изготовления, и, главное, их соответствие последним научным данным. На сегодняшний день самой достоверной является модель высотой 2.1 м и шириной 2.7 м, и содержащая 5 рядов зубов общим числом 230. Впечатляет?

Carcharodon или Carcharocles?

Окаменевшие зубы Мегалодона по своей форме весьма напоминают зубы большой белой акулы (Carcharodon carcharias), которая, в свою очередь, является самой крупной хищной рыбой современности . Различий, тем не менее, тоже предостаточно (зубы Мегалодона, например, гораздо толще, а зазубрины на их кромках меньше и правильнее, чем на зубах большой белой). Однако некоторые палеонтологи считают, что с возрастом разница постепенно сглаживается, и зубы у самых крупных экземпляров белой акулы становятся очень похожими на зубы их гигантского ископаемого собрата. Это сходство привело к существованию двух точек зрения на степень родства двух монстров. Одни учёные предполагают, что Мегалодон и Белая смерть — близкие родственники, и поэтому должны быть вместе включены в род Carcharodon. Их оппоненты же находят, что сходство в строении зубов исключительно поверхностное, приобретённое ввиду схожего образа жизни, и «страшная парочка» представляет собой две самостоятельные линии в родословной пилозубых акул. По этой причине они включают Мегалодона в род Carcharocles. Спор этот давний, и конца ему не видно — уж слишком много пробелов в наших знаниях о древних акулах. Тем не менее, сторонники разных точек зрения соглашаются в следующих пунктах:

(1) Мегалодон существовал относительно «недавно», появившись в морях 16 и исчезнув 1.6 млн лет назад ;
(2) он не был прямым предком белой акулы.

Реконструируя Мегалодона

Итак, каменные зубы — это почти всё, что осталось от колоссального хищника . Кстати сказать, зубы ископаемых акул могут быть почти любого цвета — встречаются чёрные, серые, пурпурные, синие, зелёные, коричневые, красные, розовые, оранжевые, жёлтые, бежевые, почти белые — в зависимости от химического состава отложений, в которых они найдены. Люди были знакомы с ними довольно давно, а Плиний писал, что они падают на землю во время лунных затмений.

А знаете ли вы, что зубы Мегалодона стали первым палеонтологическим объектом, описанным и изображённым в научной литературе? В 1667 году придворный врач дюка Тосканы, Нильс Стенсен (Стено), опубликовал небольшую брошюру под названием «Описание отсечённой головы акулы», в которой, кроме точного описания и изображения головы Большой белой, он описал и нарисовал так называемые «каменные языки» (glossopetrae). Веками эти гладкие треугольные камни находили в осыпях на острове Мальта. Многие, считая их окаменевшими языками змей, которых Святой Павел превратил в камень во время визита на этот остров, использовали зубы Мегалодона, как талисманы против укусов ядовитых рептилий. Так вот Стено, которого по этой причине следует считать первым палеонтологом, отметил сходство между зубами белой акулы и глоссопетрами, и предположил, что последние ни что иное, как зубы древних акул.

  Очевидный способ начать реконструкцию Мегалодона — поместить их на каркас, имитирующий хрящевый скелет челюстей акулы. Сразу встают два вопроса — насколько большими были челюсти и сколько зубов они вмещали? Исходя из сходства с белой акулой, зубы которой в 3 раза меньше, вполне естественным кажется экстраполировать основные пропорции современной хищницы на Мегалодона. Хранители музеев естественной истории поначалу так и делали. Первую модель его челюстей в начале ХХ века сделал профессор Бэшфорд Дин из упомянутого Американского музея естественной истории, что в Нью-Йорке. Стоя рядом с таким макетом, нельзя не содрогнуться: челюсти высотой 3.4 м и шириной 2.75 м! Носорог проскочит — не задержится! На знаменитой фотографии, сделанной в Нью-Йоркском музее, в проёме гипсовых челюстей Мегалодона уместилось 6 человек! Исходя из размеров чудовищной пасти, длина её владелицы оценивалась в 25-30 метров!!! Стоит ли удивляться, что музейные макеты челюстей Мегалодона до сих пор являются одними из самых популярных экспонатов.

Однако насколько большим было это уникальное создание на самом деле? Высота самых крупных зубов в пасти большой белой акулы равна высоте её верхней челюсти. Ранние макеты челюстей Мегалодона были выполнены без учёта этой пропорции: высота верхней челюсти в них в три раза больше высоты зубов. Есть и ещё одна зависимость: длина той части зуба белой акулы, что покрыта эмалью, пропорциональна длине её тела. Если исходить из того, что Мегалодон являлся увеличенной «большой белой», то его размеры не должны были превышать 13 м.

Откуда же появился миф о 25-метровом монстре? Почему при создании первых реконструкций была допущена такая ошибка? А дело в том, что эти макеты строили, используя зубы приблизительно одного размера, принадлежавшие разным экземплярам Мегалодона. В то же время, зубы всех современных пилозубых акул к углам рта значительно уменьшаются в размерах. Если не учитывать эту особенность, то пасть акулы получится значительно больше.
В 1992 году американский палеонтолог Джон Мэйси получил возможность изучить относительно полный набор зубов Мегалодона, обнаруженный в одном из карьеров Северной Каролины. Используя упомянутые выше пропорции, а также результаты собственных исследований зубов и челюстей акул, Мэйси создал новую модель челюстей ископаемого монстра, которая имела 1.8 м в поперечнике, и, таким образом, соответствует акуле длиной 12 м. Мегалодон «съёжился» ещё сильнее, хотя не стал от этого менее страшным.

Однако несколькими годами позже появились данные, в соответствии с которыми зубы большой белой акулы перестают увеличиваться по достижении ей длины 5 метров. Другими словами, и 5-и, и 6-и, и 7-и метровая белая акула имеет зубы одного размера. Вполне вероятно, что Мегалодону были свойственны те же особенности. Новый подход к вычислению величины ископаемой акулы дал новое приближение. На сегодняшний день максимальная длина этого чудовища оценивается в 15-20 м при весе в 48 тонн . Для сравнения самая крупная измеренная белая акула достигала 7.1 м при весе в 2.3 тонны. Спинной плавник Мегалодона достигал 1.7 м, грудные — 3.1 м, а высота хвоста — 3.8 м. Несложно представить себе акулу длиной 3 м. А вот как насчёт акулы, у которой 3 м — диаметр тела, и от кончика одного грудного плавника до кончика другого — более 9 м?! Ведь это небольшой самолёт! Заметим, кстати, что самки большинства акул заметно крупнее самцов. Так что, говоря о 15-метровом Мегалодоне, мы имеем ввиду «Мегалодониху».

Все описанные выше способы реконструкции ископаемого монстра основаны на его останках. Однако есть ещё один способ измерить «неизмерямое». Акулы дышат при помощи жабр. Темпы газообмена через их поверхность зависят от температуры воды и градиента концентрации, растворённых в воде и крови акулы газов. Поскольку при увеличении площади поверхности тела, его объём увеличивается в кубе, то можно приблизительно рассчитать размеры тела Мегалодона, которое его жабры были в состоянии обеспечивать кислородом. Эти расчёты дали приблизительно те же цифры — 15.1 м.

Во плоти Мегалодон, предположительно, имел относительно более высокий и более широкий череп, чем у белой акулы, более короткое, тупое рыло и более массивные челюсти. Как говорят шутники, Мегалодон «на лицо был свиньей».  У него также было больше позвонков, а грудные плавник были пропорционально длиннее. Другими словами, Мегалодон был мощнее, и, если так можно выразиться применительно к хрящевой рыбе, «ширококостнее». Эдакий вариант большой белой «на стероидах».

Есть, правда, ещё одно мнение (считающееся чуть ли не еретическим), также основанное на сравнении зубов и реконструкции акульей родословной. В соответствии ним, Мегалодон больше напоминал не Белую смерть, а один из видов акул-нянек (Odontaspis taurus), называемый ещё «песчаным тигром». Не удивляйтесь, в науке парадоксальные точки зрения бывают чрезвычайно полезными. Они позволяют взглянуть на вещи с неожиданной стороны и переоценить стереотипы.

  Возникновение и расцвет Мегалодона

Белая акула рядом с Мегалодоном была, что крокодил подле Годзиллы — миниатюрная и гораздо менее зловещая вариация на ту же тему. Интересно, что на протяжении почти 10 млн лет эти два вида были современниками. Как же «мелкая» и хуже вооружённая белая акула сумела выжить в тени своего чудовищного родственника, благополучно просуществовав до наших дней, в то время как Мегалодон вымер?

История жизни на нашей планете — это история экосистем, а палеоэкология — это наука, восстанавливающая то, какими они были и как функционировали. По остаткам живых организмов, обнаруживаемых вместе в одних отложениях, а также по содержанию изотопов определённых элементов в них, палеонтологи, как из кусочков древней смальты, собирают мозаичную картину — облик экосистем прошлого: состав биологических сообществ (флора и фауна) и условия, в которых они существовали (местный климат, солёность воды и т.д.). Геологи дополняют эту мозаику данными о положении и очертаниях древних морей и континентов, состоянии рельефа суши и морского дна и их изменениях, вместе с палеоокеанографами они восстанавливают картину древних океанических течений. Так как останки ископаемых акул представлены почти исключительно зубами, то реконструировать особенности их жизни — дело сложное. Тем не менее, в этом нам помогают знания об их современных родственниках.

  Большинство акул — хищники с широким спектром объектов питания, не брезгающие также падалью. Форма и размер зубов акул (и далеко не всегда — размер тела) однозначно указывают на их пищевые предпочтения (в противном случае, для нас в воде самым кошмарным существом была бы китовая акула). Зазубренные зубы в форме ножа идеально приспособлены для того, чтобы вырезать куски мяса из тела добычи, слишком большой для того, чтобы быть проглоченной целиком. Таким образом, их владелицы образуют особую группу акул. В то время как акулы с более тонкими зубами без зазубрин имеют дело с добычей на «один кус», Мегалодон и большая белая в состоянии даже крупных животных расчленить до состояния таких кусков. Характерный для этих хищников тип зубов возник у их предшественников, по крайней мере, в раннем эоцене, то есть около 50 млн лет назад.

В те времена на нашей планете было, в целом, теплее, а на месте многих береговых участков простирались тёплые, мелководные моря. Именно в них появились первые настоящие морские млекопитающие. Древние киты Archeocetes с акулоподобными зубами гонялись за ртутью серебристых рыбьих стай и реактивными кальмарами, а на мелководных морских лугах паслись древние морские коровы. Самое подходящее время для выхода на эволюционную сцену большой пилозубой акулы.

И таковые появились. По строению и размерам зубов палеонтологи выделяют две группы, или, как говорят учёные, две линии пилозубых акул. Последним из линии акул с гигантскими зубами был Мегалодон, последней из группы акул с зубами «мелкими» появилась наша современница, белая акула.

Чем крупнее зубы, тем крупнее добыча. Гигантские зубы предков Мегалодона находят вместе с костями древних китов археоцет в отложениях среднего эоцена (45 млн. лет назад). А это свидетельствует о том, что эти акулы питались китами чуть не с момента возникновения последних. В морях позднего олигоцена (около 30 млн лет назад) появились первые усатые киты (Mysticeti). Одной из самых ранних групп среди них были цетотерииды (Cetotheriidae), достигавшие в длину от 3 до 10 метров и напоминавшие современных серых китов. А через 14-15 млн лет появляется Мегалодон, для которого была характерна особая «склонность» к усатым китам: на костях их плавников и хвостовых позвонках, обнаруженных в миоценовых и плиоценовых отложениях (5 млн лет назад), часто находят глубокие разрезы, оставленные гигантскими, треугольными зубами. Следы этих ран свидетельствуют, что огромные охотники чрезвычайно эффективно обездвиживали свою добычу, откусывая им грудные и хвостовые плавники.

Есть, правда, ещё одна точка зрения. Механические характеристики зубов Большой белой, например, их гибкость (прочность на излом) и то, насколько глубоко они укореняются в челюсти (на что указывают размеры основания зуба — «корня»), свидетельствуют о том, что её зубы-ножи идеально приспособлены резать плоть, но не сокрушать кости. Кроме того, поскольку «корни» сидят в челюсти неглубоко, то вероятность потерять зуб, удерживая бьющуюся добычу, довольно велика. Обследование тел морских млекопитающих, погибших от укусов белой акулы, показало, что она предпочитает хватать морских львов, тюленей и дельфинов за «мягкое», например, за брюхо, а не за плавники, что тоже случается, но гораздо реже. Белые акулы редко сражаются с крупной добычей, предпочитая дождаться, пока она погибнет от кровопотери. Зубы Мегалодона, при внешнем сходстве гораздо толще, а их «корни», при сравнении с общей длиной зуба, значительно мощнее, чем у белой акулы.

Это уже не ножи, а, скорее, топоры. По мнению американского зоолога Бреттона Кента такие зубы приспособлены не только для резки плоти (вспомните зазубрины на их кромках), но и для удержания добычи. А, кроме того, такой зуб не сломается, попав на кость. Детальное исследование 9-метрового скелета древнего кита, погибшего в результате атаки Мегалодона, выявило на костях более 70 следов зубов монстра. Причём некоторые повреждения, которые внешне выглядят, как крупные царапины и выемки, идеально соответствуют форме поперечного сечения кончика зуба акулы. Две трети этих повреждений приходится на кости грудных плавников, плечевого пояса и передней части позвоночного столба. Обследование других скелетов ископаемых китов выявило схожую картину: шрамы от зубов Мегалодона чаще встречаются на костях грудного отдела тела. Кент предполагает, что этот суперхищник атаковал жертву, сокрушая грудную клетку, и, таким образом, в первую очередь, повреждая сердце и лёгкие. Зубы-топоры как нельзя лучше были приспособлены для такой тактики нападения. Правда, предположение о том, что Мегалодон, скорее, обездвиживал свою добычу, откусывая ей плавники, менее правдоподобным от этого также не становится.

Сила укуса

В 2008 году командой учёных под руководством Стефена Уро был проведён эксперимент, имевший целью определение силы укуса мегалодона. Согласно его результатам, сила укуса мегалодона могла достигать 182 000 ньютонов^[20], что в 28 раз больше, чем сила укуса дунклеостея (6,3 кН), более чем в 10 раз больше, чем у большой белой акулы (18 кН), более чем в 5 раз больше, чем у тираннозавра (31 кН), а также больше, чем у «хищника X» (150 кН).

В позднем олигоцене (26 млн лет назад), почти в то же самое время, когда появились усатые киты, в морях возникла ещё одна группа млекопитающих — ластоногие. Хотя это и вполне вероятно, но у нас пока нет доказательств того, что пилозубые акулы питались первыми ластоногими. Зато после того, как появились настоящие тюлени (около 15 млн лет назад), они прочно вошли в меню предков белой акулы — были обнаружены два скелета ископаемых тюленей-монахов с повреждениями, нанесёнными «мелкими» зубами такого предка. В одной из костей намертво засел обломок — кончик зуба хищницы.

Зубы молодых акул ýже и короче, чем у взрослых. Исходя из находок костей морских животных, молодые Мегалодоны питались относительно мелкими представителями группы зубатых китов (Odontoceti) — дельфинами и морскими свиньями, появившимися в позднем олигоцене. Вместе с позвонками ископаемой морской свиньи, чей скелет был найден в отложениях среднего миоцена (около 14 млн лет назад), обнаружен 6.4 см передний зуб молодого Мегалодона (напомню, что у взрослых экземпляров они достигают 15 и даже 18 см). Сходным образом, молодые белые акулы питаются рыбой и другими акулами. На морских млекопитающих они начинают охотиться, лишь достигнув 3-х метровой длины.
Зубы Мегалодона находят в отложениях, накапливавшихся на дне мелких, тёплых морей, располагавшихся в пределах континентального шельфа. По периферии шельфа формируются зоны апвеллинга, где прохладные и богатые веществами глубинные воды поднимаются на поверхность, давая жизнь богатейшим сообществам морских организмов, начиная от планктона и заканчивая мегахищниками. Поднимаемые со дна океана вещества используются одноклеточными водорослями, водорослями питаются многочисленные планктонные рачки и личинки многих других организмов, а они, в свою очередь, прямо или косвенно используются всеми остальными морскими животными, включая китов. Именно в таких условиях возникли и достигли своего расцвета китообразные, именно тогда появился и существовал Мегалодон. Кстати, зубы молодых Мегалодонов чаще находят в прибрежных отложениях, в районах, близких к зонам апвеллинга, что указывает на то, что эти места могли использоваться самками морских гигантов для размножения.

Ископаемые зубы белой акулы появляются в отложениях позднего миоцена (около 10 млн лет назад). Однако они редки в отложениях со дна тёплых морей. Большинство находок свидетельствует о том, что, в отличие от Мегалодона, большая белая предпочитала прохладные воды. У нас нет данных о том, не является ли это следствием вытеснения белой акулы Мегалодоном, однако сейчас ясно, что говорить о том, что белая акула жила в тени своего гигантского родственника было бы абсолютно неверным. Эти два хищника охотились на разных животных  — Мегалодон на китообразных, белая акула — на тюленей, и жили на разных территориях — Мегалодон в тёплой воде, Большая белая — в более холодной.

Закат властелина

Мегалодон был одним из самых грандиозных хищников, когда-либо существовавших в океане. Более 14 млн лет он безраздельно властвовал в прибрежных морях нашей планеты. Но ничья власть не длится вечно. Около 1.6 млн лет назад Мегалодон неожиданно и таинственно исчез. С нами осталась его младшая родственница — белая акула, продолжающая вызывать наш страх, восхищение и любопытство. Загадка вымирания Мегалодона и выживания Большой белой — одна из величайших тайн палеонтологии. Можно ли приблизиться к её решению?

Зубы Мегалодона находят по всему свету — в Европе, Африке, Северной и Южной Америке, Индии, Индонезии, Австралии, Новой Каледонии и Новой Зеландии. Другими словами, Мегалодон был видом-космополитом. Такие виды с широким, или, как говорят специалисты, всесветным распространением, намного меньше зависят от изменений окружающей среды, чем виды с ограниченными ареалами. Под влиянием неблагоприятных изменений может исчезнуть несколько местных популяций, однако остальная их часть, скорее всего, сохранится. По этой причине, могучий хищник, по-видимому, стал жертвой сразу нескольких неблагоприятных факторов, часть из которых имела далеко идущие последствия.

 Мир, в котором появился Мегалодон, сильно отличался от того, который он покинул. Изменения, произошедшие на нашей планете за 14 млн лет его существования, были очень велики. Продолжающийся дрейф континентов менял облик морей и самих континентов. В течение олигоценовой эпохи, Африка приблизилась к Европе, а от огромного морского бассейна между ними остались лишь Средиземное, Чёрное, Каспийское и Аральское моря. В миоцене Индийский субконтинент врезался в Азию, и продолжая толкать его, помог сформировать Гималаи. Поднимались к небу Скалистые горы и Анды. Геологические процессы планетарных масштабов влияли на атмосферную циркуляцию, менялись направления ветров и характер распределения осадков. Начавшееся в раннем олигоцене похолодание понизило среднегодовую температуру воздуха в средних широтах до 15°С, а к концу миоцена (10 млн лет назад) началось крупнейшее оледенение на полюсах Земли. Это привело к тому, что уровень океана за несколько миллионов лет понизился на 200 м, в первую очередь, сократив площадь мелководных прибрежных морей.

Таким образом, перемещение континентов, понижение температуры и сокращение площади океана могли значительно уменьшить акватории, подходящие для обитания Мегалодона.
Атлантика продолжала расширяться, и одним из следствий смещения образующих её дно тектонических плит, стало замедление Гольфстрима. Это, в свою очередь, постепенно уменьшило объёмы холодной, богатой веществами воды, поднимающейся к поверхности у шельфа юго-восточной части Северной Америки, и, следовательно, не могло не отразиться на разнообразии и количестве населявших эти районы организмов. Именно интенсивность апвеллинга обеспечивает богатство жизни во многих районах океана. Исчезновение цетотериид (ранних усатых китов) и вымирание Мегалодона — не просто совпадение. Стало меньше планктона — стало меньше усатых китов. Исчезли киты — не стало пищи для Мегалодона. Кстати, упоминать исчезновение китов следует с оговоркой. Точнее будет сказать, что они ушли в более продуктивные районы, то есть в холодные воды, где в наши дни обитает большинство их потомков. Раскопки показывают, что, например, в Антарктиде, киты появились именно в позднем плиоцене, то есть тогда, когда вымер Мегалодон.

Отсутствие зубов Мегалодона в осадках прохладных морей указывает на то, что он, в отличие от большой белой акулы, несмотря на огромную массу, был не в состоянии поддерживать постоянную температуру тела, а значит, не мог охотиться в холодных водах. Кроме того, наблюдения за молодняком большой белой акулы показали, что молодые акулы, в отличие от взрослых, могут выжить в довольно ограниченных температурных рамках: они менее устойчивы к прохладной воде и плохо переносят тёплую. Если это было справедливо по отношению к Мегалодону, то в ледниковую эпоху тёплые мелководные моря оказались единственным местом, пригодным для его существования. Однако, тропические воды по сравнению с прохладными значительно беднее веществами, а значит, потенциально, в них меньше пищи. Снижение интенсивности апвеллинга в западной части северной Атлантики к концу плиоцена (1.6 млн лет назад), могло привести к тому, что вόды, в которых жил Мегалодон в этой части планеты, перестали снабжать его достаточным количеством пищи. В довершение всех бед, сокращение прибрежных акваторий и понижение температуры воды, где развивалась молодь Мегалодона, могло выразиться в увеличении риска встречи 4-метровых «мальков» с появившимися именно в это время касатками. Таким образом, изменение среды обитания ударило по Мегалодону с обеих сторон: взрослые хищники были слишком большими, чтобы добыть себе достаточно пищи, а его молодь — слишком мала, чтобы не стать пищей для других хищников.

Однако то, что стало причиной вымирания Мегалодона, могло способствовать появлению нас с вами, то бишь человека. Поднятие океанского дна между Северной и Южной Америками, привело к образованию Панамского перешейка, разделившего Пацифику и Атлантику. Возможно, что этот барьер стал серьёзным препятствием на пути Мегалодона из одного полушария в другое. В соответствии с гипотезой, предложенной американским палеонтологом Стивеном Стэнли, возникновение Панамского перешейка, коренным образом изменило характер глубинной циркуляции океанических вод на планете. Тёплые течения, изменив направление, перестали приносить в Арктику достаточное количества тепла, в результате чего северное полушарие сильно охладилось. Приблизительно 3.5 млн лет назад наша планета вошла в период сменяющих друг друга эпох похолодания (оледенения) и потепления (отступления ледников), который продолжается и по сей день.

Андрей Островский. Кандидат биологических наук