Вход / Регистрация
03.11.2024, 01:49
Выбор фона:
02.10.2014
Юлия Пастрана - На лицо ужасная, добрая внутри
155 лет назад в Москве гастролировала мировая знаменитость – бородатая женщина Юлия Пастрана. Знала бы бедняга, что в России ей суждено встретить смерть, а вокруг её мёртвого тела возникнет грандиозный скандал!
Чудище в юбище
«А вот бразильская обезьяна Юлия Пастрана! Немец мудрёный посадил в клетку и за деньги кажет, про неё историю расскажет! А его чудище в кринолиновой юбище!»
Мы цитируем одну из рекламок, посвящённых приезду в Москву в 1859 г. (по другим данным – в конце 1858 г.) заграничного дива – бородатой женщины Юлии Пастраны. Балаганная афишка-лубок была рассчитана на простую публику. Для господ посолиднее тон сообщений был иной: «В саду «Эрмитаж» большой увеселительный и музыкальный вечер, в котором известнейший феномен мисс Юлия Пастрана будет иметь честь явиться пред московскою публикой. Цена за вход 1 рубль 50 копеек серебром. Дети платят половину».
И мисс Юлия являлась. В принципе ничего особенного она не делала – ходила, например, по цирковой арене, напевала, пританцовывала, заигрывала с публикой. Правда, народ глазел с оторопью, а дети начинали плакать. Больно ужасна была мисс Юлия.
Бородатый анекдот
Она страдала эндокринным заболеванием, именуемым «гипертрихоз», – это избыточное оволосение тела. Плюс гиперплазия дёсен. Так что смуглое лицо покрывала обильная поросль, переходящая в бороду, из выпяченных губ буквально вываливались алые дёсны с неправильным, каким-то двойным рядом зубов. Низкий лоб, длинный нос, очень большие уши. Мохнатые руки и ноги. Рост – 138 см... В общем – см. иллюстрацию.
Но при этом – точёная фигурка, грациозные движения, мелодичный голосок. По многим воспоминаниям Юлия была добросердечна, всегда весела, мила, неглупа. Мы сказали «страдала» заболеванием – это, видимо, не совсем так. Похоже, она давно приноровилась к своей внешности, научилась пропускать мимо ушей улюлюканье и хихиканье толпы, а минусы обращать в плюсы. Фёдор Тютчев в письме жене возмущался падением нравов: надо же, богатые московские господа заплатили этой женщине-обезьяне 200 рублей просто за то, чтобы она с ними пообедала, а потом погуляла по парку под ручку. (Для понимания: в те годы билет на выставку передвижников стоил 30 копеек, а за 400 рублей Третьяков как раз купил первую картину для будущей галереи.)
Но ведь и деньги Юлии ой как требовались! Она была беременна.
Семейный бизнес
Юлия (правильно Хулия) Пастрана родилась примерно в 1834-м (точно не выяснено) в Мексике. Публике рассказывалось, что полуребёнка-полуобезьяну нашли в джунглях и прочая лабуда. На самом деле – обычная крестьянская семья из местных индейцев, необычная дочка воспитывалась, как все тамошние деревенские девушки – грамоту освоила уже взрослой, зато стряпала и шила сызмальства. Однако внешность! Как диковину Юлию забрал к себе в дом служанкой местный губернатор. В городе она попалась на глаза какому-то американцу, прикинувшему, что существо с такой наружностью – золотое дно. В США Юлия сменила несколько хозяев, была вывезена на гастроли в Англию, там её заприметил и перекупил некий Теодор Лент. Он бородоносицу начал раскручивать как своеобразную звезду: научил петь, танцевать, играть на музыкальных инструментах, «под неё» писались пьески… Бриллиант в хорошей оправе ценнее, чем просто бриллиант. Росла слава, росли сборы.
Но женщиной-то Юлия была нормальной! И устроить женскую судьбу тоже мечтала. Да, возникали на горизонте всякие поклонники, но она справедливо полагала, что это или извращенцы, или прохиндеи, зарящиеся на её деньги. А Лент предложил прагматичный вариант. Он всё равно о ней заботится, защищает, «ведёт по жизни», ближе его всё равно никого нет – так, может, им официально оформить отношения? Будет, так сказать, семейный бизнес.
Правда, нормальная семейная жизнь общим бизнесом не ограничивается. И Юлия забеременела.
Пёсьеголовцы и бородоносицы
Гипертрихоз, поразивший Юлию Пастрану, – заболевание нередкое, но в данном случае речь идёт о его крайне редкой и, увы, неизлечимой форме. Необычная наружность нередко предопределяла судьбу таких людей. Известны портреты всяких «человеков-львов», «пёсьеголовцев», «девочек-обезьян», которых в старые времена держали шутами при дворах европейских монархов. В XIX–XX веках жертвы этой болезни уже, как правило, служили во всевозможных «шоу уродов». В России имелись свои знаменитости – например, отец и сын Евтихиевы, лица которых сплошь покрывала густая шерсть. Андриан (отец) в конце концов спился, а его сын Фёдор (1864–1904) подписал контракт с американским «цирком Барнума», ездил с ним по свету. Что испытывал этот явно неглупый, знавший несколько языков человек, когда от него требовали рычать и лаять на посетителей? Но платили прилично. Не мог Фёдор пожаловаться и на отсутствие женского внимания – в каждой стране находились дамочки, желавшие испытать «русского медведя». Другие воспринимали свою болезнь как крест. Крестьянка Василиса Фёдорова (на сохранившемся фото – обычная бабуся в платочке, только с усами и бородой) лишь изредка выезжала из деревни под Тетюшами наблюдаться в московской клинике.
Хихиканье над больными людьми всегда неуместно, тем симпатичнее примеры, когда люди оставались людьми. У венгерки Сидонии де Барчи проблемы с лицом начались после рождения ребёнка. Однако муж не бросил женщину, сказал, что сейчас они будут зарабатывать на жизнь выступлениями – и стал антрепренёром «бородатой баронессы». Американская бородачка Перцилла Лоутер любимого человека встретила в «цирке Барнума» – это был Эммит Бежано, «человек-крокодил» (рубчатая кожа напоминала чешую). Они поженились, а в 1950-е, к старости, когда заработали достаточно, чтобы не эксплуатировать свою наружность, купили домик во Флориде. Жили тихо, обожая и поддерживая друг друга. Перцилла брилась, Эммит ходил в костюме – и никто не знал, что когда-то над этой пожилой парой жестоко поиздевалась природа.
Имущественный спор
Родила она в Москве в 1860 году. Всюду пишут неопределённо – ребёнок. Но сохранились фото: это был сын. Причём с такой же наружностью (гипертрихоз нередко передаётся по наследству). Однако врачи не зря опасались – как пройдут роды у женщины ростом метр 38 см? Мальчик на другой день умер, а Юлия – вслед за ним.
О чём больше горевал Лент? О потере женщины, к которой был, как минимум, привязан? О крахе бизнеса? Обо всём вместе? В общем, безутешный вдовец решил забальзамировать тела супруги и младенца, чтобы…
А вот здесь – интересный вопрос. Вокруг него и завертелась интрига. Действительно, чтобы – что?
Операцию проводил русский доктор, которого часто называют «Суколов». Но это потому, что главный источник сведений о Юлии и её посмертных приключениях – кочующая по Интернету английская статья с соответствующей транскрипцией. Речь идёт об Иване Матвеевиче Соколове (1816–1872), профессоре кафедры анатомии тогдашнего медицинского факультета Московского университета. Замечательный был специалист, фанатик науки, так сказать. Когда его уволили с кафедры в 1869-м, писал друзьям: «Привыкнув всю жизнь анатомировать, я полез на стену, оставшись без своего дела; от скуки начал даже анатомировать жуков и тараканов». Иван Матвеевич курировал университетский анатомический театр и, пишут в справочниках, был прямо одержим пополнением его коллекции.
С задачей Иван Матвеевич справился изумительно. Юлия и младенец получились как живые (и оставались нетленными ещё много-много лет). Но профессор-то полагал, что «феномены» так и останутся в коллекции анатомического театра, станут её жемчужинами. А Лент заявил: нет! Требую вернуть мне тело незабвенной супруги и нашего мальчика. Да, я действительно собираюсь их демонстрировать публике! Имею право. Что значит – «нужны для науки»? Я, может, тоже – не корысти ради, а исключительно с просветительскими целями.
Про уродов и людей
В 1862 г. по предъявлении надлежащих документов об имевшем место законном браке суд удовлетворил требование вдовца. Правда, запретил участие в научных выставках: не дури голову, парень, все же понимают, что у тебя обычное коммерческое предприятие. Лент чуть позже женился снова, и опять на бородатой женщине, которую выдавал за сестру Юлии (хотя, судя по фото, это была обычная европейка). После чего стали они колесить по градам и весям – Лент, его нынешняя бородатая жена, тела прежней бородатой жены и их общего младенца, тоже бородатого.
Но, видно, здесь тот случай, когда жадность фраера сгубила. Что-то у Лента приключилось с головой. По крайней мере, в 1880-м в Петербурге он попал в психиатрическую больницу, где вскоре умер. Имущество перешло второй жене. Та увезла мумии в Германию, пыталась выставлять, однако у неё коммерция не шла. Чтобы не заморачиваться, женщина просто продала экспонаты человеку, у которого арендовала зал. Тела надолго пропали из виду, всплывая временами то в этом цирке, то в том музее. В конце концов в начале 1970‑х были случайно обнаружены в Норвегии, в подвалах местного института судебной медицины. Тело мальчика, правда, уже исчезло. Норвежцы туманно объясняли что-то то про покушение непонятных вандалов, про прожорливых крыс – скорее просто хотели избежать упрёков в ненадлежащем хранении научных ценностей. Тут возмутилась Мексика: Юлия – дочь нашей страны, она имеет право на нормальное упокоение дома. Начался вялый спор. Пока тянулся – подошли уже нынешние времена, когда вообще стало считаться неприличным и неполиткорректным пялиться на чужие уродства. И норвежцы согласились с доводами.
В прошлом году тело Юлии Пастраны в белом гробу, осыпанном белыми розами, было торжественно захоронено в родных местах, на кладбище города Синалоа-де-Лейва.
Чудище в юбище
«А вот бразильская обезьяна Юлия Пастрана! Немец мудрёный посадил в клетку и за деньги кажет, про неё историю расскажет! А его чудище в кринолиновой юбище!»
Мы цитируем одну из рекламок, посвящённых приезду в Москву в 1859 г. (по другим данным – в конце 1858 г.) заграничного дива – бородатой женщины Юлии Пастраны. Балаганная афишка-лубок была рассчитана на простую публику. Для господ посолиднее тон сообщений был иной: «В саду «Эрмитаж» большой увеселительный и музыкальный вечер, в котором известнейший феномен мисс Юлия Пастрана будет иметь честь явиться пред московскою публикой. Цена за вход 1 рубль 50 копеек серебром. Дети платят половину».
И мисс Юлия являлась. В принципе ничего особенного она не делала – ходила, например, по цирковой арене, напевала, пританцовывала, заигрывала с публикой. Правда, народ глазел с оторопью, а дети начинали плакать. Больно ужасна была мисс Юлия.
Бородатый анекдот
Она страдала эндокринным заболеванием, именуемым «гипертрихоз», – это избыточное оволосение тела. Плюс гиперплазия дёсен. Так что смуглое лицо покрывала обильная поросль, переходящая в бороду, из выпяченных губ буквально вываливались алые дёсны с неправильным, каким-то двойным рядом зубов. Низкий лоб, длинный нос, очень большие уши. Мохнатые руки и ноги. Рост – 138 см... В общем – см. иллюстрацию.
Но при этом – точёная фигурка, грациозные движения, мелодичный голосок. По многим воспоминаниям Юлия была добросердечна, всегда весела, мила, неглупа. Мы сказали «страдала» заболеванием – это, видимо, не совсем так. Похоже, она давно приноровилась к своей внешности, научилась пропускать мимо ушей улюлюканье и хихиканье толпы, а минусы обращать в плюсы. Фёдор Тютчев в письме жене возмущался падением нравов: надо же, богатые московские господа заплатили этой женщине-обезьяне 200 рублей просто за то, чтобы она с ними пообедала, а потом погуляла по парку под ручку. (Для понимания: в те годы билет на выставку передвижников стоил 30 копеек, а за 400 рублей Третьяков как раз купил первую картину для будущей галереи.)
Но ведь и деньги Юлии ой как требовались! Она была беременна.
Семейный бизнес
Юлия (правильно Хулия) Пастрана родилась примерно в 1834-м (точно не выяснено) в Мексике. Публике рассказывалось, что полуребёнка-полуобезьяну нашли в джунглях и прочая лабуда. На самом деле – обычная крестьянская семья из местных индейцев, необычная дочка воспитывалась, как все тамошние деревенские девушки – грамоту освоила уже взрослой, зато стряпала и шила сызмальства. Однако внешность! Как диковину Юлию забрал к себе в дом служанкой местный губернатор. В городе она попалась на глаза какому-то американцу, прикинувшему, что существо с такой наружностью – золотое дно. В США Юлия сменила несколько хозяев, была вывезена на гастроли в Англию, там её заприметил и перекупил некий Теодор Лент. Он бородоносицу начал раскручивать как своеобразную звезду: научил петь, танцевать, играть на музыкальных инструментах, «под неё» писались пьески… Бриллиант в хорошей оправе ценнее, чем просто бриллиант. Росла слава, росли сборы.
Но женщиной-то Юлия была нормальной! И устроить женскую судьбу тоже мечтала. Да, возникали на горизонте всякие поклонники, но она справедливо полагала, что это или извращенцы, или прохиндеи, зарящиеся на её деньги. А Лент предложил прагматичный вариант. Он всё равно о ней заботится, защищает, «ведёт по жизни», ближе его всё равно никого нет – так, может, им официально оформить отношения? Будет, так сказать, семейный бизнес.
Правда, нормальная семейная жизнь общим бизнесом не ограничивается. И Юлия забеременела.
Пёсьеголовцы и бородоносицы
Гипертрихоз, поразивший Юлию Пастрану, – заболевание нередкое, но в данном случае речь идёт о его крайне редкой и, увы, неизлечимой форме. Необычная наружность нередко предопределяла судьбу таких людей. Известны портреты всяких «человеков-львов», «пёсьеголовцев», «девочек-обезьян», которых в старые времена держали шутами при дворах европейских монархов. В XIX–XX веках жертвы этой болезни уже, как правило, служили во всевозможных «шоу уродов». В России имелись свои знаменитости – например, отец и сын Евтихиевы, лица которых сплошь покрывала густая шерсть. Андриан (отец) в конце концов спился, а его сын Фёдор (1864–1904) подписал контракт с американским «цирком Барнума», ездил с ним по свету. Что испытывал этот явно неглупый, знавший несколько языков человек, когда от него требовали рычать и лаять на посетителей? Но платили прилично. Не мог Фёдор пожаловаться и на отсутствие женского внимания – в каждой стране находились дамочки, желавшие испытать «русского медведя». Другие воспринимали свою болезнь как крест. Крестьянка Василиса Фёдорова (на сохранившемся фото – обычная бабуся в платочке, только с усами и бородой) лишь изредка выезжала из деревни под Тетюшами наблюдаться в московской клинике.
Хихиканье над больными людьми всегда неуместно, тем симпатичнее примеры, когда люди оставались людьми. У венгерки Сидонии де Барчи проблемы с лицом начались после рождения ребёнка. Однако муж не бросил женщину, сказал, что сейчас они будут зарабатывать на жизнь выступлениями – и стал антрепренёром «бородатой баронессы». Американская бородачка Перцилла Лоутер любимого человека встретила в «цирке Барнума» – это был Эммит Бежано, «человек-крокодил» (рубчатая кожа напоминала чешую). Они поженились, а в 1950-е, к старости, когда заработали достаточно, чтобы не эксплуатировать свою наружность, купили домик во Флориде. Жили тихо, обожая и поддерживая друг друга. Перцилла брилась, Эммит ходил в костюме – и никто не знал, что когда-то над этой пожилой парой жестоко поиздевалась природа.
Имущественный спор
Родила она в Москве в 1860 году. Всюду пишут неопределённо – ребёнок. Но сохранились фото: это был сын. Причём с такой же наружностью (гипертрихоз нередко передаётся по наследству). Однако врачи не зря опасались – как пройдут роды у женщины ростом метр 38 см? Мальчик на другой день умер, а Юлия – вслед за ним.
О чём больше горевал Лент? О потере женщины, к которой был, как минимум, привязан? О крахе бизнеса? Обо всём вместе? В общем, безутешный вдовец решил забальзамировать тела супруги и младенца, чтобы…
А вот здесь – интересный вопрос. Вокруг него и завертелась интрига. Действительно, чтобы – что?
Операцию проводил русский доктор, которого часто называют «Суколов». Но это потому, что главный источник сведений о Юлии и её посмертных приключениях – кочующая по Интернету английская статья с соответствующей транскрипцией. Речь идёт об Иване Матвеевиче Соколове (1816–1872), профессоре кафедры анатомии тогдашнего медицинского факультета Московского университета. Замечательный был специалист, фанатик науки, так сказать. Когда его уволили с кафедры в 1869-м, писал друзьям: «Привыкнув всю жизнь анатомировать, я полез на стену, оставшись без своего дела; от скуки начал даже анатомировать жуков и тараканов». Иван Матвеевич курировал университетский анатомический театр и, пишут в справочниках, был прямо одержим пополнением его коллекции.
С задачей Иван Матвеевич справился изумительно. Юлия и младенец получились как живые (и оставались нетленными ещё много-много лет). Но профессор-то полагал, что «феномены» так и останутся в коллекции анатомического театра, станут её жемчужинами. А Лент заявил: нет! Требую вернуть мне тело незабвенной супруги и нашего мальчика. Да, я действительно собираюсь их демонстрировать публике! Имею право. Что значит – «нужны для науки»? Я, может, тоже – не корысти ради, а исключительно с просветительскими целями.
Про уродов и людей
В 1862 г. по предъявлении надлежащих документов об имевшем место законном браке суд удовлетворил требование вдовца. Правда, запретил участие в научных выставках: не дури голову, парень, все же понимают, что у тебя обычное коммерческое предприятие. Лент чуть позже женился снова, и опять на бородатой женщине, которую выдавал за сестру Юлии (хотя, судя по фото, это была обычная европейка). После чего стали они колесить по градам и весям – Лент, его нынешняя бородатая жена, тела прежней бородатой жены и их общего младенца, тоже бородатого.
Но, видно, здесь тот случай, когда жадность фраера сгубила. Что-то у Лента приключилось с головой. По крайней мере, в 1880-м в Петербурге он попал в психиатрическую больницу, где вскоре умер. Имущество перешло второй жене. Та увезла мумии в Германию, пыталась выставлять, однако у неё коммерция не шла. Чтобы не заморачиваться, женщина просто продала экспонаты человеку, у которого арендовала зал. Тела надолго пропали из виду, всплывая временами то в этом цирке, то в том музее. В конце концов в начале 1970‑х были случайно обнаружены в Норвегии, в подвалах местного института судебной медицины. Тело мальчика, правда, уже исчезло. Норвежцы туманно объясняли что-то то про покушение непонятных вандалов, про прожорливых крыс – скорее просто хотели избежать упрёков в ненадлежащем хранении научных ценностей. Тут возмутилась Мексика: Юлия – дочь нашей страны, она имеет право на нормальное упокоение дома. Начался вялый спор. Пока тянулся – подошли уже нынешние времена, когда вообще стало считаться неприличным и неполиткорректным пялиться на чужие уродства. И норвежцы согласились с доводами.
В прошлом году тело Юлии Пастраны в белом гробу, осыпанном белыми розами, было торжественно захоронено в родных местах, на кладбище города Синалоа-де-Лейва.
Комментарии 2
Архив записей
Статистика
Мы в соцсетях
