Памятники масонам в Санкт-Петербурге

В 1834 году в Санкт-Петербурге была издана в трех томах книга отставного офицера Лейб-гвардии Измайловского полка Александра Башуцкого (сына петербургского коменданта Павла Яковлевича Башуцкого) под названием «Панорама Санкт-Петербурга». В ней автор доказывает, что градостроительный план столицы Российской империи с 1703-го по 1725-й (год кончины Петра I) реализовывался исключительно в соответствии с масонской символикой и идеологией. Был ли Башуцкий сам масоном, неизвестно, но то, что масонская тема в архитектурных и скульптурных памятниках Петербурга присутствует, − несомненно. Чего стоит одно только изображение «всевидящего ока» на фасаде Казанского собора − символ мирового масонства, запечатленный и на современной однодолларовой купюре валюты США? А знаем ли мы, что памятники выдающимся людям, установленные в Петербурге, – это монументы тем, кто занимал важные места в масонской иерархии?

Первый надзиратель на коне

У новобрачных Санкт-Петербурга, особенно у тех пар, что регистрировались во Дворце бракосочетания на Английской набережной, есть традиция возлагать цветы к памятнику Петру I, Медному всаднику. Это некий акт ботанического жертвоприношения – срезанные живые цветы преподносят не только всаднику, но и змию под копытами…

Новобрачные наверняка не догадываются, что цветы они возлагают не только основателю Петербурга, но самодержцу, достигшему высоких степеней посвящения в иерархии «красного» шотландского масонства. «Царь-плотник», помимо прочих регалий и титулов, являлся еще и первым надзирателем ложи «Нептун». В вольные каменщики он был посвящен в Англии главой британских масонов Кристофером Реном в присутствии масонского короля Англии – Вильгельма Оранского. Это малоизвестная подробность истории Великого посольства государя Петра Алексеевича.

Провинциальный великий мастер

В маленьком внутреннем дворике Инженерного замка – последней резиденции Павла I − есть памятник: император на троне. В бронзе увековечен не просто «бедный Павел», но еще и провинциальный великий мастер 8-й провинции (так называлась на тайной масонской карте планеты в конце XVIII века Российская империя). Нелюбимый сын и преемник императрицы Екатерины II был посвящен в братство вольных каменщиков в Вене в 1782 году. А на следующий год, при формировании этой самой 8-й провинции, вакансия ее «управляющего» была оставлена для царя всея Руси. Масоны Европы еще лет за 20 до собственно восшествия на престол Павла Петровича положили на наследника престола свой всевидящий глаз.

Известна брошюра некоего Ле Баулд де Нанса под названием «Вступительная речь к принятию Святой Императорской Мастерской Российского Великого князя, произнесенная 6 августа 1776 года во Фридрихсвальде». Вероятно, это пересказ речи цесаревича Павла, произнесенной при посвящении в братство. Так что удушенный заговорщиками император при жизни ценил не только плащ командора Мальтийского ордена, но и фартук вольного каменщика. Так что во дворе Инженерного замка на троне сидит титулованный масон.

Монумент под «Всевидящим оком»

Бронзовый памятник фельдмаршалу М.И. Кутузову у Казанского собора на Невском проспекте знают все. Но мало кому известно, что великий полководец одновременно являлся и братом немецкой ложи «К трем ключам», в которую Михаил Илларионович был посвящен еще в 1779 году в баварском городе Регенсбурге. Он заседал в ложах в Берлине и во Франкфурте-на-Одере. А в 1813 году, незадолго до смерти, Кутузов принимал участие в обрядах Военно-походной ложи в Вене.

Логичен вопрос: если Казанский собор отмечен масонской символикой, а рядом со зданием стоит памятник брату немецкой ложи «К трем ключам», имеет ли отношение к масонству его сосед – другой полководец Отечественной войны 1812 года, Баркалай-де-Толли? Не исключено. Но документальных подтверждений этому пока не найдено.

У Марсова поля Петербурга стоит монумент в античных латах – памятник выдающемуся российскому полководцу Александру Васильевичу Суворову. Это мы знаем. Но не знаем о том, что в берлинской масонской Великой национальной ложе «Три глобуса» в списке от 16 марта 1761 года русский военный гений был внесен в список братьев за №6.

По другим данным, 27 января 1761 года будущий генералиссимус был посвящен в Кенигсберге в мастера ложи по шотландскому обряду. А в Санкт-Петербурге Суворова посвятили в высокий масонский ранг мастера третьей степени.

Солнце русской поэзии

Александр Сергеевич Пушкин был наследственным масоном. Его отец и родной дядя занимали видное положение в русском братстве вольных каменщиков XVIII века. А автор поэмы «Полтава» был официально принят в братство 4 мая 1821 года и причислен к ложе «Овидий». Именно под влиянием идей об особой избранности вольных каменщиков юный поэт написал презрительные строки в адрес непосвященных профанов: «К чему стадам дары свободы? Их нужно резать, или стричь…»

Автор знаменитой пьесы и дипломат Александр Сергеевич Грибоедов также был масоном. Вторую степень посвящения он получил в ложе «Трех добродетелей». В 1818 году Грибоедов подписал акт о создании франкоязычной ложи Du Bien… И плохо кончил!

Между прочим, собратом Грибоедова по ложе «Трех добродетелей» был офицер Павел Пестель. Да-да, тот самый декабрист, повешенный в Петропавловской крепости. Помимо «Трех добродетелей», Пестель состоял в ложе «Соединенные друзья».

Вольный каменщик на броневике

Товарищи члены КПРФ, не верьте! Французские архивисты обнаружили регулярные подписи вождя мирового пролетариата в книге гостей парижской ложи «Великий восток Франции». Мало ли было интересов у скучающего в Париже политэмигранта Ульянова, правда? Ну, несли его ноги раз за разом на собрания тайной ложи – с кем ни бывает?

Прочтешь и подумаешь… А ведь российским самодержцам, полководцам и литераторам в европейском масонстве тесновато. То военного гения «шестеркой» в ложу зачислят, то самодержца величайшей на планете империи управляющим какой-то 8-й провинцией назначат. Не тот у масонов узкой Европы масштаб, не тот размах!