Семь таинственных историй о Кунсткамере
Сегодня в Музее антропологии и этнографии имени Петра Великого РАН собрано множество экспонатов, представляющих историю культур Старого и Нового света. Здесь есть Коран, «волшебный» дракон, чайник, закипающий от солнца и множество других редких предметов. Мистический образ «кабинету редкостей» придает экспозиция по анатомии и эмбриологии, выкупленная в свое время Петром I у профессора Фредерика Рюйша. О заспиртованных младенцах, демонстрирующих человеческие аномалии, знает в стране каждый школьник. Но не только экспонаты создают ореол таинственности вокруг музея.
История о дереве-монстре
Центром города на берегах Невы, согласно замыслу архитекторов, должен был стать Васильевский остров. На его стрелке хотели поместить культурный центр, в который бы вошли Академия наук, библиотека, Кунсткамера и прочие институты.
Согласно версии, которой придерживаются и в Музее антропологии и этнографии, именно на Васильевском острове Петр I увидел необычную сосну. Дерево было редким и представляло аномалию, которых впоследствии будет немало выставлено в Кунсткамере. Ветка сосны умудрилась вырасти из ствола и вернуться в него назад. Получалось, что отросток образовал петлю, напоминающую ручку от кружки.
Удивительно, но эта ветка, вместе с куском ствола сосны, не исчезла. Её по-прежнему бережно хранят в Кунсткамере. Посмотреть на редкость, повлиявшую на решение царя, можно и по сей день.
Деньги за «родившихся уродов»
В конце XVII века во время визита в Амстердам Петр I встретился с
известным бальзамировщиком Фредериком Рюйшем. У него царь впоследствии
выкупил большую коллекцию примеров заспиртованных анатомических
отклонений: Петр понимал, что вскрытие человека может дать большой
простор для медицины в плане дальнейшего изучения болезней.
Когда коллекция «кунштов» (редкостей – прим.) выставлялась в Кикиных палатах в Петербурге, император сделал всё, чтобы устранить предрассудки в обществе относительно детей, рождавшихся с патологиями. Царь даже предложил денежное вознаграждение тем, кто сможет принести «родившихся уродов». Таким образом, он пополнял коллекцию анатомических отклонений.
Голова великана
Петр I путешествует по миру и привозит в Петербург из Коле француза-гиганта Николя Буржуа. Его рост был 226,7 см. Царь назначил его на должность гайдука.
Буржуа ушел из жизни в 1724 году – причиной стал апоплексический удар. Царь решает, что Кунсткамере послужит скелет и сердце великана.
Впоследствии, когда в 1747 году здание музея на Васильевском острове охватывает пожар, у скелета Буржуа исчезла голова. Экспонату нашли новую «голову», а в народе появилась легенда, что скелет француза якобы ходит по пустым залам и ищет свой череп.
Карлик с клешнями
При Кунсткамере существовал также интересный живой экспонат. Его звали Федор Игнатьев. Он был мал – рост всего 126 сантиметров. На ногах и правой руке у него было только по два пальца, схожих с клешнями. На левой руке было две таких «клешни». В истории остались записи, что Петр I сам здоровался за руку с Федором. Игнатьев прожил при Кунсткамере 16 лет.
Голова Марии Гамильтон
Камер-фрейлина Екатерины I и любовница Петра I Мария Гамильтон была детоубийцей и воровкой. При дворе она имела отношения не только с царем, но и с денщиком императора Иваном Орловым. От последнего она была трижды беременна, и два раза ей удавалось избавиться от плода при помощи лекарств, третьего родившегося малыша она убила, а тело отдала своему привратнику. Кроме того, когда открылась страшная тайна, выяснилось, что Гамильтон воровала у Екатерины ценности. В ходе обыска они были найдены у нее в покоях.
Петр I не потерпел детоубийства и приказал отрубить голову Марии Гамильтон. Приговор привели в исполнение 14 марта 1719 года на Троицкой площади в Петербурге.
Уже в конце XVIII столетия княгиня Екатерина Дашкова, когда начала проверять счета Российской Академии наук, заметила необыкновенно большой расход спирта. Смотритель, вызванный к начальству, рассказал, что спирт ушел на научные цели – для смены раствора в больших стеклянных сосудах с двумя человеческими головами – мужской и женской, которые хранились в подвалe около полувека.
Дашкову эта история заинтересовала. Свершившись с документами, она выяснила, что заспиртованные головы принадлежат Виллиму Монсу и той самой Марии Гамильтон.
По одной из версии, головы осмотрела Екатерина II и приказала захоронить их в том же подвале.
Согласно другим сведения, голова Монса до сих пор находится в Кунсткамере. А вот голова Марии могла пропасть при довольно странных обстоятельствах. Якобы спирт из колбы был выпит, а голова исчезла. Тогда к морякам стоящего напротив здания на Университетской набережной корабля обратились с просьбой найти экспонат хранители музея. Матросы пообещали, но пропали на долгое время. Почти через год они появились в Кунсткамере и предложили вместо одной головы Гамильтон три, но подстреленных ими басмачей.
Также существует версия, что эта голова принадлежала не английской леди, а 15-летнему мальчику.
Не доживший создатель
Отдельное здание для петровской коллекции достроили только в 1734 году. Строительство постоянно прерывалось и шло с осложнениями.
Императору, который вошел в историю как один из самых деятельных правителей, не терпелось выставить экспонаты на всеобщее обозрение. Вдохновленный увиденными за границей во время «великого посольства» кабинетами редкостей, в 1714 году, когда достроили Летний сад, Петр размещает в его Зеленом кабинете свои коллекции, перевезенные из Аптекарской канцелярии в Москве. Четыре года многочисленные экспонаты ютились в тесном помещении.
Смерть человека стала причиной переезда редкостей в 1718 году. Тогда был казнен за причастность к делу церасевича Алексея опальный вельможа Александр Кикин, а его дом - конфискован. В Кикиных палатах и разместилась коллекция царя, а также библиотека. В этом же году, спустя четыре года после учреждения, началось строительство здания на Васильевском острове. Кунсткамера же пробыла в Кикиных палатах до 1728 года.
Петру I, скончавшемуся после тяжелой болезни в 1725 году, увидеть экспонаты в историческом здании так и не удалось.
Уничтожающее пламя
Разрушительное происшествие, будто расплата за ореол мистики, случилось 5 декабря 1747 года. В ту пору в Кунсткамере уже работал Михаил Ломоносов. Он также стал свидетелем страшного пожара.
Огонь разгорелся в башне у западного крыла галереи. Полностью выгорела деревянная башня, в которой была обсерватория с инструментами. Там был и знаменитый Готторпский глобус. В итоге от него осталась только дверца и металлический остов.
Огонь, произошедший из-за неисправности оборудования отопления, уничтожил и шкафы с этнографическими коллекциями.
Но больший ущерб произошел от того, что служащие Кунсткамеры, опасаясь, что огонь перекинется на всё здание, начали выбрасывать на снег документы, книги и вещи. Ночью существенную часть экспонатов похитили.
Сохранившиеся редкости перевези в дома Демидова и Строганова, Которые были недалеко от Кунсткамеры.
Экспонаты вернулись в отремонтированное здание лишь в конце 1766 года. Однако башня Кунсткамеры в ее историческом виде была восстановлена лишь через 200 лет.
Комментарии 0
