Случайно забытые солдаты

Во время обеих мировых войн случались истории, когда бойцы оставались верными воинскому долгу в течение многих месяцев и даже лет, будучи в возникающей неразберихе забытыми своими начальниками. 

Так, например, вплоть до 1942 года в глухих белорусских лесах партизаны натыкались на заброшенные воинские склады, охраняемые часовыми, которые, ничего не зная о начале Великой Отечественной войны, близко не подпускали партизан, видя в них только подозрительных гражданских лиц. А в крымских катакомбах якобы вплоть до 1946 года скрывались несколько военных моряков, не слышавших об окончании этой войны.

Когда-то об этом писали многие газеты и журналы. Последняя публикация была в журнале «Огонек» в 1960-е годы. Но к нашему времени об этой истории уже успели позабыть.

В 1915 году при своем отступлении русская армия с помощью взрывов засыпала склады воинского снаряжения и продовольствия, располагающиеся в подвалах крепости Осовец. Это было сделано из тех соображений, что местное население ничего не знало об интендантских складах, а потому было достаточно засыпать вход, чтобы скрыть их расположение от немцев.

Зато впоследствии, когда российские войска предположительно снова вернутся в эти места, завалы можно будет легко раскопать. Однако Октябрьская революция и последующая Гражданская война в России привели к тому, что всем стало не до спрятанных складов. Кроме того, вся территория вокруг крепости Осовец отошла независимой Польше. Именно потому о складах с амуницией к этому времени уже никто не помнил.

Через девять лет польским правительством было принято решение о восстановлении крепости. Завалы были устранены, и несколько человек спустились в подземное хранилище. Внезапно они услышали, как кто-то из темноты громко выкрикнул по-русски: «Стой! Кто идет?!», а также отчетливый лязг взводимого затвора. На призрак это ничуть не походило (где вы видели привидение с винтовкой?), а потому поляки вступили с незнакомцем в переговоры.

В засыпанном убежище, куда почти 10 лет никто не входил, без единого луча света оказался русский часовой, который сложил оружие только после того, как ему объяснили, что война давным-давно закончилась.

Как выяснилось, отступающие войска торопились и просто забыли о нем, а выбраться наружу солдат не смог из-за большого слоя грунта над головой. Все эти долгие годы оставленный в безвременье часовой питался консервами и пил накапливающуюся внизу от осадков воду.

Воздуха здесь хватало, а вот отсутствие света его сильно угнетало. Первое время, правда, он экономно пользовался стеариновыми свечами, но вскоре случился пожар, с которым солдат едва справился и который погубил остатки свечного запаса.

Когда он вышел из погреба, это был грязный человек с бородой ниже пояса и со свалявшимися сальными волосами на голове, но в совершенно новой военной форме и не сношенных сапогах. Выяснилось, что за девять лет солдат ни разу не брился и не мылся, поскольку воды едва хватало для питья, зато обмундирование он менял очень часто благодаря его огромному запасу на полках.

Здесь имелось также неисчислимое количество консервов, сухарей, сахара, спичек и махорки, которых бы хватило на целую роту, будь она вместе с часовым все эти годы.

Солдат бережно следил за своей винтовкой, регулярно смазывая ее жиром из консервов. А также он все время боролся с крысами, которые не только лишали его продовольственных запасов, но и нападали на него самого...

Когда бойца вывели наружу, то забыли завязать ему глаза, и от яркого солнца он ослеп. Однако дальнейшие следы солдата, впрочем, как и его имя, оказались утраченными.

Хироо Онода, младший лейтенант императорской армии Японии, воевал с американцами на Филиппинах во время Второй мировой войны. В 1944 году ему было 22 года, и Онода получил распоряжение перейти к войне партизанскими методами в джунглях, производя диверсии и засады.

Он не знал, что через год война закончилась капитуляцией Японии, и, будучи верным приказу, продолжал нападать на всех, кто не относился к служащим японской армии. Только в марте 1974 года Онода сдался представителям властей Филиппин, провоевав против них около 30 лет.

Но и капитулировал лишь после того, как нашли сильно состарившегося командира Хироо и привезли на остров.

Онода вышел навстречу полицейским в ветхом, полуистлевшем обмундировании японской императорской армии, сжимая в руках устаревшую винтовку с патронами, имея при себе гранаты и самурайский меч, с помощью которого он мог бы сделать себе харакири, но не совершил этого, поскольку так еще раньше ему приказал командир.

С достоинством поклонившись пораженным полицейским, японец положил на землю винтовку и меч, отдал честь и сказал, что он сдается по приказу начальства.

Любопытно, что тогдашний президент Филиппин Фердинанд Маркос был так сильно поражен случившимся, что возвратил престарелому солдату его меч и простил его, отменив судебное разбирательство - ведь Онода уже после окончания войны мог формально считаться преступником, поскольку убил 30 мирных жителей Филиппин и почти сотню ранил во имя выполнения своего воинского долга, считая филиппинцев заклятыми врагами Японии.

Онода был необычайно сильно потрясен случившимися переменами в мире: тем, что война закончилась 30 лет назад и что Япония в ней проиграла, а более всего тем, что все эти годы мучительного прозябания в джунглях и вся его молодость были потрачены впустую.

В последующем Хироо показал филиппинским властям свое бунгало в джунглях. Там было чисто и прибрано. На стене висел полуистлевший патриотический плакат с надписью по-японски «Война до победы», а также вырезанный из дерева силуэт императора.

Онода рассказал, что пока были живы трое его солдат, он регулярно проводил строевую подготовку с ними, устраивал различные конкурсы, в том числе и сочинение стихов. При этом еще в конце лета 1945 года Хироо подобрал американскую листовку, где было написано: «Япония капитулировала, сдавайтесь!». Однако он не поверил, считая все это уловкой противника.

В последующие годы все солдаты Оноды были убиты или взяты в плен. Таким образом, оставшись один, Онода продолжал следовать приказу - обстреливал полицейских, а они взамен прочесывали джунгли, но взять живым или убить мятежного лейтенанта так и не смогли. Сброшенные над джунглями свежие газеты и даже письма родственников Оноды ничего не дали - недоверчивый Хироо полагал, что все это подстроено и что на самом деле война еще продолжается.

Японец питался фруктами и кореньями, в изобилии растущими в джунглях, пил родниковую воду, непрерывно штопал свою расползающуюся одежду самодельной иглой и все время ждал приказа о возвращении в полк. Примечательно, что за все это время он только один раз перенес простуду...

И вот однажды на Оноду буквально наткнулся некий японский студент, собиравший здесь бабочек. К счастью, японец не застрелил соотечественника, но не поверил ни единому его слову. И тогда этот молодой энтомолог поставил себе задачу: отыскать майора Танигути, являвшегося некогда командиром лейтенанта Оноды, что ему и удалось. Престарелый Танигути прилетел на Филиппины, вышел на связь с Онодой и приказал ему сдаться.

Однако возвращение на родину Хироо не порадовало. Япония стала другой, совсем ему непривычной и даже далекой. Онода изумленно смотрел на небоскребы и автомобили, запрудившие улицы, а реактивные самолеты, телевизоры и компьютеры его просто пугали, вызывая панический ужас. Именно по этой причине Хироо решил вернуться к той природной, нецивилизованной жизни, в которой находился последние 30 лет.

Сегодня они проживают в самом центре Индокитая, на территории современного Южного Китая, Северного Вьетнама, Лаоса и Таиланда, в труднодоступных и малопригодных для жизни горных районах.

Еще в 1960-е годы с помощью ЦРУ были сформированы вспомогательные силы из народности хмонгов, или мяо, для войны во Вьетнаме и Лаосе, которые препятствовали транспортировке грузов по Тропе Хо Ши Мина и выступали против социалистического движения Патет Лао.

После окончания боевых действий американцы фактически бросили на произвол судьбы своих прежних союзников, сделав эти народы, включая женщин, стариков и маленьких детей, объектом беспощадной охоты со стороны победителей. Много тысяч из них были впоследствии попросту убиты, а приблизительно третья часть хмонгов оказались вынужденными эмигрировать в другие страны.

В настоящее время отдельные группы хмонгов проживают в непроходимых джунглях, постоянно опасаясь нападения и преследования, а также страдая от голода и болезней. Сегодня число членов этой этнической группы составляет не более 30 тысяч человек, причем оно продолжает неуклонно сокращаться.

Наиболее оптимистично настроенные из хмонгов, однако, до сих пор лелеют мечту, что богатая Америка, которой они верой и правдой служили союзниками на протяжении нескольких десятков лет, однажды придет и поможет им. Другие же считают, что коммунисты найдут их убежище и убьют их всех.