«Ледовое» послушание иеромонаха Дионисия

Можно не сомневаться, что, если бы в прибрежной зоне Антарктиды впервые в истории человеества появился бы священнослужитель любой иной конфессии, его имя было бы вписано в церковные анналы золотыми буквами. А в опубликованных списках членов экипажей шлюпов «Восток» и «Мирный» священник не был даже указан, не был он упомянут и в мемуарах начальника экспедиции, лютеранина Фабиана Готтлиба Таддеуса фон Беллинсгаузена.

Путешествие в неизвестность

Трудно поверить, что среди добровольцев, отплывших в неизвестность (в начале XIX века территории Южного океана на морской карте обозначались сплошным «белым пятном»), не нашлось ни одного сильного духом священнослужителя. Или экипажи были укомплектованы атеистами (что невероятно для 1819 года).

В своих воспоминаниях о плавании к Антарктиде православный русский дворянин Михаил Петрович Лазарев имени духовного пастыря моряков также не указал вовсе. Но в его опубликованном походном дневнике за 1820 год есть запись, относящаяся к дням накануне открытия континента: «Сего дня праздник Рождества Христова, все оделись в парадные мундиры и, невзирая на плохую погоду, я посредством телеграфа (так тогда моряки называли флажной семафор, — прим. авт.) пригласил на шлюп священника, который прибыл в 11 часов. Все слушали молитву, кроме вахтенных».

В январе 1820 года недалеко от Антарктиды лейтенант Лазарев мог вызвать священника только с борта шлюпа «Восток», больше неоткуда было. Но своего православного «замполита» в том историческом плавании остзейский аристократ Беллинсгаузен так никогда нигде и не вспомнил. Но пришло время вспомнить и оценить духовный, географический и личный подвиг корабельного священника первой антарктической экспедиции на планете.

Из чёрного духовенства

Большинство читателей — люди светские, потому не разбираются в значении чинов иерархии Русской православной церкви. И каков статус корабельного иеромонаха, не понимают. Иеромонах — это представитель чёрного духовенства, то есть человек, принявший постриг, монах, давший обет жизни аскета, безбрачия, нестяжательства. И самое главное — он не имел права отказаться от наложенного на него послушания настоятеля монастыря. Приказал настоятель Александро-Невской лавры митрополит Серафим — служить корабельным священником на судах экспедиции, отплывающих к неизвестному материку у Южного полюса, — монах не имел права не пойти. Офицеры, матросы, врачи, даже профессор астрономии Иван Симонов и живописец Академии художеств Павел Михайлов могли отказаться от участия в плавании… в никуда. Иеромонах Дионисий не мог.

Иеромонах Александро-Невской лавры отец Дионисий мог сам вызваться в такое сверхдальнее и архиопасное плавание (не исключено, что митрополит, понимая это, мог и кликнуть добровольцев). Что делает его подвиг ещё более значимым. Чем занимался он на борту «Востока», на котором была его каюта? Ободрял экипаж перед вероятной встречей со смертью. И это не красивая метафора. Карт океана, куда держали курс шлюпы, не имелось в принципе. Впереди за горизонтом могло выплыть из волн навстречу всё что угодно.

А главное — случись серьёзная авария, надеяться было бы экипажам кораблей не на кого, только на Господа Бога! И помощи не вызвать — радио ещё не изобрели. И когда в январе 1820 года перед глазами моряков застыл вечным льдом долгожданный и тем не менее ещё неизвестный материк, они с удовольствием слушали благодарственную молитву, которую вполголоса читал им отец Дионисий. А по пути домой шлюпы почти шесть месяцев сурово трепали лютые штормы южной части Индийского океана. Высота и свирепость волн были такими, что моряки надеялись лишь на молитвы своего священника Всевышнему. И отец Дионисий вновь вымолил для них пощаду у океана.

Ничем не награждённый

24 июля (по старому стилю) 1821 года шлюпы «Восток» и «Мирный» вернулись в Кронштадт. На вернувшихся из похода в никуда посыпались награды. С военными моряками и даже с врачами всё было просто: их осыпали орденами, новыми чинами, денежными премиями и пожизненными пенсиями. Всех — от командиров шлюпов до последнего денщика. Трудность возникла с профессором-астрономом, живописцем Академии художеств и иеромонахом. Они нигде не служили и чиновники Морского министерства и Двора Его Императорского Величества не знали, «по какому ранжиру» награждать этих творческих личностей? Впрочем, лютеранин Беллинсгаузен — начальник экспедиции — выкрутился, отправив морскому министру в августе 1821 года рапорт. В котором ходатайствовал «между прочим, о награждении, по усмотрению духовного начальства, иеромонаха Дионисия, в уважение трудов его, во время сего вояжа им понесённых».

Но царские чиновники все же не желали быть неблагодарными. Профессору астрономии Симонову, живописцу Михайлову и иеромонаху Дионисию была выплачена единовременная денежная премия, равная двойному окладу лейтенанта флота. А позже из средств личного кабинета императора Александра I определена пожизненная пенсия: профессору астрономии — 300 золотых червонцев в год, живописцу Академии художеств — 1500 золотых червонцев. А иеромонаху Дионисию годовая пенсия была назначена в сумме… 120 рублей бумажными ассигнациями. Но и эту скромную пенсию от царя монах-аскет так и не успел получить.

Видимо, и духовное начальство не успело чем-то отметить подвиг своего собрата. Логично предположить, что настоятель Александро-Невской лавры не мог отправить в дальнее плавание старого и дряхлого священника (хотя, учитывая то, что многие не верили в счастливое возвращение экспедиции, мог молча пожертвовать именно таким — кого не жалко). Измождённый суровым и далёким походом, отец Дионисий сразу по возвращении в Петербург слёг в больницу патриархии. А 9 октября 1821 года скончался и был похоронен на погосте Александро-Невской лавры, через два месяца с небольшим после счастливого возвращения. О чём и сообщил митрополит чиновникам, когда те запросили — куда отправить пенсию от царя?

Священник — первый в истории русской церкви, утвердивший приоритет своей конфессии и отслуживший молебен у берегов Антарктиды, — скончался, всеми забытый. Могила его утрачена, и пока не найден даже его портрет — разве что в зарисовках художника-полярника Михайлова отыщется?

Ничем не награждённый, даже человеческой памятью, ушёл в мир иной человек высокого духовного подвига — иеромонах Дионисий, открывший Антарктиду для верующих.

Они были первыми

Фаддей Беллинсгаузен родился в 1778 году на острове Эзель (ныне Сааремаа, территория Эстонии), образование получил в Морском кадетском корпусе.

С раннего детства он мечтал о морских просторах. О себе он говорил так: «Я родился среди моря, как рыба не может жить без воды, так и я не могу жить без моря». В 1803-1806 годах Беллинсгаузен принял участие в первом русском кругосветном путешествии на корабле «Надежда» под руководством Ивана Крузенштерна. Михаил Лазарев родился в 1788 году. За свою жизнь он совершил три кругосветных путешествия. В 1827 году Лазарев участвовал в Наваринском морском сражении против турок. Потом он 20 лет командовал Черноморским флотом. Среди учеников Михаила Петровича были выдающиеся русские флотоводцы: Владимир Корнилов, Павел Нахимов, Владимир Истомин.