О чем говорит береста

6 февраля исполнится 90 лет Валентину Лаврентьевичу Янину, археологу, историку, академику, кавалеру орденов Ленина, Трудового Красного Знамени и "За заслуги перед Отечеством", лауреату Ленинской и Государственной премий...

Валентин Янин дает интервью на раскопе

Академик Янин посвятил жизнь русской истории, благодаря ему мы услышали голоса наших далеких пращуров, узнали, чем они жили, что их волновало, как они устраивали свои дела и даже как они объяснялись в любви. Отечественное Средневековье столетиями оставалось безъязыким, причиной этому оказалось то, что излюбленным материалом на Руси было дерево: из него делали домашнюю утварь, строили дома, возводили крепости. Здесь нет причин для комплексов: циклопические валы древних кремлей, в основе которых деревянные срубы, и сейчас производят сильное впечатление, а как внушительно и грозно они выглядели, когда над ними возвышались рубленые стены и башни! Дерево верно служило нашим предкам, и писали они не на пергаменте, как в Западной Европе, а на бересте, дешевом, всегда находящемся под рукой материале. Но дерево прекрасно горит: войны, нашествия, несчастные случаи превращали русские города в пепел. То, что сделал огонь, довершала земля: уцелевшие в пожарищах берестяные грамоты гнили.

Благодаря особенностям новгородской земли в ней хорошо сохраняется дерево. В 1951 году в Новгороде была найдена первая берестяная грамота, а в 1954-м Валентин Янин начал работать младшим научным сотрудником кафедры археологии МГУ. Через 10 лет он стал профессором, еще через два года - членом-корреспондентом Академии наук СССР. А через четыре - получил Государственную премию. Янину шел сорок первый год. Для ученого-гуманитария это было необыкновенно рано.

Вся его жизнь посвящена раскопкам в Новгороде, он до сих пор возглавляет Новгородскую археологическую экспедицию. С именем Янина связаны и интереснейшие новгородские находки, и изменившие наше представление о прошлом Руси научные гипотезы. Были обнаружены усадьба, где проходил суд новгородского князя и посадника, и усадьба художника XII века, найдены единственные на нашей земле восковые таблички, которые использовались вскоре после крещения Руси. Те, кто принял христианство, писали на них слова псалмов.

С каждой найденной берестяной грамотой наше прошлое говорило громче: теперь можно услышать скучающего за уроками и выцарапывающего на бересте рисунки, живущего в XIII веке мальчика Онфима; девушку, пеняющую милому на то, что он о ней забыл; переписывающихся с домашними купцов; крестьян и управляющих, ведущих диалоги со своими господами... А работы Валентина Янина не только расширили - изменили наше представление о том, как жили люди Древней Руси. Он внес свой вклад в вечный спор норманистов и противников норманнской теории. По мнению Янина, вождь викингов, ставший князем в Новгороде, был приглашенным чиновником, находившимся на жалованье и сильно ограниченным в правах. Он не мог иметь земли в пределах Новгородского княжества, не мог собирать подати, и его резиденция находилась за пределами города. Новгородцы были "вольны во князьях" - князя могли прогнать. Норманнских вождей это не устраивало, и из Новгорода они двинулись в другие края: завоевали Киев и стали править как самовластные монархи. "Мать городов" применительно к Киеву значило, что город стал метрополией, но старшинства за ним не было.

Раньше считалось, что Север Руси был заселен мигрантами с Юга: люди переселялись туда, спасаясь от гнета, в поисках лучшей жизни. Янин и его коллеги-лингвисты доказывают, что это не так: изначально в Киеве и Новгороде говорили на разных диалектах. Языки сблизились позднее, по мере того как Древняя Русь складывалась в единый организм.

Очень интересен взгляд Янина на новгородскую демократию. По его мнению, дела Новгорода на Вече решали лучшие люди, "золотые пояса", которые опирались на простых горожан, выражали их интересы. Новгород был крепок, пока олигархия оставалась немногочисленной, и за посадничью должность боролись несколько семейств - горожанам было с кого спросить.

...Есть и еще одна заслуга Валентина Лаврентьевича. После того как СССР не стало и к прежним градостроительным нормам стали относиться не в меру творчески, он сумел защитить исторический центр Новгорода от варварской, разрушающей культурный слой застройки.

Какое самое значительное событие вашей жизни? Что ее определило?

Валентин Янин: Определяющим мою судьбу стал первый приезд в Новгород в 1947 году, когда после первого курса, завороженные лекциями Артемия Владимировича Арциховского, мы с однокурсниками поехали на археологическую практику в Новгород. С тех пор вся моя жизнь связана с этим городом.

Кем был самый интересный человек, встретившийся вам в жизни?

Валентин Янин: Интересных людей на моем веку было много. Среди них мои учителя: Артемий Владимирович Арциховский, Иван Георгиевич Спасский... Одним из моих учителей был Александр Александрович Сиверс. Он до революции был камергером двора Его Величества, потом побывал в ссылке. Его семья была дружна с семьей Горчаковых, и Саша не раз подавал свою детскую ручку Александру Михайловичу Горчакову - светлейшему князю, канцлеру и министру иностранных дел России, вместе с Пушкиным учившемуся в Царскосельском лицее. Однажды я задумался: Сиверс вот этой рукой, как со мной, здоровался с Горчаковым, а тот - с Пушкиным. От меня - два рукопожатия до Пушкина, три - до Державина...

Какая самая значительная из ваших находок? Каков был ваш звездный час?

Валентин Янин: У меня было два "звездных часа", о чем я уже писал раньше. Первый - 1951 год, когда на моем раскопе было найдено шесть грамот. И хотя первая берестяная грамота была найдена на соседнем участке, тем не менее я считаю это событие моим звездным часом. Был у меня и другой звездный час - 13 июля 2000 года я стал первым читателем книги начала XI века, написанной на воске. Это так называемая Новгородская Псалтирь - самая древняя славянская книга на земле, на полвека старше Остромирова Евангелия.