Парадокс само-творения: наше «Я» возникает из акта осознания себя

Споры о «я» обычно разделяются на два противоположных лагеря. Многие сегодня утверждают, что «я» — иллюзия. Критики же этой точки зрения, напротив, утверждают, что «я» неоспоримо, утверждая, что оно — единственное, что не может быть иллюзией. Философ Габриэль Готлиб , опираясь на философию Фихте, утверждает, что «я» самоутверждается. Фактически, «я» есть сам акт своего собственного самосотворения.

В бесконечных дебатах о природе человеческого «Я» царит непримиримый раскол. С одной стороны — модная сегодня идея: «Я» — это всего лишь иллюзия, побочный продукт нейронной активности, повествовательный центр тяжести или, как считал Юм, просто пучок ощущений. С другой — убеждённость в том, что «Я» неоспоримо, это единственная вещь, которая не может быть иллюзией. Немецкий философ Иоганн Готлиб Фихте, чьи идеи опередили своё время, предлагает третий, радикальный путь. Он утверждает: «Я» не является ни иллюзией, ни статичной субстанцией. Оно есть акт самосозидания — действие, которое творит себя из ничего.

От Канта к Фихте: рождение самополагающего «Я»

Фихте, выходец из простой семьи, пережил интеллектуальное преображение, столкнувшись с философией Иммануила Канта. Кант раскрыл ему новый способ мыслить о свободе человека. Однако Фихте пошёл дальше своего учителя в поисках абсолютного первоначала всей философской системы — принципа, который не зависел бы ни от опыта, ни даже от законов логики.

Таким принципом для него стало самополагание «Я»: «Я изначально полагает своё собственное бытие просто и чисто». Это не поэтическая метафора, а строгое философское понятие. Фихте отрицал, что «Я» является некой метафизической сущностью или субстратом. Чтобы не возникало образа некоей «вещи», он даже избегал называть «Я» действующим субъектом. Быть «Я» — значит совершать «я‑ественные» действия. Существует лишь одна фундаментальная деятельность, которая и делает нас «Я» — акт самополагания.

«Я» как Тат‑действие: деяние и продукт в одном лице

Что же это за деятельность? Фихте описывает её как самореферентную, или обращённую на себя. Чтобы быть собой, «Я» должно относиться к самому себе. Но это не просто отношение, как к внешнему объекту. Представьте, что вы видите человека с проколотым колесом и думаете: «Вот неудачник». Подойдя ближе, вы понимаете: «Это же я!». В первом случае вы отнеслись к себе как к чужому объекту (иррефлексивно), во втором — осознали себя как себя (рефлексивно). Для Фихте суть «Я» заключается именно в рефлексивном самоотношении.

Это отношение не пассивно — оно творяще. Оно не просто обнаруживает уже готовое «Я», а порождает его. Фихте вводит гениальное понятие «Тат‑действие». «Я» полагает себя, и в силу этого одного лишь полагания через себя — оно существует. И наоборот, в силу своего чистого бытия, «Я» есть, и оно полагает своё бытие.

«Я» одновременно является и действующим субъектом, и продуктом этого действия; активным началом и тем, что порождено этой активностью. Действие и деяние суть одно и то же. В этом и заключается «Тат‑действие»: акт, который в самом своём свершении творит действующего.

Ответ современным скептикам: почему «Я» — не иллюзия

Такой взгляд находит неожиданные отголоски в современных дискуссиях. Немецкий философ Томас Метцингер, например, также считает, что «мы — процессы», и никакой независимой от мозга метафизической сущности «Я» не существует. Фихте мог бы с ним согласиться в том, что «Я» — это деятельность. Однако, в отличие от Метцингера, он не считает эту деятельность иллюзорной.

Метцингер критикует классические модели, подобные фихтевской, задаваясь вопросом: как нечто, тождественное себе, может разделиться на отношение познания? Как один и тот же элемент может быть и познающим субъектом, и познаваемым объектом? Он видит здесь парадокс и предлагает свою модель, где одна часть системы связана с другой без рефлексивного тождества.

Однако возражение Метцингера основано на допущении, что Фихте имеет в виду строгое, статичное тождество. Это не так. Фихтевское «Я» — это не простой субъект и не простой объект, а «субъект‑объект», единство двух модусов одной деятельности.

Он описывает это как взаимосвязь «реальной» и «идеальной» активности. Реальная деятельность направлена вовне — на представление объекта или совершение поступка. Идеальная деятельность — это интуитивное осознавание самой реальной деятельности. Одно невозможно без другого. Нет реальной деятельности без её осознания, и нет осознания без деятельности, на которую оно направлено. Это не две отдельные части, а два неразрывных аспекта единого потока активности, которые взаимно обусловливают и порождают друг друга.

Таким образом, «Я» для Фихте — это не иллюзия, а необходимая идея, неискоренимый объяснительный принцип. Чтобы объяснить саму возможность того, что мы — рациональные, сознающие себя существа, мы должны признать, что наше «Я» является самополагающей, самосозидающей активностью. Это не вещь, которую можно найти в мозге, но это и не мираж. Это акт, длящийся во времени, вечное становление, в котором мы, осознавая себя, непрестанно творим самих себя из ничего — снова и снова.