Про Global Russians. За что должна умирать элита

Если вам кажется непонятным, почему нам из каждого утюга с придыханием рассказывают о запрете 60 российским чиновникам открывать счета в Швейцарии и рассекать на водных мотокицлах во Флориде (а весь «список Магнитского» к этой репрессии, по сути, и сводится), – давайте об этом поговорим.

Необходимо отметить, что все современные списки магнитских (дела ходорковских, убийства литвиненок и допросы лужковых) описывают вовсе не наш мир. Они описывают мир т.н. Глобал Рашнз. То есть людей планетарной культуры, которые пьют утренний кофе в Марокко, на обед намазывают икрой тигрового краба круассан во Флориде, а там ещё немного и Прованс, – но финансирует им всю эту культпрограмму в той или иной форме страна Россия.

К этим Глобал Рашнз принадлежат равным образом и те, кто намазывает краба с любовными суверенными мыслями о России, и те, кто намазывает его с либерастической неприязнью к ней. Любовь или неприязнь к России для этого класса – вопрос, конечно, принципиальный (как выбор между ездой на лотусе или пагани зонде), но третьестепенный. Он никак не определяет ни стиль их жизни, ни ритм, ни способ зарабатывания денег, ни истинные ценности (список последних перечислен выше: водные моцыки, намазывать краба, Прованс). Сама принадлежность к глобалрашнству связывает этих людей куда большим количеством общих интересов, увлечений и тем для поболтать, чем любые индустриализации и воссоединения.

Поэтому, когда кого-то из этого немногочисленного класса в ходе внутренних войнушек уморят в тюрьме или отлучат от Флориды, что, согласимся, хуже смерти,– для всех Глобал Рашнз это сенсации куда большего масштаба, чем объявление Путина о Евразийском Союзе. Магнитские сенсации цепляют непосредственно их. В итоге Глобал Рашнз принимаются писать кляузы всем, кого считают начальством, – причём используют для этого свои «точки ру».

Больше всего попытки Глобал Рашнз внедрить в массы сочувствие к жертвам своих войнушек напоминает попытки знаменитой певицы 90-х, очаровательной Лены Зосимовой, стать любимой. Её тоже никто не хотел слушать и видеть -- но её папа был мегапродюссер, и увернуться от очаровательной Лены Зосимовой не удавалось никому. Она выскакивала из каждого утюга, пока родительское упорство и материальный ресурс, видимо, не иссякли.

Причины аналогичного провала всех попыток Глобал Рашнз – думается, в совершаемой ими принципиальной ошибке. Им кажется, что страшные судьбы заморенного адвоката портфельного инвестиционного фонда и отлучённых от Флориды прокурорских аристократов должны трогать сердце читателя, потому что «это может случиться и с ним». Они не понимают, что читатель уже два десятилетия выступает хроническим терпилой в мире, где с ним то и дело что-нибудь «случается». С этой позиции переживаемые Глобал Рашнз беды воспринимаются читателем совсем иначе: надо же, оказывается, это может случиться и с ними. Он, разумеется, не видит во взаимных точечных расправах в элите повода для личного торжества – но и повода для печали тоже.

Элита, за которую русские готовы будут, возможно, переживать всерьёз – должна жить среди русских. И делать, а также умирать совсем за другое.