Ближний Восток - затишье перед боем

Объективная ситуация заставляет Иран развивать свою ядерную программу, конфликтовать с соседями и вести агрессивную внешнюю политику в отношении Израиля, вынужденно реагирующего на угрозы и провокации бывшего партнера, ставшего врагом. Впрочем, аналогичным образом обязано поступать правительство любой страны в сходной ситуации. Как следствие оба государства готовятся к столкновению, обмениваясь громкими заявлениями. <...>

Задачи антииранской операции и ее последствия

Разумеется, даже воюя с Израилем в одиночку, Иран способен обрушить на него ракеты Schahab 3 и Sedschil с максимальной дальностью полета две тысячи километров, притом что расстояние между двумя странами не превышает 850. Однако ЦАХАЛ доминирует над вооруженными силами Исламской Республики не только в качестве и уровне военной техники, где его преимущество абсолютно, но и в ее количестве по целому ряду важнейших классов. Согласно информационному графику немецкой газеты Die Welt Израиль превосходит Иран по числу боевых самолетов (460 против 330), танков (3500 против 1600) и баллистических ракет средней дальности (100 против 50).

Если же ИРИ использует оружие массового поражения, включая «грязную атомную бомбу», которая может быть изготовлена Ираном из имеющегося в его распоряжении сырья, Иерусалим получит повод для того, чтобы пустить в ход ядерное оружие, которого, как сказала однажды премьер еврейского государства Голда Меир, «у Израиля нет, но если надо, мы его применим». Эксперты приводят разные цифры о количестве ядерных боеприпасов, находящихся в распоряжении ЦАХАЛ (от 200 до 400 единиц), высоко оценивая при этом уровень их носителей да и достижений израильской атомной отрасли вообще. Причем Иерусалим не подтверждает, не отрицает и не опровергает данную информацию. <...>

И все же какие основные ядерные объекты на иранской территории могут стать потенциальными целями израильтян в возможной войне? Это:

- подземный завод в Натанзе, где вырабатывается низкообогащенный уран для АЭС, который после дообогащения до 80 процентов может быть использован для производства ядерного оружия;

- завод в Куме, до 2009 года не декларировавшийся МАГАТЭ, рассчитанный на 3000 центрифуг для обогащения урана;

- Бушерская АЭС, запущенная в сентябре 2011 года;

 - центр ядерных исследований и завод по изготовлению топливных стержней в Исфахане;

- реактор на тяжелой воде и центр производства плутония в Араке, который может быть использован для создания ядерных боеприпасов;

- реактор на легкой воде в Тегеране, построенный «для медицинских целей»;

- город-спутник центра ядерных исследований Карадж.

Настоящий перечень неполон. Согласно данным экспертов план американо-израильской атаки ИРИ, дабы предотвратить получение этой страной ядерного оружия, разработанный в период пребывания у власти предыдущей администрации США, включал три варианта.

По первому потенциальными целями являлись только ядерные объекты и прикрывающая их система ПВО, а также основные ракетные базы, с которых мог быть нанесен ответный удар (всего до 40 целей).

Второй предусматривал уничтожение не только всех объектов, перечисленных в первом варианте, но и военной инфраструктуры (базы вооруженных сил и Корпуса стражей исламской революции), а также военно-политического руководства Ирана (всего до 200–250 целей).

Реализация третьего варианта означала переход Исламской Республики в доиндустриальное состояние: ковровым бомбардировкам наряду с объектами из второго списка подверглись бы электростанции, производственные комплексы, плотины, железные и автомобильные дороги, газо- и нефтепроводы.

Любой вариант операции должен был осуществляться с помощью высокоточного оружия, применяемого ВВС и ВМС, без использования сухопутных войск за исключением подразделений американского спецназа, дислоцирующихся в Иракском Курдистане и арабских странах Персидского залива.

Контрдействия Ирана могут включать попытки нанесения ударов по Израилю, государствам на Аравийском полуострове, частям армии США в Ираке и Афганистане (в том числе с помощью формирований тамошних боевиков), блокаду Ормузского пролива и «асимметричную войну», преимущественно диверсионно-террористического типа. Насколько можно судить, даже в случае успеха этих акций – полного или частичного – нефть из региона на мировые рынки будет поступать через саудовские терминалы на Красном море, оманские – на побережье Индийского океана и трубопроводы, идущие из Ирака в Турцию.

Впрочем, если поставки «черного золота» прекратятся, мировая экономическая катастрофа, на которую рассчитывает руководство ИРИ, не произойдет – на дворе давно уже не 70-е годы, когда альтернативы ближневосточным углеводородам не было. Ведущие государства планеты научились справляться с ростом и значительным колебанием цен, надвигающийся финансовый кризис ставит на повестку дня сокращение производства, а подорожание энергоносителей стимулирует развитие альтернативной энергетики и позволит успешно разрабатывать нерентабельные и рискованные с экологической точки зрения источники сырья.

Гидроэлектростанции и АЭС, биотопливо, энергия солнца и ветра – стратегический резерв передовых в технологическом отношении стран. Уголь и торф – всех прочих. В случае сбоя в поступлении углеводородного сырья из зоны Залива США, Китай, Европа и Израиль могут приступить к добыче сланцевого газа и нефти из битуминозных сланцев глубокого залегания. Страны Северной Европы, Латинской Америки, Африки, Юго-Восточной Азии и Восточного Средиземноморья – начать освоение нефтяных и газовых резервов глубоководного шельфа. Канада и США – «тяжелых нефтяных песков».

Разумеется, монархии Персидского залива, если Иран перекроет Ормузский пролив, потерпят колоссальный урон, но рынки устоят и потребители перестроятся. Более того, с точки зрения ведущих участников «Большой игры», ситуация, при которой некоторые ее фигуры претендуют на роль кукловодов, используя «великие державы» в собственных интересах, давно требует корректировки. Иранское нападение на Катар, Саудовскую Аравию и ОАЭ, амбиции которых проявились в ходе «арабской весны», укрепит их заинтересованность в военно-политической поддержке со стороны Великобритании, Франции и США.

Мрачная, но неизбежная перспектива

У Тегерана во всем происходящем свои резоны. Параллельно с «мирным атомом» Иран, несомненно, делает ядерное оружие, вскоре его получит, и никакими санкциями или переговорами остановить этот процесс нельзя. Забота иранского руководства о будущем элиты ИРИ означает необходимость присоединения к «ядерному клубу». Урок последнего десятилетия прост: у Саддама не было ядерной бомбы и его повесили, а Ирак превратился в оккупированную территорию, охваченную гражданской войной. У Пхеньяна есть либо А-бомба, либо возможность изготовить ее в кратчайшие сроки, и Северную Корею никто не трогает. Каддафи договорился с «мировым сообществом» и отказался от развития ядерной программы, что предлагают и Ирану, однако все договоренности были нарушены, Джамахирия разгромлена, полковника линчевали, а Ливия как государство более не существует. Вывод: к тому, у кого есть «изделие», относятся с опаской. Тех, у кого его нет, «демократизируют» согласно «дипломатии канонерок», вне зависимости от ранее данных обещаний.

Предположения о том, что Иран продвигает ядерную программу лишь для того, чтобы остановиться «на пороге», «в шаге от бомбы», подобно Японии, которая может изготовить ОМП, но не делает этого, демонстрируют правильность тезиса: единственный урок истории состоит в том, что из нее никто не извлекает никаких уроков. Сторонники этой точки зрения не задают себе вопрос: сделала бы Япония атомную бомбу, если бы могла ее изготовить до Хиросимы, Нагасаки, разгрома Квантунской армии и капитуляции? Страна, пережившая ядерные бомбардировки и американскую оккупацию, на территории которой находятся военные базы США, по определению ведет себя иначе, чем в период военно-политического подъема и расширения «жизненного пространства» за счет соседей.

Иран можно сравнивать с Японией или Германией, но Японией и Германией довоенными, со всем из этого вытекающим по поводу «остановки на пороге». Пример Пхеньяна, к которому также апеллируют адвокаты Тегерана, не более уместен. Задача Ирана, первой страны победившей исламской демократии, – гегемония в мусульманском мире и превращение в региональную сверхдержаву, а не сохранение заповедника идей чучхэ в рамках территориально ограниченного этнически монолитного тоталитаризма.

Регион движется к войне и аргументы в пользу возможности мирного разрешения ядерного кризиса в отношениях Ирана с соседями путем естественной эволюции режима аятолл не выдерживают критики. Ядерный статус страны – предмет национального консенсуса всех оппонирующих друг другу политических течений ИРИ, причем в современном Иране либералы не имеют шансов на приход к власти, да и когда они находились у руля управления страной, развивали ядерную программу так же, как прагматики до и консерваторы после них. Следует напомнить, что в отношениях США и СССР апогей ядерного противостояния – Карибский кризис – пришелся не на период установления «железного занавеса», а на хрущевскую оттепель.

Вопрос не в том, будет ли у Ирана ядерное оружие, а в том, какие преимущества оно ему даст в конфликтах с соседями и в возможности его применения против Израиля. Конечно, ирано-израильский ядерный кризис мог бы быть разрешен снижением уровня противостояния Тегерана с Иерусалимом по индо-пакистанскому или американо-советскому образцу, но если для еврейского государства это приемлемо, то для Ирана, полагающего Израиль страной, которая не имеет права на существование, недопустимо. Иран для Израиля – противник, а Израиль для Ирана – порождение зла, борющееся с силами света в лице Исламской Республики. О чем можно договориться с верующими мусульманами, которые считают израильтян дьяволами во плоти?

Исходя из этого Израиль готовится к конфликту с Ираном, понимая, что Запад в случае нужды его сдаст, как в 30-е годы сдал Гитлеру Чехословакию. Иллюзий по этому поводу в еврейском государстве нет: дипломаты и политики не любят вспоминать Эвианскую конференцию по беженцам 1938 года, но израильтяне не забыли, что такое холокост, и не склонны экспериментировать с миротворческими теориями, мало чего стоящими на практике. Отметим, что война евреев и шиитов для ваххабитской катарско-саудовской оси была бы наилучшим сценарием да и другими членами Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива, не говоря уже о Турции, воспринималась бы в качестве подарка судьбы. Она автоматически решила бы в пользу «новых османов» вопрос о том, кто будет лидером исламской уммы, ослабила бы Иран в его противостоянии с суннитскими странами, предоставила бы ССАГПЗ широкие возможности подавления шиитов в арабском мире в целом и на Аравийском полуострове в частности. Кувейт мог бы забыть о «Хезболле» и «войне танкеров», Катар – об угрозе блокады Ормузского пролива, Бахрейн и Саудовская Аравия – о восстаниях шиитов на собственной территории, Эмираты потребовать возвращения оккупированных Ираном островов.

«Зачистка» Ирана скорее всего будет произведена без одобрения ООН: Россия и Китай не склонны присоединиться к лагерю его противников. Иранская ядерная бомба для России – неприятность, учитывая разногласия Москвы и Тегерана по Каспию, но менее опасная, чем превращение Дагестана в новый Южный Ливан, что ИРИ может осуществить без труда. Что касается Китая – крупнейшего покупателя иранской нефти, ему она не угрожает, как не угрожает США, ЕС или Индии. Удар ЦАХАЛ по иранским ядерным объектам на Западе воспримут с облегчением – это позволит вмешаться в конфликт, «спасая» Израиль, чтобы в итоге разоружить не только Тегеран, но и Иерусалим.

Россия же мало что способна предпринять в сложившейся ситуации. Разве, сохраняя отношения со всеми участниками конфликта, постараться остаться от него в стороне. Совсем неплохая позиция.

Е. Сатановский