Загадка острова Яперо

Острова западной Океании (Меланезия, Микронезия и Полинезия) традиционно не считаются кладоносными, на них почти никогда, в отличие от островов Карибского моря или архипелагов Индийского океана, не было найдено запрятанных кем-то когда-то кладов, и не было поднято почти ни одного корабля, набитого сокровищами, достойными внимания кладоискателей.

Это не значит, конечно, что на необъятных просторах Тихого океана не тонули корабли - тонули, и еще сколько! Но вот грузы, находившиеся на борту этих кораблей в момент катастроф, по большей части не могли идти ни в какое сравнение с богатствами испанских галеонов, останки которых буквально усеяли отмели, банки и заливы Атлантики, например.

Пиратство в этих местах также не было распространено, потому что джентльменам удачи по большей части грабить было нечего - золота, серебра или драгоценных камней на островах не добывалось, археологические ценности региона настолько невзрачны, что могут представлять интерес только для узкого круга специалистов, и все "золотые трассы” обходили Океанию далеко стороной. Исключение составляли только берега Юго-Западной Австралии, через порты которой вывозилось золото, добытое на знаменитых австралийских приисках, но это уже совсем другой регион. Вот и получается, что Океания в истории всемирного кладоискательства представляет собой практически чистую страницу, и многие исследователи полагают, что эта страница так и останется незаполненной навсегда.

Однако перечеркивать эту страницу все же еще очень и очень рано. Доказательством тому служит история, которая "выплыла в свет” благодаря публикации в бразильском журнале "Национальная география” двадцатилетней давности, в ней, правда, ни слова не было сказано именно о КЛАДЕ, даже и намека на него не было, зато был намек на некую ТАЙНУ, окутавшую расположенный в Тихом океане необитаемый остров Яперо. Эта статья в один прекрасный момент попалась на глаза американскому журналисту Роберту Элдрину, который сделал из нее свои собственные выводы и провел расследование, с результатами которого мы сможем познакомиться в этом очерке.

1.

Итак, остров Яперо. Расположен в Коралловом море между Соломоновыми островами и островами Новые Гебриды (Вануату). Площадь этого острова составляет всего тридцать гектаров, со всех сторон он окружен коралловым рифом. И хотя он нанесен на всех картах мира, но на разных картах страна - владелец острова - обозначена по-разному. На англоязычных картах остров числится за Францией, на французских - за Англией. На остальных - как придется. Нашим картографам пришлось учитывать степень симпатий к тому или иному государству, и потому, естественно, на русскоязычных картах начиная с незапамятных времен Яперо был единодушно признан французским владением.

Однако фактически Яперо бесхозен, и не только потому, что он безлюден и труднодоступен, а потому, что не имеет абсолютно никакого стратегического значения. Именно благодаря этому недостатку остров никто не заметил во время горячки колониальных захватов, а когда наконец заметили и нанесли на карту, то решили отложить вопрос о целесообразности его присоединения и применения на неопределенное время. Время это не наступало очень долго, и изучив скудную историю острова Яперо, можно обнаружить, что нога человека не ступала на этот остров вплоть до 1979 года, по крайней мере в прессе об этом ничего не сообщалось.

Однако все хорошее рано или поздно заканчивается, закончилось время девственности и для Яперо. Этому, однако, предшествовала некая видимость кипучей деятельности в колониальной администрации тогдашнего англо-французского кондоминиума Новых Гебрид, куда обратились два лица без определенных занятий - австралиец Джек Стерман и француз Мартин Жирар. Стерман и Жирар, владевшие маленькой шхуной и спортивным самолетом, первыми обнаружили фактическую непринадлежность острова Яперо ни к одному государству на Земле и решили основать на нем свое собственное правительство. Для того, чтобы придать своим намерениям максимум законности, они поставили об этом в известность английского и французского комиссаров кондоминиума, заявив, что хотят превратить Яперо в отдельное независимое государство, отчеканить собственные монеты, отпечатать собственные почтовые марки и даже вступить в ООН. Особый вес этому заявлению придавал тот факт, что у будущего государства уже имеется свой флот и свои воздушные силы - это была шхуна Стермана и самолет Жирара.

Однако во время визита будущие соправители Яперо вдруг узнали, что ни английский, ни французский чиновники и думать не думали, что Яперо до сих пор не имеет хозяина. Их об этом никто никогда не информировал, тем более бесхозный остров располагался далеко за пределами территориальных вод подвластной им колонии. Они вытащили свои карты, продемонстрировав незадачливым соискателям необходимые данные, однако более серьёзных документов у них не было. Стерман и Жирар хоть и не были сильны в юриспруденции, однако они хорошо подготовились к запланированной акции. Компаньоны прекрасно знали, что правда на их стороне - анналы колониально истории такого случая не хранили, и потому французские, и тем более британские законы оказались беззащитными перед новыми "колонизаторами”. Попытки убедить компаньонов отказаться от авантюры провалились, и тогда перепуганные комиссары, объединившись перед натиском нежданного конкурента, быстро приняли решение послать к берегам Яперо военный корабль - это был французский крейсер "Таннэ”. Казалось, что на время ожили бурные времена раздела мира, когда каждый силой старался захватить все, что плохо лежит, раньше соседа. Но на этот раз ранее неуступчивые к интересам французов англичане решили отдать остров своим историческим недругам (просто у них под рукой не оказалось военного корабля и представителя, который смог бы быть уполномоченным доставить на Яперо британский флаг), лишь бы не допустить появления на карте мира нового государства.

Крейсер "Таннэ” быстро был приведен в боевую готовность, принял на борт французского полицейского чиновника, отделение морской пехоты, государственный флаг Республики Франции и взял курс к берегам Яперо. Однако именно в это время на злополучный остров обрушился мощный тропический циклон, и потому французам пришлось вернуться в Порт-Вилу ни с чем. Утешением могло служить лишь то, что и другим претендентам на остров попасть так и не представилось возможным. Сразу же после прибытия полицейский комиссар улетел в отпуск в Европу, а крейсер отправился на плановый ремонт в свою базу на Новой Каледонии.

Однако англичане передумали потакать французам, и потому вздумали отрядить на Яперо свою собственную экспедицию. Однако дело это все откладывалось и откладывалось - шла подготовка к предоставлению Новым Гебридам независимости, и поэтому дел было невпроворот и без этого злосчастного Яперо - и тогда англичане стали предпринимать весьма активные шаги по развалу дуэта Стерман-Жирар, чтобы оградить себя от досадных случайностей.

Через некоторое время Жирара удалось увлечь идеей поработать пилотом аэротакси на одну британскую фирму, которая нанимала только пилотов высшего класса и платила им по стандартам того региона бешеные деньги. Однако Стерман оказался крепким орешком, и отказываться от своего намерения основать новое государство не желал. Британцы установили за ним слежку и выяснили, что в Порт-Виле австралиец контактирует с неким Клаусом Пирсом, американским коммерсантом, который появился на Новых Гебридах за несколько недель до этого с целью заключения контрактов на поставку копры и какао, но на самом деле, как вскоре выяснилось, этим заниматься и не думал. Англичане в силу своей природной подозрительности встревожились, предположив, что за Пирсом стоит ЦРУ, которое, как известно, способно на любые пакости, лишь бы оттеснить конкурентов от лакомого куска, а в том, что Яперо - именно этот лакомый кусок, сомневаться уже не приходилось, потому что ЦРУ, как известно, на мелочи никогда не разменивается. Правда, установить принадлежность Пирса к ЦРУ не представилось возможным, но предпринимать что-то нужно было очень быстро.

Как назло, в Порт-Виле не было никого из англичан, кто смог бы просветить комиссара по линии разведки и контрразведки, а на официальный запрос, ушедший в Лондон, был вскоре получен ответ, что б разбирались своими силами. Кое-как организовав кое-какую разведку, английский комиссар узнал, что Стерман вместе с Пирсоном на шхуне австралийца уже несколько раз посещали Яперо, но чем они там занимались - установить не удалось.

Французы тем временем тоже не дремали. Тропический циклон прошел, и они решили отправить на Яперо зашедшую по случаю в Порт-Вилу подводную лодку. Официального представителя под рукой, правда, не нашлось, и тогда французский верховный комиссар рискнул отправиться на Яперо лично. Однако англичане, прознав про эти приготовления, запротестовали, выдвигая какие-то смехотворные аргументы типа того, что, мол, бесхозность острова заметили первыми они и вообще французы не имеют права на остров, потому что это право они утеряли, когда обозначили принадлежность Яперо британской короне на своих картах еще в прошлом веке...

Французам, как ни странно, эти аргументы вдруг показались убедительными. Подводная лодка так и осталась у причала, но окончательно отступать французы и не думали. После долгих консультаций с Парижем, они решили подойти к решению проблемы с другой стороны. Наобещав Жирару золотые горы и еще чего-то, они переманили его из английской фирмы, куда он поступил на работу незадолго до этого, и вручили французский флаг с заданием воткнуть его в землю острова Яперо, тем самым положив конец всем махинациям коварных британцев. Жирар погрузился в свой самолёт и порулил на старт. На аэродроме его провожала специальная комиссия, но англичанам ничего знать не полагалось.

Однако Жирару крупно не повезло. Он без проблем долетел до Яперо, но когда совершал посадку, колесо самолета попало в какую-то полузасыпанную яму, не видную сверху, и самолет, несколько раз перевернувшись, разломился пополам. Сам Жирар, правда, уцелел, и даже ничего не сломал, но ему довелось безвылазно просидеть на Яперо целую неделю, пока французы не организовали спасательную экспедицию и не вызволили новоявленного робинзона с коварного острова. Для этого пришлось обратиться к Стерману, который стрелой помчался на помощь своему бывшему компаньону.

Но дело на том не закончилось. Французы, объявив Яперо своим владением, запретили кому бы то ни было на нем высаживаться без ведома верховного французского комиссара. Однако англичане не согласились с этим, заявив, что без соглашений на высшем уровне постановление о присоединении Яперо к французским владениям не имеет никакой юридической силы. Очень скоро из Парижа пришло указание восстановить статус-кво и прекратить возню вокруг бесхозного острова. Британскому комиссару из Лондона пришло послание аналогичного характера. Французский флаг следовало немедленно убирать с Яперо, и с этим опять пришлось обращаться к Стерману.

Стерман в очередной раз побывал на острове и выполнил приказание французского комиссара. На том бы все, возможно, и закончилось, но капитаны кораблей, проходивших мимо острова Яперо, обращали внимание на обломки самолета, торчащие из песка на берегу, и каждый раз сообщали по радио ближайшим властям о том, что кто-то, очевидно, потерпел крушение на Яперо. Британцам это надоело, и они потребовали от французов очистить пляж. Тем ничего не оставалось, как вновь отправить крейсер "Таннэ”, который к этому времени возвратился с Новой Каледонии. Погода, правда, опять не благоприятствовала высадке, однако гордиев узел был разрублен с античной простотой: несколькими залпами из бортовых орудий обломки были разнесены в прах, и на них больше не останавливался глаз капитанов проходящих мимо кораблей.

Однако Жирар был очень недоволен потерей своего имущества - он планировал как-нибудь вернуться на остров и отремонтировать самолет, и потому после обстрела Яперо французским крейсером вознамерился подать на власти в суд. Но перед этим он решил снова наведаться на остров, чтобы обследовать обломки, и обращается к своему другу Стерману. Однако новая идея Жирара австралийца нисколько не одушевляет, но он сводит француза с американцем Пирсом, который арендует большой океанский катер, и соглашается "подбросить” пилота на Яперо.

Рассказ, помещенный в бразильском журнале "Национальная география”, заканчивается сообщением, что после своего посещения Яперо на катере Жирар и Пирсон исчезают из поля зрения навсегда, следом за ними с Новых Гибрид "отчаливает” и Стерман. В 1980 году англо-французское правление на Новых Гебридах кончилось, но сдать остров Яперо правительству новообразованной республики Вануату, провозглашенной на Новых Гебридах, оказалось невозможным.

"...Он не принадлежал никому, - заканчивается статья в "Национальной географии”, - никто его никому и не мог передать...”.

2.

Однако история самого Яперо отнюдь не заканчивается. Бразильский журналист оборвал эту историю на самом интересном месте - он не объяснил, почему именно Мартин Жерар отказался от своего иска к французским властям за уничтоженный самолет, он даже не намекнул об этом, потому что ничего не знал. Но зато об этом узнал американский журналист Роберт Элдрин, который знал другого американца - Клауса Пирса, "водившего шашни” с претендентом на ”престол” Яперо австралийцем Джеком Стерманом. Пирс, как справедливо подозревали англичане, и на самом деле работал на ЦРУ, но в его задачу не входило устраивать пакости англичанам или французам - американцы были озабочены усилением просоветских настроений в руководстве одной из ведущих партий Новых Гебрид, так называемой Партии независимого альянса, которая намеревалась захватить власть после провозглашения Вануату. В какой-то момент американцам показалось, что русские шпионы уже давно отираются вокруг будущего правительства независимой страны с намерением выторговать у него право на предоставление оборудованных стоянок для своего военного флота, и даже тайно приступили к созданию секретных баз на наиболее пустынных островах архипелага, в частности - на Яперо. Этим и объяснялся тот интерес, с каким Пирс отнесся к идее Стермана и Жерара провозгласить на бесхозном Яперо свою собственную республику.

Но все это Элдрин узнал только после того, как отыскал следы Клауса Пирса в Америке и выяснил, что тот уволился из ЦРУ и устроил себе весьма обеспеченную жизнь на одном из курортов Флориды. Причины ухода тайного агента из разведки оказались до ужаса банальными - Пирса отправили в отставку за несоответствием после того, как он провалил какую-то операцию в самих Штатах, и это не выглядело подозрительным, но распространяться насчет источников неожиданно свалившегося на него богатства бывший шпион не собирался никому и никогда. Правда, у него было официальное объяснение - выиграл в казино 500 тысяч, но для журналиста не составляло никакого секрета, что все эти официальные версии в устах бывшего цэрэушника не стоят и ломаного гроша. Тогда Элдрин пустился по следам француза и австралийца, и обнаружил их в том же состоянии, что и Пирсона. Версия о найденном на Яперо кладе вылезла на свет Божий сама собой.

Однако полюбившуюся журналисту версию предстояло еще "разработать”. Но как разговорить хоть кого-то одного из новоявленных богачей? Со шпионом Пирсом Элдрин решил не связываться, хотя о нем мог собрать сведений больше, чем об остальных - в детстве они жили в одном городе и даже ходили в одну школу. Пирс прекрасно знал, что Элдрин журналист и в случае чего мог запросто отправить назойливого шантажиста на тот свет, не вызывая ни у кого никаких подозрений. Наиболее подходящей кандидатурой для знакомства являлся только француз, но прежде чем отправиться на Мартинику, где бывший пилот купил себе поместье, Элдрин решил разобраться, кому же именно мог принадлежать клад, предположительно найденный на Яперо этой "интербригадой”...

Роберт Элдрин за свою жизнь немало часов провел во всевозможных архивах, выискивая необходимые для его расследований сведения, и потому прекрасно знал, где, что и как надо искать. Первый улов показал, что журналист на верном пути. В Национальном архиве Вилы, столицы республики Вануату, сохранились документы, в которых было упоминание о том, что в 1942 году на Яперо обнаружили японский береговой пост, высаженный с подводной лодки для слежения за американскими кораблями, проходящими мимо острова из Новой Каледонии к Соломоновым островам и на Новую Гвинею. Продолжение этой истории Элдрин обнаружил в старых бумагах из военных архивов в Вашингтоне. В одном из документах рассказывалось о том, как 5 декабря 1942 года в водах Яперо американским эсминцем "Могавк” была потоплена японская подводная лодка (после войны выяснилось, что это была Ro-19). Спасшихся с этой лодки не было, но американцы вполне здраво рассудили, что появление японской субмарины в этих водах неспроста - на Гуадалканале, отстоящем от Яперо на каких-то 400 миль севернее, разыгралась очень важная для противоборствующих империй битва, а японцы известные мастера устраивать на коммуникациях союзников всякие наблюдательные пункты. На Яперо тотчас был высажен десант, который прочесал этот клочок суши вдоль и поперек. Поначалу японцев обнаружить не удалось, хотя кое-какие следы их пребывания на острове имелись. И только на другой день было найдено искусно замаскированное подземное укрытие, в котором затаились три солдата и один офицер. На требование сдаться японцы ответили ураганным огнем из своих винтовок, а когда патроны у них кончились, то подорвали себя гранатами - фанатики, что тут скажешь! Один японец, правда, выжил, но в результате контузии потерял память, и американцам ничего от него добиться не удалось. Забрав тела погибших японцев, американцы ретировались, оставив на острове несколько солдат, чтобы не допустить появления на Яперо следующей группы диверсантов.


...В начале следующего, 1943 года, когда японцев вышибли, наконец, с Гуадалканала, и характер войны на море несколько изменился, американских солдат сняли с Яперо и позабыли о нем навсегда. Однако в бумагах, обнаруженных Элдрином, имелся и рапорт командира американского отряда, высаженного на остров в 42-м, лейтенанта Томаса Комино, где он указывает, что японские диверсанты вряд ли могли быть наблюдателями, потому что при них не было рации. За два месяца своего пребывания на острове американцы излазили Яперо вдоль и поперек, но радиопередатчика так и не обнаружили. Командование не отнеслось к наблюдениям Комино с должным пониманием, и рапорт так и остался бумажкой, невостребованной до Элдрина больше никем. Зато Элдрин вынес из этого документа гораздо больше, чем американское военное командование. За основу своего расследования он принял гипотезу, что обнаруженные Пирсом, Жираром и Стерманом сокровища были привезены на Яперо именно японцами. И подводная лодка Ro-19 была причастна к этому самым непосредственным образом.

В результате своих поисков американский журналист выяснил, что в середине октября 1942 года Ro-19 ушла из базы Трук на Каролинских островах, имея задание заминировать австралийский порт Хобарт на острове Тасмания. Задание было выполнено успешно - на этих минах подорвались новозеландский транспорт "Нуку-Хива” и американский эсминец "Калан”. Возвращаясь, домой, субмарина обстреляла радионавигационный пункт на острове Лорд-Хау между Сиднеем и Брисбеном. К началу декабря она появилась в Коралловом море, где ее ждал приказ, переданный по радио - Ro-19 должна была идти к Нумеа на Новой Каледонии и перехватить поврежденные в морском бою американские тяжелые крейсера "Миннеаполис” и "Новый Орлеан”, чтобы воспрепятствовать их постановке на ремонт. Это был последний сеанс связи, потому что на другой день японская подлодка была потоплена эсминцем "Могавк”, но перед этим с нее зачем-то была высажена группа моряков на Яперо.

...Единственным, кто мог бы пролить свет на историю с высаженными на остров "наблюдателями”, был контуженный японский солдат, которого захватили американцы после боя на Яперо 6 декабря 1942 года. Элдрин предположил, что либо этот солдат все же погиб, либо память к нему так и не вернулась, иначе сокровища, которые предположительно доставила на остров Ro-19, не сохранились бы на нем почти сорок лет, и на них не наткнулись бы Пирс, Жирар и Стерман. Но чего не бывает - и журналист кинулся на розыски этого японца, чтобы попытаться выведать у него то, чего не удалось выведать американским морякам в 42-м. Эти поиски заняли совсем немного времени, и скоро у Элдрича было имя японца - Шого Миура, матрос бывшего подводного императорского флота. Располагая гражданским адресом этого человека, разысканного в американских бумагах, журналист послал запрос в Японию, и вскоре узнал, что Шого Миура после войны вернулся в Японию, где несколько лет работал на судне местной рыбопромысловой артели, но в 1952 году отправился в туристическую поездку на Новые Гебриды, и утонул вместе со многими другими туристами на яхте во время урагана, обрушившегося на Порт-Вилу 11 января того же года.

Элдрину даже не требовалось и задумываться над тем, что именно понадобилось "вспомнившему всё” Шого Миуре на Новых Гебридах - его версия о сокровищах подкреплялась практически всеми фактами, добытыми в результате расследования. Не хватало самой "малости” - выяснить происхождение этих самых сокровищ. Однако для журналиста это сделать оказалось гораздо легче, чем могло показаться со стороны, стоило только послать соответствующий запрос в австралийский Ллойд. Из двух кораблей, пропавших без вести в самом начале декабря 1942 года у берегов Западной Австралии, наиболее подходящей кандидатурой был голландский тендер "Апелдорн”.

3.

Тендер "Апелдорн” был самой настоящей самоходной баржей, построенной в Голландии в 1933 году, и после некоторой модернизации накануне второй мировой войны приобретенной у судоходной фирмы в Антверпене голландскими ВМС, а затем отправленной на Суматру для пополнения колониальных военно-десантных сил. Во время боев с японцами за Голландскую Индию в конце 1941-го - начале 42-го годов, "Апелдорн” два раза тонул в результате попаданий бомб, но оба раза его поднимали, наскоро латали и снова вводили в строй. В феврале 1942-го японцы захватили тендер в районе Сандакана на Борнео, переименовали его в "Рифуку-Мару” и включили в состав своих амфибийных сил. "Апелдорн” принимал участие в захвате Соломоновых островов и высадке японского десанта на Гуадалканале - на нем японцы перевозили танки и тяжелую артиллерию. Однако 7 августа тендер был захвачен американцами, внезапно высадившимися на Тулаги, и включен в состав американских сил. Впрочем, вскоре выяснилось, что корабль настолько дряхл, что в дальнейших операциях принимать участие вряд ли сможет, и потому его с первой же подвернувшейся оказией в виде партии разбитой в боях техники отправили в тыл на Новую Каледонию.

Весь август и половину сентября "Апелдорн” простоял на приколе в самом дальнем углу порта Нумеа в ожидании своей участи, пока на него не обратил внимание австралийский делец Роско Тэч, водивший с щедрыми американцами тесную дружбу и прокручивавший с ними какие-то темные делишки, прикрываясь поставками продовольствия флоту. Свой первый миллион Тэч сколотил еще до войны, но по-настоящему золотые времена наступили для него только после вступления в эту войну американцев. Американские склады в Новой Зеландии, откуда осуществлялось все руководство военными операциями в юго-западной части Тихого океана, буквально ломились от обилия всевозможных запасов, и было бы просто невероятным, если бы вокруг них не крутились всякие сомнительные личности, подобные Роско Тэчу. Но Тэч весьма ревниво относился к своим источникам доходов, и потому он сделал все возможное, чтобы оттеснить конкурентов от такой шикарной кормушки. Он прекрасно понимал, что война может закончиться очень быстро, и потому ему следовало как можно скорее переварить все, что ему могли предложить его американские коллеги-интенданты, которые всё также прекрасно понимали, и которых обуревала жажда наживы не меньшая, чем их австралийского компаньона, а то и большая.

Итак, в середине сентября Тэчу с помощью своих американских друзей удается купить у ВМС США по дешевке полузатопленный тендер, осушить его и отбуксировать в Окленд на Новой Зеландии для ремонта. Попутно он "отбуксировал” на "Апелдорне” обратно из Нумеа большую партию медикаментов, незадолго до этого проделавших такой трудный путь к фронту. Оперативно (за две недели) отремонтировав приобретенный корабль, он загрузил его предоставленным американцами военным имуществом и отправил в Австралию, где у него уже давно была организована разветвленная сеть по сбыту краденого. Вся операция заняла не больше месяца, и в конце октября "Апелдорн” вышел из Мельбурна, держа курс на Новую Зеландию, но в пункт назначения не прибыл. Через некоторое время Тэч всполошился, и напряг американцев, чтобы они выделили несколько самолетов для поиска пропавшего тендера. На поиски из Окленда вылетели две летающие лодки, но они нашли только обгоревший спасательный круг с "Апелдорна”, пробитый пулями, из чего было выведено заключение, что тендер стал жертвой атаки японской субмарины.

С этого момента Тэч попадает в немилость к своим друзьям-американцам, и его место у кормушки занимает более удачливый конкурент. Элдрину становится ясно, что причины такой непонятной "отставки” следует искать в грузе, который перевозился из Австралии на Новую Зеландию - наверняка это плата, собранная за контрабанду и предназначенная американским компаньонам Тэча. Конечно, эта версия изобиловала большими и темными дырами, но по швам она вовсе не трещала, потому что многие моменты можно было объяснить только с ее помощью. Например, появление на Яперо японских "наблюдателей” без радиопередатчика - ясное дело, что капитан Ro-19, получив опасное задание вдали от своих берегов, принял решение оставить на "подвернувшемся” клочке суши нечто такое, что никак не должно было погибнуть вместе с субмариной, но при возвращении в случае успеха можно было забрать и доставить на базу. Элдрин напряг свое воображение и представил себе большой чемодан, набитый долларовыми банкнотами, или мешок с золотом, который японцы реквизировали у капитана повстречавшегося им в Тасмановом море безоружного тендера. "Апелдорн” скорее всего был потоплен вместе с экипажем - японские моряки во время войны были скоры на расправу, тем более что у них был официальный приказ уничтожать экипажи неприятельских торговых судов без всякой жалости.

Посчитав свое расследование законченным, американский журналист "тиснул” довольно большую статью в "Эдвенчур Таймс”, издававшемся в Нью-Йорке - журнале, печатавшем всякие невероятные истории, не требовавшие особых доказательств своей правдоподобности. Это произошло в мае 1985 года, а в августе того же года редакция журнала получила письмо из Японии, которая не только подтверждала рассказанную Элдрином историю, но и существенно дополняла ее, причем самым невероятным образом.

...Письмо прислал некий Кейцо Моринага, бывший участник небезызвестного "Общества Щита”, предводитель которого, "последний самурай” Юкио Мисима в 1970 году вознамерился было совершить в Стране Восходящего Солнца антиконституционный путч, закончившейся сокрушительным провалом и гибелью самого Мисимы. После роспуска "Общества Щита”, выступавшего за отмену 9-й статьи японской конституции, запрещающей Японии на вечные времена иметь свои сухопутные, военно-морские и военно-воздушные силы и самоубийства всей ее руководящей верхушки, несогласной с запретом на пропаганду возрождения "великого самурайского духа”, Моринага, отбыв двухлетний тюремный срок за антиправительственные выступления, вступил в ряды преемницы уничтоженного общества - так называемой "Лиги друзей родины”, которая для достижения своих целей широко использовала японскую мафию - "якудзу”, члены которой, как известно, ведут свое происхождение от обнищавших в средние века дворян-самураев. Моринага не был потомком самураев, и потому с "якудзой” решил не связываться, хотя за 12 лет, проведенных в рядах "Лиги”, участвовал во многих операциях этих ударных отрядов "друзей родины”. Но со временем японец остепенился и решил отойти от этой уголовно-экзотической романтики, завести нормальную семью и устроиться на нормальную работу. Не связанный с "Лигой” никакими обязательствами и клятвами, Моринага уезжает в свой родной город Ниигату. Там-то ему и попадается на глаза "исследование” Роберта Элдрина, переведенное на японский язык и вышедшее в журнале "Путешествия и приключения” в Токио. Желание прояснить истину у Моринаги оказалось настолько велико, что он немедленно сел за написание послания в "Эдвенчур Таймс”, и в результате его стараний на свет появилась следующая история. 

4.

...Когда в мае 1942 года японские десантные силы захватили остров Тулаги, который находился рядом с Гуадалканалом, они тут же устроили в одной из его удобных бухт свою базу боевых гидросамолетов, перебазировав из Рабаула главные силы авиакорпуса "Иокогама” вместе со штабом. Активности американцев в этом районе не ожидалось, и потому когда 7 августа того же года американская морская пехота высадилась на Тулаги, она застала японский гарнизон, насчитывавший 2500 человек, врасплох. Потеряв в коротком бою все свои самолеты, которые даже не успели подняться в воздух, японцы и не думали сдаваться, и вскоре были уничтожены. В качестве трофеев американцам досталось несколько кораблей (в том числе и "Апелдорн”), все имущество японского гарнизона, документы штаба и даже запасы орденов и медалей, но главной реликвии - знамени полка - найдено так и не было. Было предположено, что японцы успели спрятать его, но так как допрашивать после этой бойни оказалось некого, на этом и успокоились.

Однако спустя 38 лет пропавшее было знамя наконец замелькало на горизонте, и не где-нибудь, а именно в Японии. 15 августа 1980 года дирекция крупнейшего в Японии магазина "Тора-но мон” ("Ворота Тигра”), торгующего настоящими самурайскими мечами и другой дорогостоящей атрибутикой, символизирующей непобедимый дух японской нации, известила руководство "Лиги друзей родины” о том, что магазин собирается приобрести у некоего Грина, американского торговца реликвиями времен второй мировой войны, подлинное знамя авиакорпуса "Иокогама”, утерянное 7 августа 1942 года на Тулаги в результате штурма американских десантников. Руководство "Лиги”, сплошь состоявшее из бывших морских офицеров, среди которых было немало летчиков из "Иокогамы”, изъявило горячее желание приобрести такую ценную реликвию, но цена оказалась слишком высока - три миллиона долларов. Одновременно этим знаменем заинтересовался и известный американский коллекционер-миллионер из Калифорнии Джеральд Холл, который, который хоть и предложил свою собственную цену, значительно отличавшуюся от запрошенной - 2 миллиона - но все же являлся верным кандидатом на покупку в случае отказа самурайской организации, которая хоть и жаждала заполучить боевое знамя японского подразделения, не попавшее в руки к врагу при капитуляции в 45-м, но не могла тратить такие суммы на приобретение реликвий.

Официально отказавшись от покупки, руководство "Лиги” не мудрствовало лукаво, а послало в Америку свой "ударный отряд”, состоявший из самых лучших диверсантов-головорезов. Еще не успели опознать труп незадачливого "антиквара”, сгоревшего в своем доме в Сан-Франциско в результате "неосторожного обращения с электронагревательными приборами”, как знамя "Иокогамы” находилось уже в распоряжении руководства "Лиги друзей родины”. Реликвия была передана на вечное хранение в штаб "Общества бывших морских офицеров”, являющегося подразделением "Лиги” и организованного специально по этому случаю наиболее консервативными ветеранам второй мировой, и по сей день является тайным символом всего самурайского движения.

Подлинность знамени была установлена следующим образом. Перед смертью американский торговец рассказал пытавшим его бандитам, что получил эту вещь от некоего Клауса Пирса, который, правда, назваться не пожелал, но для дельца такого масштаба, как Грин, его имя тайны составить не могло. Пирс, как разузнал Грин по своим каналам, работал в ЦРУ, и он предоставил торговцу документы, свидетельствовавшие о том, что некий японский военнопленный по имени Шого Миура, попавший в 1942 году в американский госпиталь на Оаху, в бреду рассказал своему врачу о том, как японская подводная лодка Ro-19, на которой он служил, захватила в Тасмановом море бывший японский десантный корабль "Рифуку-Мару”, перевозивший из Австралии на Новую Зеландию груз цинка. В поисках судовых документов и кассы японцы перевернули весь корабль, и тут кто-то совершенно случайно наткнулся на тайник, в котором было спрятано знамя... японского авиационного корпуса "Иокогама”, разгромленного американцами в районе Гуадалканала за несколько месяцев до этого! Капитан, к которому обратились с расспросами по поводу этой находки, был удивлен не меньше самих японцев, он и понятия не имел, что на его корабле имеются какие-то тайники с японскими знаменами. Капитан субмарины ему не поверил, и поэтому застрелил первым. Затем постреляли остальную команду, а баржу утопили.

 

Когда лодка возвращалась на базу, капитан получил по радио срочный приказ идти к Новой Каледонии для участия в охоте на поврежденные американские крейсера - запас горючего и торпед позволял рассчитывать на успех. Однако капитан Ro-19, не собираясь переоценивать свои силы, решил спасти бесценную реликвию японского флота, каким-то чудом избежавшую печальной участи парадной формы генерала Кавагути (которую американцы захватили на Гуадалканале в сентябре 1942 года и выставили ее на всеобщее обозрение и позор японской армии на выставке трофеев в Сиднее), для чего приказал специально выделенному отряду в составе четырех человек высадиться на расположенный рядом остров Яперо и тщательно спрятать знамя до своего возвращения, а в случае гибели субмарины передать знамя японским частям, которые, по мнению командира, вскоре должны были захватить все окружающие острова, включая и Яперо. Однако Ro-19 так и не пришла, зато пришли американцы, потопившие ее, и перестреляли всех "наблюдателей”. Больше Миура рассказать ничего не успел, так как пришел в себя и отказался от всех своих слов. На имя командования врачом был составлен рапорт, в котором описывалось все, о чем поведал пленный японский матрос, но этот рапорт разделил участь рапорта лейтенанта Томаса Комино, который, в свою очередь, тоже хотел проинформировать свое руководство о том, что интерес японцев к Яперо крайне подозрителен. Может быть, соединенные вместе, эти два рапорта и подвигли бы американское командование на какие-то шаги в отношении поисков ускользнувшего от них вражеского знамени, но, к несчастью (или к счастью?), они попали в канцелярии совершенно разных ведомств, и без того переполненных всякими рапортами, донесениями, а то и попросту бесполезными депешами от разных военных умников, и потому очень скоро сгинули в раздутых до неимоверности архивах до того самого времени, пока с заключенными в них данными не ознакомилась редакция "Эдвенчур Таймс”...

Но это еще не все. Грин ни за что не выложил бы Пирсу потребованные цэрэушником полтора миллиона долларов, если бы поверил только этим документам, которые даже если и были подлинными, но еще ни о чем конкретном не говорили. О том, что знамя настоящее, а не искусно сделанная фальшивка, ему сказала произведенная в присутствии Пирса биологическая экспертиза. В результате этой экспертизы выяснилось, что на ткани знамени присутствует пыльца реликтового растения - тропического цветка "рега коновиана”, произрастающего только на Тулаги и рядом расположенном острове Гавуту, и возраст этой пыльцы составляет ровно сорок лет.

Вооруженные такими сведениями японцы прикончили торговца, с Пирсом решили не связываться, и увезли знамя в Японию. Моринаге это стало известно совершенно случайно, когда он подружился с одним слишком языкатым типом из "якудзы”. Результаты этой дружбы, записанные "отставным” боевиком "Лиги друзей родины” и пересланные им в Америку, тотчас были опубликованы на страницах "Эдвенчур Таймс”. Теперь дело касалось непосредственно Клауса Пирса, загорающего на престижных пляжах Флориды, и бывший шпион решил больше не молчать. Не прошло и недели, как на страницах "Нью-Йорк таймс” появилось его опровержение с угрозами подать на "Эдвенчур Таймс” в суд за публикацию заведомо лживой информации. Самым главным его аргументом было утверждение, что японец Кейцо Моринага, который якобы с такой легкостью выдал всемирно известному скандальному американскому изданию самые сокровенные тайны "якудзы”, вряд ли существует на самом деле, потому что даже самый глупый болван на свете прекрасно знает, что связываться с японскими бандитами-самураями смертельно опасно не только простому человеку, а даже самому брунейскому султану, который день и ночь охраняется чуть ли не миллионом самых лучших в мире телохранителей.

 

Затем Пирс отвергал свою причастность вообще к каким бы то ни было кладам на свете, и повторил старую версию о выигранном им в казино полумиллионе долларов, и эта версия, как ни странно, была подтверждена самим казино. Впрочем, некоторые заинтересованные в этом деле ничего странного тут не углядели, так как выяснилось, что директором этого казино был муж сестры жены Пирса, что уже само по себе наводило на некоторые подозрения. К тому же редакции "Эдвенчур Таймс” удалось разыскать Мартина Жирара, "загоравшего” на Мартинике, и хотя тот послал журналистов к черту, не позволив им даже потоптаться на пороге своего обширного поместья, источник его внезапного богатства так и остался неизвестен - французские власти на Мартинике не интересовали никакие источники, лишь бы эти источники не имели ярко выраженного криминального характера, и в казну исправно платились налоги. С австралийцем оказалось сложнее, потому что к 1985 году его уже не было в живых - Стирман разбился, когда принимал участие в соревнованиях гоночных катеров в Брисбене. Стирманова жена сообщила газетчикам, что состояние ее безвременно погибшего мужа есть ни что иное, как наследство лично ее бабушки, умершей в прошлом году в Англии. Исследователи не поленились и посетили Англию, где выяснили, что бабушка действительно умерла, но было ли у нее хоть какое-то наследство, осталось неясным, потому что такие вещи в Англии не сообщаются каждому встречному и поперечному, а журналистам, тем более американским - и подавно. По всей видимости, вдова про богатство своей бабушки наврала, но доказать этого не смог никто, и потому "Эдвенчур Таймс” ограничилась только лишь предположениями.

Итоги расследования не удовлетворили редакцию журнала, и тогда они отрядили самого Роберта Элдрина на остров Яперо, чтобы он лично попытался разыскать тайник, в котором японское знамя пролежало более трети века. В декабре 1985 года американец высадился на острове и произвел осмотр "места происшествия”. Он обследовал обломки расстрелянного французским крейсером самолета Жирара, отыскал полузасыпанный песком бункер, в котором прятались японцы в декабре 1942 года, и наконец увидел то, что ему требовалось увидеть. Один снаряд, выпущенный из пушки "Таннэ” в 1979 году, разорвался недалеко от японского тайника и вскрыл его, позволив прибывшим впоследствии на остров Пирсу и Жирару сразу же его обнаружить. Гипотеза о старом знамени японского полка стоимостью в три миллиона долларов была очень заманчива, но американец чувствовал, что во всей этой истории что-то не так. В чем тут именно было дело, Элдрин никак не мог понять, но его не покидала уверенность, что кто-то его крупно надул, чтобы скрыть следы настоящего богатства. Впрочем, никакие богатства острова Яперо ему уже не светили, а выжать из этого дела больше, чем уже было выжато, не представлялось возможным. Журналист не хотел связываться ни с "якудзой”, ни с ЦРУ, а потому с "делом Яперо” решил заканчивать. На этой оптимистической ноте закончим и мы, потому что новых данных по интересующему нас делу в мировой печати не всплыло, а если и всплыло, то нам об этом пока ничего не известно.

www