Нам грозит мировая война...
Конечно, трудно предсказать, какие формы она бы приняла, но мы чувствуем, что мир работает над созданием нового соотношения сил. Международные организации (ООН, ВТО и др.) бессильны. Финансовый кризис, экономический спад, дефицит имеют последствия: разорение, нищету, безработицу и т.д. — которые эквивалентны последствиям конфликта.
Эта валютная и экономическая война — не вероятность, но факт. Промышленность либо разрушена, либо перемещена. Новые поколения, составляющие более 60% населения, не имеют работы и будущего. Чтобы выжить, часть из них пытается влиться в европейские народы.
Но Европу затронул кризис. Социальное напряжение создает атмосферу отсутствия безопасности. Периодически пригороды, где собираются вновь прибывшие, охватывает пламя мятежей. В этих кварталах насилие лежит на поверхности. Преступность растет, часто применяется огнестрельное оружие, в том числе против сил правопорядка. Люди группируются в сообщества, контролирующие свои территории. Исконное население требует проведения политики в области безопасности. Люди начинают клеймить ту или иную религию. Это не гражданская война, а ее питательная почва. И кто может сказать, что будет через двадцать лет?
Тем более что новые средства коммуникации позволяют час за часом отслеживать реальные войны, идущие, например, в Африке. Иммигрант остается связан со своей страной. Интеграция в свою среду обитания становится трудной, если не невозможной, в среднесрочной перспективе.
Эпицентром этой мировой ситуации является Ближний Восток. В нем созданы все условия для того, чтобы конфликт — пока еще латентный — вылился за пределы региона. В игре ядерные державы: Израиль, Пакистан, возможно, скоро к ним присоединится и Иран. Границы оспариваются, за воду идет спор, существует многовековой религиозный антагонизм. Нефть — главный козырь, поскольку там находятся большие ее запасы. Великие мировые державы — глядя на то, что происходит в Сирии — вынуждены занять определенную позицию.
Эта ситуация отсылает к балканским войнам (1912-1913), мобилизовавшим народы и великие державы (Россию, Австро-Венгрию, Османскую империю). Тогда подняся занавес Первой мировой войны (Сараево, 28 июня 1914).
И, конечно, ко всему над нами нависает грозная тень крупного противостояния между Китаем и Соединенными Штатами. Но зачастую механизм приводится в движение какой-нибудь второстепенной пружиной (в 1914 году Сербия вызвала мировую войну). Вероятно, надо избегать детерминизма. Разум, компромиссные решения могут на время снизить напряженность. А неожиданность — основополагающий закон исторических процессов. Но различные кризисы (банковский, экономический, социальный), религиозные конфликты, дисбаланс, который всегда порождает движение народов, призывают к осторожности, то есть к тому, чтобы воспринимать опасность войны как обоснованную гипотезу.
Можно пожимать плечами, считать эту перспективу выражением устаревшего пессимизма и фатализма. Так думали читатели Франсиса де Пресансе (Francis de Pressensé) — друга Жореса, — который писал в апреле 1911: «Атмосфера в стране характеризуется всеобщей усталостью, всеобщим отвращением, Республика превратилась в конгломерат клиентур… Мне кажется очевидным, что мы с закрытыми глазами скользим по склону, на краю которого разверзлась пропасть большой войны…»
Находящийся на другом конце политической шахматной доски депутат-монархист Альбер де Мен (Albert de Mun) опубликовал в декабре 1913 года в Écho de Paris статью, которая не вызвала большого отклика: «Вся Европа, переменчивая и беспокойная, готовится к неизбежной войне, непосредственная причина которой остается ей неизвестна, но которая приближается к ней с неумолимой уверенностью судьбы…»
Заменим слово «Европа» на «мир»… Или убедимся в том, что люди тоже могут одним прыжком преодолеть вставшее перед ними препятствие.
Комментарии 0
