Умеренные политические взгляды в эпоху перемен обречены на вымирание

Радикальные решения — не всегда лучшие. Скажем, если где-то принялись внедрять капитализм — то так, чтобы без исключений.

То есть и в торговле вразнос, и на железной дороге должна возобладать частная инициатива. Итоги такой веры во всеобщность отвлечённых принципов мы наблюдаем постоянно: те же РЖД недавно снизили среднюю скорость передвижения грузов до 10 км/ч (даже меньше), упав ниже уровня, достигнутого в СССР к началу 1970-х.

Мысль о вреде крайностей и пользе умеренности вроде бы очевидна, но вот загадка: в эпоху идеологических перемен умеренные почему-то никогда не оказываются у власти. Исследованию причин того, почему это происходит, и посвящена новая работа группы математиков из Мичиганского университета (США) под общим руководством Сета Марвела.

Как только концентрация «зелотов» (Аc) достигает определенного уровня, радикализация общества становится неизбежной. (Здесь и ниже иллюстрации S.Marvel et al. / American Physical Society.)

Можно ли добиться процветания торговли вразнос без, как это называл товарищ Сталин, «головокружения от успехов» и «левацких перегибов» в виде внедрения общих жён и смычки монетаризма с туберкулёзом?

«Для многих политических проблем, экономической политики, этических вопросов и распределения ассигнований, к примеру, ”средний путь”, или ”золотая средина”, между крайностями имеет преимущества над любой из этих крайностей, — отмечает ведущий автор исследования. — Более того, есть случаи (скажем, та же экономическая политика), когда метания между крайностями сами по себе обходятся дорого». Впрочем, нас можно и не убеждать: жители России прекрасно помнят замечательные слова А. Л. Кудрина о том, что ради низких темпов инфляции можно и нужно жертвовать экономикой, сказанные им летом 1998 года. Так что цену доминирования фанатиков в экономической политике мы знаем слишком хорошо. Но почему они выигрывают столь часто, хотя преимущества умеренного пути всем очевидны?

В своём исследовании учёные используют разработанную ими математическую «модель идеологической революции». Она оперирует упрощённым до четырёх популяций форматом идеологического взаимодействия. А являются сторонниками крайностей, В — сторонниками противоположных крайностей, третья сторона — умеренные (ни А, ни В), а четвёртые относятся к А-фанатикам, стоящим на точке зрения А столь твёрдо, что никакие методы идеологической обработки, равно как и доводы разума, в принципе не могут повлиять на их мнение.

Взаимодействие внутри модели начинается, когда два случайных субъекта вступают в «разговор». Если говорит А или В, то слушатель — В или А соответственно, а точка зрения (напомним, эти два «человека» могут менять точку зрения) у слушателя в конце разговора будет АВ. На втором этапе взаимодействия слушатель АВ, внимающий В, станет В, а слушающий А — А. Не-А и не-В не могут повлиять на позицию слушателя, поскольку их взгляды недостаточно радикальны. Зато А-фанатики — могут, и хотя они меняют точку зрения слушателя не во всех случаях, но если меняют, то сразу с В и АВ на А.

Согласно исследованию, как только в обществе количество А-фантиков достигает определённого уровня, все остальные механизмы взаимодействия в системе уже не могут повлиять на неё. Однозначно победят А! Причём на определённом этапе их взгляды будут всеобщими, вне зависимости от первоначальных убеждений общества. Учёные цитируют известного американского антрополога Маргарет Мид: «Никогда не сомневайтесь в том, что маленькая группа думающих и активных граждан может изменить этот мир. В действительности это вообще единственное, что когда-либо делало это».

Конечно, исследователи задались вопросом: можно ли как-то спасти точку зрения умеренных, не придерживающихся радикальных убеждений? Они протестировали семь разных стратегий такого рода, и хотя шесть из них полностью провалились, но седьмая всё же показала, как умеренные могут сохраниться в обществе в период идеологических штормов.

Даже четыре основные сообщества arXiv.org (в центре) демонстрируют сходные тенденции.

Интересно, что одна из провалившихся стратегий — введение «параметра упрямства», снижавшего вероятность «обращения» умеренных в радикальную веру, — при превышении определённого порога, напротив, способствовала вымиранию умеренных. Как выяснилось, на первом этапе количество умеренных растёт, что ослабляет как нормальную А-популяцию, так и нормальную В-популяцию. Однако популяция А-фанатиков мало затрагивается такими изменениями. А вот являющаяся мишенью их агитации В-популяция сокращается так сильно, что даже относительно малое количество А-фанатиков может «обратить» её. Ну а как только А-популяция начинает доминировать, переубеждение умеренных становится вопросом времени вне зависимости от их упрямства.

Что за стратегия позволила умеренным выжить? Строго говоря, исходя только из внутренних факторов модели, такой стратегии не оказалось вообще. Однако при учёте стимулов окружающей модель среды — таких как медийные кампании и иные виды пропаганды — достижение стабильного количества умеренных вполне возможно, отмечают авторы.

Несколько неясным остаётся лишь одно — что помешает А-фанатикам, как и В-популяции, продублировать такой ход в поддержку умеренных и начать свои медийные кампании, которые, при равном уровне интенсивности, сделают задачу выживания умеренных невыполнимой.

Отдельно отметим, что авторы модели, несмотря на кажущуюся простоту, получили в ходе симулирования такой двухпартийной борьбы интересные результаты, имеющие прямые аналоги в реальном мире. После нескольких колебаний — от А к В и от В к А — в ней возникли маргиналы, «догматики», личности, сохранившие свои взгляды вне зависимости от настроений остальных и даже вне зависимости от медийных кампаний. Увы, они не могут быть спасением общества от резких идеологических колебаний: таких всегда немного.

Соответствующее исследование опубликовано в журнале Physical Review Letters, а с его препринтом можно ознакомиться здесь.

Подготовлено по материалам Phys.Org.