Нас ждет «Арктическое столетие»?

Многие эксперты считают, что нынешнее столетие станет «веком Арктики». Насколько состоятельно их пророчество? И какие факторы будут оказывать влияние на развитие геоэкономической и геополитической ситуации в Арктике в долгосрочном плане?

На рубеже веков всегда модно делать прогнозы относительно следующего столетия. Так, XXI век (с точки зрения научно-технического прогресса) провозглашался эпохой то информационной революции, то биотехнологий, то нанотехнологий, то «постиндустриализма» и пр. Различные регионы планеты также выступали в качестве претендентов на роль ведущих в нынешнем столетии. Например, много писалось и говорилось о том, что Азиатско-Тихоокеанский регион во многом будет определять развитие человечества в обозримом будущем. Предлагались и более «точечные» варианты. В последнее время на роль «драйвера» мировой экономики настойчиво выдвигались страны БРИКС.
Однако с начала 2000-х годов постепенно набирает силу точка зрения, что именно Арктика будет определять вектор экономического и геополитического развития планеты на протяжении следующего столетия.

Чем важна Арктика для человечества?

Аргументы сторонников концепции «арктического века» сводятся к следующему.

Первое. В Арктике сосредоточены огромные энергетические ресурсы, за которыми, как считают многие эксперты, будущее всего человечества. По некоторым оценкам, в Арктике сосредоточено 90 млрд баррелей нефти, 47,3 трлн куб. м газа, 44 млрд баррелей газового конденсата. По зарубежным оценкам, это составляет около 25% от неразведанных запасов углеводородов в мире [1]. Более 60% нефтегазовых ресурсов всей Арктики приходится на территории, которыми уже владеет или на которые, согласно нормам международного права, претендует Россия. В абсолютном выражении это эквивалентно 375 млрд баррелей нефти. Для сравнения: запасы Саудовской Аравия составляют 261 млрд баррелей нефти [2]. Пока разведана лишь небольшая часть арктических запасов [3], поэтому необходимо своевременно вкладывать средства в разведку новых месторождений. Прогнозные запасы угля в российской Арктике составляют 780 млрд т, из которых 81 млрд т – коксующийся уголь. Это около половины всех угольных ресурсов России.

Второе. Арктика богата редкими и редкоземельными металлами, минералами, рудами и другим сырьем, имеющим стратегическое значение. Так, в Арктической зоне России (АЗР) находятся более половины российских запасов апатитового концентрата (более 90% запасов – на Кольском полуострове, полуострове Таймыр, в Якутии, на Чукотке), никеля и кобальта (85% запасов – в Норильске, остальное – на Кольском полуострове), меди (около 60% запасов – в Норильске, на Кольском полуострове), вольфрама (более 50% запасов – на севере Якутии, на Чукотке), редкоземельных элементов (более 95% – на Таймыре, Кольском полуострове, севере Якутии), платиноидов (свыше 98% запасов – в Норильске, на Кольском полуострове), олова (более 75% разведанных запасов и 50% прогнозных – Северо-Янское месторождение), ртути (основные разведанные запасы – на Чукотке, крупные месторождения на Таймыре), золота, серебра (из 90% запасов, находящихся на Севере, значительная часть приходится на Чукотку, Таймыр, Кольский полуостров), алмазов, по разведанным запасам которых Россия занимает первое место в мире (более 99% запасов – в Якутии, Архангельской области, на Таймыре), а также запасы марганца (важнейшие месторождения – на Новой Земле), хрома (важнейшие месторождения на Ямале и Кольском полуострове), титана (важнейшие месторождения – на Кольском полуострове).

Третье. Арктика имеет также огромные биологические ресурсы общемирового значения. Арктические моря служат ареалом существования множества уникальных видов животных и рыб, среди которых белый медведь, песец, нарвал, касатка, морж, белуха. Арктические и субарктические воды населяют более 150 видов рыб, в том числе важнейшие для рыбного промысла треска, сельдь, пикша, камбала. Рыбное хозяйство АЗР обеспечивает до 15% вылова и производства морепродуктов в России.

Четвертое. Северный морской путь и так называемый Северо-западный проход представляют собой важные транспортные артерии не только для России и Канады, у побережья которых они находятся, но и для других стран и регионов планеты. Путь по ним из Восточной Азии в Европу и Северную Америку намного короче и безопаснее (в плане отсутствия пиратства), чем через Суэцкий канал. Возрастает интерес различных стран к организации и развитию кроссполярных перелетов, особенно из Северной Америки в Азию и обратно.

Пятое. Арктика влияет на состояние окружающей среды во всем мире (климат, уровень Мирового океана и пр.).

Сторонники концепции «арктического века» считают, что глобальное изменение климата, в частности, потепление, приводящее к таянию льдов Арктики, делает природные ресурсы и транспортные коммуникации более доступными для эксплуатации. По их мнению, в обозримом будущем получит развитие и станет весьма доходным и относительно новый для региона вид бизнеса – арктический туризм (уже сейчас его активно развивают некоторые западные страны, прежде всего Норвегия).

Век арктических конфликтов?

Сторонники доктрины «арктического века», указывая на растущее экономическое и стратегическое значение Арктики, предрекают обострение соперничества в этом регионе. Потенциальные его участники – пять «официальных» арктических держав (Россия, Канада, США, Норвегия и Дания), приарктические страны (Исландия, Швеция и Финляндия) и «нерегионалы» (КНР, Япония, Южная Корея, Индия, Великобритания).

Выдвигаются два противоположных сценария разрешения конфликтов из-за Арктики – пессимистический и оптимистический. Согласно первому сценарию, арктическая «пятерка» будет жестко отстаивать свои права на регион. В частности, она будет стремиться к скорейшему разделу континентального шельфа и морских пространств с целью закрепления своего контроля над природными ресурсами Арктики. Россия и Канада будут бороться за установление своего исключительного контроля над Севморпутем и Северо-западным проходом. Этот вариант развития арктической ситуации должен непременно привести к ремилитаризации региона (для защиты или продвижения основными игроками экономических интересов). В отдаленной перспективе не исключается даже возможность военного конфликта с участием как «регионалов», так и «нерегионалов».

Оптимистичный сценарий основан на предположении о том, что среди стран и организаций, заинтересованных в освоении Арктики, возобладает здравый смысл, и возникающие проблемы они будут решать не силовым путем, а посредством переговоров, международного арбитража и пр. Эта группа экспертов склоняется к точке зрения, что природные запасы и коммуникации Арктики являются «общим достоянием» всего человечества, и к ее освоению должны быть допущены любые участники (государства, международные организации, частные компании), имеющие для этого финансово-экономические и технологические ресурсы. Эта точка зрения, как правило, подкрепляется ссылкой на необходимость заботы о «хрупкой природе» Арктики, что можно сделать только силами всего человечества.

Между этими двумя противоположными точками зрения существует множество промежуточных долгосрочных прогнозов развития арктического региона.

Постараемся разобраться в аргументах сторонников концепции «арктического века», а также оценить степень реалистичности двух описанных выше принципиально несовпадающих сценариев регионального развития.

Можно ли прогнозировать будущее Арктики?

Когда речь идет о футурологических оценках (тем более на сто лет вперед), возможны два методологических подхода к выработке подобных оценок. Во-первых, это составление прогнозов, которые, как правило, претендуют на описание событий или процессов, которые могут иметь место в будущем. Однако такие прогнозы вряд ли могут претендовать на высокую степень точности. Они могут иметь научно обоснованный характер только при условии, что раскрыты закономерности, управляющие развитием изучаемого объекта. Тогда с помощью метода экстраполяции можно представить, как будет выглядеть изучаемый объект в долгосрочной перспективе. Однако Арктика – это относительно новый в социально-экономическом и геополитическом смыслах регион, становление которого еще не завершилось. Поэтому говорить о том, что сложились устойчивые закономерности развития этого региона, нельзя. Соответственно, по-настоящему научные долгосрочные прогнозы в отношении Арктики пока невозможны.

В отношении оценок будущего развития Арктики более пригодным представляется подход, основанный на анализе факторов, которые определяют нынешнее развитие региона и которые будут влиять на ситуацию в нем в отдаленном будущем. Самое главное в данном случае – это отделить существенное от несущественного, стабильно действующие факторы от временных явлений и процессов. Однако при этом всегда следует помнить, что даже если удастся более или менее точно установить факторы долгосрочного порядка, любые оценки будущего развития Арктики (тем более на столетнюю перспективу) будут носить сугубо вероятностный характер.

Дело в том, что научно-технический прогресс и развитие человеческого общества в целом часто носят не эволюционный, а скачкообразный характер. То, что еще вчера казалось важным и определяющим для развития человечества, сегодня (а тем более, завтра) становится малозначащим, а на передний план выходят факторы, появление которых было сложно (а часто и невозможно) предугадать. Сто лет назад было невозможно представить, что развитие авиационных, корабельных, навигационных, ядерных, буровых, трубопроводных и прочих технологий сделает возможным эксплуатацию арктических ресурсов даже в той относительно небольшой степени, в какой это сейчас имеет место. Учитывая бурное развитие науки и техники, предсказать, какими возможностями для освоения Арктики человечество будет обладать через столетие, нереально.

Чем нам грозит изменение климата?

Поскольку большинство рассуждений о будущем Арктики основываются на предположении о потеплении климата, необходимо, прежде всего, разобраться с этим феноменом.

Следует отметить, что процессы потепления на планете идут уже на протяжении трехсот лет. Наблюдаемые глобальные изменения климата связывают с ростом концентрации в атмосфере парниковых газов: углекислого газа, метана, закиси азота. По мнению ученых, это началось с середины XVIII века, вместе с индустриальной эпохой, которая сопровождалась сжиганием углеводородов и сокращением лесов – естественных поглотителей углекислого газа из атмосферы. Наблюдаемое в последние десятилетия ускорение процесса потепления тоже связано с деятельностью человека. При этом скорость потепления в Арктике в два раза выше по сравнению со среднемировой. По данным Русского географического общества и Межправительственной группы экспертов по изменению климата при ООН (МГЭИК), в настоящее время сокращение площади морских льдов и вечной мерзлоты в арктическом регионе составляет около 1% в год. В итоге площадь арктического льда с 1978 г. по настоящее время уменьшилась на 8%, а температура верхнего слоя вечной мерзлоты повысилась на 3°С. При сохранении тенденции потепления в 2099 г. прогнозируется повышение температуры на 6,4°С, подъем уровня моря на 0,59 м и полное освобождение океана ото льда в летнее время. По мнению ученых, в обозримом будущем таяние льдов не вызовет техногенных катастроф глобального масштаба, но заметно повлияет на формирование погоды на планете.

Впрочем, отечественные исследователи из НИИ Арктики и Антарктики на основе новейших наблюдений высказывают более осторожные оценки. Они предпочитают говорить о «точке нестабильности» в климате высоких арктических широт. Тенденция к потеплению не столь однозначна. С 2008 г. наметился тренд к похолоданию, который проявляется и в атмосфере, и в океане, и в ледяном покрове. Таким образом, речь идет о значительных колебаниях от средней температуры в различных регионах Арктики. Известно также о цикличности таяния и увеличения морских льдов, правда, на фоне общего сокращения площади льдов. Разрастание льдов происходило в 1900–1918 гг. и в 1938–1968 гг., а уменьшение – в 1918–1938 гг. и с 1968 г. по настоящее время.

Цикличность этих процессов указывает на их общие естественные причины. Тем не менее гипотеза о наличии цикла не противоречит антропогенной теории происходящих сегодня климатических изменений. По данным МГЭИК, существование циклических процессов неоспоримо, но в последние 10–20 лет на них накладывается относительно краткосрочное антропогенное усиление парникового эффекта [4]. Во всяком случае, необходимо учитывать последствия ожидаемого потепления для России, поскольку значительная часть ее территории находится в области максимального прогнозируемого потепления Арктики.

Эти последствия будут иметь как положительные, так и отрицательные стороны. С одной стороны, смягчение климата позволяет расширить к северу границу зоны комфортного проживания человека, сократить расходы электроэнергии во время отопительного сезона, увеличить объем грузоперевозок в арктических морях, облегчить экономическое освоение ресурсов арктического шельфа.

С другой стороны, потепление приведет к вытеснению одних биологических видов другими, что неоднозначно скажется на растительном и животном мире региона и негативно отразится на жизни традиционных народов Севера. Таяние вечной мерзлоты может нанести серьезный ущерб строениям и коммуникациям. Арктика чрезвычайно уязвима перед такими воздействиями из-за экстремальности природно-климатических условий, хрупкости экосистем, удаленности полярных регионов от крупных экономических и политических центров страны и слаборазвитого транспорта и другой инфраструктуры. В одних регионах (Средняя Азия) участятся засухи, в других (Восточная Сибирь) – наводнения. В целом риски негативного влияния изменения климата на природу, сельское хозяйство, водные ресурсы, энергетику, демографическую ситуацию в России весьма велики [5].

Даже если допустить, что прогнозы ученых относительно большей доступности районов Крайнего Севера для хозяйственной деятельности человека в ближайшее столетие из-за потепления климата верны, не факт, что конкуренция из-за природных ресурсов Арктики неизбежно обострится и даже может обернуться крупномасштабным военным конфликтом.

Дело в том, что даже с учетом потепления добыча нефтегазового сырья в высоких широтах останется крайне рискованным и дорогостоящим предприятием. Предсказываемое учеными исчезновение полярной ледовой «шапки» в летний период не означает ее отсутствия осенью и зимой. Вести добычу и транспортировку нефти и газа в этих нестабильных условиях весьма проблематично. К тому же безопасные технологии глубоководного бурения и добычи углеводородов (да еще в таких суровых климатических условиях) пока не развиты. Наибольшего прогресса здесь добилась Норвегия. В целом же транснациональным и российским нефтегазовым компаниям пока гораздо выгоднее вкладывать деньги в разработку соответствующих месторождений в «теплых краях» (Латинская Америка, Африка) и континентальной части российской Арктики, чем в добычу этого сырья на арктическом шельфе.

К тому же у газа, добываемого «обычным» путем, появился неожиданный конкурент – сланцевый газ, залежи которого обнаружены во многих странах мира (даже в Польше, считавшейся бедной энергоресурсами). Добыча этого газа обходится гораздо дешевле добычи природного газа. Специалисты считают, что «сланцевая революция», которая сейчас разворачивается в мире (особенно в США), неизбежно подорвет монополию России на газовом рынке и снизит в обозримом будущем интерес к арктическим газовым месторождениям.

В целом необоснованно высокие цены на нефть и газ, которые сейчас сложились на мировых рынках, заставляют многих потребителей энергоресурсов, не способных и/или не желающих платить за них такие деньги, обратиться к альтернативным источникам энергии. Так, богатые углем КНР, США, некоторые европейские страны активно развивают технологии более эффективной и экологически «чистой» добычи энергии из этого вида сырья. Несмотря на катастрофу в Фукусиме и решение Японии и ряда стран ЕС закрыть свои АЭС в обозримом будущем, в мире наблюдается «бум» атомной энергетики. Наконец, как говорится в опубликованной на сайте РСМД статье В. Лихачева о мировой энергетике будущего, роль возобновляемых источников энергии будет неуклонно расти и одновременно будет снижаться доля нефти и газа в мировом энергетическом «бюджете». Все это опять-таки ставит под сомнение прогнозы о «фатальной зависимости» человечества от арктических нефти и газа.

Складывается впечатление, что страны арктической «пятерки» борются за «раздел» арктического шельфа, руководствуясь, скорее, соображениями установления стратегического контроля над потенциально богатыми сырьем территориями (что называется «про запас», «на черный день»), чем перспективой скорейшего начала разработки этих месторождений. Последнее, как уже говорилось, пока невыгодно, да и соответствующих ресурсов и технологий у этих стран недостаточно.

Вызывает сомнение предположение, что северные маршруты – Севморпуть и Северо-западный проход – радикально потеснят южные пути грузоперевозок. Во-первых, перевозки арктическими маршрутами выгодны отнюдь не для всех регионов планеты, а только для сообщения между Восточной Азией, с одной стороны, и Северной и Западной Европой, а также Северной Америкой – с другой.

Во-вторых, нестабильная ледовая обстановка в результате таяния полярной «шапки» может принести судоходству в высоких широтах множество неприятных сюрпризов в виде дрейфующих льдин и айсбергов.

В-третьих, для плавания в арктических условиях понадобятся танкеры особого (ледового) типа, которых сейчас мало. Чтобы оснастить этими танкерами грузовой флот ведущих перевозчиков, потребуется немало времени, финансовых и людских затрат.

Наконец, в-четвертых, для интенсивного судоходства и добычи нефтегазовых ресурсов в Арктике потребуется решить немало технических проблем со средствами связи и навигации. В настоящее время спутниковая навигация в Арктике развита недостаточно. Пока спутниковые системы не обеспечивают постоянного и надежного наблюдения за ледовой обстановкой, необходимого для безопасной проводки танкеров и других судов, а также функционирования нефтегазовых платформ. Работу систем связи севернее 70 градусов широты затрудняют геомагнитные бури. Кроме того, эти системы не могут покрыть связью всю территорию Заполярья. Правда, Россия здесь в более выгодном положении, поскольку отечественная система ГЛОНАСС находится на орбите с углом наклона 64,8 градусов по сравнению с 55 градусами американской системы GPS, что позволяет обеспечивать связь гораздо севернее. Как следствие, российские системы связи остаются пока единственными, которые способны эффективно действовать в Арктике.

Не следует также переоценивать степень конфликтогенности будущей конкуренции из-за эксплуатации северных маршрутов. Конечно, России будет неприятно потерять нынешнюю монополию на ледокольное сопровождение иностранных судов по Севморпути и связанные с ним доходы. Ведь по мере таяния льдов зарубежные перевозчики будут обходиться без такого сопровождения, а само плавание будет происходить за пределами территориальных вод России (12 морских миль от береговой линии). Однако и после уменьшения ледового покрова в океане иностранные суда будут нуждаться в навигационной поддержке соответствующих российских служб, в портовом обслуживании и в помощи российских спасателей в случае чрезвычайных ситуаций (кстати, Россия создает десять поисково-спасательных пунктов вдоль Севморпути). Нужно также помнить, что значительная часть морского трафика будет проходить в пределах 200-мильной исключительной экономической зоны России, что дает ей определенные возможности контролировать эти грузопотоки.

Будет ли война за Арктику?

Военный конфликт (или конфликты) из-за грядущего раздела/передела Арктики представляется маловероятным. Как уже отмечалось, несмотря на то, что в этом регионе «замешаны» важные интересы различных государств мира (в том числе обладающих большим военным потенциалом), столкновение этих интересов вовсе необязательно приведет к перерастанию конфликта (конфликтов) в вооруженную фазу. Противоречия между конфликтующими сторонами легче уладить мирным путем. Ведь всем понятно, что даже локальное применение вооруженной силы такими странами-членами НАТО, как США, Канада, Дания и Норвегия, связанными обязательствами о взаимной обороне, Россией и КНР либо применение силы против них приведет к эскалации конфликта и может обернуться крупномасштабным вооруженным конфликтом или даже войной. А в этом на самом деле никто не заинтересован.

К тому же удаленность арктического театра военных действий от основной территории потенциальных противников, неразвитость гражданской и военной инфраструктур в регионе, тяжелые климатические условия обусловливают чрезвычайную сложность ведения военных действий в Арктике (особенно на суше и в надводной части моря). Исход таких конфликтов трудно предсказать. Наконец, последствия военных действий для хрупкой арктической природы могут быть просто катастрофическими.

Таким образом, в обозримом будущем не следует исключать определенной интенсификации военных приготовлений стран арктической «пятерки» в регионе. Они могут быть предприняты с целью модернизации флотов, ВВС и сухопутных сил (в основном пограничных войск и рейнджерских формирований), защиты экономических интересов, а также демонстрации силы в случае обострения двусторонних и многосторонних конфликтов в Арктике. Однако до реального применения вооруженной силы дело вряд ли дойдет. Слишком уж опасными и непредсказуемыми могут быть последствия даже самого незначительного вооруженного конфликта в этом регионе.

Горизонты сотрудничества

Зато потенциал международного сотрудничества в Арктике просто неисчерпаем. Прежде всего, следует ожидать активизации сотрудничества полярных и неполярных стран в следующих областях: мониторинг и охрана окружающей среды; проведение широкомасштабных научных исследований по изучению климатических изменений в Арктике, состояния ее животного и растительного мира, социально-экономической и демографической динамики на Крайнем Севере; сохранение самобытного образа жизни и культуры народов Севера; проведение поисково-спасательных работ; борьба с разливами нефти и другими техногенными катастрофами и пр.

Есть все основания надеяться на дальнейшее укрепление международно-правовых режимов и субрегиональных институтов в Арктике. Именно они (и только они) могут быть наиболее эффективными инструментами разрешения спорных вопросов в регионе. Хочется надеяться, что даже те страны, которые не желают связывать себя международно-правовыми обязательствами и предпочитают односторонние действия (США) или стремятся использовать международные организации не столько для укрепления мира и стабильности в Арктике, сколько для расширения своей экспансии в этом регионе (Китай, Япония, Южная Корея), осознают важность этих режимов и институтов, необходимость их дальнейшего развития и совершенствования.

Можно также ожидать, что Арктический совет станет со временем наиболее авторитетной международной организацией в регионе, способной по-настоящему влиять на складывающуюся в нем ситуацию. Видимо, в рамках Совета все-таки будет найден баланс между полномочиями и представительством «официальных» арктических держав и «нерегионалов». Последние настаивают на повышении своего статуса в АС и выражают готовность принять более активное участие в его работе.

В целом же, несмотря на несостоятельность пророчества о наступлении «арктического века» и многочисленные «страшилки» о столкновении цивилизаций и разделе/переделе Арктики в будущем, следует признать, что предстоящее столетие для этого региона обещает быть весьма непростым. С одной стороны, здесь завязываются многочисленные конфликтные «узлы», обусловленные как природными, так и антропогенными факторами. С другой стороны, Арктика – это динамично развивающийся регион, таящий в себе множество не только проблем, но и возможностей. Это своего рода экспериментальная площадка, на которой – при условии разумного и осторожного использования – можно было бы разработать новые модели и механизмы международного сотрудничества.

Авторы: д.полит.н. Александр Сергунин д.полит.н., д.полит.н. Валерий Конышев, профессора СПбГУ, эксперты РСМД.

Статья подготовлена на Российского совета по международным делам.