В России рассыпаются субъекты

Мина замедленного действия, заложенная в фундамент Свердловской области кризом 90-х, последующим переделом влияния, тратами на «Иннопром», увлечением амбициозными проектами проведения в Екатеринбурге чемпионата мира по футболу и ЭКСПО-2020, готова вот-вот взорваться. Как стало известно Znak.com, восточные районы Среднего Урала инициируют процедуру выхода из состава области и просят тюменского губернатора Владимира Якушева принять их. Инициативу поддерживает большинство жителей пограничной территории. Они слишком устали от царящей вокруг разрухи и неспособности власти как местной, так и областной справиться с ситуацией.

«У нас есть желание попроситься в Тюменскую область. Писали уже губернатору — ответа, правда, нет, есть проект обращения к жителям. Весной, думаю, начнем»,— озвученная в прошлом членом «Единой России» (до 2011 года), а ныне секретарем тавдинской ячейки «Справедливой России» и депутатом местной думы Виктором Никулиным информация заставила свернуть все планы и срочно выехать в Тавду. Такого в Свердловской области, по крайней мере, на моей памяти, еще не было — чтобы целый район численностью 41 тыс. человек и площадью 6,5 тыс. квадратных километров заявил о желании выйти из состава региона.

Ехать далеко — порядка 400 километров. Это самый восток Свердловской области. Из его истории что-то вспоминается про захват представителем ОПС «Уралмаш» Александром Куковякиным местного лесоперерабатывающего комплекса и гидролизного завода. Через несколько лет предприятия были обанкрочены. Проекты, озвучивавшиеся еще при Эдуарде Росселе, по разработке местных месторождений нефти и газа. Недавно о них вспомнил Евгений Куйвашев в ходе переговоров с руководством «Роснефти». Да декабрьское решение арбитражного суда о признании банкротом Тавдинского механического завода, некогда единственного на весь СССР выпускавшего прицепы для лесовозов. Пожалуй, и все на этом — о революционных настроениях ничего не было известно.

Правда жизни оказалась куда интереснее и, как часто случается, страшнее. Виктор Никулин подтвердил — по телефону я услышал все правильно, они действительно собираются инициировать процедуру выхода из состава Свердловской области. Причем «прихватить» с собой хотят еще и соседний Таборинский район. Это более 11 тыс. квадратных километров площади и 3,5 тыс. жителей. «Там наша главная лесная база»,— честно признается депутат.

Обратите внимание, на что жалуются: «Мы, рабочие ТМЗ, с 1 февраля 2012 года не можем приступить к работе, так как нас не пускают на территорию завода…»

Здесь раньше располагался молокозавод. Теперь молочные продукты предпочитают возить из Тюменской области. Все остальное — тоже

Причина демарша проста. Экономика Тавдинского района полностью разрушена, работы нет, местные власти с ситуацией не справляются, областные «не замечают».

«В эпоху расцвета у нас работали девять колхозов, сейчас еле существуют только два. Был собственный молокозавод. Сейчас возим молочные продукты из Нижней Тавды (Тюменская область). Работал цех Уралмашзавода — делали конструкции для буровых. Закрыт. Работал гидролизный и ЛПК, пять тысяч человек трудились. Куковякин в 2000-м году, я лично был свидетелем, приехал с автоматчиками на машине с мигалкой и все забрал. А в 2005 году они обанкротились. Машиностроительный завод - тот вообще три раза банкротили. В декабре прошлого года снова»,— перечисляет Никулин.

Такая картина - только при угрозе приезда высоких чиновников. Остальное время «все спокойно»

Главный промысл тавдинцев теперь — вахты у нефтяников и газовиков на тюменском севере. За тяжелую работу там платят «атомные» по местным меркам 40-60 тыс. рублей в месяц. Те, кто не смог пробиться туда, уезжают в Тюмень. Там платят всего 15-20 тыс. рублей, но и это лучше чем ничего на родине. Туда же многие ездят лечиться — до Екатеринбурга 400 километров, до Тюмени 130 километров. Оттуда возят все остальное, необходимое для жизни, — продукты питания, одежду, бытовую технику, автомобильное топливо.

Наследство Александра Куковякина. Раньше ТЭЦ, теперь «вестник апокалипсиса»

Еще один веский довод «за» — ситуация в соседнем Нижнетавдинском районе. «Еще пять лет назад Нижняя Тавда была деревня деревней. Сейчас все поселки газифицированы, поля распаханы. Они даже к нам начинают забираться. В поселке Васьково (на границе с Тюменской областью) скупают жилье, поля там начали возделывать»,— объясняет собеседник.

Если планируете снимать новую эпопею про Сталинградскую битву, не стесняйтесь — езжайте в Тавду. Думать над декорациями не придется

В стремлении инициировать процедуру отделения он не одинок. Есть инициативная группа из 10 человек, включающая представителей всех оппозиционных партий и общественных страт — помимо справороссов в составе люди от ЛДПР и КПРФ, пенсионеры, предприниматели и общественники. Первую, несколько наивную попытку они предприняли еще в 2011 году — послали с электронной почты Никулина письмо Якушеву: «По поручению жителей Тавдинского района Свердловской области… прошу вас дать оценку стремлениям к вхождению в состав Тюменской области». Ответа так и не было.

Решили не сдаваться и подойти к делу основательнее. Проштудировали федеральное и региональное законодательство, составили план действий. «Надо зарегистрировать инициативную группу — она у нас есть. Потом собрать подписи 5% жителей округа. Вынести на гордуму, затем в Заксобрание (депутат от округа - вице-спикер ЗС Виктор Шептий), если поддержат — референдум»,— перечисляет парламентарий. Сам признается: все настолько сложно, что «вряд ли удастся»: «Местные [власти] постараются задавить еще здесь. Дума - 24 человека. Не в «Единой России» только шесть (три справоросса, два коммуниста, один член ЛДПР и беспартийный). У них большинство. Как скажут, так и проголосуют».

Анатолий Дьяков — депутат и один из инициаторов отделения от Свердловской области. 

Его коллега по инициативной группе и думе Анатолий Дьяков поддерживает: «Они по одному все нормальные люди. Но как вместе соберутся… Глаза потупили и руку только поднимают [когда скажут]».

И в качестве доказательства своей правоты приводит довольно жесткое суждение: «У нас жители делятся на тех, кто сидел (в районе до сих пор много учреждений ФСИН), и тех, кто охранял. По официальной статистике 10% населения это асоциальные элементы — бывшие лагерники. Я уже не раз говорил этим (местной администрации), что мы, те, кто еще пытается что-то делать и предпринимать, гарант их безопасности. Если нас не будет, те [кто сидел], они не будут ходить голосовать. Они возьмутся за ножи и устроят такое, что мало не покажется. Ведь они до сих пор живут по лагерному принципу — ты сдохни сегодня, а я завтра, но этот день я поживу за счет тебя на полную катушку».

Кто и куда вывез километры тепломагистрали, не знают ни жители, ни компетентные органы

К таким словам можно относиться по-разному, но звучали они в ходе поездки по Тавде «непарадным» маршрутом. Замерший Тавдинский механический завод — ступени проходной давно никто не чистил от снега. Десятки его уволенных рабочих не получали зарплату с февраля 2012 года. Бежавшее руководство забыло даже выдать документы девяти сокращенным, и теперь те не могут получить соцпомощь, не то что устроиться на другую работу. Правда, в своем письме на имя депутатов о своих проблемах эти девятеро пишут только в последних строках, вверху о другом: «Мы, рабочие ТМЗ. с 1 февраля 2012 года не можем приступить к работе, так как нас не пускают на территорию завода. От администрации завода письменных распоряжений нет». «Железные» люди на Урале живут.

Это вам не Екатеринбург! Квартиры в Тавде дешевеют на глазах.

Следом по маршруту - корпус бывшего молокозавода. На другой стороне Тавды - захваченный и разоренный Куковякиным Тавдинский гидролизный. «Это заводская ТЭЦ. По идее, объект особого значения. Если вдруг проблемы с газом, от нее должно было поступать отопление жителям. Оборудование еще при ОПС на металлолом распилили, теперь последнее растаскивают»,— уточняет Дьяков, показывая рукой на кирпичную махину. Без окон, с зияющими в стене дырами, обломками лестничных маршей и торчащими кусками еще не срезанной арматуры — она возвышается над окрестностью как вестник апокалипсиса.

Местные «Ессентуки» 

За ней открывается еще более эпичная картина. Обозревая ее, мой напарник — фотограф Znak.com Вадим Ахметов - выдает одно, но точное слово: «Сталинград». Первым бросается в глаза некогда пятиэтажное здание заводоуправления, от которого остался только фрагмент кирпичной кладки. «Не смогли разобрать, сделано на совесть»,— злорадствует мой провожатый. Гидролизный цех, по соседству корпуса ЛПК и здание для паросиловых установок — крыши сломаны, без окон, дверей, в стенах дыры. То, что можно, растаскивают на стройматериалы. Где-то посреди этого завод №9 – подразделение ЛПК, занимавшееся выпуском элитной экспортной продукции.

Самое красивое здание Тавды. Это местный Дворец пионеров помнит еще визит «маршала Победы» Георгия Жукова

Дорога обрывается перед каким-то болотом, поросшим камышом и утыканным полуистлевшими бревнами. Оказывается, «лесная биржа» — сюда прежде свозили миллион кубометров древесины, ежегодно перерабатывавшейся Тавдинским ЛПК. Провожу сравнение с Лобвинским ЛПК, где мы были всего несколько недель назад: «Но там такой разрухи нет». «Мы, пожалуй, даже крупнее были»,— невпопад отвечает Дьяков — его трудовая биография начиналась здесь, и теперь смотреть на остатки былого величия ему явно тяжело.

Глава администрации Тавдинского округа Константин Баранов

Сейчас по всей этой громадной площадке проплешинами разбросаны мелкие конторки. Большинство из них - пункты приема металлолома. Определить их просто — по сваленным возле обрезкам железных конструкций и различного оборудования. Тут можно встретить все — от офисных принтеров до остовов речных катеров и вездеходов. Есть еще несколько мелких лесопилок. Их продукцию охотно скупают бизнесмены из Казахстана. Правда, предпочитают покупать кругляк, а не пиломатериалы.

Возвращаемся обратно вдоль ведомственного бассейна, выкупленного вместе с общежитиями муниципальными властями за 6 млн рублей, но также безвозвратно загубленного. Законна ли была эта сделка и почему развалилось приобретенное муниципалитетом имущество, правоохранительные органы разобраться так и не смогли. Махнули рукой они и на другую историю. От завода к поселку несколько километров тянется ряд бетонных стоек-колоссов. Раньше на них сверху лежала тепломагистраль, теперь только скромная газовая труба. Основной трубопровод спилили и вывезли в неизвестном направлении. Кто и куда — прокуратура и полиция только разводят руками.

Строительство ФОКа в Тавде — хороший стимулятор местной экономики?

В глаза бросается здание с заиндевевшими окнами. Это местная школа — сейчас просто брошена. В Тавде вообще много брошенных зданий: промышленных, жилых — не важно. Где-то заколочены окна отдельных квартир, местами пустуют целые дома. «У нас в 2011 году началось массовое бегство. До этого уезжало по 300, по 600 человек. В 2011 году население Тавды сократилось, только по официальным данным, на 2200 человек. В селах еще на 1500»,— уточняет Никулин.

Как следствие, цены на квартиры за тот же год упали больше чем на 50%. Если 2-3 года назад двухкомнатная квартира в центре стоила порядка 1,5 млн рублей, теперь за 900 тыс. отдадут не торгуясь. Владельцам частного жилья повезло больше. Избушка с участком стоит неизменные пока 600 тыс. рублей. Но рыночное объяснение феномена звучит ужасно. «Работы нет, за коммуналку платить нечем. Многие предпочитают вообще бросать квартиры и уезжать. В частном доме за отопление платить не надо. Там только один земельный налог платишь раз в год. Поэтому люди стараются поменяться туда»,— проговаривает его Дьяков.

Единственное из оставшихся на плаву предприятий — местный фанерный комбинат (ТФК). Но и он периодически меняет название и собственников. Зарплаты мизерные, поэтому текучка кадров колоссальная — действуют по принципу: «Не хочешь за эти деньги работать? Следующий»!

О роли и эффективности местной власти разговариваем на другом примере — возле источника минеральной воды. «Она даже лучше, чем Ессентуки. Раньше была лечебница, люди со всей страны приезжали — лечили болезни опорно-двигательной системы, желудочно-кишечного тракта. Ее разливали по бутылкам, увозили на продажу. Потом все обанкротили. [Глава Тавдинского округа Виктор] Лачимов забрал цех по розливу, сейчас тоже не работает»,— рассказывает предысторию Никулин.

В 2007 году лечебницу пытался возродить Эдуард Россель при помощи своего доверенного бизнесмена Николая Кретова. Грозился выходом на европейские рынки. Не получилось. Сейчас все, что осталось от комплекса, отдали местному предпринимателю Елисееву. Ему же достался бизнес по обслуживанию городских электросетей. Муниципальные власти посчитали его невыгодным для себя, Елисеев умудряется получать доход. Тем более что из бюджета на эти цели по муниципальным контрактам выделяют деньги.

«Хотите, озвучу свое мнение? Они превращают Тавду в колонию, где вся инфраструктура только для 5% имущих, чтобы им удобнее было нами управлять. А остальные - они как рабы должны их обслуживать»,— выдает Дьяков. В качестве «колонизаторов-рабовладельцев», «добивающих» район после бандитов-рейдеров, прямо называют главу Тавды — спикера местной думы Лачимова и подконтрольного ему сити-менеджера Константина Баранова.

Рассказывают, что у Лачимова в Тавде 20 магазинов, включая сеть «Тавда-алко», столько же земельных участков. Правда, все «переписал на бывшую жену и нынешнюю тещу» — иначе придется светить все нажитое в ежегодной декларации о доходах. Чужих в округ не пускают. «Был случай, когда сюда приезжал предприниматель — он по всей стране строит страусиные фермы. Хотел тоже здесь открыть. Земля у нас дешевая. Пошел разговаривать в мэрию. Вышел, сказал, что «выдвинули условия», махнул рукой и больше не появлялся»,— вспоминает Никулин.

Впрочем, и предшественник нынешних двуглавых руководителей, единоличный глава округа Александр Соловьев был не лучше. За глаза в народе его прозвали «50 на 50». 50 - это процент в любом бизнес-проекте, который он якобы требовал в обмен на гарантии невмешательства. Иметь с ним дела не решались даже бизнесмены из Тюмени. Так был на корню загублен проект строительства кирпичного завода, хотя местные глины котируются и стройматериал мог бы получиться ходовым.

Доверия к областным властям не больше. Россель был в Тавде один раз, Мишарин ни разу. Приезжал только премьер Анатолий Гредин. Решал вопрос строительства газовых блочных котельных. С населения взяли деньги за строительство внутриквартальных сетей, а теперь требуют за подключение к ним.

Из последнего — строительство школы в Азанке (поселок в 25 километрах от Тавды). «Ее планировали сдать в 2011 году. Как всегда, сорвали сроки. Но 1 марта 2012 года торжественно приняли. Приезжал министр образования Юрий Биктуганов. А летом проверка Госстройнадзора выявила — школа не достроена и не готова принимать детей. Пришлось срочно все доделывать. Реально запустили только к осени»,— пояснил Никулин. Как ее весной принимал Биктуганов — вопрос без ответа. На запрос премьеру Денису Паслеру был выдан формальный ответ: сейчас-то школа работает.

Тягостное впечатление от услышанного и увиденного усугубил визит в местную ратушу. «Как-то вы себя ведете партизанскими методами. Выключите диктофон. Вы считаете, что можно вот так приезжать, не предупредив?»,— накинулся едва ли не с порога на нас сити-менеджер Константин Баранов (Лачимова на месте вовсе не оказалось). Услышав об отделении округа, «сделал исключение» и, сменив тон, проговорил с нами минут 30.

Оказалось, что местные власти делают все возможное, но инвесторы просто «не идут» в Тавду: «Мы выделили пять участков под строительство многоквартирных домов. К сожалению, пока ни одна строительная фирма не изъявила желания». Теперь главный проект — строительство ФОКа с софинансированием из областного бюджета. Площадка для него уже выделена прямо напротив здания ратуши.

Что касается других частных бизнес-проектов, то главные надежды возлагаются на переработку лигнина, пригодного для «фармации» отхода гидролизного производства (оппоненты Баранова уверяют, что в этом проекте у него есть свой коммерческий интерес). «У нас его 300 тыс. кубометров по лесам захоронено. Хорошо еще хоть как в Ивделе не горит. Он же при горении выделяет ядовитые вещества, отравляющие жизнь местному населению»,— делится Баранов. В проекте по разработке газонефтяных месторождений он смысла не видит: «Крупных месторождений нет». «Сегодня мы прорабатываем вопрос, который связал бы нашу область с Ханты-Мансийским округом. Это дорога на Карабашку. Одобрение губернатора есть»,— опять перевел разговор на проекты с финансированием из областного бюджета чиновник.

Про инициативу об отделении, оказывается, знает (интересно – наверх докладывал?): «Она еще с 97-го года существует». Как чиновник идею он,  естественно, не поддерживает, если только не «как средство диалога с областью». И честно признает: у соседей дела действительно обстоят лучше: «Надо, прежде всего, посмотреть, за счет чего у них лучше и за счет чего может быть у нас потом лучше». Но в то, что тюменцы помогут поднять хотя бы местное сельское хозяйство, не верит: «У них земли другие — плодородные. Вы посмотрите на карту, там водораздел проходит. У нас такого никогда не будет».

В качестве повода для нынешней реинкарнации идеи об отделении Баранов видит борьбу за свой пост. Срок его полномочий истекает 7 апреля, и 22 января дума объявила о конкурсе на замещение вакантной должности. Впрочем, ни Никулин, ни Дьяков особо не скрывают — инициатива и назначение сити-менеджера – это связанные между собой вещи. Они уверены, что Баранов сохранится, и это означает консервацию нынешнего положения дел еще на 5 лет. Следовательно, оппозиции нужны радикальные меры.

Все это можно было бы принять за спор двух политических группировок. Если бы не короткий соцопрос, который мы с Вадимом Ахметовым устроили прямо на улицах Тавды. Каждый из десятка опрошенных нами жителей разного пола, возраста и, судя по одежде, достатка заявил, что, дойди дело до референдума, проголосовал бы за отделение округа от Свердловской области.

«Город умирает, а областная власть про нас просто забыла, в том числе и эти новые — Куйвашев с Паслером. Зарплата в городе максимум 5 300 рублей. Люди уезжают кто куда, лишь бы отсюда. Молодежи вообще не осталось (из 41 тыс. жителей 14 тыс. это пенсионеры). Еще пять лет - и мы вымрем. А там [в Тюменской области] люди, конечно, лучше живут»,— почти слово в слово повторили пенсионерка и молодая женщина с ребенком. Единственным, кто задумался на несколько минут, оказался мужчина лет 50, но и он сказал, что проголосовал бы «за». «Я инвалид. Мне надо почку пересаживать. Такие операции делают в Екатеринбурге, в Тюмени нет»,— объяснил следом причину раздумий.

6 февраля в Тавде, как и по всему Восточному управленческому округу, готовятся встречать Евгения Куйвашева. Что приедет именно к ним, конечно, не надеются. Но на всякий случай сдирают накопленные за зиму ледяные корки с асфальта и чистят заваленные снегом остановки. Столько техники и дворников здесь никогда еще не видели. Если что, то «при параде». Городской «актив» для образцово-показательной встречи главы региона тоже готов — очень хочется бюджетных «пилюлей» для «лучшего роста»