Уча язык, дети подражают грамматике, а не взрослым

Развитие языковых умений у человека и приматов происходит по-разному: если обезьяны в словосочетаниях всё время воспроизводят одну и ту же шаблонную конструкцию, то дети в первую очередь усваивают грамматические правила, по которым соединяют слова.

Есть две гипотезы о том, как дети учат язык. Одна из них, подражательная, уверяет, что малыши просто повторяют за взрослыми слова и словесные конструкции. Другая гипотеза, грамматическая, утверждает, что дети соединяют слова по грамматическим правилам, то есть принцип соединения слов оказывается важнее, чем подражание.

В пользу подражательной гипотезы говорят многочисленные наблюдения за детьми, которые как будто действительно конструируют слова по одной схеме. Например, в английском языке с существительным в единственном числе можно употреблять как определённый, так и неопределённый артикль. Но дети чаще употребляют неопределённый артикль «а», и в связи с этим исследователи обычно делают вывод, что они просто воспроизводят одну и ту же конструкцию с «а», хотя грамматически оба артикля равноправны.

Учась говорить, дети в первую очередь ориентируются на грамматические правила. (Фото Klaus Tiedge.)

Однако Чарльз Янг из Пенсильванского университета (США) обратил внимание на одну неувязку с этими артиклями. В действительности, по его мнению, дети употребляют артикли, ориентируясь на взрослых. Взрослые же с одними словами чаще употребляют один артикль, с другими — другой. То есть мало просто сказать, что дети чаще произносят неопределённый «а»: нужно ещё понимать, с какими именно словами они его произносят.

Г-н Янг проанализировал, что говорят дети, которые только-только научились присоединять к слову слово. Многие слова в языке могут сочетаться независимо друг от друга, подчиняясь лишь правилу, по которому в сочетании слов должно быть определяемое слово (существительное) и определяющее. Оказалось, что частота таких сочетаний в детской речи примерно такая же, как и во «взрослом», «правильном» языке. То есть дети, как и взрослые, могут сказать о корове, что она «большая», «толстая», что она «идёт». Но ни дети, ни взрослые не скажут «корова кастрюля» (разумеется, есть особые случаи как среди детей, так и среди взрослых, но они статистически незначительны). То есть о подражании и воспроизведении какой-то отдельной конструкции вряд ли можно говорить, иначе дети не смущались бы самыми дикими сочетаниями.

С другой стороны, подражание чревато монотонностью, и если бы ребёнок штамповал конструкции по одному образцу, они не отличались бы разнообразием. Однако, как отмечает исследователь в журнале PNAS, детские словесные комбинации характеризуются бóльшим разнообразием, нежели подражательные цепочки слов. Это особенно заметно, если сравнивать подход к языку у детей и шимпанзе. Шимпанзе, по словам Чарльза Янга, менее разнообразны в словесных конструкциях, которые их учат комбинировать, то есть они подражают какой-то одной комбинации, не обращая внимания на грамматическую совместимость слов.

Иными словами, при выучивании языка дети подражают не конкретным услышанным примерам и даже не взрослым, а грамматике. Правда, тогда получается, что грамматические правила доходят до них с какой-то невероятной быстротой, и это, конечно, интересная тема для психологов и нейробиологов-когнитивистов. С другой стороны, человекообразные приматы, даже через годы обучения всё равно имитируют конкретные словесные конструкции, не понимая грамматических правил. А отсюда следует, что развитие речевых способностей у человека происходило независимо от обезьяньих предков. Но и тут можно сказать, что человеческий язык не слишком естественная для шимпанзе вещь, и, возможно, какие-то свои звуки, которые они используют для общения, обезьяны складывают по всем правилам обезьяньей грамматики. Однако такие предположения пока что остаются слишком фантастическими: сведениями о собственной грамматике у шимпанзе учёные пока не располагают.

Подготовлено по материалам Medical Xpress.