Как правильно врать, что глобального потепления не существует

Вот уже 20 лет нам предъявляют чёткие эмпирические данные, которые недвусмысленно свидетельствуют о том, что происходит глобальное изменение климата и причиной тому человеческая деятельность. Однако голос учёных заглушают выступления политиков и журналистов из угольнонефтегазового лобби, которых обыватель слушает с большей охотой, несмотря на демонстрируемое ими непонимание основных законов физики, а также разнообразных аспектов палеоклиматологии и климатологии, биологических и экологических принципов. Отрицание реальности глобального потепления — обыкновенное невежество.

Эндрю Гликсон из Австралийского национального университета выделяет четыре самых распространённых заблуждения, которые вновь и вновь выдвигаются в качестве альтернативы тому, о чём говорит наука.

Во-первых, нам напоминают, что температура повышалась и до того, как человек приступил к активному производству парниковых газов в начале промышленной революции (он занимался этим на протяжении едва ли не всей своей истории, но в гораздо меньших масштабах). Потепление знаменовало собой окончание ледникового периода, так что нет ничего странного, что сегодня температура тоже растёт. Однако авторы этой «теории» упускают из виду то, что парниковые газы и температура всегда находились в одной связке независимо от наличия на планете человека. Ледниковые периоды, через которые Земля прошла в последние 400 тыс. лет, время от времени прерывались в том числе из-за того, что в результате интенсивной солнечной активности океаны нагревались, а в потеплевшей воде растворимость углекислого газа снижается. Отсюда — рост атмосферной концентрации CO₂. В XVIII в. и в последующее время не было существенного увеличения количества солнечного излучения, достигающего Земли, следовательно, наблюдаемое потепление лучше всего объясняется (в соответствии с основными законами физики) тем, что в результате человеческой деятельности в воздух попало 560 млрд т углерода.

Во-вторых, говорят, что глобальное потепление — естественное явление, знаменующее собой выход из малого ледникового периода. В действительности этот последний стал следствием снижения солнечной активности во второй половине XVII в.: среднемировая температура упала на 0,2–0,3 °C относительно предыдущей эпохи. Однако нынешнее потепление привело к росту температуры на континентах с 1975 года более чем на 1,5 °C по сравнению с периодом, предшествовавшем промышленной революции.

В-третьих, кивают на излучение, приходящее к нам из космоса. Однако измерения солнечного излучения, проводящиеся с 1970 года, исключают предположение о том, что на климат главным образом влияет Солнце. Показано, что солнечное излучение, интенсивность которого колеблется в рамках 11-летнего цикла, незначительно влияет на процесс формирования облаков и не изменилось сколько-нибудь с середины XX в.

В-четвёртых, самые отчаянные хитрецы утверждают, что углекислый газ испускается в основном вулканами. Однако, по данным исследования, проведённого в 2012 году Геологической службой США, наземный и подводный вулканизм является источником приблизительно 150–260 млн т CO₂ в год. Антропогенные выбросы между тем составляют около 35 млрд т в год.

Пока идёт эту глупая идеологическая война, уже наблюдаются последствия (и будет ещё хуже). Увеличение числа экстремальных погодных явлений в ответ на изменение процессов энергетического обмена между атмосферой и Мировым океаном укладывается в предсказанные рамки. Неужели? Неужели, спрашивает г-н Гликсон, будущее человечества как биологического вида (не говоря уже о сохранении культурных достижений) зависит от корыстных интересов индустрии ископаемого топлива? Неужели медиамагнаты и трусливые политики должны председательствовать на тризне по нерождённым поколениям? Это и есть то, что мы называем демократией? Или же ответственность всё-таки лежит на нас с вами? Не слишком ли опрометчиво мы наградили себя званием sapiens?


Подготовлено по материалам The Conversation.