Пять главных вопросов нейробиологии

Изменит ли прогресс науки о мозге наше представление о самом себе? Уйдёт ли старая мораль, основанная на принципе свободной воли и умозрительных категориях добра, чести, совести?..

Благодаря прогрессу в изучении мозга нейробиология оказалась на переднем крае науки и этики. Вы не поверите, но на этой неделе Президентская комиссия США по вопросам биоэтики собиралась для обсуждения нравственной стороны науки о мозге. Специалисты встречались по просьбе президента Обамы, который ранее в этом году призвал выделить из федерального бюджета $100 млн на программу Brain Research through Advancing Innovative Neurotechnologies («Исследование мозга посредством развития новаторских нейротехнологий», BRAIN).

Обама предложил совету подумать над тем, какие моральные дилеммы могут возникнуть в связи с новыми возможностями, которые откроются перед исследователями человеческого разума благодаря его проекту и развитию нейробиологии в целом.

Журнал National Geographic попросил специалиста по биоэтике и генетике Хэнка Грили с юридического факультета Стэнфордского университета (США) назвать пятёрку самых «горячих» вопросов нейробиологии. В ответ учёный подчеркнул, что нейробиология изучает не сознание, а мозг. Какую бы технологию она ни породила, к ней приложимы все те вопросы, которые обычно задаются в схожих случаях.

Работает ли нейробиология? Увлечься научной фантастикой легко, но надо твёрдо знать пределы возможностей технологии.

Если она работает, что тогда? Тогда появятся и новые возможности, и новые опасности. Важно уделить внимание и тем и другим.

1. Прогнозирование: нейробиология предсказывает судьбу.

Огромное количество средств уходит на то, чтобы научиться предугадывать, приобретёт ли тот или иной человек, скажем, болезнь Альцгеймера. Что произойдёт, когда будущее всё-таки начнут предсказывать? Очевидно, это будет иметь огромное значение и для отдельных людей, и для всей системы здравоохранения в целом, ведь на иной уровень выйдут и профилактика, и лечение деменции.

С другой стороны, однажды учёные по результатам сканирования мозга смогут определять, в какой степени человек предрасположен к совершению преступлений. Будет ли это использоваться как улика? Повлияет ли это на определение степени вины и вида наказания? Станут ли этот момент принимать во внимание при освобождении из тюрьмы? Г-н Грили рекомендует ограничиться использованием полученных таким образом сведений для психологической профилактики заключённых.

2. «Чтение мыслей»: детектор лжи и определение эмоциональных состояний.

Когда-то «чтение мыслей» казалось фантастикой, но теперь нейробиологи полны оптимизма. Речь идёт, конечно, не о восприятии чужого сознания, а о распознавании закономерностей деятельности мозга. В ходе одного из нашумевших исследований сотрудники Массачусетского технологического института (США) сумели с точностью до 85% определить, когда участник эксперимента видит человеческое лицо.

Подобная технология очень пригодится для общения с парализованными людьми и даже с теми, кто находится в вегетативном состоянии.

С другой стороны, возникает ряд правовых, этических и социальных вопросов, связанных с детекцией лжи. Сейчас только одна компания занимается разоблачением лжецов по данным сканирования мозга — NoLieMRI. Поскольку она не публикует своих результатов и никому не открывает методов, её деятельность не признаётся научным сообществом. В то же время большой интерес к этой технологии проявляет, например, Министерство обороны США, которое мечтает уйти от ненадёжного полиграфа.

Если всё-таки правомерность притязаний на «чтение мыслей» окажется доказанной, то технологию можно будет использовать, например, для определения того, действительно ли люди, претендующие на инвалидность и социальную страховку, испытывают дикие боли в пояснице.

3. Ответственность: существует ли свобода воли?

Некоторые нейробиологи убеждены в том, что со временем развитие неврологии приведёт к ликвидации судебной системы. По их мнению, рано или поздно наука докажет, что никакой свободы воли нет и люди на самом деле не отвечают за свои действия: «Это не я, мой мозг заставил меня сделать это». Что интересно, г-н Грили не знает юристов, которые держались бы такой точки зрения.

Эксперт рассказывает об одном показательном случае с 40-летним мужчиной из Шарлоттсвиля (штат Виргиния). Он внезапно заинтересовался порнографией, постепенно добрался до детской порнографии и кончил тем, что «пощупал» свою 12-летнюю падчерицу. Перед вынесением приговора он жаловался на головные боли, не мог читать, потерял сознание и оказался в больнице, где у него обнаружили опухоль размером с куриное яйцо в левой лобной доле (показано, что она вовлечена в процессы принятия решений и познания). Её удалили, и тяга к порнографии исчезла.

Онкожертву осудили условно. Десять месяцев спустя он пожаловался инспектору, что желание возвращается. Рентген показал, что опухоль снова на месте. Её опять вырезали, и с тех пор — а прошло уже два или три года — всё в порядке.

Г-н Грили опасается, что в ближайшее время подсудимые начнут просить о снисхождении, ссылаясь на аномалии мозга.

4. Лечение: нейробиология помогает медицине.

Нейробиологи много чего хотели бы изучать, но деньги им дают прежде всего для того, чтобы они разбирались с болезнью Паркинсона и подобными ей недугами. Именно это приводит сейчас в движение данную область.

Но насколько заслуживают доверия утверждения о возможности предотвратить или вылечить, скажем, зависимость от опиатов? Позволительно ли судье приговорить человека к принудительному лечению на основании результатов сканирования мозга? Или же мозг неприкосновенен? До какой степени родители могут навязывать детям лечение, основанное на данных нейробиологии?

5. Доработка: нейробиология расширяет возможности человека.

Некоторые студенты крепко сидят на адерале и риталине, считая, что эти препараты повышают умственные способности. В действительности они всего лишь добавляют бодрости, не более того.

Но что если однажды появится средство, которое действительно позволит сделаться умнее? Честно ли это будет по отношению к студенту, который не воспользовался им в сессию? А что если хитрюга-отличник после экзаменов перестанет принимать препарат — хорошим он будет врачом? Введут ли допинг-пробы в университетах?

Г-н Грили считает, что прежде всего это направление развития нейробиологии скажется на профилактике и лечении потери памяти в связи с болезнью Альцгеймера и просто с возрастом. Достаточно одной таблетки!

Подготовлено по материалам National Geographic.