Старые крепости Чжурчжэни

Чжурчжэни оставили заметный след в истории древнего Дальнего Востока. Историки склонны отнести к чжурчжэньской цивилизации (IX-XIII вв.) остатки крепостных сооружений на полуострове Крильон, а также известные из документальных источников, но исчезнувшие ныне крепости-городища в районе Усть-Пугачево, Александровке-Сахалинском. История этого народа меня захватила и, узнав, что в Долинском районе находятся остатки сооружений, похожих на средневековые крепости, я оправился к реке Найбе.

За Долинском — поворот на запад по дороге на поселок угольщиков — Быков. Здесь каждую весну Найба выходит из берегов, и вешняя вода растаскивает дорогу по сторонам.

— В прошлом году в пяти местах протяженностью до ста метров под водой оказались, вода под капот. Один раз меня потоком поволокло, едва удержался на дороге, — рассказывает Виктор, управляя несущимся по грунтовке автомобилем.

Сворачиваем в Углезаводск — село в 12 километрах от Долинска. Оно было основано 1 октября 1895 года, изначальное название Отрадное, в период японской истории колонизации острова — Хигаси-Найбути. Название Углезаводск дано указом президиума Верховного совета РСФСР в 1947 году в связи с тем, что там работал 23-й коксохимический завод по выработке жидкого топлива из угля — бензина, керосина, соляра, мазута которые использовались преимущественно военными (на сегодня от этого завода остались только развалины).

Технология дорогая, но выхода не было. Нефть у японцев всегда была в дефиците. Для линкора "Ямато" топливо по всей Японии собирали, чтобы отправить его в последний поход к побережью Окинавы для противодействия высадке американского десанта…

В 1965 году был разработан генеральный план развития поселка, по которому он строился и развивался до начала 90-х. А потом — годы разрухи. И сейчас не село — лоскутное одеяло. Из ярких кусков — трехэтажная школа, несоразмерная с числом жителей (около 1,5 тысячи человек), пара новых домов по улице Ленина. Из серых, оборванных — обломки рассыпавшихся от времени и подземных толчков различных строений, в т.ч. бывшей японской школы, бетонные серп и молот на тумбе из того же бетона — символы эпохи социализма — перед зданием бывшего сельсовета с разбитыми оконными стеклами...

В Углезаводске я встречаюсь с известным сахалинским краеведом — Виктором Яковлевичем Горобцом, который среди специалистов слывет лучшим знатоком Долинского района.

— Здесь на берегу Найбы я вырос, все мое детство тут прошло. Но родился я в селе Высокая Грива Алтайского края 11 декабря 1947 года. На Сахалин переехал вместе с родителями в 1950 году в неполные три года. Отец работал на коксохимическом заводе специалистом. В Углезаводске закончил вечернюю школу, здесь же работал завучем после окончания Южно-Сахалинского педагогического института — факультет русского языка и литературы.

Виктор Яковлевич уточняет цели моего визита. Я собираюсь выяснить, не являются ли земляные валы, расположенные в Долинском районе, древними фортификационными сооружениями чжурчжэней, возведенными на периферии империи Цзинь (Золотой империи) в XIII вв. для защиты от врагов, какими стали для чжурчжэней монголы — потомки Чингисхана.

— Да, в среднем течении реки Найбы есть такой земляной вал, это в Уртайской долине…

Он передает мне карту-километровку, где оранжевым фломастером отмечено место расположения интересующего меня объекта.

— Размерами до того забора, высотой до середины березы, — сообщает Виктор Яковлевич.

Прикидываю размеры — получается около 50 метров по длине и 5 метров по высоте.

— Находится вблизи устья Змейки — притока Найбы. Судя по расположению, земляной вал прикрывал местность с запада. Впереди что-то вроде рва, по которому бежит ручей, распадаясь на два рукава по обеим концам вала. В этом месте издревле проходила тропа, о которой можно попасть на западное побережье острова. Ею пользовались айны. Там я находил сильно истонченную подкову, может быть, даже потерянную монгольской лошадкой. Там проходили пути следования российских партизанских отрядов в далеком 1905 году, находятся места их боев с японцами и захоронения дружинников.

Рассматриваю рисунок, пытаясь обнаружить аналогию с крепостными сооружениями Приморья и Приамурья.

Жили чжурчжэни в неукрепленных и укрепленных поселениях (городищах), которые располагались, как правило, по берегам рек. Городища — это укрепленные валами и рвами поселения. Чжурчжэни сооружали укрепленные поселения различных типов. Это зависело от ландшафта и фортификационных традиций, которым следовали строители, перенимавшие опыт соседних народов: бохайцев, корейцев, киданей, китайцев.

Чжурчжэни имели многочисленную, хорошо обученную и вооруженную армию и для поддержания порядка на завоеванных территориях создавали особые военные поселения.

— Это не единственная зафиксированная нами в районе подобная крепость,- говорит Горобец. — За Сосновкой тоже есть древние сооружения — вон на тех живописных склонах. И не только там. Возле Стародубского находится геометрически правильно спланированное укрепление. Ещё одно аналогичное городище находится у села Дудино. А вот относятся ли все они к чжурчжэням, сказать не могу…

— Мы их тоже можем увидеть?

— Да, конечно…

Мы договариваемся о новой встрече.

Первым делом отправляемся в село Покровку, которое находится на берегу Найбы в семи километрах от районного центра. Основано русскими поселенцами 3 октября 1895 года. В селе проживает около шестисот человек. Название дано в честь праздника Покрова Пресвятой Богородицы. И храм соответствующий имеется.

Затем до 1945 года — село Курокава. После освобождения Южного Сахалина было восстановлено старое русское название. В 1948 году образован Покровский сельский совет, который включил в себя села Октябрьское, Сосновка, Ручьи. И сегодня остро стоит вопрос о существовании этих сел. Особенно после того, как тайфуном был разрушен мост через реку и села Октябрьское и Ручьи, по сути, остались отрезанными от всего остального мира, а совхоз "Долинский" давно прекратил свое существование.

В Покровской средней школе Виктор Горобец в течение 30 лет преподавал русский язык и литературу, а последние 10 лет вел еще и туризм и краеведение. В школе обучается 98 учащихся. Перед ней разбит цветник. Поднимаемся на второй этаж школьного здания. По коридору на стенах вывешены фотографии, на которых запечатлена замечательная природа Сахалина, сделанные Виктором Яковлевичем во время своих походов. На фотографиях — озеро Птичье, бухта Тихая, Буруны, хребет Жданко, лиственничный лес, Охотское море, озеро Тунайча.

Под фотографиями пояснения по поводу происхождения названий тех или иных географических объектов или явлений природы.

 — Здесь я ночевал в проливной дождь, здесь отличные ягодники, — комментирует некоторые из снимков Виктор Яковлевич. — Здесь мы со школьниками встретились с медведем…

— Картинная галерея, — делюсь я своими ощущениями.

Детищем Виктора Яковлевича является школьный краеведческий музей. В нем несколько отделов: природа, палеонтология, археология, история заселения Сахалина русскими людьми и русско-японская война. Сразу от входа уголок посвящен орнитологии.

Впечатляют ископаемые — большие и маленькие раковины аммонитов и иноцерамы из семейства вымерших двухстворчатых моллюсков, найденные в долине реки Найбы.

— Окаменелости и череп животного отправил однажды в Палеонтологический институт РАН (Москва), который занимается изучением ископаемых организмов. По поводу морских ископаемых ничего не ответили, про череп сказали, что это череп коровы. После этого случая засел за учебники. Однажды односельчане нашли в окрестностях Углезаводска челюсть животного — ни медвежья, ни коровья — выбросили из-за ненадобности в реку. Мне рассказали. "Что же вы сделали — ведь это могла быть челюсть плезиозавра, а это могло бы стать научным открытием! Если вы ее найдете, то я готов обменять ее на ящик водки!"

Мужики тут же пошли искать — кто с вилами, кто с лопатами, сетями гребли… Всю Найбу перелопатили, но так ничего и не нашли. Траур на несколько дней (улыбается). А вот это ожерелье шамана с острова Беринга привез мой друг, который был на Камчатке в командировке.

Среди орудий труда древнего человека — два небольших каменных шара, напоминающие ядра для камнеметов. Два ряда из осколков керамики. Айнский котел с отколотыми краями с позвонком кита внутри, мечи, разъеденные ржавчиной. Осколок бутылки с двуглавым российским орлом.

Экспозиция, посвященная русско-японской войне 1904-1905 годов. Это особая страница сахалинской истории. Фотографии, копии документов, предметы передают атмосферу того тревожного времени. Картина сахалинского художника-мариниста В.Овченкова "Гибель крейсера "Рюрик" в неравном бою с японской эскадрой 14 августа 1914 года" над входными дверями. Фотография генерал-лейтенанта Харагучи — командира 13-й пехотной дивизии, сформированной для захвата Сахалина.

— Японцы говорили, что здесь сражались одни резервисты. Надпечатки на найденных мною здесь курительных трубках, показывают, что это не так. На них надпечатка — изображение императорского дворца и надпись "Великая победа". Это указывает на то, что здесь были солдаты, участвовавшие в битве под Порт-Артуром…

Под стеклом штык от винтовки системы Мосина, которыми были вооружены наши дружинники, крышка патронного ящика, гильзы, сплющенные пули, ремнабор — зубильце, отвертка, масленка, набивка, пряжки от ремней и вещмешков, пуговицы от бушлата сапожный инструмент — молоточек, шильце… Все это найдено на месте, где держал оборону отряд Ильяса Даирского.

— Отряду пришлось выдержать в Уртайской долине очень серьезный бой с сильным и коварным противником. Когда ситуация стала критической, Даирский приказал: "Все, кто может, уходите в тайгу. Я останусь с ранеными, бросить их не могу"… Я не один год потратил на экспедиции, чтобы найти и место боя, и место захоронения партизан. Потом, когда стал заниматься переводами с японского, нашел описание боя японского отряда лейтенанта Каваи с русскими войсками. По описанию местности сделал привязку и нашел это место. Правда, здесь у меня уже был металлоискатель. Недалеко от места боя находится памятник на могиле самого лейтенанта Каваи.

Результатом комплексной работы и архивных поисков стало не только восстановление исторической справедливости в отношении отряда Ильяса Даирского, но и перезахоронение останков партизан, памятники — восьмиконечные кресты, на их могилах.

— Один из чиновников меня как-то спросил: "Ты, по какому праву ставишь памятники?". Я ответил: да по праву человека, живущего на этой земле. Тут для меня Родина. Здесь я вырос, все мое детство тут прошло.

Как рассказывает директор Покровской средней школы Татьяна Геннадьевна Шишканова, "школьный музей — идея Виктора Яковлевича. Он ведь работал раньше в Южно-Сахалинске. Занимался историей русско-японской войны. Все жизнь мечтала, чтобы у нас был такой специалист. Читала его статьи. Наверное, бог все-таки сводит людей по интересам, чтобы было общее хорошее дело. Так случилось, когда он вернулся в Углезаводск, он работал учителем литературы русского языка, продолжал свою исследовательскую деятельность. Я тогда была заместителем по воспитательной работе. Глядя на это, пригласила его некоторое время поработать в Покровской школе. Безвозмездно работал, помогал, лекции читал. Потом я ему сказала: "Виктор Яковлевич, переходите к нам на постоянную работу". Он согласился. Пошла совместная работа — его идеи и исследования — моя финансовая поддержка. Восемь лет собиралась материалы, пока в 2008 году не был открыт этот музей.

До его прихода в школу краеведение не велось. Учебников не было, собирали все что могли, каждую заметку, каждую фотографию. За счет школьного компонента (на уровне дополнительного образования) организовали занятия. Сейчас такой учебник сахалинскими историками создан: по нему ведем историческое и литературное краеведение. В электронном виде раздаем детям. Создал поисковый исторический клуб "Следопыт" — из всех классов дети, разновозрастные. С ним в экспедиции ходили по 10-15 человек одновременно. Некоторые думали, отправляясь в поход, — просто отдыхать едут. "Вы работать едете", — говорил ребятам Виктор Яковлевич. Результатом стала ее книжка "Археологические памятники Долинского района".

На базе школы в летний период работала областная экологическая школа. Это тоже были исследовательские походы.

А еще в 1995 году в Южно-Сахалинске Виктор Яковлевич стал лауреатом фестиваля авторской и туристической песни.

Сейчас, когда Виктор Яковлевич оставил школу, он не бросает нас, по первому зову приезжает, встречается с учителями и школьниками. Приобрели ребятам бинокли, подзорные трубы. Летом экспедиции, зимой — обработка материалов.

Наши выпускники — Копылова Анна — трудится в областном центре внешкольной работы, Савченко Геннадий стал экологом. Связи с нами не теряют. С Ереминым Виктором Михайловичем — профессором Сахалинского государственного университета — Виктор Яковлевич побывал на Найбе, вместе отыскали и составили список 120 растений, произрастающих у реки. Молодежь работает в школе, подхватили краеведческое движение".

За многолетний и добросовестный труд в деле патриотического воспитания детей и подростков педагог Покровской средней школы Виктор Горобец награжден памятной медалью "Патриот России".

Покидаем гостеприимную школу и вместе с учащимися на школьном автобусе отправляемся в Стародубское.

Именно здесь проходила дорога из Китая в Японию, между отрогами Южно-Камышевого хребта и побережьем Охотского моря, по которой в 1286 году, перейдя по льду Амура, на Сахалин пришли войска Хубилая (1216-1294) — внука Чингисхана, пятого и последнего великого монгольского хана, чтобы окончательно уничтожить ненавистных чжурчжэней.

Выбираемся на побережье. Кусочки угля всюду, их выносит приливом на берег вместе с крошечными кусочками янтаря, которые любят собирать взрослые и дети, приезжающие сюда.

— Как-то набрал три литра камней. Сделать маленькую янтарную комнату в музее, — улыбается Виктор Яковлевич.

Часть пути до городища преодолеваем пешком по сухому песку. Машины оставляем у забора водоканала. На его территории морские кунгасы.

Пять танковых башен с орудиями, направленными на море, на бетонных основаниях, напоминают о холодной войне. "Прощай, оружие" — гласит надпись на одной из них. Так назвал свой роман в 1929 году Эрнест Хемингуэй, в котором главный герой — юноша, добровольцем ушедший на фронт, приходит к неприятию войны.

Дети любопытны, как и во всем мире. Они крутят башни, упираясь по три-четыре человека в ствол. Торчат куски арматуры. Рядом укрытия для личного состава. Они густо засыпаны пластиковыми бутылками, мусором.

Юркнул среди песчаных холмов японский грузовичок, водитель которого скинул мусор и поспешил убраться. Сожженный остов легковушки. Всюду черные пакеты, зацепившиеся за ветки кустарников, лежат осколки бутылочного стекла и не только наших отдыхающих.

Владимир Яковлевич поднимает с земли донышко японской пивной бутылки с датой "1928".

— Здесь всюду стоянки древнего человека. От Долинска до Советского около сотни поселений открыто археологами. Котлованы разных конфигураций всюду. Многие из них разрушены. Вблизи Лебяжьего озера было огромное айнское поселение. Построили охотничью базу — уничтожили его полностью. А ведь можно было бы реконструировать поселение, туристов возить. Но культура, к сожалению, тогда мало кого интересовала по-настоящему. От базы охотников уже ничего не осталось, и стоянки той нет...

Между тем мы достигли цели путешествия. Крепость представляет собой квадрат размером 15х15 метров (225 кв.м.).

Не так давно она находилась на территории воинской части. Естественный ландшафт оказался нарушенным. При строительстве укрепрайона была изрядно засыпана мусором и сама крепость, а южная стена подверглась сильному разрушению.

Между крепостью и селом озеро, образовавшееся на месте древнего русла Найбы. Здесь она впадала в Охотское море.

Внутри в одном из углов видна глубокая яма — возможно, кто-то пытался докопаться до основания городища.

— Насколько я знаю, здесь никаких находок сделано не было, — свидетельствует Виктор Яковлевич. — Обратил на неё внимание наших историков. Те скептически отнеслись к ней. Такие "острожки" стоят на Дудино, Остромысовке, Бурунах, Пугачево…

Поверх вала стоял частокол, лес был рядом. Изнутри были ступени, чтобы подниматься на стены. Подходы к крепости защищали "волчьи ямы", самострелы, подвижные вооруженные отряды.

Не исключено, что все эти фортификационные сооружения были связаны между собой и располагались по периметру большого района, который во второй половине 13 века контролировался чжуржэнями. Такие "острожки" могли служить для хранения и учета товаров, стекавшихся сюда с долины Найбы и ее притоков. Они могли выполнять роль пограничных застав фиксирующих передвижение купеческих и военных отрядов в контактных зонах. Возможно, они представляли собой систему почтовых дворов (ямов), предназначенных для смены лошадей, расположенных на определенном расстоянии друг от друга, веденную монголами и расположенных на пути в Поднебесную. В них можно было хранить наличность, переждать осаду и защититься от врага, дождаться подмоги — да мало ли зачем?

Ветер посвежел, стало прохладно. Изменчивое сахалинское лето дает знать о себе.

Сходство в архитектуре сооружений приводит к мысли о сходстве выполняемых ими функций. А ещё о преемственности представлений о защитных свойствах местности и их рациональном использовании в случае военных действий.

В этом я убедился, побывав вскоре на стоянке "Стародубское-3" в километре от береговой черты Охотского моря. Хорошо видны котлованы на месте жилищ глубиной до полуметра.

Стоянка известна с 30-х годов минувшего века по раскопкам японцев, которые назвали его "селением на холме".

— Археологи отнесли селение к раннему этапу южно-сахалинской неолитической культуры. Нашли фигурку кита. Говорят, что жилища соединялись подземными ходами…

С двух сторон холм огибают река и ручей. Наверху прорыт ров в целях предупреждения нападения врага.

Сверху будто рваная рыболовная сеть — змеятся траншеи, видны окопы. Здесь в середине минувшего века находился японский опорный пункт.

Молодые дубки раскинули ветки. Древесные грибы облепили стволы умерших деревьев.

— Впервые с дубами огромными, гигантскими встретился в верховьях Корицы — это приток Фирсовки. Огромный дуб, такой, я как глянул — крона 18-20 метров! Рядом лиственница и затеска. На ней каллиграфическим почерком на японском языке тушью написано. Перевод такой: "Мы восхищены величием этих деревьев" и три подписи. Есть фотография: я стою на ветке дуба толщиной с мое тело. В Соколе и в Новоалександровке есть дубовые рощицы, не столь большие. Кстати, там в предгорьях Тонино-Анивского хребта есть интересные котлованы с выходом к реке. Рассказал нашим археологам, говорят, это печи для обжига древесного угля японские. Какие там японцы. Ямы каменные из плитняка. Еще Рудановский их видел, спрашивал айнов: "Это ваши?"

— Нет, — ответили они ему, — до нас здесь жили какие-то люди…

Девочки фотографируют лесные цветы. Мальчишки щепками тщетно пытаются что-нибудь отрыть…

— Сейчас кроме консервных банок и китайских газовых баллончиков что-либо отыскать невозможно, — остужает пыл подростков Виктор Яковлевич.

К двум часам дня возвращаемся в Покровку. Благодарю Татьяну Геннадьевну за возможность посетить школьный краеведческий музей и интересную экскурсию. Мы же отправляемся в сторону бывшего русского села Надеждино. В советское время там было отделение Долинского совхоза.

— Выращивали турнепс, кузику, картошку. Школьником ходил на эти поля… Сейчас ничего нет. Ни-че-го. Все заброшено...

Слева открывается лесная дорога, почти тропа.

— Здесь находится древний переход с Найбы на Малый Такой. Распадок назывался "итэковским", здесь находилась исправительно-трудовая колония. Зэки садили для себя картошку, косили сено для лошадей. Ещё раньше здесь госпиталь японский находился. Садовая рыбной рекой была. По названию реки Садовой названа крепость. Слева незаметно поднялись сопки, густо заросшие деревьями и высокими травами.

— Приехали, — сообщает Виктор Яковлевич.

Поднимаемся по склону. Со стороны старицы в два яруса западины не менее десятка (четырехугольные и круглые) на месте бывших жилищ и в глубине перекрывающий подходы с суши земляной вал… Внешний склон сопки, обращенный к долине, довольно пологий и легко преодолимый для пеших воинов, в связи с чем вал в этом месте достигает наибольшей высоты. Высота оборонительного вала в зависимости от крутизны склона сопки с внешней стороны городища, а, следовательно, от ее доступности для осаждающего противника колеблется от 0,5 до 5 метров. Главные ворота находились, вероятно, в средней части оборонительной стены.

— Здесь я нашел подвеску из бронзы, пряжку ременную с оленем, две бляхи, из которых собирались латы, женские металлические бусы, заколку для волос. Выезжал на материк, мне сказали, что все найденные вещи принадлежат культуре чжурчжэней. Отдал их одному из историков, ждал публикации, но она так и не появилась…

А судя по описанию, найденная тут бронзовая подвеска, действительно, могла быть изображением духа предков...

Здесь можно говорить о целом поселении чжурчжэней, где крепость не только служила военно-административным целям, но и местом, вокруг которого расселялись крестьяне, ремесленники и их семьи.

— Раньше Найба проходила прямо здесь — у городища. Теперь старица (так называется участок старого русла реки). Там я находил несколько кованых гвоздей.

Не исключено, что к крепости приставали суда, следующие вверх и вниз по Найбе, как на самом большом городище в Приморье — Краснояровском — некогда главной столице чжурчжэньского государства Восточная Ся, расположенном на высоком утесе правого берега реки Раздольной (Суйфун), относящемся к XII — первой половине XIII века в 3-4 км к югу от города Уссурийска.

Едем на известную археологам стоянку "Романовское-1". Вместе со стоянкой "Романовское-2" они составляют одну стратегическую линию обороны, открытую к востоку. В разы больше, чем Садовая…

Наша задача — машиной подъехать насколько возможно ближе, дальше пешком.

Проезжаем Октябрьское (бывшее Романовское) — одно из постоянных поселений, формировавшихся в конце 19 века на Южном Сахалине из отбывших каторгу и добровольно последовавших в ссылку родственников.

Сворачиваем к сопкам. Камыш над дорогой, будто в почетном карауле, а она уходит в поля, ныне не обрабатываемые.

Склон будто расступается, пропуская нас внутрь распадка. Вероятно, именно здесь находились ворота, через которые осуществлялся проход на территорию городища и выход из него. С западной, северной и южной сторон крепость окружена невысокой грядой сопки, по внешнему склону, обращенному к селу, проходит сооруженный из земли оборонительный вал. Западины — небольшие квадратные котлованы — расположены по восходящей линии друг над другом.

Судя по всему, вся территория Романовского городища с системой внутренних валов, естественных оврагов и распадков делилась как минимум на два квартала. Население каждого квартала в зависимости от профессионально-производственной деятельности, вероятно, принадлежало к определенному социальному сословию…

Рядом есть место, где глина красного цвета, такое бывает от высокой температуры, например, при обжиге глиняной посуды.

Заношу в блокнот небольшие чертежи.

— Спорили по поводу этих крепостей не один раз. Здесь не все так однозначно. Делали топосьемку участка, многого не учли. Позже я нашел ров и вал с северо-восточной стороны городища, а еще засадные ямы тоже нашел, откуда можно было обстреливать из лука ближайшие подступы к крепости.

Впечатления велики и многообразны. Во всем даль какая. Всего не рассказать…

А день на исходе — пора возвращаться. В цвету яблони, белыми хлопьями засыпаны ветви.

— Ваши планы на будущее? — спрашиваю я Виктора Яковлевича.

— Давно собираюсь опубликовать книгу своих стихов и песен и приложить туда диски. Это песни 70-х — 90-х годов. Осенью собираюсь, как ляжет трава, вновь пойти вверх по Найбе, которая хранит ещё немало тайн, присоединяйтесь…

— Конечно, я с вами.

Петр Пасюков