Археологи нашли в Прикамье могильник с захоронениями V века

«Мы не оскверняем могилы, а восстанавливаем память народа», — так объясняют суть своего ремесла ученые. Отправляемся вместе с экспедицией на один из самых крупных раскопанных памятников эпохи переселения народов.

По приглашению пермских археологов, я примерила роль первооткрывателя и отправилась на раскопки в Кочевский район Пермского края.

Выезжаем из Перми утром: нас предупредили, что ехать более трехсот километров от города, в лес. С собой берем палатки, стулья, спальники, резиновые сапоги и еду: археологи попросили привезти мяса и картошки. Курс на Кудымкар, ориентир — деревня Митино.

Я не представляю как выглядит рабочее место археологов, и не имею внятного понятия об их методах работы. В машине строим предположения. Тем временем начинается ливень.

Под потоком воды мы доезжаем до Кудымкара, дальше ехать еще 100 км. Снижаем скорость, бережем машину. Дороги здесь вспучены, постоянно пересекаются караванами коров. К вечеру добрались до Митино. Нас встречают три человека на Ниве, в нее грузим вещи и меня с фотоаппаратом, остальные, бросив машину, продолжают путь в сумерках пешком. После ужина руководитель экспедиции Дмитрий Шмуратко с женой Леной сводили нас на место раскопок.

При свете фонарей мы увидели участок земли, огороженный колышками, внутри периметра — две ямы. Целлофан прикрывает скелеты людей, которые когда-то жили здесь.

Археологи называют свое рабочее место «раскоп».

Работу пришлось остановить из-за погоды: вода разрушает кости. «Если дождя завтра не будет, откроем погребения и продолжим», — обещает Дмитрий. Всю ночь мы молились языческим богам, чтобы утром стало солнечно.

Пока идет дождь — работа стоит.

За завтраком археологи рассказали нам, что выиграли грант. Идея написания заявки появилась год назад, целью выбрали курганный могильник эпохи Великого переселения народов («харинский тип» VI-VII вв.). В Пермском крае таких могильников мало.

Над текстом грантовой заявки работали всем коллективом, в составе которого кандидат исторических наук, антрополог, специалист с опытом отбора проб для радиоуглеродного анализа, специалист по полевой консервации, исследователи черной и цветной металлургии, специалист по финно-угорской материальной культуре и культуролог. Заявку направили на конкурс Российского гуманитарного научного фонда Урала, где инициативу поддержали и выделили 150 тыс. рублей. Столько же пермским ученым выдали в министерстве образования и науки Пермского края.

Участники экспедиции работают на раскопках в свободное от работы время. Другими словами, пока одни ездят в отпуска посмотреть на египетские пирамиды и Парфенон в Греции, пермские археологи по крупицам воссоздают историю Северного Урала.

Митинский курганный могильник — уникальный памятник по многим причинам. По словам Дмитрия, это один из самых крупных раскопанных памятников эпохи переселения народов в Прикамье. Почва памятника, насыщенная известковой крошкой, дает уникальные возможности для сохранения костного материала, в этих краях были найдены очень редкие для Прикамья пряжки и наконечники ремня, инкрустированные цветными камнями. Для Митинского могильника характерна краниометрическая выборка черепов, позволяющая делать выводы о расовой принадлежности погребенных. Это — следующий этап исследования.

Фото предоставлено корреспонденту Properm.ru Дмитрием Шмуратко.

Мы приехали в Митино на сутки, тогда как экспедиция археологов затянулась на десять дней. В отряд из 15 человек помимо специалистов входят три волонтера — выпускники исторического факультета и школьник. За десять дней археологи вскрыли участок земли площадью 108 кв. м, обнаружили и начали изучение шести погребений и одной канавки, оставшейся после сооружения курганов.

«Поскольку последние раскопки на могильнике проводил Владимир Генинг в 1956 году, ценным было то, что нам удалось точно заложить раскоп на площадке, занятой могилами, — рассказывает руководитель экспедиции Дмитрий Шмуратко. — На Митинском могильнике погребения расположены очень разрежено, поскольку над ними еще сооружались курганные насыпи. Так как сейчас они распаханы, была высока вероятность заложить «пустой» раскоп, то есть попасть на пространство между могилами. То, что мы обнаружили шесть погребений, большая удача. Костяки во всех погребениях, за исключением одного, не потревожены. Они находятся в анатомическом сочленении — это тоже важно».

К нашему приезду археологи извлекли из земли останки женщины и ребенка, сообщили, что в земле по прежнему остаются скелеты еще двух человек и лошади. Датируются находки V-VI веком. Антрополог Наталья Брюхова показала нам кости, аккуратно разложенные по пакетам. «Нас спрашивают, не оскверняем ли мы тела умерших тем, что достаем их из земли и изучаем. Но я уверена сама и учу этому своих студентов: наше серьезное основание для этого — память. Веками никто не знал о существовании этих людей, а теперь они обретают лицо и свою историю», — рассказывает Наталья.

Преподаватель учит студентов всегда бережно и с уважением относиться к найденным останкам, ни в коем случае не говорить о них плохо, не давать прозвищ. Погребенные люди либо передаются для перезахоронения, либо на хранение в специализированные места, где их никто не тревожит.

«Мы даем ему (человеку, чьи останки найдены — Properm.ru) «вторую» жизнь. По антропологическим данным можно узнать, чем он питался, чем болел, сколько ему было лет, чем он занимался. Мы не оскверняем могилы, а восстанавливаем историю, память народа», — считает Дмитрий.

К обеду дождь закончился. Мы понадеялись, что теперь нам точно покажут захоронения людей, которым уже 16 веков. Но, нет: нам велели не торопиться и подождать, пока земля подсохнет. Через несколько часов все отправились вычерпывать из раскопа воду, мы вызвались помогать. Оказалось, что работа археолога — не только махать кисточкой и извлекать из земли сокровища.

Вычерпывать воду, остерегаясь повредить погребения — тяжелый труд. Аккуратно собираем воду в ведро, уносим его подальше, выливаем — и начинаем заново.

Воду вычерпали. Снова ждем. Земле нужно высохнуть.

Один скелет не сохранился: его, скорее всего, повредили, когда вспахивали поля для посевов, уже спустя сотни лет после похорон.

Ближе к вечеру мы наконец-то дождались. Пленку все-таки убрали, и мы увидели настоящий скелет человека. В ногах у мужчины был найден нож, к нашему приезду его извлекли.

В могильнике были найдены останки семи человек, среди которых беременная женщина, младенец и ребенок 8–10 лет. В четырех погребениях были обнаружены железные ножи-кинжалы, в двух — по одной бусине, а в погребении младенца — части глиняного горшочка.

«В целом погребальный инвентарь харинских некрополей не отличается «богатством». Так что то, что мы нашли, нас вполне устроило», — комментирует результаты Дмитрий.

«Были зафиксированы и исследованы шесть погребений, семь индивидов и межмогильные конструкции, вероятно связанные с распаханными курганами, — рассказала антрополог, научный сотрудник ПНЦ УрО РАН Наталья Брюхова. — Удалось зафиксировать особенности погребального обряда населения, оставившего могильник. Для нас ценны все артефакты, которые удалось собрать, а главное — контекст их положения в слое земли».

Уезжаем в шесть вечера. Снова пошел дождь, попрощавшись с нами, члены экспедиции разбредаются по палаткам.

Фото на память, пока нет дождя.

После возвращения в Пермь археологи сетовали лишь на то, что из-за погоды выпало почти два дня работы, но экспедицию оценили как интересную. По словам Дмитрия, серьезные выводы делать пока преждевременно, нужно дождаться результатов анализов и еще раз осмыслить собранный материал.

«Выводы пока только предварительные, больше информации мы получим после проведения антропологического, радиоуглеродного, рентгено-флюоресцентного, сравнительно-типологического и других анализов. Пока понятно, что могильник мы нашли, и его характеристики совпадают с описаниями предыдущих исследователей», — подводит итог Наталья Брюхова.