Взламывая код Леонардо да Винчи

Археолог, историк, профессор, специалист по древнерусскому и византийскому искусству Олег Ульянов рассказал Марии Бачениной о Леонардо да Винчи, его поисках божественного, романтических отношениях и загадке "Джоконды".

М. Б.: У нас в гостях человек, который в 1996 году работал в Апостольской библиотеке Ватикана по приглашению духовника папы Иоанна Павла II. Здравствуйте!

О. У.: Добрый вечер!

М. Б.: Я немного нагловато сегодня заявила тему, потому что у нас меньше 60 минут, — жизнь и творчество Леонардо да Винчи. Мне даже немножко страшно, потому что у меня сегодня после подготовки к этой программе ощущение, что я — современник этого гения. Я погрузилась полностью в это количество информации. Как Вы соприкоснулись с Леонардо да Винчи, находясь в Ватикане? Вам были доступны такие вещи, которые нам, простым смертным, в музеях даже недоступны.

О. У.: Не было конкретной цели изучить творчество Леонардо в Риме. Но при работе в ватиканском архиве с греческими рукописями и при натурном изучении древнехристианских катакомб совершенно неожиданно удалось выйти на древнейшее изображение Богоматери, которое стало основой для знаменитой работы Леонардо "Мадонна Литта", которая хранится в нашем Эрмитаже. В самом Ватикане есть только одна работа — "Блаженный Иероним".

М. Б.: И то незаконченная.

О. У.: Не то чтобы незаконченная, у неё очень сложная судьба. Это связано отчасти с техникой живописи Леонардо — картины начинали разрушаться прежде, чем удавалось сохранить их. Да и современники были не столь пытливы и заинтересованы в сохранении работ. Мы знаем, что  "Звенигородский Спас" Рублёва нашли в дровяном сарае, вот так же нашли картину "Блаженный Иероним".

М. Б.: Мне сложно это понять.

О. У.: Нам всем сложно понять. Слава богу, что эти шедевры сохранились. И вот именно при изучении древнехристианских катакомб, находящихся на дальнем расстоянии...

М. Б.: Это не под собором Святого Павла?

О. У.: Нет, это катакомбы extra urbis, как их называли. Я напомню, что в эпоху Леонардо гуманисты предпочитали прогулки, даже была такая идеология интеллектуальной жизни — extra urbis. Византийский гуманист проповедовал, что для такого созерцания, для духовного обогащения полезнее всё-таки дальние прогулки и жизнь вне города. В картине "Блаженный Иероним" Леонардо тоже запечатлел эту идею — блаженный Иероним сидит, зажав в руке камень как символ выброшенной жизни, а злой Иероним устремлён на дальний угол картины, где в перспективе мы видим город. Леонардо стремился соответствовать моде того времени и предпочитал тоже такую жизнь, и обследовал все окрестности Ватикана. Скорее всего, в сферу его интересов вошли тогда и катакомбы. Сейчас во всех учебниках пишут, что катакомбы были открыты в 1578 году, но специалисты всё-таки знают, что первые катакомбы были открыты именно при Леонардо и они вошли в сферу интересов гуманистов. Это открытие совершил основатель Римской академии Помпоний Лет, он во время прогулок наткнулся на катакомбы Сан-Каллисто, это было в 1475 году.

М. Б.: Вы упомянули о том, что Леонардо соответствовал моде. Но ведь в эпоху Возрождения была в моде знаковость. Можно пару слов о ней? Ведь "тайна Леонардо" — это словосочетание, ставшее уже штампом. Знаковость играет самую первую роль.

О. У.: Отчасти это, может быть, спровоцировал сам Леонардо. Каждый наш современник воспринимает Леонардо со своей колокольни, кому-то он ближе как художник, кому-то — как изобретатель. Он же считается первооткрывателем всех технических новинок.

М. Б.: У меня на пару листов его изобретений.

О. У.: Но давайте будем почтительны к самому Леонардо и сообщим слушателям, как предпочитал именоваться он сам. Вовсе не первым художником и инженером, как он титуловался в грамоте, которую выдал ему французский король Франциск I. Он себя именовал "изобретателем произведений, суждений, идей", не живописцем или инженером. Мы должны оперировать лексикой того времени. Изобретение — это фактически находка сюжета и правильное его развитие. Можно сказать, что Леонардо — ваш коллега, он разрабатывает сюжет.

М. Б.: Он делает новости.

О. У.: Да, совершенно верно. Леонардо считал, что действительно достоинство и оригинальность каждого мыслителя состоят в том, что он самостоятельно ищет и находит собственные сюжеты и разрабатывает их. Более того, Леонардо утверждал, что, если вы умеете хорошо об этом сообщить, значит, вы правильно думаете.

М. Б.: Многие говорят, что в этом и заключается гений Леонардо — он не просто безукоризненно и безупречно писал и изобретал, но и пытался для начала постигнуть саму суть того, чем занимался. Ведь существует такая легенда, что во время работы над картиной "Тайная вечеря" он интересовался в первую очередь полётом шмелей и много тратил времени на такие несущественные вещи. Сюда же можно и перфекционизм приплести. Откуда всё это известно? Из его дневников?

О. У.: Конечно, мы можем говорить о Леонардо как об основателе эпистолярного жанра, потому что действительно его письменное наследие обширно и безмерно. Это примерно 7000 листов, 120 записных книжек, и не все они толком собраны. Некоторые кодексы и трактаты изданы, естественно, не по авторскому замыслу, его последователи могли всё это себе представить. Леонардо делал уникальные зарисовки из обыденной жизни в силу своей пытливой натуры. Он считал, что природа — это наша мать и мы должны учиться у неё, потому что в ней бесчисленное множество образов и подобий. Леонардо считал, что образ мышления живописца калькирован с божественного. В современном понимании это матрица.

М. Б.: Получается, он уподоблял себя Богу?

О. У.: Нет, никоим образом. Наоборот, он считал, что его творения создаются по божественному образу и подобию. Более того, здесь опять же есть зашифровка, понятная специалистам. Те же самые термины обозначают в богословии тело и кровь Христовы. То же самое происходит при работе живописца, неслучайно его записная книжка указывает, что самые сокровенные святыни находятся под драгоценными покровами. И когда покров срывается, народ падает ниц и вымаливает себе утраченное здоровье или надежду на лучшую жизнь, поскольку именно в этих живописных полотнах, по мнению Леонардо, наилучшим образом воплощён божественный замысел.

М. Б.: Вы упомянули про дневники. Многих удивляет характер записей, сделанных в зеркальном отображении, но самое удивительное — это то, что в своём дневнике мастер обращался к себе самому только на "ты": "Прикажи показать тебе", "Ты должен показать в своём сочинении", "Прикажи сделать две дорожные сумки". Мне интересно, психиатры это изучали? Ведь его картины изучали даже врачи.

О. У.: С медицинской точки зрения не самую лучшую роль сыграли психиатры, начиная с работы Фрейда "Сознание и бессознательное" 1906 года. Тогда появился первый миф, связанный с бессознательным влечением Леонардо да Винчи к своему полу. Поэтому я призываю всех исходить из того, что предпочитал сам Леонардо да Винчи. Современники описывали его как прекрасно пропорционально сложенного человека с приятными чертами лица, с ниспадающими волосами...

М. Б.: Я могу процитировать Вазари: "Во всей его наружности было такое сияние красоты, что при виде его всякая печальная душа прояснялась". Вообще, о Леонардо говорят, что он был красив, прекрасно сложен, великолепно пел, играл.

Многие исследователи утверждают, что не может человек даже семи пядей во лбу быть сразу гениальным инженером, скульптором, художником, архитектором, модельером, изобретателем, механиком, химиком, филологом, прорицателем, певцом, инструменталистом и композитором. Что-то можно вычеркнуть из этого списка?

О. У.: Представляете, как ему было интересно с самим собой? У него был постулат о том, что тот, кто хочет быть творцом, должен вести одинокую жизнь с тем, чтобы наиболее чётко понимать, к чему тебя призвал Творец. Действительно, по мнению современников, всё в нём соответствовало греческому идеалу — в нём было всё прекрасно и внутренне, и внешне.

М. Б.: Но откуда он такой взялся? В это не верится, потому что мало того что он был красив, но ещё и гениален в огромном списке вещей. Мне кажется, это не может соответствовать действительности.

О. У.: Конечно, природа столь щедро одарила именно того, кто призван был ей безмерно служить. Я замечу, что разные стороны его жизнедеятельности были вынужденными, обусловленными вовсе не тем, к чему он тяготел на самом деле. Это было то, чего требовало время, прихоти его покровителей.

М. Б.: Работодателей.

О. У.: Да. Он вовсе не был таким свободным человеком. Возьмите его записные книжки — мы говорим о прекрасном образе мыслей, но они все перемежаются с кропотливыми подсчётами ежедневных трат. А суды, которые у него шли со сводными братьями? Он был незаконнорождённым, в семье было 12 детей, и до конца жизни он вёл тяжбу.

М. Б.: Но его отец успел его узаконить ещё до принятия закона против незаконнорождённых. Его мать была обычная крестьянка, отец — известный нотариус. В юном возрасте Леонардо отдали учиться живописи. У отца потом было две жены, семьи были бездетные, а уже последняя родила 9 детей.

О. У.: Всего 12 детей было у отца. Возвращаясь к вашему вопросу о том, почему Леонардо обращался к себе на "ты", могу сказать, что это было именно исходя из представления Леонардо о том, что всё в человеке должно быть прекрасно. Вы встречаетесь на радио с разными гостями, вам всегда интересно, что скрывается за их внешностью, что в себе таит тот или иной человек. По мнению Леонардо, это можно было понять по тому, как человек выглядит внешне. По этим признакам вы можете понять, как душа управляет этим телом. А при обращении на "ты" шёл разговор души с телом.

М. Б.: А, то есть это не раздвоение личности?

О. У.: Ни в коем случае. Это — его жизненная позиция, которая ему и помогала быть столь щедрым и богатым на всяческого рода творчество. Нам же тоже очень интересны достижения русской литературы — психологический роман, внутренние диалоги того же Раскольникова. Всё это восходит к раскрытию личности, которое нам демонстрировал Леонардо.

М. Б.: А он осознавал, что он это демонстрирует кому-то? Он подозревал, что его дневники будут прочитаны?

О. У.: Конечно, он не планировал такие бессистемные публикации, но вёл эти тщательные зарисовки, наблюдения и обращения к живописцам.

М. Б.: Но это уже трактаты о живописи.

О. У.: Он же не писал трактаты, Мария. То, что сейчас оформлено как трактаты, было его записными книжками.

М. Б.: Извините, я думала иначе.

О. У.: По мнению своих современников, он не был интеллектуалом, он в их глазах был простецом. А интеллектуалом и элитой того времени был сведущий в схоластике, в латинском богословии, тот, кто строил всю свою речь на догматике, на цитировании. А поскольку Леонардо в своём творчестве всегда искал новое, он не мог повторить ту или иную деталь, которая встречалась у других живописцев. Ты как личность должен обязательно найти что-то своё, новое. В общении Леонардо происходило то же самое, он даже в своих записных книжках не стремился соответствовать интеллектуальной манере своего времени. Хотя в обычном разговоре он был прекрасным собеседником с богатой, выразительной речью.

М. Б.: Говорят, что ещё он был непроницаем, всегда в ровном настроении. Он никогда не был подвержен эмоциональной стороне человеческого духа.

О. У.: Да, потому что он был погружён внутрь себя.

М. Б.: Правда ли, что он был очень силён и одной рукой мог согнуть подкову?

О. У.: Это, конечно, одна из тех легенд, которые ему приписываются. Но у него прекрасно были развиты обе руки.

М. Б.: Он, кстати, первый в мире зарегистрированный человек, который мог писать обеими руками абсолютно одинаково.

О. У.: Вспомним, какой вердикт вынес Леонардо кардинал Папы Льва X, который посещал его уже во Франции. Он описал картины, которые хранились у Леонардо, среди них была "Джоконда", "Женщина", написанная по заказу Джулиана Медичи, "Иоанн Креститель в молодости", "Святая Анна". Все прекрасно выглядели, но он затем замечает: у него случился инсульт, правая рука была парализована, поэтому он больше ничего не сможет делать. Но он продолжал работать, потому что он владел одинаково обеими руками. Писал он левой рукой, справа налево, но не потому что что-то зашифровывал, как принято говорить, а потому что это был внутренний взгляд — обратная перспектива. То, как он к себе обращался на "ты", отражалось и в письме.

М. Б.: Это такая интересная философская мысль. Очень любопытно, есть над чем подумать. До нас дошли его изображения, но уже в зрелом возрасте. Разве по ним можно судить, что он был прекрасен внешне?

О. У.: Мы не должны интерполировать собственное представление о красоте, насколько такой богообразный седой старик может быть прекрасен.

М. Б.: Я не про старика, а про мужчину в возрасте, про тот портрет, где он в костюме.

О. У.: Мы больше должны говорить о внутренней, психологической красоте, хотя то, что он был привлекательным внешне, — это точка зрения всех его современников.

М. Б.: Я не могу не коснуться личной жизни Леонардо, о которой так мало известно. Известно о скандале во время его жизни в Италии, когда на него завели уголовное дело, если выражаться современным языком. Дело было о том, что он вступил в порочную связь со своими учениками. Сюда же добавляется, что его любимый ученик Джан Джакомо, который был с ним на протяжении 25 лет, был у него моделью. Многие учёные усматривают в этом гомосексуальную направленность сверхэротического характера. Ещё сюда под знаком вопроса приплетается эскиз "Святого Иоанна", на котором написано имя Салаи и изображён мужской половой орган в возбуждённом состоянии. Правда, вопрос в том, принадлежит ли это кисти Леонардо. Мне интересна ваша точка зрения по поводу того, что его считают гомосексуалом, и вообще по поводу его личной жизни.

О. У.: Известно, что у него были очень сложные отношения с Изабеллой д'Эсте.

М. Б.: А что с д'Эсте было? Это — "примадонна Возрождения", покровительница многих искусств в ту эпоху.

О. У.: В то время фактически у всех титанов, например у Микеланджело, который соперничал с да Винчи, тоже были дамы сердца. У гуманистов было принято иметь музу, которая тебе отчасти и покровительствует в силу своей красоты и великолепия, значимости в глазах современников. Это была дань времени. Что касается слухов, они до нас доходят в гипертрофированном масштабе после работ Фрейда, других психоаналитических рассмотрений того же рисунка коршуна. Как он писал, коршун его коснулся крылом, когда он лежал в колыбельке, а психоаналитики перевели это на язык сексуальных образов. Надо смотреть, кто об этом пишет. Фрейд в своей работе брал многое из работ Дмитрия Мережковского, а Мережковский перенёс на образ Леонардо сложные отношения с отцом. Породить это могла атмосферы студии.

М. Б.: Да, свобода...

О. У.: Нет, мужская студия. В студию Вероккьо принимались мальчики, они там взрослели, набирались опыта. Это были полностью закрытые учреждения, такие же, как балетные школы для девочек. Это связано с тем, что было нельзя выносить секреты.

М. Б.: Разболтают?

О. У.: Да, разболтают ученики. Все, кто принимался в ученики, должны были неукоснительно сохранять тайну цеха. Мы знаем, что Леонардо тоже это постулировал. Лавина слухов могла появиться из-за постоянного мужского общества, начиная с мастерской и заканчивая академией. Я бы хотел напомнить, что Леонардо не был богословом, но прекрасно обогатил итальянский разговорный язык. Исследователи итальянского языка восхищаются афористичностью речи Леонардо, эта речь привлекала к нему людей в академии. Леонардо был очень близок с известным флорентийским гуманистом Марсилио Фичино, который из язычника стал воином Христовым. После смерти Фичино его ученики признали, что Леонардо может стать преемником их духовного лидера. Так у Леонардо появляется своя академия.

М. Б.: А сколько ему лет было, когда он стал академиком?

О. У.: 47 лет, вполне подходящий возраст. Но спустя 14 лет он совершил ещё большее духовное восхождение, о котором мало кто знает, — он стал послушником.

М. Б.: В 47 лет?

О. У.: Нет, спустя 14 лет, в 1513 году.

М. Б.: На территории какой страны?

О. У.: В Риме, перед переездом во Францию. Было братство Иоанна Крестителя, созданное флорентийцами. Я не случайно процитировал кардинала папы Льва X, который упомянул, что это работа Иоанна Крестителя в молодости, и клирик, сопровождавший папу, сказал, что это было прекрасно. Такого порочного взгляда не было у его современников. Он занялся этой работой потому, что Иоанн Креститель был покровителем Флоренции, его родного города.

М. Б.: То есть ничего крамольного не было в том, что ученик позировал для образа столь почитаемого святого?

О. У.: Известно много случаев, когда Леонардо черпал те или иные образы для своих работ, начиная с "Тайной вечери", или писал со своих учеников образы ангелов. Другое дело, что, конечно, сложнее было работать с моделями из внешнего мира. Работа с женской моделью тоже требовала усилий, например, всем известный секрет "Джоконды".

М. Б.: Давайте о ней поговорим. Я помню фразу о том, что "Джоконда" так долго живёт, что уже сама выбирает, кому нравиться, кому — нет. Во-первых, прошу вас упомянуть о том, что существует несколько "Джоконд". Какая из них старше, какая из них наша, какая — потусторонняя?

О. У.: Она в число хрестоматийных работа Леонардо не входит, поскольку всё-таки очень много усилий было приложено к тому, чтобы доказать принадлежность Леонардо самой "Джоконды", поскольку с ней было связано много перипетий. Она сейчас остаётся знаковым образом, знаковой работой Леонардо. Более того, именно эта работа становится сейчас в центре цивилизационных символов.

М. Б.: А почему долго доказывалась принадлежность кисти? Потому что он не подписывал свои работы, а ставил какой-то значок?

О. У.: Тогда не было принято подписывать работы, так же, как и у нас в иконописи. Например, написание на иконе обозначает сакральный акт — её освящение. Соответственно, если ты ставишь свою подпись, ты персонализируешь её, ты присваиваешь этот образ себе. Он создан по заказу, как та же "Джоконда". Поэтому с ней очень много проблем было. То начинаются раскопки кладбища для того, чтобы установить анатомическое соответствие...

М. Б.: Цитирую: "Учёные-антропологи и генетики собираются восстановить и расшифровать ДНК Леонардо, чтобы узнать больше о великом художнике и изобретателе". Почему-то пока не учтено, что во время религиозных войн могила была разворована. А ещё говорят, что хотят снять клетки кожи с каких-то картин, хотя отпечатков пальцев на картинах нет. Откуда и что будут брать антропологи?

О. У.: То же коснулось и прототипа "Джоконды" Лизы Герардини.

М. Б.: Это модель.

О. У.: Да. Жена купца и заказчика. Недавно были раскопки, пытались найти её лицо, чтобы понять, насколько Леонардо смог воссоздать портрет. На этом информационная часть заканчивается.

М. Б.: Так раскопали или нет?

О. У.: Раскопали. Там не оказалось черепа. Но никто же не понимает, для чего это делается, для чего восстанавливаются все поколения от той же Лизы Герардини до наших дней.

М. Б.: Зачем?

О. У.: Вопрос связан как раз с "Джокондой", с принадлежностью, с правами. До сих пор непонятно, почему "Джоконда" оказалась во Франции. В 2006 году был чемпионат мира по футболу, тогда итальянцы победили сборную Франции в финале, но они разве кричали "Viva l'Italia!"?

М. Б.: А что они кричали?

О. У.: "Верните "Мону Лизу"!"

М. Б.: Я вообще не понимаю, как она там оказалась, если, перед тем как отправиться во Францию, он оставил её своим ученикам. Или это неправда?

О. У.: Считается, что это так. Вазари подтверждает, что она действительно была у Франциска. С другой стороны, предполагают, что тот самый Салаи её унаследовал и передал своим сёстрам, и уже у них Франциск её выкупил. Есть такая гипотеза для объяснения того, почему картина во Франции. Но Италия с этим не согласна, они считают, что, если найти наследников, всё встанет на свои места.

М. Б.: Вообще, вокруг этой картины очень много легенд. Я читала, что было зафиксировано несколько сотен обмороков напротив этой картины. Эзотерики любят вспоминать о том, что она высасывала силы у самого Леонардо и что он начал резко дряхлеть после того, как закончил её. Британский художник отрезал себе соски и выставил их на продажу, на что его вдохновила эта картина. Психологи-самоучки любят говорить о том, что если дома хранится даже репродукция "Моны Лизы", всё будет плохо.

О. У.: Шквал этого негатива рассыпается перед тем, что сам Леонардо не мог расстаться с этой картиной до конца жизни и везде её возил с собой.

М. Б.: А почему?

О. У.: Леонардо искал внутреннюю сущность, божественное и в мужском, и в женском образе. Он нашёл это именно в образе Моны Лизы.

М. Б.: То есть смесь мужчины и женщины?

О. У.: Нет, это внутренняя сущность, которая говорила с ним в записных книжках. Почему и написали, что "Джоконда" прямо как живая, у неё рот приоткрыт, и она смотрит на вас. Обычная модель ведь не смотрит на зрителя, а она смотрит, как и "Мадонна Литта".

М. Б.: Да, она следит, я это собственными глазами видела.

О. У.: Это его внутренний взор. Я процитирую Леонардо: "Довелось и мне написать нечто божественное". Её купил один воздыхатель, который пленился не внутренней, а внешней красотой, но в конце концов "совесть победила сладострастные вздохи". Он не стал обращаться с этой картиной утилитарно, покупатель понял, что здесь действительно есть божественный замысел. Я прочитаю стихи Леонардо да Винчи:

Любовь возвышенна, когда в союзе двух

Пред высотой души она благоговеет.

Любовь низка, когда ничтожен дух,

И низок мир того, кто избран ею.

Дарят покой и прогоняют страх

Часы любви. Но ты отмечен, если

Природа мудро держит на весах

Любовь и дух в прекрасном равновесье.

Для Леонардо "Мона Лиза" была духовным собеседником, это уже не он к ней обращался, а она к нему.

М. Б.: Что касается второй "Моны Лизы", можно сказать, что она действительно чем-то похожа на первую, но не доказано авторство да Винчи. Есть легенда о том, что сначала он нарисовал первую картину, отдал её заказчику, а потом начал так скучать, что нарисовал себе свою.

О. У.: В зарисовках Рафаэля 1504 года есть эскиз с этой работы, но она шире, там по краям две колонны. Но в 2004 году в Лувре были специалисты, которые исследовали эту картину и пришли к выводу, что картина не была обрезана. Такие исследования действительно приносят нам уникальные открытия.

Паскаль Котт с помощью фотокамеры сделал фотографию картины в 240 мегапикселей своим запатентованным методом и вышел на первоначальный образ, который был в основе, скорее всего.

М. Б.: И что там было?

О. У.: Религиозный женский образ.

М. Б.: Нимб присутствовал?

О. У.: Не обязательно.

М. Б.: А что тогда?

О. У.: Сакральный образ с евангельскими сюжетами.

М. Б.: То есть сначала он нарисовал нечто религиозное, а затем переписал?

О. У.: Он делал образ всё более необычным. Сначала ведь она не смотрела на зрителя, как и все модели. Кстати, никто не задумывался, сколько ей лет на этой картине.

М. Б.: Она зрелая женщина.

О. У.: Сколько вы ей дадите?

М. Б.: 40 лет в среднем.

О. У.: Он приступил к работе в 1506 году, а она родилась 15 июня 1479 года, то есть ей 27 лет на этой картине.

М. Б.: К сожалению, время нашей программы истекло. В студии был Олег Ульянов, археолог, историк, профессор, специалист по древнерусскому и византийскому искусству. Спасибо вам!

О. У.: Спасибо за приглашение.