Тайна гибели «улыбающегося Папы»

Когда 26 августа 1978 года Альбино Лучани, скромный, застенчивый человек, который не мог похвастаться успешной карьерой в Ватикане, был избран главой Римской католической церкви, кардиналы в папском конклаве были удивлены не меньше его самого. Однако Лучани был торжественно наречен наместником Божьим на земле. Вскоре верующие стали называть его «улыбающимся Папой». Католики всего мира высоко оценили поведение этого человека во время коронации: он отказался от папской тиары и лишь после длительных уговоров согласился на то, чтобы его, согласно традиции, несли в паланкине.

Казалось, обаяние нового Папы покорило всех. Однако совсем скоро, 28 сентября, около пяти часов утра, всего лишь через 33 дня после избрания на папский престол, Иоанн Павел I был найден мертвым в своей резиденции.

Ватикан заявил, что тело обнаружили папские секретари Джоно Маджи и Диего Лоренци. Папа умер, сидя в постели с книгой Фомы Кемпийского «Подражание Христу» в руках. Но позже выяснилось, что он был найден монахиней, принесшей ему чашечку утреннего кофе.

Личный врач Папы, Ренато Буццонетги, объявил о смерти своего высокопоставленного пациента от сердечного приступа. В 5.15 утра в Ватикан прибыли бальзамировщики. Они приступили к работе и вели ее в течение двух часов. Вскрытие не проводилось.

Разумеется, смерть любого Папы — большое горе для верующих. Но смерть всего лишь по прошествии месяца после избрания на престол показалась пастве чем-то невообразимым. Немедленно поползли слухи о заговоре против Папы. Самые убедительные из них были описаны в бестселлере Дэвида Яллопа «Во имя Божье» (в русском издании — «Кто убил Папу Римского»), вышедшем в свет в 1984 году. Яллоп предъявил обвинения нечестивой троице ватиканских консерваторов, связанных с мафией банкиров и масонами. Утверждалось, что Лучани был отравлен настойкой дигиталиса (наперстянки пурпурной), которая в умеренных дозах применяется как лекарство при заболевании сердца.

Второй Ватиканский собор 1962–1965 годов вынес постановление о создании новой, более открытой Католической церкви и допустил литургию на национальных языках вместо латинского. Но Церковь оказалась расколотой на враждующие фракции. Одни полагали, что «Ватикан II» был опасно либерален, другие — что он не вышел за рамки допустимого.

Известно, что Католическая церковь не разрешает применение контрацептивных средств, препятствуя тем самым контролированию рождаемости. Однако избрание либерального Папы могло отменить этот запрет. Иоанн Павел I, по мнению Дэвида Яллопа, как раз и являлся этим самым либеральным Папой, который намеревался разрешить использование средств контрацепции.

Но был ли Лучани и вправду либералом? Да, он отказался от некоторых традиций, сделав собственную коронацию менее пышной и говоря о себе «я» вместо «мы», но это, скорее, могло характеризовать его как скромного человека, а не как реформатора. Яллоп доказывает, что Лучани, еще будучи кардиналом, посоветовал Папе Павлу VI не запрещать использование противозачаточных средств в своей энциклике Humanae Vitae. Кроме того, Яллоп утверждает, что речи Лучани, касавшиеся данного вопроса, подвергались жесткой цензуре в главной ватиканской газете L’Osservatore Romano, которая упорно заменяла его «я» на «мы».

Если верить Яллопу, присущие Лучани либеральные взгляды на вопросы, связанные с использованием средств контрацепции, являлись лишь одной стороной проблемы. Действительную же угрозу представляло его желание реформировать Институт религиозных дел (ИРД), то есть банк Ватикана. История очень темна, запугана и имеет множество различных толкований. Сицилийский специалист по вопросам налогообложения и международный банкир Микеле Синдона предположительно явился ключевым посредником в отношениях ИРД, искавшего способы ограничения новых налоговых обязательств, с мафией, нуждавшейся в способах отмывания денег — предпочтительно с помощью непрозрачного, с трудом поддающегося контролю финансового института. Ключевым инструментом Синдоны был Роберто Кальви, глава миланского «Банка Амброзиано», проворачивавший самые рискованные и сомнительные спекуляции ИРД, включая трансфер миллиардов долларов на эфемерные и в некоторых случаях несуществующие заокеанские счета, по всей видимости, при сотрудничестве с американским архиепископом и директором ИРД Полом Казимиром Марцинкусом. Последний всегда отрицал какую-либо причастность к этому. Равным образом Ватикан никогда не признавал своей ответственности за крах «Банка Амброзиано», хотя он и выплатил около 250 миллионов долларов кредиторам — предположительно с помощью католической организации «Опус Деи». Мошеннические банковские сделки Синдоны, напротив, всплыли на поверхность, как только произошло крушение его Franklin Bank в 1974 году. Это был крупнейший обвал банка в истории США.

Возможность проверки деятельности ватиканского банка была еще меньшей из угроз, которые мог представлять Лучани. Миллионы людей в Италии — согласно некоторым опросам, почти треть населения — были убеждены в том, что он также готовился разоблачить деятельность могущественной масонской ложи в Ватикане. В состав масонов, как утверждают, входили кардинал Вийо (государственный секретарь Ватикана и второй человек в государстве после Папы) и архиепископ Марцинкус. Они, как полагают, принадлежали к ложе Propaganda Due, более известной как П2. Она являлась в равной степени масонской сетью и террористической ячейкой, целью которой было создание фашистского государства. Рейд полиции, осуществленный в 1981 году, позволил обнаружить список членов организации, включавший множество влиятельных представителей правящей верхушки государства, шефов полиции, представителей бизнеса и средств массовой информации и известных граждан страны. Имена Роберто Кальви и Микеле Синдона также значились в списке, но, что любопытно, ни один ватиканский прелат там упомянут не был. Впрочем, данный факт не тревожит сторонников теории ватиканского заговора, поскольку раскаявшийся в собственных грехах член П2 и журналист Мино Пекорелли в 1978 году заявил, что и Марцин-кус и Вийо на самом деле состояли в ложе. Свидетельство Пекорелли казалось не заслуживающим большого доверия до тех пор, пока в марте 1979 года его не нашли убитым.

Смерть Иоанна Павла I по-прежнему сохраняет политический оттенок. Седевакантисты (седевакантизм — консервативное религиозное движение, не признающее Пап, правивших после Второго Ватиканского собора. — Прим. ред.) столь же готовы поверить в заговор, сколь и левые. Уже 28 августа 1978 года инакомыслящий французский епископ-седевакантист Марсель Лефевр провозгласил, что папский конклав выбрал своего кандидата с подозрительной поспешностью, принимая во внимание тот факт, что необходимое большинство в две трети голосов было получено только при третьем голосовании. Некоторые лефевристы (группа ультраконсервативного духовенства и верующих, отколовшихся от Католической церкви вследствие неприятия постановлений Второго Ватиканского собора. — Прим. ред.) пошли еще дальше, объявив, что Папа Павел VI был подменен самозванцем.

Что касается преемника Лучани, Папы Иоанна Павла II, он несколько раз обвинялся в симпатиях к коммунистам, с одной стороны, и был назван орудием либерального капитализма, лично ответственного за крушение Восточного блока, — с другой. Левые уверены, что за смертью Лучани стояло ЦРУ, в то время как правые убеждены, что здесь не обошлось без руки КГБ. Католики чувствуют запах масонского заговора, в то время как светские итальянцы видят во всем махинации Ватикана.