Зачем Майя скармливали жертвее её сердце

Медик и археолог Вера Тислер исследует, каким образом человеческое тело было вплетено в религию, традицию и политику в культуре майя.

Автономный университет Юкатан в мексиканском городе Мерида может похвастаться одной из самых богатых библиотек на Земле. Однако на стеллажах на нижнем этаже здания, где находится факультет антропологических наук, вы найдете довольно мало книг как таковых. Вся лаборатория от пола до потолка уставлена коробками с наклейками «Калакмул» (Calakmul), «Помуч» (Pomuch) или «Кскамбо» (Xcambo) и прочими названиями руин древней цивилизации майя. Внутри каждой коробки — комплект человеческих костей.

Здесь хранятся тела из примерно двух тысяч захоронений, а еще десять тысяч единиц зарегистрированы в базе данных. Останки целого ряда известных королей майя прошли через эту университетскую комнату. Нищие, воины, священники, книжники, лорды, дамы и ремесленники древних времен — все они были объектом изучения в этой лаборатории.

А в самом центре, со всех сторон окруженная остатками давно ушедших цивилизаций, сидит биоархеолог Вера Тислер. За последнюю четверть века Тислер завоевала репутацию ведущего мирового специалиста по древним останкам майя, что помогает ей раскрывать секреты их жизни и культуры. В пасмурный ноябрьский день она вынимает одну из своих любимых костей — плоскую пластину величиной не больше пальца — и кладет ее под увеличительную линзу. Перед нами грудная кость молодого человека, который, вероятно, был принесен в жертву. Ученый показывает на глубокий V-образный разрез, проходящий по центру грудной клетки, и восхищается мастерством человека, который его оставил.

«Для этого нужно обладать недюжинной силой и точно знать, куда наносить удар, — говорит она. — Потому что после нескольких неудачных попыток здесь была бы каша».

Получив образование врача и археолога, Тислер читает историю региона по костям. Исследуя древнюю цивилизацию майя с медицинской точки зрения, она меняет восприятие этого мира научным сообществом. Тислер помещает в контекст некоторые самые необычные, на первый взгляд, традиций майя и проливает свет на жизнь ключевых фигур той цивилизации.

Изучив тысячи тел, она осознала, каким образом знания майя о физиологии человека стали органичной частью их общества — от рождения до смерти. То, как они формировали черепа своих детей, проливает свет на их семейные традиции и духовность. А ее исследования многочисленных случаев смертей позволяют предположить, что ритуал жертвоприношения был возведен в ранг высокого искусства — гипотеза, бросающая вызов распространенным взглядам на цивилизацию майя как на общество миролюбивых звездочетов. Повсюду Тислер открывает богатую культуру, в которой человеческое тело было глубоко обусловлено религией, традицией и политикой.

«Я всегда смотрю на вещи под другим углом, — говорит Тислер. — Таким образом, они никогда не теряют своей привлекательности. Это служит для меня чем-то вроде побуждения к действию. По-моему, это в высшей степени увлекательно».

Тислер — аномалия в мексиканской археологии. Она родилась в Германии и училась в Мексике, где живет уже несколько десятилетий. Тислер соединяет в себе несколько культур, и это помогает ей устанавливать партнерские отношения и делать открытия в области изучения одной из самых известных древних цивилизаций.

«Людей с такой квалификацией очень мало, — говорит Стивен Хьюстон (Stephen Houston), археолог из Университета Брауна в Провиденсе, штат Род-Айленд. — Она олицетворяет собой своего рода глобальный подход к знаниям, при котором создаются наилучшие условия для того, чтобы люди работали вместе, и каждый старался проявить себя с лучшей стороны».

В детстве Тислер, которая росла тихой и книжной девочкой в маленькой немецкой деревне недалеко от границы с Францией, не покидало ощущение того, что она не своем месте. Просто она видела вещи по-другому. В то время как ее друзья ходили в кино на Джеймса Бонда и восхищались его геройством, ее больше интересовал его антагонист со стальными зубами по кличке Челюсти. И она мечтала отправиться в путешествие.

Вот почему Вера поступила в Тулейнский университет в Новом Орлеане, штат Луизиана. Ей удалось избежать бурной студенческой жизни, и всего через год, в 1985 году, она с отличием закончила учебу. После этого Тислер взяла немного денег, выигранных ею на художественном конкурсе, и полетела на две недели в Мехико, перед тем как вернуться в Германию для получения медицинской степени. В Мехико она познакомилась с молодым доктором, любителем археологии, который предложил ей съездить с друзьями к руинам Теотиуакана, расположенным недалеко от города. Между молодыми людьми вспыхнуло сильное чувство, и всю неделю они провели, наматывая тысячи километров по региону майя, чтобы посетить все достопримечательности — правда девушка забыла сообщить об этом своим родителям, которые по истечении нескольких дней в панике обратились в Интерпол.

«Мое знакомство с Мексикой проходило так, что я не могла в нее не влюбиться», — говорит она.

Молодые люди планировали пожениться, но жених Веры внезапно умер в 1987 году — в то время Тислер изучала медицину в Германии. Она поклялась поехать в Мексику и заниматься тем, о чем всегда мечтал ее возлюбленный — археологией. Вопреки воле родителей она поступила в Национальный политехнический институт в Мехико и с тех пор живет в Мексике.

Тислер окончила медицинский факультет в Мексике, а затем получила степень доктора антропологии в Национальном автономном университете Мексики (UNAM) в Мехико. Тогда мало кто интересовался костями древних майя; мексиканская археология уделяла больше внимания храмам, гончарным изделиям и нефритовым маскам. Изучавшие кости, обычно собирали только самую базовую информацию.

«Они считали, что сделали все, что в их силах. Они их измерили, запротоколировали, — говорит Мануэль Гандара (Manuel Gándara), археолог, который в то время курировал работу Тислер, а сегодня сотрудничает в Национальной школе охраны памятников, реставрации и музеографии в Мехико. — И тут вдруг эта леди говорит: "О, но мы не взяли образцы ткани для анализа"».

Тислер развивала научное направление, которое в то время набирало популярность в Европе и выходило за рамки простой классификации костей, предпринимая попытки восстановить когда-то состоявшее из них тело. Речь идет о тафономии. Однако эта практика никогда не применялась к древним мезоамериканцам. Тислер начала просматривать разные коллекции черепов, собранные в мексиканских музеях — именно эту часть тела она считала самой интересной. Ее поразил обычай придавать голове человека необходимую форму: для этого матери привязывали к голове своих маленьких детей дощечки, чтобы влиять на рост черепа.

Эта процедура не наносила ребенку никакого вреда и, что самое интересное, была широко распространенной практикой во всем мире. Археологи, которые изучают майя, предполагали, что эта практика имела какое-то отношение к религии, но этим их знания ограничивались.

Храм Кукулькана в доколумбовом городе Чичен-Ице цивилизации майя в Мексике

Тислер заметила, что для отдельных регионов характерны свои особые формы черепов. Просмотрев несколько сотен черепов, она обнаружила, что люди, жившие во времена классического периода (250-900 гг.) вдоль побережья современного Веракруса, как правило, имели вертикальные грушевидные черепа, тогда как жители низин — покатые и цилиндрической формы, а у побережья Карибского моря головы были широкие и плоские. Со временем эта форма стала популярной и доминировала в позднем классическом периоде.

Исследуя рисунки и барельефы того времени и сравнивая их с формами черепа, Тислер пришла к выводу, что тот или иной стиль выбирался в соответствии с традицией по материнской линии: как правило, дети следовали стилю матери. Тислер вместе с другими учеными определила возможную причину этого явления, опираясь на традиции майя в колониальные времена. По словам ученого, древние майя считали детей неполноценными людьми, которые рискуют потерять свою сущность через несколько точек в черепах. Придание голове нужной формы позволяло майя удерживать эту сущность на месте.

К тому времени, когда в 1999 году Тислер защитила докторскую диссертацию, она успела подробно изучить большую часть древней культуры майя и вскоре приступила к раскопкам королевских гробниц. Древняя цивилизация майя простиралась от северного полуострова Юкатан на юг до современного Гондураса (это был территория размером с сегодняшний Египет), и Тислер исследовала многих важных королевских особ, найденных за последние сто лет. Она входила в команду ученых, которые между 1999 и 2006 годом изучали останки Пакаля Великого (или K'inich Janaab 'Pakal) из Паленке (Palenque) и его спутницы, Красной Королевы. Тислер обнаружила, что их относительно роскошный образ жизни стал причиной преждевременного остеопороза, о котором свидетельствуют истонченные кости. Между тем мягкая, изысканная пища, которую они ели на протяжении всей своей жизни, сохранила в прекрасном состоянии их зубы.

Тислер раскопала кости короля по имени Лорд четырех сторон Флинта (или Ukit Kan Le'k Tok) Эк Балама (Ek Balam), изображенного на рисунке с двойной губой в своей богатейшей сокровищнице. Она обнаружила, что у короля была изуродована верхняя челюсть, а зубы оказались смещены и зажили под разными углами. Возможно, королю нанесли удар по лицу во время битвы — ведь он явно выставлял эту травму напоказ.

Любимые короли Тислер — те, раскопки которых она курировала от начала до конца. К примеру, Огненный Коготь (или Yukom Yich'ak K'ahk') из классической династии Змей. Змеи были королевской династией, которая переселилась в мир майя в 560 году и за 150 лет создала самую влиятельную в истории майя империю.

Первый из них, Небесный Свидетель, был найден в довольно скромной могиле, которую делил с горсткой других избранных воинов, погибших в бою. У Тислер было очень мало времени на его осмотр, но она обнаружила, что череп короля был испещрен глубокими ранами — некоторые из них возникали поверх ранее заживших. Его левая рука была изуродована многочисленными тяжелыми ударами, и ко времени своей кончины, когда ему только перевалило за тридцать, он вряд ли мог ею пользоваться. Все это соответствует образу блестящего военачальника, взявшего царственный город Тикаль и утвердившего господство Змей в регионе — о нем нам известно по многим письменным фрагментам.

А теперь сравните эту находку с Огненным Когтем, который пришел к власти под занавес господства Змей в регионе. Когда Тислер и другие исследователи раскопали короля, они обнаружили, что он с комфортом расположился у себя в чертогах с нефритовой маской на лице, рядом с ним были найдены молодая женщина и ребенок, принесенные в жертву одновременно. Изучив его кости, Тислер обнаружила, что это был дородный человек, едва ли не страдавший ожирением, который умер в возрасте 50 лет. Как и в случае Пакаля, его зубы свидетельствовали о том, что он всю жизнь ел мягкую пищу, вроде тамале, и пил популярный среди элит шоколадно-медовый напиток. На одном из барельефов он предстает человеком атлетического сложения, играющим в мезоамериканскую игру с мячом. Между тем Тислер обнаружила, что Огненный Коготь страдал болезненным недугом, при котором происходит сращение нескольких позвонков, а это значит, что данная игра была для него крайне опасной и изображение, скорее всего, служило целям пропаганды.
 

Подобные детали не меняют основной исторической линии майя, но они дополняют характеры ее персонажей и помогают лучше понять их образ жизни.

С 2000 года, когда Тислер стала профессором в Автономном университете Юкатана, она зарекомендовала себя как ведущий биоархеолог в Мексике. Ее лаборатория располагает базой данных из 12 тысячах захоронений, с 6600 из них она и ее коллеги работали напрямую. В одном только университете Юкатана хранятся останки более двух тысяч человек древних, колониальных и современных времен, в нахождении большинства из них Тислер принимала непосредственное участие.

Вера Тислер занимает уникальное положение в мексиканском научном сообществе. После того, как на протяжении столетий местные древности — а с ними и научные лавры — улетали на север, власти стали неохотно разрешать иностранным археологам осуществлять крупные проекты в районе майя. Но Тислер охотно работает со специалистами в Соединенных Штатах, Европе и Мексике и широко публикуется на английском и испанском языках.

Она совмещает в себе мультикультурализм, жажду исследований и безграничную энергию. Это сочетание пришлось особенно кстати, когда Тислер погрузилась в свою любимую тему: человеческие жертвоприношения.

В 2003 году, работая в Шампотоне, на побережье Мексиканского залива, трое ее студентов обнаружили группу тел, которые, по всей видимости, были выброшены. Когда Тислер осмотрела кости, она обнаружила грудину с глубокими, чистыми следами от порезов, что свидетельствовало о намеренном, сделанном почти с хирургической точностью, вмешательстве. Порезы были горизонтальными, едва ли они были нанесены в бою, и позднее они были обнаружены в том же месте на других телах.

Тислер обратилась к своим знаниям в области медицины. Опытный человек, знающий, что он делает, и действующий быстро, мог бы разрезать грудь, раздвинуть ребра и вынуть сердце, пока жертва еще жива. «Тогда сердце выскочит само и будет подпрыгивать», — говорит она.

По мнению Тислер, эти разрезы представляли собой нечто большее, чем просто жуткое убийство. Скорее всего, это было зрелище, своего рода церемония. Ее наблюдения перекликаются с рядом письменных свидетельств о жертвоприношениях ацтеков, живших в 1300 километрах от данного региона, датируются они периодом вторжения испанцев в XVI веке. Это привело ее к удивительной и запутанной проблеме понимания физиологии человеческих жертвоприношений. Как это делалось? И зачем?

Тислер и ее коллеги начали замечать порезы и на других останках — они казались слишком точными, чтобы их можно было считать случайными. Собирая их и сравнивая с иллюстрациями, ученый стала замечать похожие точно расположенные следы на других костях — Тислер увидела в них признаки изощренных обрядов.

Изображения, высеченные на камне в таких местах, как руины майя Чичен-Ица, свидетельствуют о том, что пленников обезглавливали на глазах у толпы. Если отрезать голову за несколько секунд до того, как вынуть сердце, орган будет продолжать качать кровь, пока вы держите его в руках, говорит Тислер. Если сделать все наоборот, то можно скормить сердце его владельцу, на такую практику также намекают древние тексты. В ходе другой процедуры, после которой следы от порезов остаются на других частях грудной клетки, можно создать целую лужу крови в грудной полости жертвы, которая выглядит почти как озеро.

Идеи Тислер не общеприняты — есть те, кто считает убийства менее постановочными — но Тислер говорит, что они соответствуют мировоззрению майя. Когда она сидит за своим столом в укромным уголке в центре лаборатории окруженная трехметровыми cтеллажами, которые уставлены коробками с костями, она не испытывает отвращения к этой практике. Напротив, она пребывает в восхищении. Эти казни требовали практики и точности — возможно, они совершенствовались на протяжении нескольких поколений — и должны были нести в себе глубокий смысл.

По ее словам, метод жертвоприношения был крайне важен. В тот момент жертва выступает в роли своего рода божества: имеется в виду проблеск божественного в человеческой оболочке — эта идея была свойственна культуре ацтеков и подтверждается документально. Таким образом, палачи скармливали жертве не его человеческое сердце, но сердце Бога.

Тислер — не первый ученый, выдвигающий эту гипотезу. Жертвоприношение, ведущее к божественности (выраженной либо в палаче, либо в жертве), хорошо известно в других культурах Северной и Южной Америки. Но ее работа подкрепляет религиозные идеи, характерные для так называемой секты Хипе Тотек, названной в честь бога ацтеков, который, по преданию, носит человеческую кожу поверх своей.

По словам Тислер, в постклассический период (с 950 по 1539 год) люди майя практиковали множество человеческих жертвоприношений и способов обработки тела, включая создание стен из черепов, называемых цомпантли, и снятие человеческой кожи для ношения на теле.

Какими бы отвратительными ни казались эти убийства, они были цветочками по сравнению с другими практиками того времени. По мнению Тислер, гораздо ужаснее выглядело принятое в Европе колесование, позволявшее мучителям ломать кости преступника одну за другой, перед тем как выставить жертву на всеобщее обозрение.

Правда предлагаемые Тислер описания жертвоприношений устраивают далеко не всех. Когда-то антропологи описали майя как чисто миролюбивую цивилизацию, и, хотя эта точка зрения в значительной степени исчерпала себя, многие ученые не готовы представлять их настолько кровожадными.

История археологии полнится искаженными представлениями о древних культурах, которые продвигались учеными из могущественных стран, и современные исследователи с большой осторожностью подступаются к таким вопросам, как жертвоприношение и каннибализм. «Среди колонизаторов было принято изображать представителей других сообществ совершающими самые немыслимые зверства — это был еще один довод в их пользу, — говорит Эстелла Вайс-Крейчи (Estella Weiss-Krejci) из Института восточной и европейской археологии Австрийской академии наук в Вене. — Всегда приходится рассматривать все возможные сценарии, особенно когда вы не уверены, что именно происходило».

Вайс-Крейчи считает, что человеческое жертвоприношение было крайне редким явлением в мире майя и что женщина, похороненная рядом с Огненным Когтем, на самом деле была членом его семьи и скончалась позднее. Если жертвоприношения, описанные Тислер, были настолько распространены, почему, спрашивает Вайс-Крейчи, мы не обнаруживаем сотен грудных костей с аналогичными порезами. По ее мнению, жертвоприношения были относительно редкими, разнообразными и почти не повторялись. В ответ Тислер указывает на многочисленные примеры из своей обширной базы данных по захоронениям, но, по ее словам, учитывая количество посмертных увечий и влажные почвы, нам повезло, что мы имеем в наличии хотя бы эти.

Ученые с уважением относятся друг к другу, однако Тислер утверждает, что Вайс-Крейчи следует благоразумным, хотя и ошибочным, путем. Она говорит, что на местных майя не сказалась ужасная реальность их предков — по крайней мере, не больше, чем на потомках свирепых римлян или викингов. Понимание другой культуры означает изучение ее истории как она есть, без прикрас.

«За отсутствием понимания мы можем верить, что они сумасшедшие или отличаются от нас. Но они такие же, как мы. Мы все похожи», — говорит Кадвин Перес (Kadwin Pérez), представитель майя и аспирант в лаборатории Тислер, выросшая в семье, где говорят на языке майя.
 

Прогуливаться среди памятников древней цивилизации майя с Тислер — все равно, что оказаться за кулисами шоу иллюзионистов; все, что, как вам казалось, вы понимали раньше, начинает выглядеть по-другому. Именно такое чувство не покидало нас во время посещения Чичен-Ицы в ноябре прошлого года. Сразу за культовой ступенчатой пирамидой Эль-Кастильо находится знаменитый цомпантли — украшенная резьбой каменная платформа, где изображены сотни черепов и целый ряд разных полумертвых монстров подземного мира.

Цомпатли представляли собой стойки для черепов в виде нескольких горизонтальных балок, сложенных одна над другой, как лестница. Украшенные черепами, они были популярны у ацтеков. Многие эксперты выдвинули предположение о том, что изображенные в культуре майя цомпатли носят метафорический характер и не относятся к реальному событию. Некоторые заходят в своих гипотезах настолько далеко, что говорят, будто майя вообще не принимали участия в этой практике.

Тислер останавливается и рассматривает резьбу. На испанских рисунках колониальных времен цомпатли часто изображаются с чистыми белыми черепами. Тислер прищуривается. Это вовсе не чистые черепа, говорит она, а головы, которые были недавно отрезаны и к которым пристала плоть. Некоторым черепам скульптор даже добавил щеки и глазные яблоки, в то время как другие кажутся более разложившимися. Кроме того, сильно разнятся формы головы — это говорит о том, что большинство из жертв были иностранцами, вероятно, захваченными на поле боя. Быть принесенным в жертву не считалось честью, как предполагали некоторые ученые. Таков классический пример работы Тислер, которая возвращает костям утраченную плоть.

Чичен-Ица был объектом изучения бесчисленного множества специалистов, ежегодно этот памятник посещает более чем два миллиона человек — каждая деталь его структур была зафиксирована, проанализирована и обсуждалась экспертами — и все-таки никому в голову не пришло взглянуть на эти вырезанные черепа так, как это сделала врач Тислер.

Потом мы усаживаемся в маленькой хижине, чтобы перекусить традиционным кукурузным пирогом, фаршированным курицей и специями и приготовленным в земле, и выпить горячего шоколадного напитка, который мало изменился с тех пор, как две тысячи лет назад его потягивали местные короли. Тислер сотрудничает с местным университетом, пытаясь продвигать экологический туризм, который приносит выгоду местным сообществам. Мария Гуадалупе Балам Канч (Maria Guadalupe Balam Canche), приготовившая это блюдо в рамках месячного празднования Дня Мертвых, говорит, что не чувствует прямой связи со строителями близлежащих пирамид, которые привлекают туристов. Здесь это чувство разделяют многие. То были древние майя — чужие, далекие и, возможно, излишне жестокие.

Тислер видит вещи по-другому. Отрезая кусок пирога, она отмечает, что употребление мяса, приготовленного в земле, перекликается с древними представлениями о царстве мертвых. Местные жители обычно удаляют кости членов своей семьи и чистят их — так же, как когда-то это делал Огненный Коготь. А во время родео здесь нередко принято в рамках шоу вырывать сердце у умирающего теленка.

Столетия испанской и мексиканской государственности повлияли на здешнюю культуру, но кости остались прежними. Тислер, которая также работает с более современными захоронениями, различает длинную дугу истории, которую видят очень не многие. В своей библиотеке костей она может следить за взлетами и падениями империй, за сменяющими друг друга голодом и эпидемиями, а также может поведать о многих, многих жизнях.

Когда к этим берегам прибыли европейцы, их священники сожгли письмена майя, а их болезни распространились среди населения. Почти все, что записали люди, построившие эти пирамиды, было утеряно, их библиотеки были уничтожены. Это лакуна, которую теперь пытаются заполнить археологи. И хотя мы никогда не вернем их утраченные библиотеки, по крайней мере одна женщина в мире надеется восстановить полную картину того, как жили эти люди, используя единственные библиотеки, оставшиеся в нашем распоряжении.