Трагедия живого бога: возвышение Атона

Фараон Нового Царства Аменхотеп IV, более известный под именем Эхнатон, до сих пор является одной из самых загадочных личностей в египтологии. Его имя вызывает восторг у литераторов и жаркие споры среди ученых. Стараниями первых в сознании большинства закрепился романтический миф о «первом монотеисте», фараоне-реформаторе, посмевшем бросить вызов жрецам. Однако этот романтический образ имеет мало общего с реальностью. Многолетние исследования смогли пролить немного света на тайну Эхнатона, и теперь становится понятно, почему древние египтяне приложили все усилия, чтобы попросту стереть этого фараона из своей истории.

Правление Эхнатона известно среди египтологов как Амарнский период. Эль-Амарна – так назвали бедуины столицу Эхнатона, найденную среди горячих песков. В древности город назывался Ахетатон – «горизонт Атона», и просуществовал недолго. После смерти фараона он был покинут, занесен песками, и многие поколения египтян обходили Ахетатон за версту, считая его проклятым. Эхнатон же превратился в эдакого Волан-де-Морта, чуть не разрушившего Египет. Жители нильской державы со страхом называли его «врагом из Ахетатона». Но началось все не с города, и даже не с самого Эхнатона. Истоки Амарнской трагедии следует искать в прошлом, во времена правления знаменитой царицы Хатшепсут.

Хатшепсут была главной женой фараона Тутмоса II – но не единственной. От второй жены Исиды у фараона родился сын, Тутмос III, его наследник. Однако в результате дворцовых интриг у власти оказался не он, а его мачеха Хатшепсут. Частично это можно объяснить малолетством наследника – но только частично, ведь дорвавшаяся до власти Хатшепсут не удовольствовалась постом регента. Наоборот – она присвоила себе все регалии фараона, и из регента сделалась царем, отодвинув пасынка от трона на долгие годы. Чтобы провернуть такую авантюру, нужна была, выражаясь языком девяностых, «крыша». Разумеется, стенографию дворцовых заговоров никто не вел, но по косвенным уликам египтологи предполагают, что «крышей» этой стали могущественные жрецы Амона.

Древнеегипетская религия – вещь забавная и очень сложная. Единой религии как таковой не существовало. На Севере и Юге в ходу были разные верования в разных богов, а всего богов было около сотни, и египтяне особо не парились с унификацией этого пестрого великолепия. Одним из главных постулатов египетской религии был множественный подход к единому, так что существующее положение дел всех в общем устраивало. Но даже в таком положении культ фиванского бога Амона, пришедший с юга, обладал огромным влиянием. Культ Амона обрел могущество после победы египтян в войне с захватчиками-гиксосами. Все успехи фараонов были поставлены в заслугу Амону, и цари справедливо решили отблагодарить фиванского бога щедрыми дарами. Жречество Амона стало замкнутой, но от этого не менее влиятельной прослойкой египетского общества. Поэтому заключение союза между Хатшепсут и Фивами стало вопросом времени.

Хатшепсут стала эдакой Екатериной II своего времени, только вместо дворян у нее были жрецы Амона. В обмен на деньги и политическую силу жрецы поддержали Хатшепсут, и даже заявили о ее божественном происхождении – раньше воплощением бога мог считаться только настоящий фараон. Царица заигрывала с фиванцами, стремясь всеми силами удержаться у власти, и в какой-то момент последователи Амона получили слишком много. Так родилась новая проблема, с которой предстояло разбираться фараонам будущего.

Зарвавшиеся жрецы Амона очень сильно дискредитировали себя, видимо, позабыв, что Хатшепсут не вечна. Последующие фараоны – Тутмос III и его сын Аменхотеп II – быстро вернули престиж царской власти, проведя ряд успешных военных кампаний. Внук Тутмоса III, Тутмос IV, хорошо запомнил весь тот бардак, что жрецы Амона развели при мачехе его деда, и воспылал к фиванцам трепетной любовью. Настолько трепетной, что на стеле, где описывается его восхождение на трон, имя Амона попросту не упоминается. Фараон нашел себе других, куда более сговорчивых союзников.

Если Амон был богом Юга, то на Севере египтяне поклонялись Ра – богу с головой сокола, в честь которого и были воздвигнуты пирамиды. Оплотом северных жрецов был город Гелиополь – город, который во времена гегемонии Амона был позабыт. Неудивительно, что Тутмос IV решил опереться на гелиопольских жрецов в борьбе с охреневшими в край Фивами. Многие фараоны еще до Хатшепсут спали и видели, как бы поставить жреческое государство в государстве на место. И судя по всему, Тутмосу это удалось – с его правления в древнеегипетской религии прослеживаются явные следы солнцепоклонничества, присущего культу Ра. Важнейшие государственные должности оказались в руках у адептов Ра, а все восхваления Амона делались для галочки. Именно при Тутмосе IV обретает широкую популярность Атон – один из аспектов солнечного бога Ра, его видимое тело, изображавшееся в виде солнечного диска. Этому новоявленному божеству еще предстоит сыграть свою зловещую роль в египетской истории.

Правление Аменхотепа III – отца Эхнатона – не было богатым на военные победы. Силе оружия этот фараон предпочитал дипломатическую переписку. Жизнь в стране стала безмятежной и стабильной, даже антифиванская кампания поутихла – жрецы Амона наконец поняли, кто здесь пирамидами командует, и перестали качать права. За это они были награждены почетными местами в регентском совете, а Амона снова вернули в государственные записи. Ярких деяний за Аменхотепом не водилось – прославился он разве что своим долгим царствованием, благоустройством Египта и неуемной страстью к женской плоти. И кануть бы ему в Лету, если бы не одно «но».

Природа власти фараонов – вещь не менее интересная, чем древнеегипетская религия. Фараон никогда не был светским правителем – он был полубогом, живым воплощением Гора, который после смерти становился Осирисом, повелителем загробного царства. Эта важнейшая деталь выделяет фараона из общей массы древних монархов. Главной обязанностью фараона было творить «маат» - слово, которое на русский можно примерно перевести как «порядок вещей, который должен быть». Власть фараона была гарантом процветания Египта. Однако, это не мешало египетским вельможам в лучших традициях «Игры престолов» плести интриги и составлять заговоры. Случаи, когда фараону «помогали» стать Осирисом, не были такими уж редкими – и это при такой религиозной обоснованности власти. Однако, колесо исправно работало – до Аменхотепа III.

Борьба со жречеством Амона была так же и борьбой за укрепление власти фараонов. Нейтрализовав фиванцев, Аменхотеп III, видимо, решил еще больше усилить свой авторитет. Этим можно объяснить тот факт, что на престол он взошел полубогом, а умер уже богом – живым воплощением Атона, соединившимся с ним после смерти. К концу своего правления Аменхотеп даже обладал собственным жречеством. Египтолог Бетси Брайан, исследовавшая записи того периода, полагает, что фараон не просто воссоединился с Солнцем – нет, Аменхотеп III сам стал Солнцем.

Аменхотеп IV был сыном своего отца. Более того – он правил вместе с ним последние несколько лет. Поэтому примерный курс будущего фараона был ясен и ожидаем. Однако вряд ли кто мог помыслить, что Аменхотеп IV зайдет так далеко: сменит имя на «Эхнатон», построит себе новую столицу в пустыне и развернет самые настоящие религиозные гонения. Правление его отца было затишьем перед бурей – бурей, которая пришла в лице Эхнатона.