Что рассказывают о нас сны

«Расскажите мне 100 своих снов, и я скажу вам, кто вы есть». Треть своей жизни человек проводит во сне, но мало кто догадывается, что сны могут многое о нас рассказать. Проведенные исследования показали, что содержание снов тесно связано с повседневной жизнью человека и позволяет узнать об эмоциональном состоянии, характере, страхах и надеждах, пишет немецкий журнал «Шпектрум».

Сны способны поведать о нас больше, чем ученые предполагали до сих пор. А пересказывая сны другим, мы можем помочь себе взглянуть на вещи по-новому, преодолеть трудности и справиться с эмоциями.

«Расскажите мне 100 своих снов, и я скажу вам, кто вы есть», — утверждает психолог Келли Балкели (Kelly Bulkeley). Хотя это немного и смахивает на хвастовство, но такие чудеса ему действительно удаются! С середины 1980 года женщина, которую исследователь называет Беверли, ежедневно записывала свои сны. С тех пор у нее накопилось 6000 заметок. Психолог отобрал из них 940 записей, сделанных в 1986, 1996, 2006 и 2016 годах, и на их основе сделал 26 заключений о характере женщины: о ее темпераменте, эмоциональном состоянии, предубеждениях, взаимоотношениях с окружающими, страхах, отношении к деньгам, здоровье, культурных и религиозных интересах. «23 заключения подтвердились», — заявил психолог из Орегона не без гордости.

Данное тематическое исследование подтверждает теорию о существовании последовательной связи между бодрствованием и сном, разработанную помимо прочих психологом Михаэлем Шредлем (Michael Schredl) из Центрального института душевного здоровья в Мангейме. Суть теории: содержание многих снов значимо связано с интересами, предпочтениями, заботами и занятиями человека в его повседневной жизни. «Этот тезис считается среди толкователей снов в достаточной степени доказанным», — объясняет Шредль. Психолог определил, например, что сны людей, которые часто слушают музыку, сами музицируют или поют, содержат больше музыки. А кто днем занимается композицией, видит сны о новых мелодиях.

В 2017 году группа исследователей под руководством Рафаэля Валлата (Raphael Vallat) из Лионского университета в течение одной недели опрашивала 40 испытуемых обоего пола об их снах сразу после просыпания. В среднем испытуемые в это время суток вспоминали о шести снах. 83% снов были связаны с личным опытом испытуемых. 49% из этих автобиографических событий произошли в предыдущий день, 26 % — максимально месяц назад, 16% — максимально год назад и 18% более одного года назад. Испытуемые оценивали большинство возникших в их снах реальных событий как играющие важную роль в их жизни. Однако это не относилось к событиям, которые произошли лишь за день до опроса. Как еще отмечал Зигмунд Фрейд (1856 — 1939), впечатления предыдущего дня, возникающие в снах, воспринимаются скорее как ординарные и тривиальные. В отличие от них картины из далекого прошлого, увиденные во сне, оказываются с эмоциональной точки зрения более интенсивными, важными и часто негативными. Актуальные проблемы присутствуют в 23% снов. Например, молодой студент, опасающийся, что не справится с учебой, видел во сне, что сидит со своими профессорами в трамвае и ждет, когда ему, наконец, объявят его оценки.

Согласно результатам тематического исследования нейрофизиолога Изабель Арнульф (I-sabelle Arnulf) из парижской Сорбонны сны могут относиться и к будущему: например, мужчина, который в силу своей профессии часто ездит в командировки, видел в каждом десятом сне места, в которые вскоре направится.

Результаты таких исследований являются частью целого ряда открытий, вдохновляющих современных исследователей снов и ведущих к возникновению все новых теорий. Например, о том, что сны стоят на службе социальной жизни человека и поэтому часто принимают фантастические формы. Таким образом они показывают другой подход к эмоциональным проблемам, задачам и моделям поведения, занимающим сознание человека.

Многие годы медицинские исследования в области сна были посвящены в первую очередь сну как нейрофизиологическому процессу. Значению сновидений придавалось второстепенное значение. Они считались своеобразными эпифеноменами сна. Психолог Рубин Найман (Rubin Naiman) из Аризонского университета в Тусоне считает, что сны — в соответствии с точкой зрения — можно сравнить со звездами: «Они возникают по ночам и ярко светят, но находятся слишком далеко, чтобы оказывать какое-либо влияние на нашу жизнь». 

Найман относится к немногочисленной группе психологически ориентированных исследователей снов, воспринимающих сны как самостоятельный феномен. Для него эти необычные состояния были и остаются субъективными переживаниями, имеющими особую ценность для психического и физического здоровья индивидуума. Он и его коллеги пытаются найти закономерности в этих ночных путешествиях мыслей.

Психолог Марк Блэгроув (Mark Blagrove) и его команда из британского Университета Суонси использует нейрофизиологические научные методы, как например, электроэнцефалографию (ЭЭГ), чтобы найти ответ на важный вопрос: выполняют ли сновидения ка-кую-либо функцию? Или они — лишь побочный продукт сна? 20 испытуемых вели в течение десяти дней подробные дневники о своих будничных делах и заботах, страхах и переживаниях. После этого они проводили ночь в лаборатории сна в чепце из электродов на голове, регистрирующих активность их мозга. Время от времени их будили и спрашивали, видели ли они что-нибудь во сне и если да, то что конкретно. Затем исследователи сравнивали содержание снов с записями в дневниках. Например, если кто-нибудь наяву чуть не упал с лестницы, а затем видел ступени во сне. Или если кто-то должен был в реальности подготовиться к экзамену, но не стал этого делать, а потом во сне бежал от преследователя.

Во время сна в памяти происходят важные нейробиологические процессы, благодаря которым вновь обретенные знания накапливаются и соединяются с уже имеющимися. Но ученые не пришли к единому мнению относительно того, необходимы ли сны для этой так называемой консолидации информации в памяти или они возникают как побочный продукт, когда наша память делает ночью обзор впечатлений дня. По мнению Аллана Хобсона (Allan Hobson) из Гарвардского университета сны возникают лишь в результате того, что мозг пытается интерпретировать сгенерированные стволом мозга бессвязные ночные возбуждения.

В отличие от него финский нейрофизиолог Антти Ревонсуо (Antti Revonsuo) считает сны возникшей в результате эволюции программой ментального тренинга. С ее помощью мы якобы подготавливаем себя к потенциально опасным ситуациям и вызовам. То есть, мы учимся во сне убегать от врагов, защищаться, вести себя правильно в щекотливых ситуациях и справляться с общественным отторжением. Потому что изгнание из группы означало для наших далеких предков верную смерть. В пользу теории Ревонсуо указывает на тот факт, что две трети всех снов взрослых молодых людей содержат элементы угрозы и в них появляется в два раза больше негативных, чем позитивных эмоций. Возможно, тем самым сны помогают нам преодолевать трудности, лучше справляться с избытком эмоций и сглаживать слишком интенсивные воспоминания.

Особенно часто и интенсивно люди предаются сновидениям во время быстрого сна (стадия быстрых движений глаз или сокращенно БДГ-сон, REM-сон), но сны возникают в других фазах. Фаза быстрого сна характеризуется, помимо всего прочего, электрическими мозговыми волнами в частотном диапазоне от четырех до семи с половиной герц. «Эти тета-волны становятся интенсивнее, если человеку снятся эмоционально окрашенные повседневные события», — резюмирует Блэгроув первый результат исследования. Второй результат заключается в следующем: чем эмоциональнее было реальное событие, тем чаще оно возникает во сне, в отличие от неважных повседневных мелочей. Возможно, что сны помогают нам таким образом перерабатывать волнующие нас события.

 
Но как было установлено в ходе исследования Блэгроува, события, произошедшие ранее одной недели, больше не влияли на число и интенсивность тета-волн. «Различимые на ЭЭГ тета-волны являются, вероятно, отражением того, что психика перерабатывает актуальные, реальные и эмоционально окрашенные воспоминания», — считает исследователь. Группа исследователей из Университета Монреаля в Канаде зарегистрировала к тому же повышенную активность тета-волн у людей, которых часто мучают кошмары: «Предположительно это отражение того, что эти люди чрезмерно заняты эмоциональными переживаниями».

Блэгроув вспоминает также опыты Франчески Сиклари (Francesca Siclari) и ее коллег. Эти исследователи мозга будили испытуемых несколько раз за ночь и опрашивали их о снах. До этого они обнаруживали в задней части коры головного мозга испытуемых изменения в активности, как только те начинали видеть сны. Благодаря этому ученые могли заранее сказать, сможет ли испытуемый после пробуждения рассказать о своем сне или нет.

«Во сне мозг перерабатывает всевозможную информацию, чтобы сохранить ее в памяти», — объясняет Блэгроув. Иногда для этого активируется механизм сновидений. Это происходит, прежде всего, в тех случаях, когда для процесса переработки необходимы «все имеющиеся в наличии эмоции и все имеющиеся в наличии воспоминания», как выражается исследователь. Он видит важную функцию снов в том, что они учат нас правильно вести себя в различных социальных ситуациях. «Весьма вероятно, что при проработке таких тем мы должны использовать информацию в памяти, которую в состоянии бодрствования мы можем извлечь лишь с большим трудом».

Недавно Михаэль Шредль разработал метод, призванный мотивировать людей размышлять о своих снах. Как и Блэгроув, он убежден в следующем: «Мы можем многому научиться во сне, потому что в снах мы переживаем события, которые воспринимаем как реальные». По его мнению, они относятся к «общей психике личности».

Фазы сна

Цикл сна можно разделить на несколько фаз: фаза быстрого сна (или фаза быстрого движения глаз/БДГ) и различные не-БДГ фазы (N1, N2 и N3). Один цикл длится от 70 до 100 минут и повторяется у здорового взрослого человека за ночь от четырех до семи раз.

Фаза БДГ

Для этой особенно насыщенной снами фазы сна характерны быстрые движения глаз, в то время как остальная мускулатура заторможена. Фаза БДГ составляет в ночном сне здорового 30-летнего человека от 20 до 25 %.

Электроэнцефалография (ЭЭГ)

Представляет собой нейрофизиологический метод, с помощью которого измеряют электрическую активность коры головного мозга через закрепленные на коже головы электроды.

Согласно теории австрийского врача Зигмунда Фрейда (1856-1939) сны обнажают вытесненные недавние или коренящиеся в детстве желания человека. Поэтому толкование снов он считал главным путем к бессознательному.

Метод Шредля основан на том, что люди делятся своими снами: один из испытуемых записывает свой сон, другие читают его запись. На следующем этапе члены группы задают вопросы о повседневной жизни и реальных событиях из жизни испытуемого, которые могут иметь какое-то отношение к данному сну. Затем испытуемый рассказывает о событиях и чувствах во сне, которые особенно сильно его взволновали, затронули или вызвали болезненные эмоции. Далее он размышляет вслух о том, как события и эмоции во сне связаны с событиями и эмоциями в реальной жизни, и не предпочел бы он, чтобы волнующие моменты снов стали другими.

Команда Блэгроува недавно протестировала этот метод. Для этой цели раз в неделю две группы испытуемых по десять человек в каждой собирались вместе для совместного обсуждения снов. Одна группа использовала технику Шредля, другая — похожую методику американского психиатра Монтегю Уллмана (Montague Ullman).

«Оба метода позволили участникам сделать важные выводы», — говорит Блэгроув. Испытуемые сообщили, что теперь более четко понимают, как прошлый опыт влияет на их жизнь в настоящем, и что они сейчас используют сны для улучшения их повседневных ситуаций. Кроме того, они якобы поняли, насколько сильно сны и действительность связаны между собой. Так, например, один молодой студент видел во сне, как в городе своего детства он бежит вниз по мраморной лестнице. Внизу он увидел, что находится на своей новой родине. Лестница напомнила ему лестницу в доме отдыха, в котором он вместе с семьей провел последний совместный отпуск перед переездом. Студент понял, что тоскует по семье больше, чем он думал.

Участники группы подчеркнули, что особенно им помогла работа в группе. Они признались, что благодаря ей они поняли связи, о которых они одни не догадались бы.

Этот эффект команды Блэгроув обнаруживал каждый раз, когда в рамках своего проекта «Dreams ID» он говорил с другими об их снах. Каждый из этих снов художница Джулия Локхарт (Julia Lockheart) изобразила в виде картины. Акция за прошедшее время стала настолько популярной, что в разных местах — например, в доме Фрейда в Лондоне — проходят мероприятия, во время которых люди перед публикой рассказывают о своих снах и затем все вместе их обсуждают. Как говорит Блэгроув, такие рассказы всегда вызывают у него чувство сопричастности с рассказчиком.

С тех пор психолог стал проверять свою самую последнюю теорию, согласно которой мы и потому видим сны, чтобы рассказать о них другим. Правда, мы быстро забываем большинство наших ночных видений, но самые важные все же остаются в памяти. Если поделиться с кем-то своим сном, а это делают, как правило, с партнером, членами семьи или друзьями, то «участники разговора могут эмоционально сблизиться», предполагает Блэгроув. По его словам, сны — это события из самых глубин сознания, ничего более личного быть не может. «Рассказывая кому-то о своих снах, вы вызываете сопереживание слушателей».

В одном еще не опубликованном исследовании команда Блэгроува решила выяснить у 160 испытуемых, как часто они узнают о снах других людей. Выяснилось, что чем чаще это происходит, тем лучше у них развита способность понимать чувства других людей. Но в то же время психолог подчеркивает: это ни в коем случае не доказывает, что, «делясь снами, вы повышаете у слушающих показатели эмпатии».

Шредль также просил людей посвятить его в свои сны: треть опрощенных рассказала ему сон неделю назад, две трети сделали это в прошлом месяце. То есть, это происходило «довольно часто», как сухо констатирует исследователь. Сам ученый записывает свои сны с 1984 года, за этот период у него образовалось почти 14 600 записей. Как он объясняет, «речь при этом не идет о толковании снов в смысле классического психоанализа». Его цель заключалась в выделении определенных моделей и связей. Для этого он закладывает сведения о своих снах в банк данных и смотрит, например, воспринимает ли он во сне скорее положительные, отрицательные, необычные или повседневные запахи и интегрирует их в свои сны.

По его представлениям, например, модель сна, в котором происходит преследование, ясна: человек чего-то боится и убегает — это олицетворение модели поведения в повседневной жизни, когда человек пытается избежать неприятной ситуации. «Все равно, убегает ли он во сне от синего чудовища, урагана или оскалившего зубы добермана. В этом случае следует проанализировать его абиентное (избегающее) поведение в реальной жизни», — говорит психолог.

Однако сон творчески перерабатывает наши впечатления. То, что днем нас эмоционально занимает, он усугубляет и помещает события в «более широкий контекст», как выражается Шредль. Сон соединяет недавние переживания с более ранними, копается в сундуке нашей памяти и составляет из найденного как замысловатые, так и метафорические филь-мы. Марк Блэгроув после того как многие годы скептически относился к значению снов, в последнее время стал разделять эту точку зрения.

Большинство снов (всё же) имеют прямое отношение к сексу — в этом убежден нейрофизиолог Патрик МакНамара (Patrick McNamara) из Бостонского университета. Как он считает, даже в том случае, если сны не носят ярко выраженного эротического характера, они часто посвящены исполнению сексуальных желаний в духе теории эволюции Дарвина. Ученый опирается при этом на различные эмпирически добытые данные: мужчины чаще видят во сне агрессивные схватки с другими мужчинами, с которыми они с точки зрения эволюции конкурируют в распространении своих генов. Женщинам скорее снятся вербальные перепалки с другими женщинами. Кроме того, во время фазы быстрого сна (БДГ) у обоих полов повышается содержанием сексуальных гормонов в крови. В этой фазе сна, имеющей определяющее значение для сновидений, экстремально активны участки мозга, связанные с наслаждением и сексом. И когда ученые подавляли фазу быстрого сна у взрослых грызунов, то эти животные позднее становились импотентными. Поэтому для МакНамары ясно: сны также важны для хорошего биологически-эволюционного здоровья, как и жизнь во время бодрствования.

Иногда сны побуждают людей по-новому взглянуть на некоторые вещи или события. Психологи Университета Тасмании показали одним испытуемым видео о террористическом нападении 11 сентября 2001 года, а другим — отрывок из какой-то лекции. Те, которые просмотрели видео о террористическом нападении, не только чаще видели это событие во сне, но и стали глубже понимать его значение. Блэгроув на себе испытал этот феномен: «Как-то раз мы спешили, чтобы не опоздать в театр на постановку о Гарри Поттере. Но дети замешкались». Это «немного разозлило» ученого, и, как он говорит, он отчитал детей. Ночью ему приснился сон: «Я что-то писал в Твиттере, и твит заканчивался словами, написанными заглавными буквами. Поэтому я взревел». Затем ему в Твиттере кто-то ответил: «Не используй в твитах заглавные буквы».

«Я совершенно точно знаю, что в таких ситуациях не должен был кричать на детей, но только сон помог мне действительно это понять», — рассказывает психолог. С тех пор он реагирует на детей намного спокойнее. Сны редко сообщают человеку «что-то совершенно новое, но они дают ему возможность взглянуть на вещи под другим углом зрения», считает он. «И эти побуждения к размышлению могут быть исключительно важными для личностного роста».

«Видеть сны полезно для здоровья» — к такому выводу приходит его коллега Рубин Найман. Это полезно как для психики, так и для тела. Американский психолог считает, что сейчас происходит «тихая эпидемия». Так как многие люди спят слишком мало, они проводят слишком мало времени в фазе быстрого сна. А ведь именно в два часа этой фазы идут самые интересные сеансы в ночном кино. Прежде всего, утром, потому что фазы быстрого сна особенно часто выпадают на это время суток.

 

Согласно опросам социологического института YouGov 2016 года только 24% немцев спят настолько долго, что просыпаются сами по себе. Все остальные вырываются из сна вопреки их желаниям, также внезапно прерываются и их сновидения. Еще один враг быстрого сна — это алкоголь. «Пиво, вино и иные спиртные напитки подавляют фазу быстрого сна совершенно специфическим образом», — объясняет Найман. Кроме того, спящий выпивший человек просыпается ночью чаще, чем обычно. К этому добавляются и другие нарушения сна, также пагубно влияющие на быстрый сон, например апноэ — опасные для жизни ночные остановки дыхания. Другими словами, многое говорит о том, что широкие массы населения испытывают дефицит быстрого сна.
 

Страдает ли от этого здоровье, пока не знает никто. Но если учесть предположительные функции снов, то это «вполне вероятно», считает Найман и доказывает это различными опытами на человеке и животных. Достаточное количество быстрого сна, вероятно, способно укрепить сопротивляемость человеческого организма. Как показывают результаты некоторых исследований, он может защитить от посттравматических стрессовых расстройств. Нейрофизиологи Рутгерского университета анализировали, например, в течение одной недели сон 17 испытуемых, ночевавших дома. После этого участники были приведены в особое, необходимое для исследования состояние: им показывали фотографии комнат, освещенных светом разных цветов. В некоторых случаях испытуемые получали легкий электрошок. Это заставляло их бояться определенных комнат. Испытуемые с более долгим и лучшим быстрым сном испытывали при виде «опасных комнат» меньший страх. Вообще, у людей, у которых после какого-то ужасного события не развился посттравматический стресс, было больше тета-волн в передних участках головного мозга во время быстрого сна, чем у людей с данным психическим заболеванием. Возможно, что подобная активность головного мозга указывает на его способность к более благоприятной переработке травматических эпизодов, хранящихся в памяти.

В других исследованиях недостаток быстрого сна или его плохое качество связали с повышенной восприимчивостью боли, ослаблениями иммунной системы, пониженной сопротивляемостью к инфекциям, расстройствами памяти и депрессией. Однако достаточных доказательств этой связи пока нет. Но Найман и его коллеги поставили себе еще более честолюбивую цель: они выступают за то, чтобы соединить естественнонаучный аспект исследования быстрого сна с психологическими исследованиями снов и их значений. Этим самым они хотят возвратить сну то значение, которое он утратил в широких кругах западного общества.

«Мы сделаем доброе дело, если возвратим сон в сознание общественности, — говорит психолог, — потому что сновидения относятся к базовым основам нашей ментальности». В соответствии с этим он организует в США кружки, в которых люди собираются в церквях, помещениях разных объединений, коммунальных центрах или отелях и обсуждают свои сны. Найман рекомендует делать то же самое в Германии: «Эти кружки великолепны: можно видеть, как люди в них внутренне растут».