На дне океана нашли бесценный клад. 38 лет его не могут ни поднять, ни поделить

Когда охотники за сокровищами узнали координаты самого крупного клада в истории, они думали, что богатства у них в кармане. Это была ошибка. На пути к драгоценностям, стоящим миллиарды долларов, встали военные, коррумпированные чиновники, нечистоплотные дельцы, правительства нескольких стран и даже индейцы. «Лента.ру» изучила историю конфликта из-за галеона «Сан-Хосе».

Серебряными рудниками боливийского города Потоси всегда правил дьявол. В шахтах до сих пор встречаются рогатые идолы с железными глазами, сигаретой в зубах и бутылкой в руке. Местные зовут его Эль-Тио — по-испански это значит Дядя. «Обычно мы собираемся тут по пятницам и делаем подношения, благодарим его, — объяснял кто-то из горняков BBC News. — На поверхности мы все католики, но когда идем под землю, то молимся черту».

В XVII веке в рудники сгоняли коренных жителей со всей округи. «Индейцы спускаются в эти инфернальные ямы и потом не выходят целую неделю, работая при свечах из жира, — писал миссионер-августинец Родриго де Лоайса. — В понедельник могут уйти 20 здоровых индейцев, а в субботу каждый второй вернется калекой».

Неудивительно, что горняки придумали себе подземного бога — на обычного надежды уже не было. Католической церкви приходилось терпеть веру в Эль-Тио, потому что от его сокровищ зависело экономическое благополучие Испанской империи.

Система работала как часы: из Потоси серебро доставляли в Панаму, затем на мулах — к одному из портов на берегу Карибского моря. Там его грузили на суда серебряного флота, которые вывозили ценности из испанских колоний.

На рубеже XVII века отлаженный механизм застопорился. После смерти короля Карла II за опустевший испанский трон сцепилась вся Европа. Казна как никогда нуждалась в серебре из Потоси, но Англия, воюющая за противника, не выпускала корабли из Америки.

В 1708 году Испания предприняла отчаянную попытку прорваться через блокаду. К началу июня в колумбийском городе Картахена собралась целая армада: 14 торговых кораблей, галеон «Санта-Крус» с 44 пушками и гордость серебряного флота — одинаковые трехмачтовые галеоны «Сан-Хоакин» и «Сан-Хосе», у которых было по 64 пушки.

«Сан-Хоакин» и «Сан-Хосе» под завязку нагрузили сокровищами, которые шесть лет не удавалось отправить в Испанию. Кроме того, на них плыли сотни пассажиров — колониальная знать со слугами и накопленным в Америке состоянием. Помимо официальных грузов, в трюмах галеонов могла быть контрабанда. Сохранились записки очевидцев, которые видели, как под покровом ночи там прятали какие-то сундуки.

Восьмого июня испанские суда вышли из Картахены. В 50 километрах от берега их встретил английский флот, который поджидал галеоны с серебром и золотом еще с марта. Первые залпы раздались сразу после заката — и началась битва. «Сан-Хосе» схлестнулся с английским флагманом — 70-пушечным линейным кораблем «Экспедишн».

Тяжелые ядра и цепи пробивали обшивку и разрывали оказавшихся на пути людей в клочья. Пока корабельные пушки перезаряжали, моряки стреляли из маленьких поворотных орудий и мушкетов. Скоро на палубах было столько крови, что лужи приходилось засыпать песком, чтобы не поскользнуться.

Около семи вечера 30 пушек «Экспедишн» одна за другой дали залп по «Сан-Хосе». Между кораблями повисли густые клубы дыма, от которого несло серой. Внезапно раздался оглушительный грохот, и английский корабль обдало жаром. «Сан-Хосе» горел! По словам очевидцев, огромный галеон вспыхнул и пошел ко дну «быстрее, чем успеешь прочесть молитву».

Погибли почти 600 членов команды и пассажиров. Историк Карла Ран Филипс пишет, что выжили только 14 человек: четыре артиллериста, пятеро солдат, два мушкетера, два матроса и юнга. Вместе с галеоном на дно ушли баснословные богатства.

Следующая страница в истории «Сан-Хосе» начинается в 1979 году, когда судном заинтересовался 39-летний чикагский финансист Уоррен Стернс. Он не сомневался, что трюм легендарного галеона по-прежнему ломится от золота, серебра и драгоценных камней. И если рискнуть, они могут достаться ему.

Стернс уже убедился, что на охоте за сокровищами можно неплохо заработать. Два года назад он вложил сотни тысяч долларов в поиски погибшего парусника «Консепсьон». Затраты окупились сполна: со дна достали 60 тысяч серебряных монет, золотые слитки и другие ценности, в сумме тянувшие на 14 миллионов долларов.

Найти «Сан-Хосе» труднее, однако и потенциальная выгода выше. В августе 1979 года газета New York Times писала, что на следующем затонувшем галеоне Стернс рассчитывает выручить по меньшей мере 50 миллионов долларов. «В противном случае не стоило бы рисковать», — пояснял он.

Для поиска «Сан-Хосе» Стернс и его соратники, увлеченные кладоискатели Джеймс Бэнниган и Джек Харбестон, создали фирму под названием Glocca Morra. На экспедицию удалось собрать больше десяти миллионов долларов. Среди инвесторов были известные актеры, бизнесмены и политики. За участие Стернс обещал им 40 процентов прибыли.

Пока шли переговоры с колумбийским правительством, Бэнниган набирал команду и подыскивал глубоководное оборудование. Он зафрахтовал поисковое судно и нашел телеуправляемые подводные аппараты, но его главным трофеем был «Огюст Пикар» — прогулочная субмарина исследователя Марианской впадины Жака Пикара, которая могла погружаться на глубину до 700 метров.

В 1980 году Колумбия дала добро на работу в территориальных водах. Возможную добычу решили поделить пополам: 50 процентов достались бы Glocca Morra, 50 процентов — государству. Теперь можно было отправляться в Картахену и браться за дело.

Примерное место баталии хорошо известно, а несколько месяцев в архивах помогли уточнить область, которую нужно проверить. Оставалось набраться терпения, поделить карту на квадраты и кропотливо прочесывать их сонаром и магнитометрами.

По договоренности с властями на борту поискового судна дежурили военные наблюдатели. Чтобы присматривать за погружениями «Огюста Пикара», колумбийцы подогнали дизельную подлодку времен Второй мировой и минисубмарины ВМФ. Похоже, они не особенно доверяли американцам и не хотели оставлять их возле сокровищ без надзора.

В начале декабря 1981 года приборы показали, что на глубине 300 метров что-то есть. Осмотр места при помощи субмарины подтвердил: это затонувший парусник. Габариты корпуса, радиоуглеродный анализ и богато украшенные пушки указывали на то, что найден именно «Сан-Хосе». Команда Glocca Morra уже праздновала победу — и напрасно.

Поднявшегося на поверхность «Огюста Пикара» встретили военные. Озадаченным американцам объяснили, что Колумбия больше не нуждается в их услугах. Охотников за сокровищами под охраной доставили в порт, а затем выпроводили из Картахены.

Несмотря на холодный прием, Бэнниган, Харбестон и Стернс все еще надеялись на продолжение сотрудничества. Они отправили колумбийским властям отчет об экспедиции с приблизительными координатами места кораблекрушения и лишь потом поняли, что те не собираются следовать договору.

Поначалу Стернс винил в этом Джона Макмиллана — техасского нефтяного магната, который выскочил, как черт из табакерки, едва пошли слухи об успехе Glocca Morra. Он объявился в колумбийской столице, пригласил министров на званый обед и уговаривал доверить подъем сокровищ его компании.

Макмиллан вернулся в США ни с чем, но колумбийские власти по-прежнему не спешили платить Стернсу и его команде. Теперь они ссылались на новый закон, согласно которому государству принадлежит 95 процентов любого клада, представляющего историческую ценность. «Они явно хотят все украсть», — жаловался Харбестон в Los Angeles Times.

В конце 1980-х колумбийское правительство попыталось привлечь к работе на месте гибели «Сан-Хосе» другого подрядчика — шведскую фирму Neptun Salvage, которая сто лет занималась подъемом затонувших грузов. Эта сделка тоже сорвалась: помешали слухи, что шведы добились своего при помощи взяток высокопоставленным чиновникам.

Компания Sea Search Armada, представляющая интересы Стернса, Харбестона и Бэннигана, тратила на судебные тяжбы миллионы долларов, побеждала, но ничуть не приближалась к цели. Дело дошло до Верховного суда Колумбии, который постановил, что половину сокровищ все же следует отдать американцам. «В одном случае судьи даже объявили выговор администрации президента, которая добивалась от них поддержки незаконных действий правительства», — утверждал Харбестон.

Проблема заключалась в том, что власти страны не обращали ни малейшего внимания на судебные решения. Они запретили Sea Search Armada возвращаться на место кораблекрушения и пообещали, что боевые корабли будут пресекать любые попытки добраться до сокровищ. Колумбийские журналисты мрачно шутили, что виноват Эль-Тио. Похоже, подземный бог горняков Потоси не желает отдавать свое серебро ни испанцам, ни американцам.

В конце 2015 года президент Колумбии Хуан Мануэль Сантос собрал пресс-конференцию и объявил, что колумбийские специалисты и военные нашли «Сан-Хосе» сами. Подводные аппараты действительно сфотографировали на дне пушки с украшениями в виде дельфинов — это характерная особенность испанского галеона.

По самым осторожным оценкам, серебро, золото и драгоценности в трюмах «Сан-Хосе» стоят не менее четырех миллиардов долларов. Оптимисты говорят о 17 и даже 20 миллиардах долларов. «Это самый ценный клад в истории человечества», — хвастался Сантос.

В Sea Search Armada подозревали, что колумбийцы воспользовались координатами из отчета Glocca Morra. Правительство отвечало, что корабль обнаружили в другом месте. Самую необычную версию привел президент Колумбии.

В одном из радиоинтервью Сантос рассказал, что на приеме в посольстве встретил седобородого иностранца, поразительно похожего на Хемингуэя. У него была карта, составленная на основе неизвестных фактов о гибели «Сан-Хосе». Благодаря ей, Колумбия и нашла галеон. «Он не был охотником за сокровищами, и его не интересовали деньги», — утверждал Сантос.

Позднее стало известно, что повторные поиски «Сан-Хосе» велись с подачи малоизвестной швейцарской фирмы Maritime Archeology Consultants Switzerland (MACS). Кроме нее, в экспедиции участвовали представители Института океанографии Вудс-Хоул, который в 1985 году отыскал «Титаник». В MACS утверждали, что при определении места они руководствовались исследованиями кубинского кладоискателя Роджера Дули.

Стоит ли им верить — большой вопрос. Испанская газета ABC обнаружила, что с MACS что-то нечисто. Компания принадлежит британской корпорации с мизерным уставным капиталом, акциями которой владеет подставная фирма с подозрительным названием Trans-Siberian Ltd, зарегистрированная на Каймановых островах. Цепочка сомнительных офшоров скрывает, что у MACS нет ни опыта работы, ни технических возможностей, ни денег.

После заявлений Сантоса о своих правах на груз «Сан-Хосе» заявила Испания. Министр иностранных дел страны напомнил, что галеон был кораблем суверенного государства, и его следует классифицировать как подводную могилу. Основания для претензий имеются и у Перу и Боливии, где добыли серебро и золото. А в 2018 году свою долю потребовали представители индейского народа Кхара-Кхара, на земле которого стоит Потоси.

Сантос предсказывал это еще в 2015 году. «Есть масса владельцев, которые теперь выскакивают, — говорил тогда президент Колумбии. — Нет, уважаемые, это культурное наследие колумбийского народа!» При такой постановке вопроса не совсем понятно, почему вообще обсуждается стоимость в долларах. Если «Сан-Хосе» и его груз представляют историческую ценность, за них должны бороться не кладоискатели, а музеи.

Пока шли споры, начался тендер на поднятие груза «Сан-Хосе». Его единственным участником стал все тот же MACS. На этот раз даже в прокуратуре заподозрили, что правительство нарушает закон. Новый президент Колумбии Иван Дуке Маркес еще до победы на выборах назвал происходящее позором. 23 июля 2018 года Сантос приостановил поиски подрядчика, а в марте 2019 года работы на месте кораблекрушения заморозили до решения всех юридических вопросов.

Харбестон — один из последних ветеранов Glocca Morra, которого это все еще волнует. Стернс скончался в 2010 году. В его некрологе упоминался «Консепсьон», но о поисках «Сан-Хосе» не было ни слова. Бэнниган тоже умер. Перед смертью он разочаровался в кладоискательстве и считал, что найдя сокровища, он и его товарищи потеряли бы души.

Харбестон по-прежнему борется. «Если бы дело было только в деньгах, я бы давно сдался, — говорит он. — Все эти годы колумбийское правительство стремилось обмануть нас. Забрать все себе. Это вопиющая несправедливость».