Сверхчеловек: зачем люди занимаются биохакингом

В конце ноября 2017 года американский минздрав опубликовал предупреждение об опасных последствиях экспериментов в генной инженерии в домашних условиях: в открытом письме упоминаются риски, связанные с испытаниями самодельных препаратов на людях. Суета в министерстве началась после того, как биохакеры один за другим стали демонстративно делать себе инъекции непротестированных веществ,чтобы вызвать генетические изменения.

Среди них был и экстравагантный молодой человек по имени Аарон Трайвик. На конференции по биохакингу он забрался на стул, приспустил брюки и публично вколол себе разработанный в собственной лаборатории генный препарат против герпеса. За что ученые из государственных институтов обозвали его психом, а такие же биохакеры, как он, — визионером. Сработало ли лекарство, никто уже не узнает: 30 апреля 2018 года труп Трайвика нашли в вашингтонском спа-центре. Он лежал лицом вниз в наполненной водой камере сенсорной депривации.

Трайвик каких-то пару недель не дожил до результатов последних анализов, по которым стало бы ясно, сработал ли препарат. История его гибели остается загадкой: полиция Вашингтона заявила, что рассматривает версию о насильственной смерти. Ему было 28.

Лекарство от герпеса, которое Аарон Трайвик хотел испытать на себе, было разработано с использованием популярной и сравнительно недорогой технологии направленного редактирования генома CRISPR/Cas9. Последовательность CRISPR умеет запоминать фрагменты ДНК, а белок Cas9 — вырезать их. В 2013 году ученые начали использовать механизм CRISPR/Cas9 для редактирования ДНК, но пока в академической среде эту технологию испытывают на людях осторожно и редко.

Первыми неофициальными экспериментами с CRISPR занялся биогенетик Джозиа Зайнер — с него и пошла мода ставить генетические опыты на себе. Зайнер выглядит как рок-звезда: ряд из десяти колец в каждом ухе, осветленные волосы, выбритые виски, татуировки на руках.

Будучи штатным генетиком в NASA, он разрабатывал бактерии, которые собирались отправить на Марс. В 2015 году, когда ему было 35, он ушел из агентства и основал собственный бизнес. Теперь его компания с претенциозным названием ODIN продает наборы для редактирования генов типа «сделай сам».

Самый дешевый набор в линейке товаров стоит 75 долларов и годится для обучающих экспериментов — например, с его помощью можно вывести флуоресцентные дрожжи, чтобы сварить светящееся в темноте пиво. Биохакер говорит, что такой набор подойдет любому школьнику. Самый дорогой обойдется в 1849 долларов, и, по уверениям Зайнера, с его помощью можно ставить эксперименты лабораторного уровня. Чтобы продавать наборы без проблем с законом, на них наклеивают бирку «не предназначено для непосредственного использования человеком».

Раньше офис ODIN располагался в гараже Зайнера, но недавно переехал в арендованный дом в бедном районе Западного Окленда, штат Калифорния. В компании меньше десяти сотрудников, и для всех это основная работа.

Зайнер любит толкнуть мотивационную речь: «Увидите, через 10−15 лет редактировать гены будет так же просто, как сделать татуировку или ринопластику. Люди будут худеть, лечить облысение, укреплять мышцы, влияя на структуру ДНК. Захочешь — сделаешь свою кожу светящейся, захочешь — изменишь свой запах».

Два года назад он ввел себе раствор, содержащий зеленый флуоресцентный протеин, который производят медузы. Прошлой осенью он вколол в правое предплечье ген, блокирующий выработку миостатина — белка, подавляющего рост мышц. Миостатин вырабатывается у большинства животных. Лабораторные мыши, которым ученые отключили выработку этого белка, больше похожи на крошечных бойцовых собак. Статьи по исследованиям этих мышей Зайнер читал перед инъекцией. Также его согласился проконсультировать профессор Гарварда Джордж Чёрч.

Зайнер вел онлайн-трансляцию введения препарата и после укола выпил рюмку скотча — говорит, что это традиция: он всегда пьет в дни публичных выступлений.

Джозиа Зайнер не превратился в Халка и не начал светиться в темноте, но он и не собирался: говорит, те инъекции в руку были несерьезными и безопасными. Таким образом он хотел популяризировать медицину и науку. Как минимум ему удалось поставить свой бизнес на ноги: за 2017 год на продаже наборов для генетических экспериментов компания ODINзаработала полмиллиона долларов.

Когда генетик собирал деньги на создание своих наборов, он снял рекламный ролик: в кадре с инъекционным шприцем играл одноглазый кот по кличке Джеймс Бакстер, а пробирки лежали в холодильнике рядом с бутылками пива. После этого Зайнера упрекали в раздолбайском отношении к стерильности. Зато пассионарности ему не занимать. «Теоретически с помощью генной инженерии можно отрастить хвост или перья, — говорит он. — Люди смогут легко изменять себя, генная инженерия станет еще одним способом творческого самовыражения».

У покойного Аарона Трайвика настрой был куда более радикальным, чем у Зайнера. Его собственный медицинский стартап Ascendance Biomedical занимался производством экспериментальных вакцин. Компания планировала раздавать ампулы с растворами в Венесуэле и других развивающихся странах. На сайте Ascendance не указаны телефон и адрес, поскольку лаборатория Трайвика занимает небольшой арендованный гараж в пригороде Вашингтона. Зато можно записаться в очередь желающих опробовать их экспериментальные лекарства — не только от герпеса, но и от ВИЧ.

Осенью 2017 года первым испытателем препарата от ВИЧ производства Ascendance стал Тристан Робертс, программист без медицинского образования, участвовавший в разработке лекарства. По начатой Зайнером традиции инъекцию транслировали онлайн. Шприц с CRISPR вошел в низ живота этого худого очкарика, пока он сидел на кожаном диване в чьей-то квартире. На видео сотрудники компании предупреждали, что их препарат «не предназначен для употребления человеком». Тристан заразился ВИЧ восемь лет назад. Спустя шесть лет он перестал принимать лекарства для контроля ВИЧ из-за побочных эффектов.

Триллионы плазмидов в шприце должны были наладить в теле Тристана выработку антител N6. Эти антитела, обнаруженные учеными из Национального института здравоохранения США в 2016 году, вырабатываются в человеческом организме самостоятельно и нейтрализуют до 98% вируса в лабораторных условиях, вот только счастливых обладателей N6 в крови единицы во всем мире. Код спасительного антитела умещается в два файла по тридцать килобайт, его биохакеры скачали в интернете и распечатали в одной из частных лабораторий, занимающихся молекулярной биологией.

Тристан говорит, что не боялся инъекции, а ждал ее. В первый месяц после укола его кожа покрылась красной сыпью, но оказалось, что это были укусы постельных клопов. Спустя полгода количество частиц ВИЧ в его крови не уменьшилось — видимо, лекарство не сработало. Тристан намерен вернуться на антиретровирусную терапию, а пока он работает над новой вакциной от ВИЧ. После смерти Аарона Трайвика он, как и другие биохакеры из Ascendance, решил не бросать работу в компании.

Тристан говорит, что фармакологические гиганты тормозят разработку лекарств, чтобы подсаживать пациентов на временные решения вроде антиретровирусной терапии, но после паузы добавляет, что доказательств этого нет. Его можно понять: тяжело читать об успешных лабораторных испытаниях N6, когда корчишься из-за побочного эффекта от прописанных средств. Чтобы выпустить на рынок новый препарат, нужно от 10 до 15 лет. Средняя стоимость исследований — 2,6 миллиарда долларов. Причина популярности биохакинга объясняется тем, что у многих не хватает терпения ждать, когда большие фармкомпании выпустят очередное чудодейственное лекарство.

«Во время клинических испытаний ученые не просто сидят в своих кабинетах без дела, — говорит доктор Национального института аллергии и инфекционных заболеваний США Марк Коннорс, обнаруживший антитело N6. — У долгой разработки лекарств есть свои причины: препарат должен действовать, но главное — быть безвредным».

Тристан поспешил: первые испытания антитела N6 на людях начнутся уже этим летом. Жителям США принять в них участие несложно: для каждого этапа исследований наберут несколько тысяч добровольцев. Впрочем, когда лекарство попадет в продажу, Марк Коннорс не решается даже предположить. Опыт Тристана он комментирует прохладно: «Шансы на то, что после одной такой инъекции организм начнет вырабатывать антитела, близки к нулю. Этому биохакеру повезло, и он не навредил себе».

Биохакеры из Ascendance кажутся безумцами, но и во все времена медики проводили испытания на себе — такие поступки считаются безупречными с точки зрения этики. В конце 1920-х российский врач Александр Богданов делал себе переливание крови. Он верил, что переливание поможет ему достичь вечной молодости. Идеи Богданова так воодушевили Сталина, что он распорядился создать Институт крови. Ученый провел десять успешных переливаний, но одиннадцатое его убило. Причины смерти засекретило правительство СССР, но, вероятно, Богданову не подошла группа крови, резус-фактор открыли только в 1940 году.

В 1984 году австралийский врач Барри Маршалл после неудачных тестов на животных выпил раствор с бактерией Helicobacter pylori, чтобы доказать ее связь с возникновением гастрита и язвы. Эксперимент сработал: уже спустя несколько дней его ежечасно тошнило. История закончилась хорошо: изучение бактерии стало главным делом жизни Маршалла, а в 2005 году он получил за это Нобелевскую премию.

Масштабный эксперимент в области генетики сейчас проводит шестидесятилетний микробиолог Брайан Ханли. Три года назад он разработал генную терапию, которая могла бы отсрочить старость. Ханли сделал себе инъекцию, после чего прошел сеанс шоковой терапии: он рассчитывал на то, что под воздействием электричества клетки лучше усвоят генный препарат. Год назад он писал в своем блоге: «Тестостерон вырос на 20%, пульс упал на 10 ударов в минуту». Разработка генома обошлась в полмиллиона долларов. В комментариях на своем сайте он пишет, что был бы рад добровольцам, но в постах на Facebookпереживает за биохакеров. Джозиа Зайнер также хочет подтолкнуть единомышленников к экспериментам над животными, а не над собой, и планирует поставлять свои наборы «сделай сам» в комплекте с живыми лягушками.

За генетиками-энтузиастами приглядывает ФБР: они почти регулярно читают лекции для локальных групп биохакеров. В 2012-м организовали большую конференцию и пригласили на нее членов неформального альянса биохакеров DIYbio для обсуждения внутренних проблем сообщества. На конференцию приехали биохакеры со всего мира. У DIYbio есть отделение и в Москве и даже группа «ВКонтакте». Ее администратор рассказывает, что и у нас «гаражные» ученые тестируют на себе домашние генные лекарства. В отличие от американцев, они боятся говорить об этом публично, хотя в России эксперименты на себе тоже легальны. В мире большинство биохакеров держатся на расстоянии от DIYbio и прочих «белых» организаций. Они прячутся в закрытых группах на Facebook, на Reddit и в шифрованных чатах.

Весной у биохакеров появился новый герой. Джастину Аткину 22 года. Кажется, возможность есть сыр была его главной мечтой: свою непереносимость лактозы он решил победить с помощью генной инженерии. Аткин обошелся без инъекций и CRISPR, вместо этого сделав таблетки с вирусом-транспортировщиком, который доставил новый ген в ДНК. Биохакер говорит, что теперь его организм выделяет ферменты, расщепляющие лактозу. Джастин пожелал, чтобы у этого лекарства был открытый исходный код — так говорят о софте, который может запустить и улучшить каждый.

На Reddit более тысячи комментариев под видео, на котором Аткин колдует над препаратом. Люди, представляющиеся учеными, часто пишут: «Парень, это отличный способ заработать рак». Если вирус доставит ген не в то звено цепочки ДНК, у Джастина будет рак желудка. Ученые поэтому и перешли с вирусов на более точный CRISPR. Но Аткин спокоен. Он уверен, что разбирается в исследованиях лучше, чем комментаторы на Reddit, и в полемике с ними не видит смысла: «Маленький риск подцепить рак ничто по сравнению с дискомфортом на всю жизнь». Джастин улыбается и рассказывает о новой диете: на завтрак он съел бейгл со сливочным сыром, а на ланч — сэндвич с толстым ломтиком чеддера.