Мы — персонажи чужой игры? Как древняя идея иллюзорности мира переродилась в гипотезу симуляции

Что, если всё вокруг — не более чем сложная компьютерная программа, а мы — персонажи в грандиозной видеоигре, созданной высшим разумом? Эта концепция, взорвавшая массовое сознание после выхода «Матрицы» в 1999 году, сегодня переживает необычное возрождение. Но её истинные корни уходят в глубь тысячелетий, переплетаясь с откровениями мистиков и пророков.

От платоновской пещеры до квантового компьютера

В самой обсуждаемой кинокартине последнего десятилетия XX века хакер по имени Нео обнаруживает, что мир, в котором он живёт, — иллюзия, виртуальная реальность, созданная искусственным интеллектом. Тогда это казалось фантастикой. Однако за прошедшие годы гипотеза симуляции превратилась в серьёзную философскую и научную концепцию.

Современная формулировка теории принадлежит оксфордскому философу Нику Бострому. В своей знаменитой работе 2003 года он предложил «тройной аргумент»: если технологический прогресс продолжится, человечество достигнет уровня, когда сможет создавать виртуальные миры, неотличимые от физической реальности, с персонажами, наделёнными искусственным сознанием. Это означает, что более развитая цивилизация могла уже достичь такого уровня — и мы с вами находимся внутри одной из их симуляций.

Учёные разных специальностей включились в дискуссию. Астроном Дэвид Киппинг из Колумбийского университета оценил вероятность того, что мы живём в симуляции, как 50/50. Другие исследователи, как в работе 2025 года, доказывают, что никакая чисто алгоритмическая система не способна объяснить всю сложность нашей Вселенной.

Бог как программист, мир как код

Гипотеза симуляции неожиданным образом перекликается с фундаментальными положениями многих религий. Трансгуманистический философ Дэвид Пирс назвал аргумент Бострома «первым за 2000 лет интересным доказательством существования Творца».

В авраамических религиях — иудаизме, христианстве и исламе — Бог создаёт мир словом. «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет». В гипотезе симуляции мир также творится через команды — компьютерный код. Современные системы искусственного интеллекта уже сегодня по текстовому запросу генерируют фотореалистичные изображения и видео, почти неотличимые от настоящих.

В августе 2025 года Google представил Genie 3 — систему, позволяющую пользователям создавать реалистичные виртуальные миры, по которым можно свободно перемещаться как в видеоигре. Если раньше такие миры приходилось создавать вручную командам дизайнеров, то сегодня искусственный интеллект делает возможным генерацию виртуальных вселенных, столь же обширных и сложных, как наш собственный мир.

Душа и аватар: древняя мудрость в цифровую эпоху

Ещё более глубокая параллель между религией и гипотезой симуляции проявляется в понимании отношений между душой и телом.

В той версии теории, которую я называю «ролевой игрой», симуляция подобна многопользовательской видеоигре. Каждый персонаж внутри игры представляет внешнего игрока, который им управляет, что в определённом смысле означает наличие свободной воли.

Термин «аватар» для такого персонажа уходит корнями в санскрит — язык священных текстов индуизма, буддизма и джайнизма. В индуизме «аватар» означает воплощение божественного существа в человеческом облике.

Идея инкарнации, или вселения души в тело, — одна из самых загадочных концепций многих религиозных традиций. В хадисах, сказаниях о Пророке Мухаммеде, момент зачатия описывается так: «…и в него вдыхается душа». В Библии также используется метафора дыхания для описания оживления: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою».

Другой распространённой метафорой является сравнение тела с одеянием, которое душа носит и может сменить. Персидский поэт Руми, исследовавший в своём творчестве суфийские мистические темы, сравнивал тело с одеждой, которую можно снять или заменить. Схожая метафора используется в Бхагавад‑гите, священном индуистском тексте: «Как человек, снимая старые одежды, надевает новые, так и душа, сбрасывая изношенные тела, облекается в новые».

Если представить душу как игрока в виртуальной реальности, а тело — как его персонажа внутри игры, который забыл о внешнем мире, то параллели между религией и гипотезой симуляции становятся очевидными. Игра может закончиться, персонаж может умереть, но игрок продолжает существовать за пределами симуляции. Некоторые религии учат, что каждая душа может перерождаться, проживая множество жизней, — словно игрок снова и снова входит в игру, примеряя разные роли.

Пробуждение от сна реальности

Существует и более фундаментальный аспект, в котором гипотеза симуляции перекликается с религиозными учениями: идея о том, что физический мир нереален или не является всей полнотой реальности.

Это ясно выражено в индуистских и буддийских традициях, которые описывают мир как результат «майи» — иллюзии. Часто это выражается через метафору мира как сна, от которого можно пробудиться. Действительно, популярное определение термина «Будда» — «пробудившийся».

В «Самадхираджа‑сутре» говорится:

«Знай, что все вещи подобны:
Миражу, замку на облаке,
Сну, видению,
Лишённым сущности, но обладающим видимыми качествами».

Парамаханса Йогананда, индуистский монах, скончавшийся в 1952 году, автор «Автобиографии йога», познакомивший многих на Западе с медитацией и йогой, пытаясь объяснить концепцию «майи», сравнивал восприятие физической реальности людьми с актёрами, играющими в кино — технологии, бывшей относительно новой в 1920‑е годы, когда он переехал из Индии в США.

Будь знаменитый свами жив сегодня, возможно, он обновил бы свою метафору, использовав современные технологии: видеоигры.

В ключевой сцене «Матрицы» наставник Нео, Морфей — названный в честь греческого бога снов — говорит ему, что тот живёт в мире снов. Гипотеза симуляции также предполагает, что люди, возможно, живут в мире снов, хотя и созданном и поддерживаемом искусственным интеллектом.

Возможно, единственно возможная реакция — повторить за Нео: «Ничего себе...» Но сегодня это «ничего себе» звучит уже не как реакция на научную фантастику, а как осознание того, что древние духовные истины могут найти неожиданное подтверждение в самых передовых технологиях нашего времени.