Ангел-хранитель

на меня совершенно неизгладимое впечатление. Время было вполне себе
атеистическое, да и космо-технократические настроения-реалии, всё мощнее
овладевавшие нами в начале шестидесятых, не оставляли «иллюзий» по
поводу существования в нашем мире чего-то, в чём не смогла бы
разобраться всемогущая земная наука.

Но именно тогда я впервые услышал
это – «Ангел-хранитель». Поразительным было не само это чарующее и
завораживающее слух словосочетание, а то, что сорвалось оно с уст
человека, пользовавшегося в нашем семействе непререкаемым авторитетом
Учёного-физика, представителя одной из самых престижных (в то время)
отраслей всенародного научного хозяйства…

Дело было в феврале, заметавшем пути-дороги привычной позёмкой и выстуживавшем ещё недовымороженное январём. Сквозь эту февральскую
снего-круговерть и пришёл к нам в то морозное утро Виктор Павлович –
заснеженный и заиндевевший, словно Дед Мороз.

Жил он в трёх минутах
ходьбы от нашей скромной обители, в районе престижного «сталино-строя», и
то, что за такое короткое время путешествия он превратился в
фактического снеговика, лучше всяких слов говорило о силе февральского
ненастья…

А дома у нас в то утро был маленький праздник: родители отмечали
годовщину свадьбы.

И по этому поводу на столе присутствовало всё
приличествовавшее.

Гостя, пожаловавшего к нам в этот день, ждало
угощение, от которого быстро растаяли следы уличного
снего-светопреставления…

Согревшийся и разомлевший от уюта и тепла, Виктор Павлович (как это ни
странно) оставался всё таким же бледнолицым – как будто только что
переступил порог нашей квартиры.

Мать первая заметила этот странный факт
и тактично поинтересовалась насчёт здоровья Учёного-физика…

За день до визита к нам дорогого и уважаемого гостя мы посмотрели по
телевизору прекрасный фильм «Девять дней одного года» с Алексеем
Баталовым в главной роли, и находились под сильнейшим впечатлением от
этой потрясающей кинокартины.

В фильме кроме рассказа о личной жизни
физиков-ядерщиков была затронута тема смертельного риска, которому
подвергались жизни первопроходцев в мир элементарных частиц.

Родители
мои знали ЧЕМ ИМЕННО занимался Виктор Павлович…

Гость в ответ на вопрос о его самочувствии как-то необычно посмотрел
на мать, на отца. Потом опустил глаза… Не знаю, о чём подумала в тот
момент хозяйка нашего дома, однако в свойственной ей манере она ласково
погладила меня по голове и чуть слышно – на ушко – прошептала: «Пойди к
себе, пожалуйста…» Уговаривать меня было лишним…

О чём разговаривали за столом взрослые – не знаю. Не слышал. Да и не
пытался вслушиваться в разговоры старших – приучен был с малолетства не
совать свой нос куда не следует.

Тем более, что к годовщине своего
бракосочетания родители сделали мне шикарнейший подарок – игрушечный
грузовик, у которого поднимался кузов и можно было всласть наиграться
этой чудесной штуковиной…

…Через какое-то время меня позвали к столу.

Гость уже собирался уходить,
и несмотря на приличное количество съеденного и выпитого оставался всё
таким же странно-бледнолицым. Уже в прихожей, одевшись в подсохшее и
нагретое в домовой сушилке пальто с дорогим бобровым воротником, он,
попрощавшись за руку с каждым из нас, сделал секундную паузу и посмотрел
на меня…


Я до смерти не забуду этот взгляд – как будто в самую глубину моей
невзрослой души заглянули эти глаза, достав оттуда нечто сокровенное…

А потом Виктор Павлович очень серьёзно и спокойно посмотрел на отца и произнёс: «Это был Ангел-хранитель»…

После ухода гостя в доме повисло молчание. И лишь приход очередного гостя немного развеял эту странно-тягостную атмосферу…

…Много позже, когда в нашем доме вновь по какому-то поводу всплыла тема
«Ангелов-хранителей», родители рассказали о ТОМ случае, с Виктором
Павловичем. Из рассказа я помню немногое.
 Только самую суть…

В тот февральский день Виктор Павлович вышел из дома с предчувствием
чего-то нехорошего. Однако, привыкший доверять не чувствам, а сугубой
физической фактологии, продолжил путешествие сквозь снежную круговерть в
направлении нашего дома.

Подойдя к перекрёстку, с раннего утра
заметённому напрочь, он уже сделал шаг в сторону пешеходного перехода,
когда почувствовал резкий рывок назад – как будто кто-то схватил его за
роскошный бобровый воротник и дёрнул с нечеловеческой силой. Виктор
Павлович упал навзничь, совершенно небольно хлопнувшись о тротуарный
сугроб, и с изумлением увидел как прямо перед ним на бешеной скорости
пронеслась легковая машина.

Не успев толком осознать факт своего
чудесного спасения от неминуемой гибели, он увидел, как над местом его
несостоявшейся кончины воспарило НЕЧТО – ослепительно белое (до боли в
глазах) и с радужным ореолом вокруг…

…Солнца в тот момент не наблюдалось совершенно – какое солнце, когда в
пяти метрах из-за снега ничего не видно?..

Так что радуга была явно
необычного происхождения. Если не сказать – «не вполне естественного»…

…Самое же поразительное, о чём поведал этот Учёный-физик, было в другом:
продолжая лежать навзничь на мягком и удобном сугробном ложе, он
услышал где-то в своей голове (или в каком-то ином резонаторном
пространстве своей психо-физики?..) ГОЛОС…

Моим родителям Виктор Павлович тогда сказал, что ТАКОЙ ГОЛОС среди
людей не встречал и вряд ли встретит – настолько необычным и неотмирным
был его тембр и мощь…

ГОЛОС произнёс только одну фразу: «Ты спасён…Живи!..»

До сих пор этот рассказ вызывает в моей памяти странное, пронзающее душу
эхо. И усиливается это эхо в феврале. В самом его начале…

В качестве финального аккорда предлагаю вот этот клип: