Как победить коррупцию.

11.11.11 В 2004 году Бенджамин Олкен, экономист Массачусетского технологического института и бывший консультант Всемирного банка, побывал на строительстве одной дороги в сельском районе Индонезии. Оставалась самая малость — мост через ручей, но деньги кончились из-за растраты, и от дороги отказались. Стройка быстро пришла в упадок.

Для г-на Олкена это самый красноречивый пример того, почему коррупция настолько обременительна и почему решение этой проблемы имеет огромный потенциал окупаемости. Однако разработка эффективной антикоррупционной политики требует в первую очередь понимания того, что побуждает людей становиться коррумпированными. Похоже, только сейчас учёные начинают говорить об этих причинах с солидной долей уверенности.

Большинство рассуждает так: я честный человек, а коррупция — дело рук других людей. В действительности это... довольно глупая мысль. С точки зрения законов эволюции попытка сохранить высокий моральный уровень в неблагоприятных условиях иррациональна. Если все вокруг обманывают, а вы по-прежнему пытаетесь играть по правилам, рано или поздно это приведёт вас к репродуктивному краху, поскольку вы проиграете борьбу за ресурсы. Отсюда логичный вывод: на самом деле все врут и все призывают других быть честными. «Лицемерие — вот истинная подоплёка ситуации», — считает американский психолог Роб Курзбан, автор книги «Почему все (остальные) лицемерят» (2010).

Если бóльшую часть времени мы ведём себя честно, как правило, это связано всего лишь с отсутствием возможности обмануть. К такому неутешительному выводу пришли профессиональные циники Самуэль Бендаан и его коллеги из Швейцарского федерального технологического института (результаты исследования пока не опубликованы). Они разработали игру, участники которой должны были распределять сумму денег между собой и своими «подчинёнными». Существовало три варианта: повысить сотрудникам зарплату за свой счёт, сохранить ставку или же снизить заработную плату работникам, а остаток присвоить (то есть украсть).

Когда добровольцев опросили до начала игры, только 4% сказали, что выберут самый нечестный (третий) вариант. Действительно, те, у кого был только один сотрудник, воздержались от воровства в течение десяти раундов игры (деньги были самыми настоящими, но суммы — небольшими). Однако те, кому дали трёх подчинённых (соответственно, усекновение зарплаты позволяло получить больше), вскоре отказались от первоначальных благих намерений. После пяти туров 20% поддались искушению. Если этой группе предлагали больше возможностей поживиться за счёт других, в течение следующих пяти раундов показатель вырастал до 45%.

Развращающее влияние власти также продемонстрировали Йорис Ламмерс из Тилбургского университета (Нидерланды) и Адам Галинский из Северо-Западного университета (США). Они предлагали добровольцам почувствовать себя сильным или слабым, вспоминая соответствующие события из прошлого. Затем каждую группу делили на две части: первую просили оценить степень аморальности неких гипотетических ситуаций, а другая играла в кости в закрытой кабинке, сообщая о результатах лаборанту.

Чем больше баллов (максимальный результат — 100) набирала вторая часть каждой группы, тем больше ей давали денег. Средний показатель, разумеется, должен был составить 50 баллов, но у людей, которым помогли почувствовать себя сильными, он достиг семидесяти: обман! В то же время эта группа более жёстко осуждала аморальные поступки. Иными словами, заключают исследователи в журнале Psychological Science, сильные люди более склонны к лицемерию.

Британский историк и политический деятель лорд Эктон был прав, когда сказал, что любая власть стремится к коррупции. Но власть не просто предоставляет больше возможностей для закулисных сделок, она также влияет на образ мыслей. Г-н Ламмерс полагает, что власть приводит к своего рода моральной близорукости. Эксперт сравнивает этот эффект с опьянением: алкоголь суживает внимание, и человек начинает чувствовать гиперуверенность. Коллеги уважаемого лорда во главе с Мартеном Боксемом из Университета Эразма (Нидерланды) провели мониторинг мозговой деятельности подвыпивших людей, чувствовавших себя сильными, и обнаружили повышенную активность в областях, связанных с расторможенностью.

Власть не единственная вещь, которая искушает нас быть нечестными. Коррупцию облегчает и психологическая дистанция. Поведенческий экономист Дэн Ариэли из Массачусетского технологического института (США) показал, что люди обманывают с большей готовностью, когда речь идёт о жетонах, которые можно обменять на деньги, чем когда в эксперименте фигурируют сами деньги.

Прекрасный способ дистанцироваться — воспользоваться услугами посредника. Данила Серра из Университета штата Флорида (США) отмечает несколько причин любви к посреднику. Во-первых, он снимает неопределённость, устанавливая тариф на конкретные услуги (например, подкуп политиков), и тем самым способствует нормализации акта. Более того, даже если посредники — наёмные убийцы, их существование снижает риск наказания для заказчика и создаёт иллюзию совместной ответственности. Хорошим примером является недавний скандал с прослушиванием частных разговоров в Великобритании, когда редакция газеты News of the World заплатила частным детективам за то, чтобы они получили доступ к сообщениям голосовой почты.

Вообще говоря, коррупция чрезвычайно заразна. Каждый год Transparency International публикует список стран, ранжированных в соответствии с уровнем коррупции на основе опроса аналитиков и бизнесменов. Этот рейтинг критикуется за необъективность, но исследование, проведённое г-жой Серра, показало, что с ним всё в порядке. Вместе с Эбигейл Барр из Оксфордского университета (Великобритания) она провела серию экспериментов с оскфордскими студентами родом из 34 стран, фигурирующих в рейтинге. Каждый должен был решить, следует ли давать взятку должностному лицу, чтобы продвинуться вперёд в очереди на плановую госпитализацию. Студенты из наиболее коррумпированных стран чаще отвечали утвердительно. Исследователи пришли к выводу, что коррупция чётко отражает культуру и социальные нормы страны.

Так можно ли сделать что-нибудь с нашим стремлением к подлости? Когда Барр и Серра повторили свой эксперимент, они обнаружили, что склонность иностранца к даче взятки снизилась в соответствии со временем, проведённым в Великобритании. Ну и, разумеется, некоторые люди менее восприимчивы к развращающему культурному влиянию. Проблема в том, как найти таких героев. Науке пока неизвестны признаки неподкупности. Никому из учёных не удалось предсказать, что тот или иной участник эксперимента будет вести себя честнее других. Похоже, не застрахован никто, даже самые завзятые альтруисты. Единственный намёк смог получить г-н Ариэли: творческие личности обманывают чаще. Эксперт отмечает: чтобы успокоить совесть, нечестные люди придумывают себе оправдания, и «творцам» это особенно удаётся.

Г-н Курзбан считает, что единственный способ искоренить коррупцию — это как можно чаще заставлять людей отчитываться. В лабораторных играх участники обманывают меньше, когда знают, что другие игроки могут их оштрафовать. Следовательно, в обществе надо применять самые разные методы наказания — от остракизма до тюремного заключения.

Г-н Олкен обнаружил, что отправка простой анонимной жалобы в органы государственного аудита снижает вероятность растраты в три раза. А вот заседания разнообразных «антикоррупционных комитетов» не дают ничего, поскольку никто и никогда публично ни в чём не признается. «Я не мошенник», — сказал однажды знатный лицемер по фамилии Никсон...