Вот читаю такие научные "новости" и диву даюсь - на кого они рассчитаны? И зачем "открывать" то, что уже было открыто еще в 1986 году. Это просто научный лохотрон, какой-то.

Читаю новость опубликованную ВВС сегодня:

Ученые раскрыли секрет бугров Майма - дело в грызунах

Читаю и ловлю себя на мысли, что эту новость я уже видел, причем много лет тому назад. Единственная разница, что в новой мимоходом плюнули в тех, кто ищет инопланетные следы, а в старой об этом вообще не упоминалось и она более подробнее раскрывает суть исследования. А опубликована она была в №11 (2553) | Ноябрь 1986 журнала "Вокруг света":

Секрет бугров Майма

Есть в американском фольклоре такой сюжет. Трое нанимаются к фермеру, а тот задает им вопрос: «Долго ли вы, парни, можете проходить с камнем в башмаке?» Один чешет в затылке: ну, полдня. Второй усмехается: хоть сутки. Третий пожимает плечами: а нисколько, сниму башмак — и камень вон. Ясное дело, фермер нанимает третьего.

Загадку бугров Майма в шутку можно сравнить с камнем в башмаке. Полтораста лет шли споры. Рассуждений, домыслов накопилось предостаточно, а вот чтобы нагнуться... руки не доходили. И то сказать: ведь ни шумной славы, ни практической пользы результат не сулил.

Уже первые путешественники и поселенцы недоумевали при виде всхолмленных лугов во многих районах Северной Америки. Поросшие травой бугры, достигавшие двухметровой высоты, отличались правильной формой. В Калифорнии и Техасе, например, такие луга встречаются на уровне моря, и их зовут пузырчатыми. Холмы там округлые, до пятидесяти метров в диаметре. А в горах Колорадо они овальные и помельче. В равнинной Оклахоме фермеры, в досаде на эти мешающие вспашке образования, непочтительно называют их прыщами. Шутливо-вульгарный термин «оклахомские прыщавые степи» проник и в солидные труды американских географов. Мексиканские крестьяне окрестили их поросячьими лужами. Но в литературе победило индейское «майма» — по названию всхолмленной равнины в штате Вашингтон.

Такая же ландшафтная загадка встречается на востоке и юге Африканского континента.

Четыре года потребовалось калифорнийскому экологу Джорджу Коксу, чтобы разгадать ее. Начал он с анализа версий: их набралось свыше трех десятков. Этнографы предлагали этнографическое объяснение, биологи — биологическое, геологи — геологическое. Бугры Майма принимали за индейские могильные курганы, за насыпи для хижин. Их считали рыбьими норами на дне древнего моря. Кротовыми кучами. Скотомогильниками. Наконец, уснувшими грязевыми вулканами.

Проведя раскопки в разных районах США, Кокс отбросил все экзотические объяснения и выделил четыре достаточно правдоподобные гипотезы: эрозионную, наносную, климатическую и еще одну. Не будем спешить ее называть.

По эрозионной гипотезе, виновники причудливой формы ландшафта — вода и ветер. Если предположить, что эрозия шла под верхним слоем почвы, исподволь, то легко прийти к выводу: у корней деревьев почвенные воды вымывали меньше минералов, поэтому деревья со временем оказывались как бы на островках — земля вокруг них проседала.

Следующая версия тоже связывает бугры с растительностью. Только в качестве «ответчика» рассматривается ветер, который наносит вокруг комлей кучи пыли и песка. Деревья и кусты исчезли, а луговая растительность закрепила эти необычные дюны.

Третья гипотеза — климатическая. Известно, что мороз и оттепель по-разному действуют на соседние участки почвы. Тут земля оттаивает, а в двух шагах она еще скована холодом, там уже ручей течет, а здесь по-прежнему лежит снег. И все это из-за разницы в микроструктуре почвы, в составе растительности. По этой причине и сейчас наблюдается образование легкой всхолмленности. А в давние времена процесс мог протекать куда интенсивнее.

У всех этих версий есть одно слабое место. Почему только Америка и Африка? Почему подобных бугров нет в Европе, Азии, Австралии? Ведь эрозионные, наносные, климатические процессы везде должны протекать одинаково.

Четвертая гипотеза... Назовем ее зоологической. Сколько же насмешек вынес один ученый, который в конце прошлого века попытался объяснить происхождение бугров Майма деятельностью роющих млекопитающих! Даже тот, кто принял бугры за обиталища доисторических рыб, не был так зло осмеян! И что же? Пока педанты спорили, энциклопедии и справочники облюбовали именно эту версию, хотя подавали ее с оговорками: «возможно», «может быть». Джорджа Кокса это необоснованное предпочтение раздражало, и он решил начать с опровержения четвертой гипотезы.

Эколог начал с того, что перекопал сотни бугров у себя на родине, потом — в Кении. Опровергнуть идею не удалось, но и подтвердить тоже.

К полевым работам в Мексике эколог приступил, когда за плечами был уже год бесплодных трудов. Как-то помощник из местных рассказал притчу про камешек в башмаке. Кокс воспринял ее по-своему. Камешек! Сколько же камешков перевидал он при раскопках бугров! Почему его раньше не осенило? Вот она, зацепка. Три гипотезы-соперницы по-разному трактуют вопрос о камнях. Из эрозионной вытекает, что бугры — это просто возвысившиеся участки почвы, значит, в них должен быть набор камней всех размеров. Если придерживаться версии о наносах, образовавших холмики из песка и мусора, то вывод следующий: камней в них должно быть ничтожно мало. Климатическая гипотеза предполагает, что и в холмиках и в низинках должно быть в среднем равное количество камней.

Начались утомительные подсчеты камешков в разных районах Мексики, США и Кении. На помощь Коксу пришли студенты. Скрупулезная статистика показала: мелких камней — до пяти сантиметров в диаметре — в буграх почти вдвое больше, чем в пространстве между ними. Раз камни есть, значит, наносная гипотеза исключается. Отсутствие крупных камней — это сокрушительный удар по эрозионной гипотезе. Неравномерное распределение камней в буграх и окружающей почве хоронит предположение о морозах и оттепелях. Таким образом три гипотезы отпали разом. Осталась четвертая.

Исследователи издавна задавали вопрос: что сотворило бугры? А следовало бы спросить: кто сотворил?

В прошлом веке один натуралист заикнулся было о кротах. Это вызвало дружный смех: никто не верил, что жалкие кучки земли, выбрасываемые кротами, могут сложиться в луговые Монбланы.

Впрочем, как выяснил Кокс, кроты здесь действительно ни при чем. Бугры создают другие зверьки — американские мешетчатые крысы (не путать с африканскими, которые живут на деревьях). Предположение о крысах родилось в начале нашего века, и тоже было поднято на смех, но... именно оно-то и вошло в энциклопедии. Каждые десять-пятнадцать лет вспыхивал малодоказательный спор в журналах. Один защитник крысиной теории даже написал в запале следующее: «Что ж, некоторые сомневались и в рукотворности египетских пирамид!»

Желая опровергнуть зоологическую гипотезу, Кокс упрямо искал бугры, в которых нет мешетчатых крыс. Без кротов нашлось сколько угодно бугров, а вот без крыс не оказалось. Может, случайность? Камешки доказали — нет, не случайность. Прокладывая ходы, крысы вместе с землей перемещают массу мелких камней, а крупные не трогают. Естественно, бугры заполнены камешками.

Кокс поставил эксперимент: забил проходы в норах зверьков гайками. Подождал несколько дней, а затем с помощью миноискателя определил, куда грызуны растащили металлические завалы. Оказалось — к центру бугров. Точно так же они поступают и с землей. Некоторые гайки были унесены более чем за десять метров.

Американцы знают мешетчатую крысу под именем «гофер». Этим старофранцузским словом первые поселенцы окрестили всех роющих зверьков: нашу героиню, земляных белок, сусликов, даже черепах, обитающих в норах. Мешетчатой эту крысу зовут за вместительные защечные карманы. Эти емкости удобны для переноса разной вкуснятины и... для перетаскивания земли во время рытья. Как мы после работы моем руки, так крыса, опорожнив мешки, выворачивает и аккуратно чистит щеки.

При рытье она помогает себе внушительными клыками. Рот при этом землей не забивается: ведь клыки растут перед верхней губой! Уши и глаза у крысы крохотные, когтистые мощные лапы — непомерно велики. Чтобы крыса не перегревалась в закупоренной норе, природа наделила ее скудным шерстным покровом. Проблема духоты решена просто: зверек привычен к избытку углекислоты, дышит «через раз» (обмен веществ замедлен), выдыхает экономно, чтобы не тратить драгоценную влагу: ведь воду надо добывать на поверхности, а там—хищники!

Подземный образ жизни надежно защищает от врагов, поэтому у мешетчатых крыс неслыханно низкая плодовитость. Но как же, не вылезая на свет, создать семью? Тут у самца простая тактика: рыть прямой туннель, пока не наткнется на ход самки. Сто, двести метров — расстояние зависит не столько от темперамента, сколько от случая. Норы самца и самки соединяются, но ненадолго: проломы вскоре наглухо замуровываются. Столь же демонстративно ведут себя окрепшие крысята: покидая родительскую норку, роют туннель в сторону и замуровывают за собой вход.

Типичный бугор Майма — это, так сказать, нора улучшенной планировки. В местах, где верхний рыхлый слой почвы тонок, крысам жить неуютно. Хороший дом, с разветвленной сетью ходов, не построишь. Каждое сообщество крыс из поколения в поколение тащит землю к центру своего участка обитания. Кучки сливаются в бугорок, тот растет, округляется. А поблизости другие зверьки строят свой холмик.

Строительные площадки — они же территории питания каждой «бригады» — примерно одной величины, поэтому возникает феномен одинаковой «застройки»: крысы создают особый, неповторимый ландшафт.

Крысиный бугор — многоэтажный приют для множества обитателей. Во Флориде энтомологи насчитали в крысиных обиталищах шестьдесят видов насекомых — пятнадцать встречается только в буграх. Например, слепой лжекузнечик чудесно приспособлен к подземелью. Он работает ассенизатором — подчищает все органические отбросы — и при этом в полной безопасности: обычно крысы насекомых не едят. Многие жители бугров — насекомые, а также два десятка видов пресмыкающихся и земноводных — просто не могут жить на приволье: они привыкли к повышенной влажности. Где же еще переждать засуху, как не в спасительно душных норах!

Среди жильцов есть дружелюбные, вроде земляных белок или кротов, и опасные, после вселения которых большая часть соседей спешно съезжает: лисы, скунсы и гремучие змеи. Последние любят весной выбираться на вершину холма и греться на солнышке. Есть временные жильцы — например, жабы, которые зимуют в теплых «подвалах» бугров: когда морозы крепчают, они просыпаются и зарываются поглубже. Исследования показали, что жабы верны холмам, как водоплавающие перелетные птицы — родному озеру.

Посещение же таких незваных гостей, как барсук или койот, для луговой многоэтажки равно стихийному бедствию. Эти разбойники с прямолинейностью экскаватора вырывают глубокие ямищи в погоне за мелкой живностью.

Кто только не отсиживается на буграх во время паводков! Впрочем, холмики служат не только спасательными станциями, но и противопожарными убежищами: все, кто в силах втиснуться в крысиные туннели, отсиживаются там, покуда наверху бушует пламя. Лесное пожарище — выжженную целину — первыми осваивают тоже мешетчатые крысы. На юго-востоке США за это их ошибочно окрестили саламандрами.

Как долго крысы строят свой «небоскреб»? Кокс затрудняется назвать точные сроки «сдачи объектов». Судя по всему, бугор создается сто — сто десять лет. Неясно пока, насколько сильно мешает этому процессу эрозия. А производительность зверьков известна: за год крыса перемещает до десяти тонн почвы.

Ныне для крыс наступили тяжелые времена. Их сгоняют с насиженных мест фермеры, которые раньше ученых узнали, что перелопаченная гоферами почва очень плодородна. Мешетчатым крысам пришлось приспособиться к обочинам дорог, к железнодорожным насыпям, устраиваются они и под линиями высоковольтной электропередачи. Рост лесопосадок гоферам тоже не нравится: прожив несколько лет в лесной полосе, крысы покидают ее.

Кокс тем временем изучает сородичей мешетчатых — азиатских пластинчатозубчатых крыс, которые строят холмы вопреки своему названию в Африке. Очень удивился эколог, когда узнал, что в Аргентине тоже нашли бугры типа Майма. Он кинулся к энциклопедии млекопитающих... и облегченно вздохнул: в тех местах водятся грызуны наподобие наших знакомцев.

Поэтому ученый отправился в Южную Америку со спокойным сердцем — его открытию вряд ли грозит опровержение.

.....

Так зачем "открывать" то, что было уже открыто?