Космонавт Котов рассказал о будущем российского космоса

Если вы искали человека, который знает о космосе не только из опыта пребывания на орбите, но и как врач-исследователь, то космонавт Олег Котов — лучший выбор. Котов — кандидат медицинских наук, заместитель главы Института медико-биологических проблем (ИМБП) РАН по науке, трижды побывавший на Международной космической станции (МКС) и шесть раз работавший в открытом космосе.

Что чувствует человек, впервые управляющий космическим кораблем, чем занимаются космонавты двое суток после старта, пока летят на МКС, почему люди уходят из отряда космонавтов и когда затопят станцию — обо всем этом и не только в интервью Котова ТАСС.

— Как проходил отбор космонавтов ОАЭ для первого полета?

— На первом этапе российская сторона предоставила базовые требования к кандидатам, в ОАЭ на их основе прошел предварительный отсев. Из нескольких сотен претендентов выбрали тридцать. На втором этапе приехали клинические специалисты из России, которые определили потенциал отобранных людей. Я летал в рамках этой группы. Из тридцати отобрали девять человек, которые приехали в Москву и здесь проходили полную программу медицинского отбора.

После этого из девяти кандидатов были отобраны те, кто удовлетворял по медицинским показателям. Главная медицинская комиссия прошла 28 августа. Были отобраны четверо претендентов. Позже эмиратская сторона выбрала двоих претендентов на участие в космическом полете в апреле следующего года.

— Какие профессии имели эти девять кандидатов?

— Проходили гражданские и военные пилоты, инженеры, дайверы, биолог. В целом требований к имеющейся специальности кандидатам не предъявлялось.

— Насколько тяжело дался отбор кандидатам?

— Я вообще не припомню случаев, чтобы кто-то проходил отбор легко и непринужденно. Это касается и российских кандидатов в космонавты, и зарубежных. Изменились требования к состоянию здоровья кандидатов — они не стали жестче, просто сместились приоритеты, кроме того, медицинские средства обследования и методики настолько стали совершенны, что всегда находятся отклонения от того идеального человека, который представлен в анатомическом атласе. Во время очного медицинского отбора решается вопрос уже значимых или незначимых отклонений применительно к космическому полету.

— Были ли к кандидатам из ОАЭ поблажки при отборе — продолжительность их полета все же будет заметно меньше, нежели у основных экипажей МКС?

— В нормативных документах российской космической медицины нет различия между "годен к короткому полету" и "годен к длительному полету" — с точки зрения экспертизы, на космонавтов воздействуют одинаковые факторы. Это одинаковые старт и посадка, одинаковое влияние невесомости, хотя и не такое продолжительное. На человека воздействует такое же изменение газового состава окружающей среды. Можно точно сказать, что отбор кандидатов из ОАЭ проходил так же серьезно, как и отбор российских космонавтов.

— Кандидаты из ОАЭ жили в Звездном городке?

— Нет, их туда привозили, а жили они в гостинице в Москве. Когда требовались клинические исследования, клали в специальное медицинское учреждение. Они там проходили обследования, лежали стационарно, сдавали анализы, наблюдались специалистами, проходили психологическое тестирование. Общий перечень исследований занимает несколько страниц в формате А4.

— Тренировки кандидатов уже начались, как долго они продлятся?

— Будут продолжаться вплоть до полета в апреле.

— Ранее оговаривалось, что у космонавта из ОАЭ будет на борту МКС своя научная программа...

— Переговоры по научной программе только начались. Эмиратский Космический центр Мухаммеда бен Рашида — достаточно молодая организация, большого опыта формирования и реализации научных программ не имеет. Потому ИМБП помогает ее составлять. Уже сформирована межведомственная группа, которая поможет ОАЭ определиться: какие эксперименты нужны, реализуемы ли они в течение десятисуточного полета. На МКС Россия предоставляет возможность космонавту из Эмиратов воспользоваться своей аппаратурой, так как создать новую технику, сертифицировать ее и доставить на станцию уже невозможно.

Из примерно 15 предложенных ОАЭ тем для экспериментов наш институт подготовил девять — это объясняется тем, что медицина и биология традиционно наиболее интересны для изучения в космосе. Оставшаяся часть программы — это фотографирование Земли, видеосъемки. Эмиратская сторона взяла наши предложения на проработку. Встреча по вопросу научной программы прошла в конце августа. Предварительно отобраны восемь медико-биологических экспериментов.

— Сроки на проработку научной программы довольно сжатые. Успеете ли вы подготовить к исследованиям уже отобранных кандидатов к полету?

— Этот вопрос больше относится к Центру подготовки космонавтов, они входят в состав межведомственной группы. Например, они говорят: да, возможно, эксперимент, который предлагает ИМБП, хороший, но он потребует, скажем, сорока-шестидесяти часов подготовки космонавта до полета. Чего невозможно сделать в рамках программы подготовки. Вот такой динамический процесс, это "пазлы", которые мы пытаемся собрать.

ЦПК в довольно жестком дефиците времени. Параллельно тренировкам по научной программе космонавтам из ОАЭ нужно пройти базовую подготовку, а также языковую — нужно изучить хотя бы основы русского языка.

— То есть готовиться к полету представители ОАЭ будут на базе Центра подготовки космонавтов, а ИМБП будет им в этом помогать?

— Да, конечно. Так всегда происходит: подготовка научной программы и снятие фоновых данных проводятся на базе ЦПК.

— Уже говорят о более длительном втором полете представителя ОАЭ на МКС...

— Все это пока на уровне разговоров "а вдруг". Мы работаем только по программе короткого полета.

— Планируется ли в ОАЭ следующий набор кандидатов для полета в космос?

— Это вопрос к представителям эмиратской стороны. Речи об этом пока не было. Мы работаем в рамках программы по десятисуточному полету.

— Объявлялось, что Эмираты хотят создать свой Центр подготовки космонавтов. Есть ли работа уже в этом направлении?

— Нет, твердых договоренностей нет. Кроме того, давайте посмотрим на любой Центр подготовки космонавтов — что является его квинтэссенцией? Это программы подготовки для полетов на конкретных образцах космической техники. Россия готовит космонавтов к полету на корабле "Союз" и работе на отечественном сегменте МКС. У нас есть тренажеры, специалисты, методики. США готовят астронавтов для работы на их сегменте орбитальной станции и космических кораблях. Построить здания в ОАЭ, закупить центрифуги, барокамеры тоже можно, но под какой космический корабль?

— Получается, строить ЦПК в ОАЭ бессмысленно?

— Пока да.

— В чем выгода для России от полета эмиратского космонавта на МКС?

— Выгода и финансовая, и в области налаживания сотрудничества с Эмиратами. Это коммерческий проект.

— На новый корабль "Федерация", я так понимаю, подготовка космонавтов пока не ведется?

— Вообще ничего нет. Даже отбор космонавтов на "Федерацию" не начался. Недавно закончился очередной отбор в отряд космонавтов. Кандидаты будут два года заниматься общекосмической подготовкой для полета на корабле "Союз". К моменту формирования их космической программы никакой "Федерации" просто не будет, как не будет документации и тренажеров для этого корабля.

В отдаленном будущем, скорее всего, они все же смогут полететь на "Федерации", но точно не в первых испытательных полетах. Испытывать новый корабль будут те, кто уже в отряде. Для этого нужны люди с хорошим опытом космических полетов, с хорошим уровнем испытательной работы.

— Другими словами, заявления о подготовке на "Федерацию", прозвучавшие во время представления кандидатов, что-то вроде рекламы...

— Почему? У них есть шанс полететь на "Федерации". Потом, естественно.

— Сейчас в отряде нет ученых и врачей. Эти специалисты не нужны?

— На данном этапе нет. Они могут быть в отряде, но необходимости нет. Необходимость врачей, ученых и других специалистов уникальных специальностей определяется программой полетов, стратегией развития космонавтики, а также теми задачами, которые выполняют космонавты в той или иной миссии. Научная программа на сегодняшний день и в перспективе минимум на ближайшие пять-семь лет строится так, что эксперименты на МКС сможет выполнить подготовленный специалист общего профиля. Другими словами, космонавту не нужно будет обладать никакими специальными навыками или знаниями для того, чтобы выполнить типовую научную программу.

Врачи понадобятся в отряде, когда Россия перейдет к освоению дальнего космоса. Во время экспедиций к Луне и Марсу будут другие принципы организации полетов и оказания медицинской помощи. Тогда уже на борту корабля должен быть квалифицированный врач. Это, скорее всего, будут врачи общей практики или анестезиологи-реаниматологи — специалисты, способные оказать квалифицированную медицинскую помощь.

Нет установки не брать ученых и врачей — заявки подают все желающие, а дальше — прошел или нет. Это же касается и женщин. Женщин в этом отборе не оказалось не потому, что к ним кто-то плохо относится: во-первых, женщины подают заметно меньше заявок, во-вторых, те, кто подали, просто не прошли критерии отбора.

— Но вопрос набора врачей и ученых не стоит в пределах пяти-семи лет, как вы сказали, получается, это даже не перспектива следующего набора в отряд? 

— Пока официальных требований на отбор таких специалистов нет. Они формируются от программы полетов.

— А как же планы по строительству окололунной станции Deep Space Gateway? Для ее использования нужны врачи?

— Вовсе нет. Да, Deep Space Gateway — это посещаемая станция, но при этом максимальная продолжительность полета пока меньше, чем на МКС, — 30 суток, а экспедиция — раз в год. Конечно, хотелось бы, чтобы в отборе кандидатов в отряд космонавтов, который завершится в 2020 году, мы набрали одного-двух врачей. Тогда бы мы смогли начать их превентивно готовить по программе посещения окололунной станции, но пока, повторюсь, документально таких требований нет.

— Сообщалось, что Роскосмос в последний набор хотел отобрать не восемь, а шесть человек. Правда ли это?

— Если мы посмотрим распоряжение о проведении комиссии, то там написано, что нужно отобрать шесть-восемь человек. Выбрали восемь, потому что Центр подготовки космонавтов пришел к выводу, что лучше иметь небольшой запас на случай ухода космонавтов из отряда.

— Когда третий россиянин вернется на МКС?

— Все написано в документах. Третий космонавт появится на станции, когда к МКС будет пристыкован многофункциональный лабораторный модуль "Наука". А полетит он, по официальным данным, в конце следующего года. Очень важно, чтобы на станции были минимум три россиянина, ведь главный эквивалент эффективности полета человека в космос — это время, которое не затрачено на техническое обслуживание систем станции и самообеспечение, а уделяется на выполнение экспериментов. Когда российский экипаж на МКС сократился до двух космонавтов, время на проведение экспериментов сократилось на 80%.

Задач на техническое обслуживание станции не стало меньше, но выполняют их теперь два человека. Получается, эффективность МКС упала в пять раз. У нас летают два человека не потому, что это хорошо, а потому, что нет денег на запуск еще одного космического грузового корабля.

— С учетом сокращенного экипажа на российском сегменте МКС как складывается ситуация с научной программой, ее формированием?

— Сейчас желающих поставить эксперименты на МКС гораздо больше, чем ресурс времени космонавтов. Поэтому работает координационный научно-технический совет под эгидой Роскосмоса, который формирует научную программу. Он решает, что более значимо, какой эксперимент поставить.

Не решает проблему и сверхурочная работа космонавтов. Под каждый экипаж на МКС доставляется необходимое научное оборудование. Если расчеты показали, что космонавты не успеют провести какое-то исследование, аппаратура не запускается. Потому, если оборудование в силу дефицита времени не было поставлено на станцию, то даже при большом желании космонавт провести эксперимент не сможет. А поставлять оборудование "на всякий случай" никто не будет. Какие-то эксперименты космонавты выполняют дополнительно, но только те, которые не требуют дополнительных ресурсов.

— Насколько важно и критично, чтобы у командира корабля был опыт полетов?

— Наличие опытного космонавта в составе экипажа крайне желательно. Это связано с тем, что на человека выпадает огромная ответственность, при этом он находится в новой для него среде, и не все нюансы жизни в космосе покрывает программа подготовки космонавта на Земле.

— Что вы испытывали, когда впервые сели в космический корабль в роли его командира?

— Груз ответственности, страх ошибиться. Я даже не думал о выведении или что с ракетой. Испуга не было, только напряжение от работы.

— Что происходит во время полета корабля к станции? Вы два раза летали по двухсуточной схеме, один раз по шестичасовой.

— Двое суток космонавт, разумеется, не сидит в позе эмбриона. У корабля два отсека, в том числе бытовой, в котором есть возможность кушать, переодеваться. После выведения экипаж снимает скафандры, укладывает их, переодевается в полетные костюмы и двое суток терпеливо летит к станции. На время сна разворачиваются спальные мешки. Два человека спят в бытовом отсеке, один — в спускаемом, как правило, это командир корабля. Спать космонавты ложатся во время глухих витков, когда связь с кораблем невозможна, из-за того что он летит не над территорией страны.

Также есть динамические операции маневрирования, тогда весь экипаж занимает места в корабле. Скафандры же надеваются перед самой стыковкой.

— Какая схема полета лучше?

— Плюсы и минусы есть в обоих вариантах. Если говорить про топливо, то его экономии нет. Короткая схема просто позволяет экономить полетное время на самой станции.

— Как вам известие, что в России появится второй Звездный городок?

— Если мы говорим о подготовке космонавтов, то смысла в этом особого нет. Два центра подготовки не нужны, это бессмысленно. Если же мы говорим о создании некоего научного кластера, как сейчас модно говорить, то почему нет, в этом есть смысл...

— Нужна ли МКС? В 2024 году подходит к концу срок эксплуатации станции, а в США поговаривали о затоплении…

— Нет, они не хотят топить. И не хотели. Они уже инициировали продление эксплуатации станции до 2028–2030 годов, работа идет. Стоит две задачи: уговорить правительство выделить средства на финансирование эксплуатации МКС и провести техническую экспертизу безопасности продления ресурса станции.

— А как вам идея Роскосмоса сделать МКС туристической?

— Это вообще ни о чем. МКС — большая космическая лаборатория, станция может функционировать только так. Все. Кроме того, российский сегмент станции не может существовать отдельно от американского. Мы зависим от их солнечных батарей и еще много чего.

К тому же туризм сам по себе снижает эффективность станции применительно к научной программе, для чего она, собственно, строилась. Обратите внимание, что американцы, будучи мировыми лидерами в области коммерциализации, не занимались космическим туризмом на МКС. Даже когда у них летали шаттлы с экипажем из шести-семи человек.

— Появилась информация, что еще два человека собираются покинуть отряд космонавтов. Почему так происходит?

— Очень сложный вопрос… Да, к сожалению, такая тенденция наметилась. Полеты перестали быть "интересными". Когда нет большого количества новых экспериментов, когда больше уходит времени на обслуживание себя и станции, чем на науку, пропадает мотивация.

С другой стороны, существует неопределенность трудоустройства после ухода из отряда космонавтов.

В России на государственном уровне отсутствует целевая программа трудоустройства космонавтов после ухода из отряда. А за время пребывания в нем теряется первоначальная квалификация космонавта (летчика, инженера, врача, ученого). Таких мест, где берут за звезды, за звания, мало, да и неинтересно это. Как и просто сидеть на пенсии дома. Поэтому космонавты задумываются о том, чтобы трудоустроиться, пока позволяет возраст, пока есть такая возможность. И уходят…

Беседовал Александр Темнов