Цена за душу

Оказывается, та информация, что представляет для человека особую личную ценность (например, понимание того, что правильно, а что – нет) обрабатывается особым, специально приспособленным для «всего святого»  отделом мозга. А  всякой прозой вроде «насколько материальное вознаграждение адекватно усилиям, затраченным на его получение» занимаются совсем другие мозговые центры.

К такому выводу пришла группа исследователей под руководством директора Центра Нейрополитики при Университете Эмори (Атланта, США), нейробиолога Грегори Бернса. В состав группы вошли экономисты, исследователи в области информатики, психологи и антропологи.

Исследование финансировалось Управлением военно-морских исследований США, Управлением научных исследований ВВС и Национальным научным фондом.

«Мы придумали способ приподнять завесу тайны над механизмами принятия решений, когда дело касается вопросов, имеющих для человека сакральный смысл. Разработанный нами метод позволяет проанализировать, что движет поведением людей, живущих в разных странах и принадлежащих разным культурам», – говорит Бернс.

«У нас появилась возможность понять, как фундаментальные культурные ценности «встроены» в наш мозг».

В эксперименте приняли участие 32 взрослых американца. На первом этапе им предложили согласиться или не согласиться с разнообразными утверждениями, начиная от самых нейтральных: «Вы любите пить чай», до таких неоднозначных как «Вы одобряете однополые браки» и «Вы против абортов».

Каждое из 62-х  утверждений имело противоречащую ему пару, например «Вы сторонник разрешения абортов». Нажатием соответствующей кнопки участники должны были выбрать из двух утверждений то, которое больше соответствовало их убеждениям.

Реакции головного мозга участников в ходе эксперимента фиксировались при помощи магнитно-резонансного томографа.

Затем для участников был устроен своеобразный аукцион: им предложили отказаться от своего первоначального выбора и получить взамен реальные деньги. За одно «отречение» можно было заработать 100 долларов. Для этого требовалось в письменной форме отказаться от утверждения, за которое они голосовали изначально.

Причём каждый участник мог уклониться от участия в торговле за особо ценные для него утверждения.

«Мы использовали аукцион как способ определить степень неприкосновенности конкретных утверждений, ­– объяснил Бернс. – Если человек не соглашался изменить своё утверждение ни за какие деньги, мы расценивали это утверждение как священное для этого человека. Если брал деньги – мы считали утверждение не имеющим никакого особенного смысла и обладающим для этого человека низкой ценностью».

Данные, полученные с помощью томографа, показали, что существует прямая связь между понятиями личных, священных для человека ценностей и активностью тех отделов головного мозга, которые связаны с оценкой правильности и неправильности (левый височно-теменной узел) и интерпретацией высказываний (левая вентролатеральная предлобная кора). За  обработку информации, связанной с получением выгоды, отвечают совсем другие отделы.

«Публичная политика базируется, по большей части, на системе поощрений и сдерживающих факторов, – говорит Бернс. – Результаты нашей работы показывают:  наивно думать, что можно повлиять на поведение людей при помощи рациональных аргументов, когда речь заходит о священных для них личных ценностях, потому что эти ценности обрабатываются совершенно иными отделами мозга, чем материальные стимулы».

Самая высокая активность участков мозга, связанных с сакральными ценностями, наблюдалась у тех испытуемых, которые принимали активное участие в жизни различных групп, таких как церковные приходы, спортивные команды, объединения музыкантов  или общества защитников окружающей среды.

«Организованные сообщества способны привить более стойкие ценности с помощью правил и социальных норм», ­– делает вывод Бернс.

Исследование является частью специального проекта под названием «Биология культурного конфликта». Бернс выпустил специальное издание, посвящённое изучению различий функционирования нервной системы людей, представляющих противоположные стороны в конфликтах, от американских демократов и республиканцев до арабов и израильтян.

«По мере того, как в культуре происходят изменения, они влияют на работу нашего мозга, что, в свою очередь, отражается на культуре. Отделить одно от другого невозможно», – утверждает Бернс.

Вполне возможно, что основа политических и религиозных конфликтов – биологическая.

Биологические процессы постепенно меняются, под их воздействием меняется и культура. Ученый приводит такие примеры, как борьба женщин за репродуктивные права и  изменение отношения к однополым бракам.