Война престолов 2030

В середине июля, когда Франсуа Олланд заявил о своем намерении спасти французский автомобилестроительный концерн Peugeot-Citroën, немецкий журналист Ульф Пошардт (Ulf Poschardt) написал возмущенную статью в газете немецких правых Die Welt. Намерение Олланда спасти концерн, который, как считает Пошардт, выпустил свою последнюю хорошую модель -Citroën DS - в 1955 году, представляет собой возврат к плановой экономике и, что еще хуже, «провокацию» в отношении Германии.

Пошардт делает следующий вывод: Франция уже не является надежным партнером Германии, так что пусть Меркель поищет себе других. И даже подсказывает: поляков, англичан, скандинавов, прибалтов и голландцев.

Неужели Евросоюз на самом деле распадется? Теперь уже такую вероятность полностью исключать нельзя. Великобритания вполне может заявить о своем отказе на референдуме, о котором так мечтает Дэвид Камерон, а Германия после того, как из ЕС будут выведены Испания, Италия, Греция и Португалия, вполне может избрать путь, который усиленно муссируют консервативно настроенные политики и журналисты: вместе с некоторыми соседними государствами Центральной, Восточной и Северной Европы создать новый альянс, основанный на сильном евро и железной бюджетной дисциплине. Париж, таким образом, останется в дураках, а Берлин станет столицей новой финансово-экономической германской державы.

Возможно, это случится, а возможно, и нет. Геополитическая футурология столь же ненадежна, как и предсказания американских рейтинговых агентств. Стоит напомнить, что в 1980 году в моде были прогнозы о том, что к 2010 году ВВП Японии превзойдет американский, однако этого не произошло, японская экономика вошла в состояние застоя. Теперь эксперты Ahora Goldman Sachs утверждают, что к 2050 году Китай станет главной экономической державой мира, оттеснив США на второй план. Индия, по их мнению, займет третье место; Бразилия – четвертое, а Мексика – пятое. То есть, среди первых в мире пяти стран с наибольшим объемом экономики не будет ни одной европейской. Возможно, это застанут наши дети, а возможно, что и нет. Очевидно только то, что «новый мировой порядок», возникший после падения Берлинской стены, распада Советской империи и окончания холодной войны, просуществовал весьма недолго, в лучше случае - в течение 90-х годов прошлого века.

В противовес всем пафосным пророчествам тех времен, XXI век не станет исключительно американским, а США не будут единственной сверхдержавой, стоящей во главе однополярного мира. XXI веку всего двенадцать лет, а мир уже многополярен. США начинают принимать его ограничения, Евросоюз стоит на перепутье, не зная, что делать дальше, а капиталистический Запад – демократический и атлантический -наследник того самого «бремени белого человека», о котором писал Редьярд Киплинг, ежедневно утрачивает авторитет, в то время как центр мировой власти смещается в сторону Азии. Неожиданности преподносят Латинская Америка, Ближний Восток и даже Африка.

Мировой порядок полностью расшатан, и самым вероятным прогнозом на ближайшее время будет нечто похожее на новое Средневековье или на Войну престолов с многочисленными и более или менее одинаковыми королевствами, княжествами и цитаделями. Все они будут беспощадно конкурировать между собой, однако никто при этом не сможет жестко подчинить себе других.

Последнее пафосное фото предыдущего этапа было сделано на встрече руководителей стран Большой восьмерки (G-8), состоявшейся в июне 2007 года в Германии. Тогда на берегах Балтийского моря собрались лидеры США, Японии, Германии, Франции, Великобритании, Италии, Канады и России, чтобы в покровительственном тоне пообещать помощь бедной Африке. Это был прощальный портрет недолгой эпохи, начавшейся после падения Берлинской стены. Осенью 2008 года, в результате банкротства Lehman Brothers разразился жуткий финансовый кризис мирового масштаба. Он и усилил уже зарождавшуюся тенденцию: закат Запада и подъем остального мира.

Сейчас на смену встречам лидеров Большой восьмерки пришли встречи руководителей стран так называемой Большой двадцатки (G-20), на которых представители западных стран уже не в состоянии поучать остальных, а китайцы, бразильцы, индусы и южноафриканцы устраивают выволочку США за их неимоверную внешнюю задолженность. Европе достается за ее неспособность найти выход из кризиса еврозоны, а им обоим вместе - за протекционистские препоны в области торговли.

Запад – сначала в виде испанской, португальской, французской, британской, а затем американской империй - господствовал над миром в течение пяти веков. Представители западного мира рассуждали, в худшем случае, что это - закон природы, некий статус, являющийся следствием их расового превосходства; а в лучшем, - демократического превосходства. Но Солнце Истории не стоит на месте: гегемония уже закончила свой путь на Западе и теперь снова встает на Востоке.

Факты говорят сами за себя. Китай осуществляет инвестиции в Африку и Латинскую Америку, предоставляет кредиты США и европейским странам. Облик современного Шанхая является воплощением современности, превращая Нью-Йорк в милый сердцу памятник прошлого века. Самые высокие небоскребы мира находятся в арабских эмиратах, а самая крупная киноиндустрия – в Индии. Информационно-аналитические материалы телеканалов Al Yazeera (арабский), NDTV (индийский) и CCTV (китайский) охватывают большую аудиторию, чем американские CNN и Fox и британская корпорация BBC. Самым богатым человеком на планете является мексиканец Карлос Слим (Carlos Slim). Японская поп-культура почти столь же динамично развивается, как американская. Турция снова начинает играть более весомую роль в ближневосточных делах, чем Европа…

Что из всего этого получится? Как изменится экономическая и геополитическая карта мира в ближайшие десятилетия? Смело можно предположить, что при сохранении нынешних тенденций США, Китай и Индия станут основными сторонами в Войне престолов, а главной ареной их противоборства будет Азия. Вполне обоснованным будет также предположить, что, будучи региональными лидерами и оказывая свое влияние на мировую политику, значительную роль в большой игре сыграют Бразилия, Южно-Африканская Республика, Турция, страны Персидского залива и Россия.

Что касается Европы, то, как представляется, все дело идет к тому, что Великобритания окончательно станет живописной провинцией США, а Германия возглавит маленький континентальный клуб, сильный в финансово-экономическом, но не в военно-политическом отношении. В утешение испаноговорящему миру можно сказать, что он будет играть серьезную гуманитарную и культурно-языковую роль в судьбах американского континента. К середине нынешнего века, одна четверть, если не треть людей, населяющих территорию от Рио Браво до Канады будут говорить на испанском языке, а вторым официальным языком США станет испанский. Получается латиноамериканский мир будет представлен тремя странами с самым большим объемом экономики (США, Бразилия, Мексика).

США начали испытывать тревогу в связи со своим возможным упадком на стыке 70-х и 80-х годов прошлого века в связи с вьетнамской войной, уотергейтским скандалом, стагфляцией, захватом заложников в Тегеране и мощным ростом японской экономики. В 1984 году Рональд Рейган вернул стране оптимизм, подтвержденный впоследствии ее победой в холодной войне. И все же, как написал в 2008 году политолог Параг Ханна (Parag Khanna) в The New York Times Magazine, «в действительности, эра однополярного мира под американским владычеством просуществовала всего лишь одно десятилетие: в 90-е годы», то есть во времена президентства Билла Клинтона. Когда в начале XXI века в Белый дом пришел Джордж Буш-младший, страна разбазарила значительную часть своего капитала: подорвала свою федеральную финансовую систему, ввязалась в катастрофическую по своим последствиям войну в Ираке и стала центром мирового финансового кризиса.

К 2005-2006 годам, когда США уже изрядно увязли в Ираке, повсеместно стали говорить о многополярном мире, возникшем вскоре после кратковременного американского монолога. В 2008 году обозреватель TIME Фарид Закария (Fareed Zakaria) выпустил книгу под названием «Мир после США» (The post-American World), где писал об этом как о свершившемся факте. Глобализация не означает американизации.

Закария выступил с этими предсказаниями до финансового краха на Уолл-Стрит. Сейчас хозяин Белого дома Барак Обама справедливо замечает, что влияние США на мировой арене постоянно сокращается. Как в политическом, культурном и нравственном смысле, - той самой мягкой власти, которую изобрел Джозеф Най (Joseph Nye), - так и в экономической сфере – снижение удельного веса в мировом ВВП и немыслимые цифры торгового и бюджетного дефицита, а также государственного долга. Вследствие этого, позиция США стала менее заносчивой и агрессивной. Но все же хочу обратить ваше внимание на то, что США еще далеки от того краха, который потерпела Римская империя. У них есть мощные активы: финансовая система, которая, хотя и дискредитировала себя, но все же продолжает оказывать решающее влияние на все мировые расчеты; большой объем промышленного производства; торговые марки и производства, разбросанные по всему миру; престижные вузы; постоянно обновляющаяся теле- и кинопродукция; центр научно-технических инноваций Силиконовая долина; привлекательный рынок труда для одаренных людей из других стран и неистребимая способность подниматься после падений. И, наконец, последний, но от этого не менее важный фактор: военная мощь, которой нет равных (военные расходы США составляют почти половину мировых).

«США, – считает историк Пол Кеннеди, - не являются беспомощным колоссом. Просто все возвращается в свое нормальное состояние, и из всемирной империи США становятся просто великой страной. И это хорошо». По мнению Кеннеди, ахиллесовой пятой Америки является то, что она «опрометчиво полагается на другие государства в вопросах финансирования собственного дефицита. Военная мощь не может держаться на глиняных ногах и бесконечно зависеть от иностранных кредиторов».

Global Trends 2030 представляет собой подробное исследование основных мировых тенденций с настоящего времени до 2030 года, которое проводят исследовательские центры США. После ноябрьских выборов президента оно будет опубликовано в полном объеме. По самым оптимистичным оценкам, при среднегодовом росте 2,7% в период с 2010 по 2030 годы, США подтвердят потерю своего экономического веса и по объему своего участия в ВВП стран Большой двадцатки опустятся с третьего места на четвертое. А вот по самым пессимистичным оценкам, распад еврозоны вызовет по другую сторону Атлантики финансовый кризис и новый экономический спад с непредсказуемыми последствиями.

Итак, Европа превратилась в проблему для самой себя, США и остального мира. Самое печальное заключается в том, что не так давно ее рассматривали как хороший вариант решения социально-политических проблем. В 2004 году американский экономист Джереми Рифкин (Jeremy Rifkin) опубликовал книгу под заглавием «Европейская мечта» (The european dream), в которой утверждал, что европейская модель (объединение демократических государств, сочетание рыночной экономики и социальной защищенности, защита окружающей среды, миролюбивая внешняя политика и стремление к высокому качеству жизни) весьма скоро затмит собой на мировой арене Американскую мечту. В 2008 году американский профессор индийского происхождения Параг Хана опубликовал статью в The New York Times Magazine, в которой предрек, что в XXI веке США придется разделить мировое лидерство с Китаем и Евросоюзом, перед которым особенно рассыпался в похвалах.

Сейчас, будучи не в состоянии найти выход из кризиса евро, показавшего, насколько недальновидным было решение о создании валютного союза без единого управления экономикой, Евросоюз, похоже, вступает в стадию агонии. Прежние национальные интересы подтачивают его во время испытания на прочность. И перед остальным миром всплывает картина крепости, закрытой для товаров, людей и предложений, поступающих из остальных частей света. Геронтократия, которая пытается другим давать уроки морали и всегда боится что-либо предпринять. Этот клуб не в состоянии оперативно оказать эффективную помощь своим самым слабым членам. А во главе его стоит Ангела Меркель, которая только и думает о том, как бы навязать всем остальным немецкие догматические взгляды на то, как правильно формировать и использовать бюджет.

Кризис ведет к обнищанию населения Европы, а политика жесткой экономии любой ценой сводит на нет самое ценное, что Старый Свет дал человечеству после Второй мировой войны: капитализм с социальной защищенностью, которую обеспечивали христианские демократы и социал-демократы. Почему все это как будто бы совершенно не интересует Ангелу Меркель? В мае 2010 года философ Юрген Хабермас (Jürgen Habermas) дал следующее пояснение газете Die Zeit. Возглавляемая политическими кругами, которые действуют в соответствии «с грубыми заголовками газеты Bild», Германия утратила чувство Европы, а также страдает от комплекса вины, а потому не может выйти за пределы своего «эгоцентричного мышления».

«Европа даже не понимает, до какой степени она утратила свое значение в глазах всего остального мира». Эту провокационную фразу, произнесенную директором Школы государственного управления Сингапура Кишором Махбубани (Kishore Mahbubani), сегодня часто цитируют, чтобы подчеркнуть все меньшую значимость Старого Света, что совсем не на руку США. Причина этого очевидна: во-первых, экономический спад в Европе препятствует экономическому подъему США; во-вторых, Обама хотел вывести свою страну из всех конфликтов и на какой-то период переложить бремя забот на плечи европейцев.

Китай вступил на путь преобразований в 1978 году, когда к власти пришел Дэн Сяопин, которому принадлежит знаменитая фраза: «Какое значение имеет цвет кошки! Главное, чтобы она ловила мышей!». Так начались экономические реформы, превратившие Китай в капиталистическую страну с авторитарным правлением Коммунистической партии.

Сейчас Китай – это огромный сборочный цех, поставляющий продукцию во все страны мира. Там стремительно развивается средний класс. Поднебесная в больших количествах закупает сырье в Латинской Америке и Африке, является крупным международным инвестором и кредитором. Китайская денежная единица – юань - широко используется в международных торговых операциях. Кроме того, Китай контролирует – в качестве поставщика или покупателя - мировое производство редкоземельных металлов (в частности - лития), играющих ключевую роль в наукоемких производствах. Эта страна вкладывает немалые средства в научно-исследовательские работы. Ее ученые добиваются значительных успехов в таких областях, как информатика, авиационно-космическая промышленность, экологически чистая энергия, металлургическая инженерия, молекулярная биология. Высказываются предположения, что к 2020 году Китай может стать мировым лидером в области научных исследований, оттеснив США на второй план.

Китайский военный бюджет при этом ежегодно увеличивается на два порядка. Пекин постоянно наращивает свое присутствие на международной арене: не только в экономической, но также и в политической, и экономической областях. Но действует он осторожно. Китай не хочет вызывать подозрения в том, что стремится к мировому господству, не собирается выставлять себя в качестве альтернативного лидера вместо США. По крайней мере, на данный момент. Председатель КНР Ху Цзиньтао во всеуслышание заявил о том, что его внешняя политика преследует цель «совместного строительства гармоничного мира».

Подъем Китая означает серьезный идеологический вызов Западу. Неужели его модель экономического благосостояния - без демократии и прав человека - является современной альтернативой западным ценностям? Это и хочет показать Китай своим устойчивым экономическим ростом пятилеток. Он сравнительно легко преодолевает нынешний кризис, и именно так его и начинают воспринимать во всем мире. Китайский режим, бесспорно, авторитарный, но при этом - более гибкий, чем о нем можно было бы подумать: китайское руководство быстро и эффективно принимает важные и ответственные решения в экономической области, проявляет заботу о кадрах и нарождающемся среднем классе и чутко улавливает настроения народных масс. Насколько устойчива эта модель? Не придется ли Китаю в конце концов заплатить высокую цену за свои очевидные издержки: отсутствие прав и свобод, коррупция, ставшая чуть ли не нормой жизни, рост неравенства, зависимость от иностранных компаний, разместивших там свои производства?

Азия, огромная кладезь капиталов, дешевой и подготовленной рабочей силы для всей планеты, в XXI веке будет играть ту роль, которую Европа сыграла в XIX, а Северная Америка – в XX веке. По объемам экономического производства Китай, Япония и Индия уже заняли, соответственно, второе, третье и шестое место в мире. Сингапур, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты постоянно увеличивают свои золотовалютные запасы, вкладывают капиталы в западные банки и энергетические компании. Но кто станет лидером на азиатском континенте? Никто из трех очевидных претендентов – Китая, Японии и Индии - не обладает на это неоспоримым правом, а противоречия между ними колоссальны.

Японию, считавшуюся 25-30 лет тому назад главным потенциальным конкурентом США, практически поглотил кризис. Вот уже более десяти лет она расплачивается за финансовые пузыри, страдая от застоя в экономике, старения населения и политической нестабильности. Сейчас она стремится уменьшить свою зависимость от США и обращает взоры на Азию.

К своей модели экономического роста (9%) Индия добавила ряд ценностей, демократию и плюрализм, в результате чего Обама заявил, что это «ответственная мировая держава» и «один из лидеров Азии». Пробуждение Индии началось в 1991 году, когда правительство страны отошло от модели государственного регулирования экономики и направило все усилия на удовлетворение потребностей огромного внутреннего рынка. К огромным индийским компаниям, - таким, как автомобилестроительная Tata Motors и телефонная Bharti Airtel, добавилось огромное количество мелких и средних предприятий, производящих продукты из текстиля, металла, электронно-вычислительную технику, продовольствие. Они недорого стоят и пользуются спросом у населения. Национальным героем современной эпохи стал молодой предприниматель, всячески восхваляемый в кинолентах Болливуда.

Индия думает о будущем. Для обеспечения своих геополитических интересов у нее есть ядерное оружие, а для того, чтобы снова не голодать, она осуществляет крупные капиталовложения в развитие сельскохозяйственных угодий в Африке и Латинской Америке. Ее сильные стороны - молодое население, говорящее на английском языке; местный рынок, жаждущий самых разнообразных товаров; способность оказывать услуги в режиме оутсорсинга и демократическая система. Факторами, которые тормозят ее развитие, являются нищета и безграмотность, ветхая инфраструктура, закоренелая коррупция, запутанные бюрократические процедуры и неэффективная налоговая система.

Бразилия уже является активным игроком на мировой арене. Ее политика свидетельствует о нарастающей уверенности в своих силах, но при этом ей абсолютно несвойственны какие-либо элементы высокомерия или стремление к конфронтации. Эта южноамериканская страна становится крупным производителем углеводородов, а также занимает лидирующие позиции в мире по биотопливу. Она уже входит в Большую двадцатку и стремится занять место постоянного члена Совета Безопасности ООН. Бразилия все более отмежевывается от политики США, не провоцируя при этом серьезных кризисов.

Выступая за развитие сотрудничества между странами Южного полушария, она наращивает свое присутствие в Латинской Америке, Африке и на Ближнем Востоке. На международных переговорах по вопросам торговли она заняла единую позицию с Индией и Южно-Африканской Республикой, выступив против таможенных барьеров, введенных США на поставки стали, и дотаций сельского хозяйства в европейских странах. С Китаем она поддерживает отношения стратегического партнерства. Китайская и бразильская экономики взаимно дополняют друг друга. Бразилия поставляет в Китай полезные ископаемые, древесину, мясо, молоко и сою, а Китай, в свою очередь, инвестирует в инфраструктуру и промышленные предприятия Бразилии.

Бразилия уже не та вечная «земля будущего», о которой писал Стефан Цвейг. Наглядными проявлениями ее стремительного роста, который прежде всего ассоциируется с годами президентства Лулы да Силвы (2003- 2010) и его нынешней преемницы Дилмы Русеф, будут Чемпионат мира по футболу 2014 года и Олимпийские игры 2016 года, которые примет на своей земле эта страна.

Присоединится ли к ним на определенном этапе Мексика? Многие считают, что да. К нынешнему блоку стран БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южно-Африканская Республика) футурологи добавляют страны под названием Next 11, среди которых фигурируют Мексика, Южная Корея и Турция. По мнению некоторых аналитиков, Мексика даже обладает потенциальными возможностями для того, чтобы к середине нынешнего века войти в пятерку первых пяти стран мира с наибольшим объемом экономики.

По образу и подобию интернета, великого инструмента общения и передачи информации, глобализация становится мировой сетью, сотканной из совершенно нового материала, со множеством связующих звеньев и запутанных отношений. Или Войной престолов.

Оригинал публикации: Guerra de Tronos 2030