Мировая война стала источником вдохновения значительного числа умельцев, выдумщиков и изобретателей, направлявших свою активность и необузданную фантазию на все, что связано с военным делом и военной техникой. Этот обзор посвящен любопытным изобретениям, по разным причинам так и оставшимся на бумаге и кальке российских архивов.

В Российской империи обращениями изобретателей и их проектами ведало Главное военно-техническое управление (ГВТУ), а точнее, технический комитет в его составе (с осени 1916 года — инженерный комитет). Состоявшим в комитете военным инженерам поступала на рассмотрение корреспонденция самого обширного круга подданных — от генералов до заключенных тюрем. Каждое письмо с мало-мальски дельными предложениями внимательно изучалось, и по нему коллегиально выносилось решение. На военное время пришлось предельное обилие работы для экспертов и настоящий бум изобретательства.

Лучи смерти

Существует античная легенда о том, как в 212 году до нашей эры Архимед сжег угрожавший его родным Сиракузам римский флот с помощью солнечных лучей, концентрируя их особой системой зеркал. В ХХ веке американские газеты сообщали сенсационные новости о «лучах смерти» Николы Теслы, а советские школьники зачитывались романом Алексея Толстого «Гиперболоид инженера Гарина». Идея создания лучевого оружия беспокоила пытливые умы и в годы Первой мировой войны. Судя по обнаруженным архивным документам, таких проектов можно насчитать более десятка.

Житель города Пернов (ныне Пярну, Эстония) Оскар Янович Лехмуспу весной 1915 года предлагал использовать рентгеновские лучи и статическое электричество для производства взрывов на расстоянии. В защиту своего проекта он писал: «В газетах сообщалось, что Эдисон имеет изобретение, могущее производить во всякое время молнию и направлять куда угодно!».

Несколько позднее парижанин Франц Дергинт рекомендовал русскому Военному ведомству аппарат собственной конструкции под звучным названием «Знич». По замыслу изобретателя, его детище могло бы на значительном расстоянии поджечь любой предмет, «наведя на него термический фокус лучей от источника электрического света».

В том же направлении мыслил и русский инженер Чачемин, обосновавший в 1916 году механизм поражения живой силы противника солнечными лучами, собранными в прожектор. Еще к одному из подобных проектов имел отношение сам Константин Эдуардович Циолковский.

До выдвижения Эйнштейном концепции вынужденного излучения оставалось два года. До создания первого мазера — около сорока лет.

Стерильная вода

История войн традиционно ассоциируется с оружием и жертвами его применения. Общим знаменателем были и остаются безвозвратные потери армий стран-участниц конфликтов. Однако война — это еще и полевая медицина.

За несколько лет до начала войны французский медик из Лиона Тома Ножье (1874 — ??) сконструировал аппарат для стерилизации жидкостей посредством ультрафиолетового излучения. 21 января 1913 года Американское патентное ведомство (USPTO) выдало Ножье патент на его изобретение. А 24 марта 1914 года была запатентована усовершенствованная конструкция аппарата, к тому моменту уже широко известного в научном мире Европы.

Прибор получил положительные отзывы немецких специалистов. Сотрудники Гамбургского института гигиены отмечали хорошие результаты его испытаний, подчеркивая в посвященной прибору статье: «Стерилизатор для питьевой воды Ножье-Трике в состоянии при выбранных нами условиях опыта даже при строгих требованиях давать в час 150 литров стерильной воды. Сомнения в стерильности доставленной воды, по нашим основательным изысканиям, едва ли могут оставаться, так что мы можем определить воду, полученную на практике при воздействии лучей в семь секунд, как несомненно безупречную».
Аппарат Ножье испытывался в Санкт-Петербурге на воде из Невки. Испытаниями руководил известный микробиолог и гигиенист С.К. Дзержговский (1866-1928). В начале 1914 года аппарат оказался в поле зрения военного ведомства Российской империи и вызвал там живой интерес. Военные инженеры обратились к помощнику военного министра инженер-генералу А.П. Вернандеру (1844-1918).

27 февраля состоялось заседание технического комитета Главного военно-технического управления (ГВТУ), на котором был представлен проект немецкого инженера и коммерсанта Оскара Линкера — стерилизационный автомобиль, оснащенный аппаратом Ножье. Военные специалисты нашли его заслуживающим внимания.

Стороны уже вели переговоры о приобретении автомобиля, однако сделке было не суждено состояться. Летние маневры в Красном Селе в 1914 году, в ходе которых планировалось испытать автомобиль Линкера, завершились раньше обычного срока ввиду объявления мобилизации в Петербургском военном округе.

Идея Ножье впоследствии была использована и развита по меньшей мере в десяти изобретениях в области стерилизации жидкостей, последнее из которых датируется 1998 годом. Авторитет французского изобретателя оставался неколебим даже в немецкой научной печати военной поры, он остается признанным первооткрывателем стерилизации УФ-излучением. Имеющиеся же документы являют нам неординарный пример попытки объединения усилий и конструктивного сотрудничества представителей науки, коммерции и военного ведомства трех держав в преддверии начала их смертельного противоборства.

Мобилизация телефона

За время Первой мировой войны значительно шагнула вперед технология связи. Среди оригинальных изобретений интересен проект «телефонного наплечника» штабс-капитана запасного электротехнического батальона Хильницкого. 25 июля 1915 года он представил начальнику Офицерской электротехнической школы образец прибора, который позволял закрепить телефонную трубку на плече и тем самым высвободить руки дежурного телефониста в траншее или держащего бинокль артиллериста на наблюдательном пункте. Опытный образец «телефонного наплечника» вкупе с рапортом Хильницкого, описанием устройства, его чертежом и наставлением по использованию были переданы в технический комитет ГВТУ. Однако дальнейшая участь этих материалов, как и случаи практического применения данного прибора, не известны. Первой успешной попыткой создания подобных устройств ныне считается наплечный держатель динамика, изобретенный американцем Джорджем Танкардом лишь в конце 1920-х годов. Таким образом, можно с уверенностью утверждать, что штабс-капитан Хильницкий опередил время.

Заспиртованная еда

В течение всей войны русская армия испытывала затруднения со снабжением продовольствием. С осени 1914 года часть мясного пайка стала выдаваться солониной, норма же его на Северо-Западном фронте постепенно снижалась с ¾ фунта в октябре 1914-го до ½ фунта в апреле 1916 года. Сложной в условиях окопной войны оставалась и санитарно-гигиеническая ситуация.

Способ разрешения целого ряда проблем предлагался в поступившей в ГВТУ записке от 19 февраля 1915 года за подписью «якут Иннокентий Степ[анович] Говоров». Автор предлагал отказаться от использования рефрижераторов, копчения и засола мяса: «для замены сказанных способов, мы имеем прекрасный предмет во всех отношениях, именно винный спирт». Не мудрствуя лукаво, Говоров советовал заливать бочки с мясом спиртом, а затем выпаривать его, ссылаясь на низкую точку кипения. Отдельным пунктом шли рекомендации кулинарного характера: «Относительно вкуса можно приправлять пряностями и иногда заменять вином, в особенности, когда заготовляется малыми порциями и имеется в виду употребление холодной закуской. И один запах освежил бы и прибавил отвагу», — заключал изобретатель. В условиях «сухого закона» технический комитет счел предложение Говорова не имеющим боевого значения. Однако его замыслу было суждено воплотиться в рационах экипажей подводных лодок ВМФ Советского Союза и России — хлеб на борту субмарин хранился заспиртованным и помещенным в герметичную упаковку.

Живые бомбы

В Волгограде на площади Чекистов находится единственный в России памятник собакам-подрывникам, оборонявшим Сталинград в годы Великой Отечественной войны. Сумки с взрывчаткой и взрыватели закреплялись на туловищах верных животных. Их жизнь являлась ценой уничтожения вражеской бронетехники. О несении собаками сторожевой и санитарной службы на фронтах Первой мировой войны хорошо известно. Между тем идея использования четвероногих в качестве носителей подрывных зарядов впервые была предложена тогда же.

12 февраля 1916 года на рассмотрение технического комитета поступил «Проэкт борьбы с неприятелем при помощи собак, дрессированных для переноски в район неприятеля адских машин». Его автор В.П. Приклонский предлагал завести в действующей армии «полки собак» и, снаряжая их взрывными устройствами, разрушать немецкие и австрийские проволочные заграждения, блиндажи и окопы. Особо подчеркивалось ужасающее воздействие, которое оказали бы на противника стаи собак, несущихся на его позиции. Приклонский писал: «Под натиском большого количества дрессированных собак дрогнет любое войско, что облегчит прорыв фронта неприятеля. Потребное для этой цели количество собак… десять тысяч штук. Для дрессировки и для ухода за ними потребуется до ста руководителей. Срок дрессировки собаки для данной цели… около двух месяцев. Наиболее подходящей породой собак для означенной цели были бы русские овчарки и сибирские лайки». Однако путевку в жизнь в годы Первой мировой войны эта идея так и не получила.

А на исходе 1916 года в ГВТУ поступило прошение, подписанное мещанином из Омска Федором Николаевичем Щербаковым. В нем описывалось следующее изобретение просителя: голубь, зафиксированный в футляре квадратной формы с хвостовым рулем, вынужденный «принудительным образом лететь по прямому направлению и этим получить от них пользу на передовых позициях». Наряду с этим Щербаков проводил испытания летательного аппарата, «который приводитца в действие завадной пружынай, так что, в сказаный апарад кладется снаряд, заводится пружына, и направив его в сторону неприятеля аппарад отпровляется, иопределив разстояние до неприятеля, автоматически открывается так называемоя «заподня» через которую над неприятелям падают снаряды». Проще говоря, им разрабатывался один из первых беспилотных бомбардировщиков катапультного запуска, который вдобавок мог оказаться и «живым». В ином случае он должен был самоуничтожаться, отработав по цели, — таким образом исключался риск его приземления на собственной территории. Щербаков честно признавался, что несведущ в технике и просил аванс в размере 100 рублей для самообразования и последующей сборки задуманного аппарата. Участь этого проекта неизвестна, да и вряд ли с началом революционных событий 1917 года и Гражданской войны до него было кому-либо дело что в Петрограде, что в Омске.

Многие из упомянутых выше изобретений, если не большинство из них, так и не были технически разработаны и сводились к банальному прожектерству. Однако опыт последующего столетия с невиданными темпами прогресса в науке и технике свидетельствует: ряд абсурдных по меркам 1910-х годов идей в их последующей итерации оборачивался технологическим прорывом. Роджер Бэкон в далеком XIII столетии писал: «Можно построить приспособления для плавания без гребцов так, чтобы самые большие корабли приводились в движение силой одного человека… Можно сделать повозки без всякой запряжки, могущие катиться с невообразимой быстротой; летательные машины… На невероятном расстоянии можно будет читать малейшие буквы и различать мельчайшие вещи, рассматривать звезды; где пожелаем, скрытое станет видимым». Среди современников Бэкон слыл опасным еретиком, а ведь он действительно мог видеть сквозь время.

Упомянутые в этой статье изобретения — лишь несколько наименований в перечне проектов. Счет их наименованиям идет на тысячи и сделал бы честь самому искушенному писателю-фантасту. Идеи, опередившие время, ждут своих исследователей.