Тайные шифры средневековья

Художника Альберто Росси казнили долго и мучительно. Сначала инквизиторы подвергли его допросу с пристрастием, то пуская в ход вилку еретика (четыре шипа, впивающиеся жертве в подбородок и шею), то усаживая на колыбель Иуды - подобие пирамиды, изобретенной земляком испытуемого, болонским криминалистом Ипполито Марсили.

И только потом, так и не добившись от «богохульника» признаний, его обезглавили, предварительно отрубив живописцу правую, «согрешившую» длань. Какое же злодеяние совершил этот преступник? Несчастный Росси, писавший портрет набожного венецианского дожа Франческо Донато, позволил себе, без согласования с сиятельным заказчиком, изобразить его... на фоне льва.


В западноевропейском Средневековье начиная примерно с XIII века считалось, что любой художник, писатель, архитектор должен в совершенстве владеть знанием тайного «языка птиц» и полностью разбираться в символике бестиариев.

Сегодня, вглядываясь в старинные картины, лепнину на древних замках, наслаждаясь новеллами и романами тех лет, мы подчас даже не понимаем, что воспринимаем эти произведения искусства лишь поверхностно, не догадываясь об их потаенной «трехмерности» и полифонии.

А вот в те далекие времена нерадивых творцов, излишне вольно обошедшихся с такой символикой, благословленной патриархами западных церквей, нередко ждала участь, аналогичная судьбе Альберто Росси.


На первый взгляд, любой бестиарий представляет собой именно то, что сказано о нем в Википедии, - сборник зоологических статей с иллюстрациями, в которых подробно описывались различные животные в прозе и стихах. Однако вот потаенный смысл таких «статей»: в XII-XIII веках европейские христианские теологи приняли за аксиому, что всякая живая тварь была создана Господом не столько даже ради услаждения нутра (взора, а также прочих эстетических потребностей) «венца природы» - человека, сколько в назидание ему.

Читаем об этом у Давида Батке в его «Средневековом бестиарии»: «Животный мир и мир природы были сотворены Богом в виде наглядной инструкции для человечества. Творец наделил животных особенностями, которые должны были служить человеку назиданием и укреплять его в желании изучать Библию».

Но не будем долее интриговать читателя насчет причины казни венецианского живописца, попутно пояснив на примере оной вышеизложенную мысль Батке. Лев в соответствии с Абердинским бестиарием (XII век) - а он считался каноном для людей искусства и инквизиторов (!) на протяжении нескольких столетий - символизирует собой Иисуса Христа.
Таким образом, изобразив богобоязненного дожа на фоне льва, Росси - вольно или нет, не имело значения! - уподобил Франческо Донато, во всяком случае с точки зрения инквизиторов, Спасителю.

И потому был лишен буйной головы, то ли «замыслившей богохульство», то ли просто в свое время плохо постигавшей премудрость бестиария.

К счастью, иные образы животных были не столь опасны для средневековых живописцев. Стоит, наверное, заново вглядеться в полотна, созданные ими, дабы понять их тайный смысл.

Так, к примеру, если бы венецианец Росси косвенно сравнил посредством своей кисти Франческо Донато не со львом, а со слоном (!), то удостоился бы похвалы от святых отцов и самого заказчика портрета. Ведь согласно бестиариям слон - символ целомудрия, ибо «это верное животное совокупляется лишь единожды в жизни, для производства потомства на свет».

К тому же слон являет собой аллегорию не самого Христа, но слуги Божьего, противостоящего символическому сатане - зеленому дракону. Теперь, увидев на древних полотнах этих животных вместе, вы уже не удивитесь причудливой фантазии художников, а поймете, что они на самом деле имели в виду.


Конечно, мы не станем перечислять всех животных из средневековых бестиариев - их счет, как настоящих, так и выдуманных, идет на десятки и сотни. К тому же их образы важны не только сами по себе, но и во взаимодействии - как в том же случае с драконом и слоном.

Однако двух еще все же упомянем. По той причине, что образ первого подчас ложно трактуется, а символизм второго имеет прямое отношение к нашей стране.
Вот кит. Современные толкователи нередко расшифровывают этот образ как «оплот мира».

В действительности в Средние века кит, равно как и черепаха, уподоблялся аспиду, «сатане, стремящемуся обмануть того, кого он собрался сожрать». А вот символ России, медведь.

Сравните сегодняшние представления о свойствах характера этого сильного зверя с тем, что предначертано ему в западноевропейских средневековых бестиариях.

Согласно оным медведь - созидатель, творец будущего мира, вынашивающий его в себе, а затем придающий ему форму.

Такой символизм зиждился на древнем представлении о том, что медведица рожает некое несформированное живое «нечто», тотчас после рождения придавая ему присущий образ посредством своих лап.

Полотна средневековых художников, на которых запечатлен этот зверь, имеют мало общего со знаменитыми мишками («Утро в сосновом лесу»). Средневековые «Нострадамусы от кисти и холста» зашифровывали в своих «медвежьих» картинах собственные представления и пророчества о будущем.

Такие тайнописи, надо сказать, еще ждут своих дешифровщиков. А мы пока отметим лишь еще одно: убитый на охоте медведь, с точки зрения средневековых мистиков, хорошо поднаторевших в тайнах бестиариев, символизирует убийство будущего, апокалипсис, крах мира.

Подчас художники былых веков фрондировали перед влиятельными заказчиками, не посвященными в такие тайны. Живописуя заносчивых самодовольных феодалов на медвежьей охоте, они безмолвно - но зато на века - нарекали их новыми иродами, губящими нечто неизмеримо большее, чем просто зверей.


Отметим: потаенный смысл бестиариев был ведом и нашим с вами далеким предкам. В древнерусской литературе бестиарии именуются «физиологами» -по названию древнейшего из таких сборников, известных в Западной Европе, и, судя по всему, созданного во II или III веке в Александрии.

Однако вот интересный нюанс. «Физиолог» (в перевод - «естествоиспытатель», «натуралист»), созданный изначально неизвестным автором на греческом языке, затем переведенный на латынь, а уже затем и на многие языки Ближнего
Востока, был, судя по всему, вторичен по отношению к неким ныне забытым именно ближневосточным первоисточникам, завезенным путешественниками в Элладу.

Согласно новейшим данным, которые можно почерпнуть в исследованиях уже упомянутого Давида Батке, некие первые бестиарии были привезены в Старый Свет с Востока. Затем, в ходе «переводов с переводов», они утратили первоначальный смысл и наполнились новым - вложенным в них западноевропейскими христианскими теологами, тесно сотрудничавшими в этом вопросе с мистиками рыцарских орденов и братств.

Косвенный довод в пользу сказанного - одновременное вместе с бестиариями распространение в Западной Европе так называемого языка птиц. Только с точки зрения авторов Википедии этот язык - «фразеологизм, которым обозначают речь, перегруженную терминами и затемняющими смысл формулировками».

Но в действительности, будучи создан теми же, кто вкладывал новые смыслы в ближневосточные бестиарии, «язык птиц» достаточно прост и доступен усвоению. Для чего? Да хотя бы для того, чтобы почувствовать всю полифонию средневековых текстов и подлинный, сокрытый в них контекст.

Современные исследователи бьются над дешифровкой многих таинственных манускриптов, зачастую просто не замечая второго и третьего «смысловых слоев» в средневековых картинах, романах, новеллах и даже постройках (как пример одной из таковых: замок Нойшванштайн в Баварии).

Между тем буквально в последние годы на прилавках книжных магазинов наконец-то появились не только хорошо фундированные, но и увлекательные научные монографии, посвященные «языку птиц».

Для того чтобы стимулировать читателей в поисках таких «учебников птичьего языка» (мы, например, рекомендуем монографию Грасе д’Орсе), еще раз подчеркнем: овладев его основами, вы заново откроете для себя Средневековье в 3D. И тогда окажется, что иная романтическая средневековая новелла на поверку - манускрипт, посвященный военной стратегии, а другая хроника, якобы повествующая о реальных событиях, - не более чем фривольный водевиль.

Между прочим, «язык птиц» - и вовсе не в смысле якобы «свиста, издаваемого дозорными воинами» - в Средние века был известен на Руси. Например, в одной московской грамоте 1508 года можно прочесть: «А пойдет на тебя крымская рать, хоти нам птичьим языком весть подай». Выдающийся ученый, профессор Борис Ларин соглашается с тем, что здесь имеется в виду именно «фразеологическая метафоричность», а не просто лихой посвист русичей-бойцов.

Характерно, что и у этой «полифонии Средневековья» есть восточные аналоги, идет ли речь о бестиариях или о «языке птиц». Так, в Китае среди мистиков тех лет, в ходу свой бестиарий - «Шань хай цзин» («Канон гор и морей»), оказавший и до сих пор оказывающий влияние на символизм китайской литературы.

А в Японии в XV веке происходит расцвет мало известного у нас «воинского хокку». В иных строках о луне и сакуре воины-поэты (не только самураи, но и ниндзя) в предельно сжатом, «заархивированном» виде шифровали, в том числе, отчеты о боевых действиях и аналогичные замыслы на свой грядущий день.