Русская "Охота на ведьм"

На православную Русь не распространилась западная «Охота на ведьм». Тем не менее ведьм у нас преследовали.

Уже в «Повести временных лет» мы встречаем строки, достойные включения в «Молот ведьм»: «Больше же всего через жен бесовские волхвования бывают, ибо искони бес женщину прельстил, она же мужчину, потому и в наши дни много волхвуют женщины чародейством, и отравою, и иными бесовскими кознями» (1071 год).

Церковный устав Владимира Святославовича (окончательная редакция сложилась в начале 12 века) называет в числе преступлений, подлежащих церковному суду: не только «еретичьство», но и «ведовство», и «узлы [заговорные узлы для отгона болезней, наговоров]».

Устав действовал до 17 века включительно — в отписке архиепископа Тобольского Киприана царским воеводам (1623) указано, со ссылкой на указы царя и патриарха, «ведовство… то все, господа, наши духовные дела» (История Сибири. Первоисточники. IV вып. — Новосибирск, 1994. — С. 255-256).

Устав о церковных судах Ярослава (церковный судебник, сложился в 13-14 вв.) предусматривал мягкое наказание: «Если жена будет чародеица, наузница, или волхва, или зелейница, муж, уличив,. накажет ее, но не разведется». В данном случае церковь оставляла наказание колдуньи мужу и строгость кары зависела от отношения последнего к супруге.

В былине о Добрыне Никитиче рассказывается, как он «учил» жену свою, колдунью, «еретницу» и «безбожницу» Марину Игнатьевну: «голову ей отсек и с языком напрочь/ И этот язык не надобен,/ Знал он дела еретические» — но подобное наказание, конечно, не было обычным.

Существовала практика сожжений колдунов. Собственно, ритуальные сожжения волхвов существовали еще у язычников. Суздальский епископ Серапион проповедовал в 70-х гг. 13 века:

«Вы все еще держитесь языческого обычая волхования, веруете и сожигаете невинных людей. В каких книгах, в каких писаниях слышали вы, что голода бывают на земле от волхования? Если вы этому верите, то зачем же вы пожигаете волхвов? Умоляете, почитаете их, дары им приносите, чтобы не устраивали мор, дождь напускали, тепло приводили, земле велели быть плодоносною?

Чародеи и чародейки действуют силою бесовскою над теми, кто их боится, а кто веру твердую держит к Богу, над теми они не имеют власти. Скорблю о вашем безумии, умоляю вас, отступите от дел поганских». Продолжение наглядно демонстрировало истинную цену милосердия епископа. Итак: «Умоляю вас, отступите от дел поганских.

Если хотите град очистить от беззаконных людей, этому радуюсь. Очищайте, как Давид, пророк и царь, истреблял в граде Иерусалиме всех творящих беззаконие: одних смертью, других изгнанием, иных же темницами, всегда град Господень делал достойным, свободным от грехов» (IV Поучение преподобного Серапиона // Громов  М., Мильков  В. Идейные течения древнерусской мысли. — СПб., 2001. — С. 546-547).

Обычная для средневековья двойная мораль — Серапион милосердно выступает против убийств чародеев по языческим мотивам, но тут же требует казнить их, как врагов христианства.

Не удивительно, что с утверждением христианства сожжения не прекратились. В 1411 г. двенадцать колдуний были сожжены во Пскове по подозрению в том, что наслали на город чуму. В 1444 г. можайский князь велел сжечь боярыню Марью Мамонову «за волшебство». В 1575 году Грозный сжег в Новгороде 15 колдуний. Несколько колдунов были сожжены по указу его сына Федора Иоанновича.

В 1638 году расследовалось дело замоскворецких ведьм. Одна царская золотошвейка в пылу ссоры сделала навет на подругу, дескать, сыпала чародейка пепел на государев след.

Под жестокими пытками свидетели колдовства стали давать показания. Царские сыщики добрались до некоей Настасьи, жены литовца Янко Павлова. Ясное дело, обвинили ворожею в том, что она иностранная шпионка. Стали выяснять, был ли ей от польского и литовского короля «заказ государя и государыню испортить». На дыбе Настасья призналась, что «сыпать велела не для лихова дела, а для того, как тот пепел государь или государыня царица перейдут, а чье в те поры будет челобитье, и то дело и сделается».

На несчастье ворожей, в 1639 году случилась в царской семье беда. После болезни скончался пятилетний царевич Иван Михайлович, а вслед — новорожденный наследник Василий Михайлович. Государь именным указом повелел пытать ведуний. Настасья в ходе следствия умерла, та же судьба была уготовлена ее товарке, слепой Ульяне. Остальных отправили в ссылку.

В XVII веке колдовство являлось на Руси государственным преступлением. По свидетельству историков, первое частное узаконивание борьбы с чародейством состоялось при царе Федоре Алексеевиче. В «Грамоте об учреждении Славяно-греко-латинской академии», относимой к 1682—1685 гг., писалось:

«Сему от нас государя устроенному училищу быти общему и в нем всякий от церкви благословенные науки да будут. А от церкви возбраняемых наук, наипаче же магии естественной. И иными такими не учите и учителей таковых не имети. Аще же таковые учителя где обрящутся и они со учениками яже чародеи без всякого милосердия да сожгутся».

Смерть же самого Федора Алексеевича была приписана народной молвой колдунам из Немецкой слободы. Восставшие стрельцы ворвались в Кремль. Искали лекаря Даниила ван Гадена. Не помогла иноземному доктору защита царевны Софьи. Доктор был признан колдуном, так как в его доме стрельцы обнаружили многоногое морское животное. Заспиртованный осьминог стал последним доказательством вины «цареубийцы». Лекаря жестоко пытали и порубили на куски.

Все, что происходило в эти годы, очень сильно напоминает политические репрессии сталинских лет. Все те же оговоры, неправедные обвинения. Многие в те времена свели счеты с врагами. Показания добывались под пыткой и оправданных не находилось.

Громкие процессы сотрясали целые районы. Не щадили и царских приближенных, ибо одного лишь обвинения было достаточно, чтобы заработала машина следствия, перемалывающая всех, кто попадется. Цари до жути боялись колдовских чар и легко расставались с тем, кто в них подозревался.

В смутное время противостояния Софьи и Петра активное участие приняли чародеи. Начальник стрелецкого приказа окольничий Федор Шакловитый подсылал в Преображенское чернокнижницу, чтобы извести Петра. Колдун Василий Иконник требовал от Софьи пять тысяч рублей за наведение смертельной порчи на государя.

Но не одни Софьины подельники были столь хитры. Постельничий царя Петра, впоследствии ставший канцлером, Гаврила Головкин в превеликой тайне привел к царю татарского мурзу Ибрагима Долоткозина и татарина Кодоролея.

Колдуны ворожили по книгам и предсказали Петру победу в политической борьбе.

Рубль денег, четверть ржаной муки, пол-осьмины муки пшеничной, осьмину гороха, пол-осьмины крупы, полтуши мяса и полведра вина — во столько оценил услуги волхва Дорофея Прокофьева стольник Андрей Безобразов. Поручил он колдуну очаровать царя Петра I, дабы не посылал он его, старого, воеводою на Терек.

Колдун просьбу исполнил. Пустил по ветру чары. Однако выдали его. Сотника казнили на Красной площади, а на Болотной площади в тот же день показательно сгорел в срубе и сам колдун Прокофьев с помощниками «за их воровство и на их государское здоровье за злой волшебный и богоотменный умысел».

Не прощают властители попыток сверхъестественной силой влиять на их решения. В «Артикулах Воинских», изданных в 1716 году при Петре I, запрещаются разные виды колдовства под страхом тяжких наказаний. Там же впервые был введен пункт о наказании не только чародеев, но и их заказчиков: «Кто чародея подкупит, или к тому склонит, чтобы он кому другому вред учинил, оный равно так, как чародей сам, наказан будет».

Колдунов самодержец преследовал, но есть предположение о том, что сам он через своего советника Брюса вместе с соратниками занимался магией, алхимией и астрологией. Легенды? Быль? С наших царей станется.

Официально преследовать колдовство в России перестали в XIX веке. Власти объявили чародейство невежеством. Но мало что изменилось. В деревнях время от времени сжигали колдуний, а в дворянских кругах использовали новомодные оккультные ритуалы. Попытки магическим образом воздействовать на правителей, видимо, не прекращались никогда.