Смерть под парусом

Парусник «Памир» был построен в начале XX столетия. Сменив несколько владельцев, он попал в собственность финского бизнесмена Густава Эриксона. Как любитель парусников и богатый человек, он приобрёл сразу пять барков. Долгое время они исправно служили торговому флоту, но после смерти судовладельца наследники выставили их на торги. Долгое время они пребывали в доках порта Антверпен, пока на суда не обратил внимание ещё один поклонник парусников, немецкий судовладелец Шливен, купивший два из них — «Пассат» и «Памир».

Двойное назначение

В 1951 году они были отбуксированы в порт Любека и поставлены в док, а после реставрации отправлены в плавание. Основной задачей было обучение курсантов мореходных училищ. Происходило это в ходе рейсов по перевозке грузов на океанских линиях. В течение шести лет «Памир» в основном перевозил зерно из Буэнос-Айреса. В августе 1957 года он отправился в очередной рейс в Гамбург, имея на борту 86 членов экипажа, из которых 52 были курсантами.

20 сентября радист «Памира» вышел в эфир и сообщил координаты судна, которое находилось в районе Азорских островов. В ответ было послано предупреждение, что в районе островов Зелёного Мыса формируется ураган. Капитан «Памира» Иоганн Дибиш особенно не беспокоился. Парусник, не раз попадавший в шторма, достойно выдерживал все испытания.

Но 22 сентября оператор немецкой береговой радиостанции принял от «Памира» сигнал SOS. Первым отозвался капитан американского сухогруза «Президент Тейлор»: «Иду в район бедствия!». Уже спустя несколько часов он достиг точки, где терпел крушение «Памир».

Последняя радиограмма, полученная с парусника, гласила: «Потеряли все паруса, судно имеет крен на левый борт! Просим срочной помощи!». Впрочем, потеря парусной оснастки для судов такого класса критической не была. А то, что больше сигналов о помощи не поступало, расценили как срыв радиоантенны.

Около часа ночи «Президент Тейлор» вышел в заданный район. Вскоре к поискам подключились либерийский танкер и британский эсминец. К 23 сентября в поисковых работах участвовало уже почти 60 судов. Вскоре им удалось обнаружить несколько спасательных шлюпок с «Памира», но, увы, без людей. Наконец, 24 сентября наблюдатель с сухогруза «Саксон» обнаружил прямо по курсу ещё одну шлюпку. Оказалось, что, зацепившись за её борта, в воде плавают пять человек. Это были курсанты, которые и рассказали о катастрофе.

Вверх килем

Капитан Дибиш не сразу осознал опасность, которую таил шторм. Но когда начались удары стихии, он не растерялся и приказал убрать основные паруса, оставив для манёвра только нижние и косые. Но к тому времени барк развернуло бортом к волне, и началась бортовая качка. Попытки поставить «Памир» если не по ветру, то хотя бы носом к волне успехом не увенчались. Вот тогда Дибиш приказал послать сигнал бедствия. Теперь он понимал, что надо спасать не парусник, а людей.

В этот момент «Памир» резко завалился на левый борт, погрузив мачты в воду. Но тут же выпрямился. Словно кукла-неваляшка, он раскачивался ещё несколько раз, пока огромная волна не обрушилась на его палубу. Барк взлетел на её гребень, на мгновение застыл, после чего начал сильно крениться, и следующая волна окончательно опрокинула судно.

Спасшиеся курсанты сами недоумевали — как они сумели спустить шлюпку в бушующий океан. По их словам, ещё нескольким группам удалось осуществить эту операцию, поэтому поиски были продолжены. Счастливчики рассказали, что когда увидели идущий на них сухогруз, они словно помешались и бросились в воду, чтобы добраться до спасителя вплавь. Тогда они не подумали, что трое суток дрейфа без воды и пищи могли сделать этот заплыв последним в их жизни. Но, к счастью, всё обошлось.

Во время обследования района кораблекрушения, кроме обломков, удалось найти ещё одну шлюпку с полуживым курсантом. В конце концов поисковая операция была прекращена. В связи с гибелью «Памира» была создана правительственная комиссия, которая установила, что катастрофа, скорее всего, произошла из-за нарушения правил перевозки сыпучих грузов. Для судов такого класса зерно следовало перевозить в мешках, а не россыпью в трюмах, что во время бортовой качки и привело к опрокидыванию судна.