В первые три дня сражение за небольшую площадку возле стадиона «Динамо» на улице Грушевского напоминало экстремально опасную, но все-таки игру. Да, сотни человек пострадали — кто-то лишился глаза, кто-то — кисти руки, кому-то ногу изрешетило осколками шумовой гранаты. Да, милиционеров жгли бензином и подрывали фейерверками, а те стреляли по толпе резиновыми пулями. При этом даже слезоточивый газ (возможно, из-за минусовой температуры) действовал не так эффективно, как, например, в ходе прошлогодних столкновений в Стамбуле. Одновременно на Грушевского происходило что-то нелепое и смешное: протестующие разгуливали в средневековых доспехах, строили катапульту, которая в полную силу так и не заработала, бросали коктейли Молотова в неразбивающихся бутылках из-под шампанского.
Но в среду, 22 января, все изменилось. По крайней мере, игре пришел конец, а шутки перестали быть смешными. Точкой невозврата стала смерть активиста Сергея Нигояна, а затем еще как минимум двух человек (медики Майдана заявляют о пяти погибших). Известно, что Нигояна убили из пистолета Макарова выстрелами в голову и шею, а Михаилу Жизневскому (гражданину Белоруссии) пуля снайпера попала в сердце. Тело еще одного активиста, Юрия Вербицкого из Львова, нашли в лесу в Бориспольском районе Киевской области.
Утро. Переговоры
Атака «Беркута» (украинский спецназ МВД), который уничтожил некоторые баррикады, построенные протестующими, и, предположительно, убил двух человек, состоялась в среду ранним утром. Однако к десяти утра вновь установилось хрупкое перемирие. Люди беспрепятственно ходили за автобусы, сожженные еще в воскресенье (эту часть баррикады милиции уничтожить не удалось), и спокойно общались с бойцами внутренних войск МВД Украины, цепью перекрывшими улицу со щитами и дубинками в руках.
К солдатам срочной службы ВВ украинские протестующие относятся с пониманием. Они уверены, что солдаты очень хотят ослушаться приказа, но просто боятся, поэтому активисты правдами и неправдами пытаются убедить их перейти на сторону Майдана. «Вы же народу клялись, а не депутатам-киллерам. Вы евреев защищаете, а не народ!», «Они убивают людей! Наберитесь смелости и переходите на нашу сторону!» — кричали протестующие солдатам.
«Смелых» среди солдат так и не нашлось. Вместо ответа они периодически начинали по очереди стучать щитами о щиты соседей — будто запускали волну на стадионе. Кто-то из протестующих на потеху остальным стучал в ответ корягой по своему заду, другие шутили: «Если вы с нами, то постучите щитами!» Солдаты, не обращая внимания на их слова, продолжали стучать щитами. В толпе аплодировали, смеялись и одобрительно скандировали: «Мо-лод-цы!»
При этом украинские бойцы ВВ охотно общались с оппозиционерами, хотя покидать строй отказывались.
— Вы не скинете щиты? — уточнил у солдата парень в зеленом шлеме.
— Нет, мы будем стоять насмерть, — уверенно ответил срочник.
— Насмерть! — хмыкнул протестующий и указал куда-то за спину милиционера. — За них?
— Ну не за вас же, — ответил солдат.
— Не за нас, а за украинский народ!
— Вы не народ! Народ поднимает целину, — внезапно ответил срочник.
Вдоль строя бродила женщина в венке из искусственных цветов, она беспрерывно стучала железкой по дуршлагу. «Вы скажите своей подружке, чтобы она перестала употреблять наркотики», — попросил активистов срочник, указывая на женщину дубинкой.
В общем, атмосфера после атаки была весьма умиротворяющая. Бойцы «Беркута» тоже довольно расслабленно топтались позади солдат ВВ. К «Беркуту» среди активистов отношение совсем другое — их действительно ненавидят, потому что они бросают камни и коктейли Молотова обратно в толпу, стреляют резиновыми шариками и бьют дубинками. К тому же именно они разогнали студенческий Майдан в ноябре 2013 года. В их адрес из толпы летели оскорбления. «Беркутовцы» неожиданно не стали молчать.
— Отойдите на три метра! — кричали спецназовцы «Беркута» людям.
— Отсоси на три метра! На наши харчи вы, пидоры, жрете.
— Иди ты нахер!
Затем наступила какая-то фантасмагория: бойцы спецназа вели себя как заправские митингующие, соревнующиеся в остроумных оскорблениях. Когда протестующие начали кричать спецназовцам «Фа-шис-ты!», бойцы «Беркута» ответили собравшимся на площади зычным «На ра-бо-ту!» Они называли протестующих «тунеядцами» и «европидорасами» (когда-то Майдан боролся не за отставку Януковича, а за интеграцию с Евросоюзом) и показывали им средний палец. «Майданутых на нары!» — в какой-то момент принялись скандировать «беркутовцы», чем вызвали у протестующих восторг.
Один из активистов «Правого сектора» (радикальные националисты из «Обороны майдана», которые и являются главной движущей силой на Грушевского), одетый во все черное и с дубинкой в руках, подошел поближе и закричал:
— Вы тупое быдло, а мы будем жечь ваши хаты и машины!
— Ну ты, герой, спускайся сюда и скажи это еще раз, — ответил ему «беркутовец» в маске с прорезями для глаз и рта.
— Это ты иди сюда, я герой, а ты — ссыкун! — сказал парень.
Когда кто-то начал объяснять «Беркуту», что «на Украине командует народ», а не президент Виктор Янукович, то спецназовцы в ответ сказали: «Да на что вы будете жить, дебилы!» По итогам этих бесед можно было сделать вывод, что «Беркут» на сторону революции точно не перейдет.
День. Война
Остановить кровопролитие в последние дни пытались священнослужители. После наступления затишья они с иконами в руках вставали между митингующими и милицией и читали молитвы. Однако события вторника и среды показали, что к священнослужителям особого уважения не испытывают обе стороны. Накануне вечером «Правый сектор» кидал в солдат ВВ камни и коктейли Молотова, несмотря на стоявшего на линии огня попа. Не помешали священники и «Беркуту», который в среду, в районе двух часов дня, оборвал перемирие: милиция двинулась вниз по улице Грушевского. На этот раз она не ограничилась отвоевыванием площадки перед стадионом; прикрываясь от града камней щитами, медленно, но верно правоохранители шли вперед. Дождавшись, когда у молодежи кончатся снаряды, милиционеры пошли быстрее.
«Стоим! Стоим!» — кричал кто-то в стремительно отступающей толпе бойцов «Правого сектора». Хотя националисты три дня кидали в спецназ камни и бутылки, как бы сдерживая «Беркут» на Грушевского, при первой же серьезной атаке милиции они обратились в бегство. Этим воспользовался «Беркут», бойцы выскочили из-за строя ВВшников и начали лупить дубинками отстающих — досталось всем, в том числе журналистам и праздным зевакам.
«Ну что, *****, революция?» — максимально саркастично, насколько это возможно в сложившихся обстоятельствах, спросил одного из протестующих подбежавший «беркутовец». Не дожидаясь ответа, ударил его дубинкой и отправился дальше — искать новую жертву. Сопротивление со стороны парней в касках было крайне слабым; «Беркут» пересек Европейскую площадь, завернул на Крещатик. До майдана оставалось несколько шагов, но динамика была потеряна (еще в предыдущие дни стало ясно: когда бойцы «Беркута» выходят из-под защиты чужих щитов, разбираются дубинками с ближайшими целями и теряют строй, что делать дальше, они решить не могут). «Беркутовцев» начали окружать оправившиеся от первого потрясения оппозиционеры. Поэтому спецназ предпочел медленно возвращаться на свои позиции. Националисты камнями подгоняли отходивший на изначальные позиции «Беркут».
Пока медики перевязывали и уносили раненых, «Правый сектор» с победными криками вновь принялся бросать камни и коктейли Молотова. Радость была недолгой, потому что через десять минут «Беркут» снова побежал вперед, сметая все на своем пути. Однако спецназ и на этот раз дошел только до Европейской площади. Возможно, это была проверка того, насколько быстро милиция может дойти до майдана, — ну или просто демонстрация силы.
Люди ждали третьей атаки, однако «Беркут» не появился. В это время на Европейской площади кто-то поджег кучу автомобильных покрышек — повалил густой черный дым. Неизвестно, было это продумано заранее или стало результатом импровизации; как бы то ни было, протестующие изобрели новую тактику борьбы с «Беркутом»: активисты «Правого сектора» и «Обороны майдана» перетащили горящие покрышки к автобусам и выстроили из них сплошную горящую и дымящую линию обороны. Ветер в этот день поддерживал оппозицию: густой вонючий дым валил в сторону милицейского оцепления.
В этот момент правоохранители на Грушевского привезли бронетранспортер и с его помощью разобрали ближнюю баррикаду из двух сгоревших милицейских машин. Использовать БТР против людей не стали; наоборот, «Беркут» и внутренние войска еще немного отошли назад, вернувшись на позиции, которые они занимали предыдущие три дня.
Из-за сплошной дымовой завесы ни «Беркут», ни «Правый сектор» не видел врага. Хотя предположить, где стоит сплошной строй милиционеров, было все же проще. Активисты то и дело подходили вплотную к горящим покрышкам, под прикрытием дыма, метали в противника камни и коктейли Молотова. Периодически милиция отвечала шумовыми гранатами и слезоточивым газом. На протяжении всего вечера правоохранители пытались потушить покрышки с помощью водомета, но это была пустая трата воды — активисты приносили и бросали в огонь все новые и новые шины.
Улица Грушевского после нововведения с покрышками стала выглядеть совсем уж инфернально. Фейерверки, летевшие в сторону милицейского оцепления, периодически прорезали клубы черного дыма и разноцветными огнями опадали вниз. Из темноты, подсвеченная милицейским прожектором, периодически выплывала сгорбленная фигура — памятник Лобановскому. Одни ломали брусчатку, другие палками стучали по пустым бочкам, поднимая боевой дух, третьи строили новые баррикады. Кто-то скандировал «Зека геть!» или «Слава Украине!».
Один из протестующих интеллигентно описывал происходящее по телефону: «Чем-то похоже на немецкую хронику, когда зачищали варшавское гетто». Мой украинский коллега сравнил улицу Грушевского по состоянию на 22 января с толкиеновским Мордором: «Дым, костры, пепел, орочьи барабаны, гоблины кругом». Ближе к ночи на улице Грушевского возвели еще несколько баррикад, использовав для них в том числе и легковые автомобили. А еще создали небольшую копию катапульты — пращу для коктейлей Молотова.
Вечер. Политики
Днем оппозиция объявила о тотальной мобилизации Майдана, который за время противостояния на Грушевского крепко приуныл. О нем практически позабыли политики и музыканты (сказать было нечего, а петь как-то не время); целыми днями здесь крутили документальные фильмы про преступления донецкой мафии и про Вторую мировую войну. Майдан из главной точки страны превратился в чемодан без ручки, глубокий тыл, из которого на передовую таскают бутерброды.
В интернете, а значит, и на майдане, быстро распространились слухи, что примерно в 16 часов начнется зачистка площади, поэтому из всех государственных зданий в округе проводится эвакуация. «Время компьютерных мышек закончилось, — заявил со сцены бывший глава МВД и один из лидеров оппозиции Юрий Луценко. — Все на майдан!» Площадь наполнилась людьми; к шести вечера, когда здесь началось очередное народное вече, собралось больше десяти тысяч человек.
Перед выступлением трех лидеров оппозиции (Виталия Кличко, Олега Тягнибока и Арсения Яценюка), которые к началу народного вече как раз вышли с переговоров с Януковичем, толпу разогревали фигуры помельче (например, бывший депутат Рады Тарас Стецькив).
В своих выступлениях все они обязательно упоминали три главных момента. Во-первых, просили людей «стоять вместе и до конца». «Вместе мы сила, а по одиночке нас перебьют», — говорил Стецькив. Во-вторых, обращались к милиционерам и военным, чтобы те как можно скорее переходили на сторону протестующих, обещая им амнистию. «Мы вас поддержим», — убеждали со сцены; при этом военных на майдане не было. В-третьих, погибших на площади активистов называли «нашими великими героями», хотя одновременно настойчиво просили людей ни в коем случае не ходить на баррикады и не участвовать в «кровавом московском сценарии».
В толпе ораторов слушали вполуха. Один из митингующих в танкистском шлеме говорил товарищу, что получил ранение и собирается ехать домой.
— Тут хорошо, но лучше быть здоровым, — соглашался его рассудительный товарищ.
— Но никто не хочет ехать вместо меня. Все боятся, — жаловался «танкист».
— Да, здесь очень опасно, а тем более еще и стреляют, — подытожил его сосед.
Наконец в половине восьмого на сцену вышел Кличко. За последние дни он незаметно стал тем самым единым лидером народного сопротивления, которого толпа требовала от политиков выбрать на вече 18 января 2014-го. Произошло это во многом из-за того, что именно Кличко, в отличие от других политиков, появляется на Грушевского и чаще других ходит на переговоры с Януковичем. Тягнибок с 18 января вел себя максимально незаметно, а Яценюк, очевидно, совершенно не подходит для радикального этапа протеста.
Майдан начал скандировать фамилию Кличко. Но, пока тот говорил, толпа быстро в нем разочаровалась. Кличко говорил тихо, прерывисто, как будто едва сдерживая слезы, и по-русски.
Все, конечно, хотели узнать, о чем же лидерам оппозиции удалось договориться с Януковичем. «На вопрос, собирается ли президент рассматривать досрочные выборы, ответа не получено. Возможна ли отставка Кабмина — возможна. Но надо согласовать на очередной сессии Рады. Можем поторговаться, чтоб отменить законы, которые каждого протестующего в Украине ставят в ранг преступника», — объяснил Кличко, и стало ясно, что лидеры ни о чем ни с кем не договорились.
Кличко пообещал, что переговоры продолжатся и призвал президента объявить досрочные выборы (в этот момент львовянин Тарас опечалился тем, что в качестве главного требования Кличко говорил про выборы, а не про то, что надо остановить бойню на Грушевского). К концу выступления Кличко разочарованный народ, ожидавший от лидеров оппозиции призывов к решительным действиям, окончательно потерял терпение.
— Нужно отстоять майдан, и если президент не пойдет навстречу… — говорил Кличко.
— А сегодня он пошел?! — бушевали в толпе.
— Нужно будет идти и сражаться вмести с вами — я буду сражаться. Нужно
будет идти под пули — я пойду под пули, — продолжал бывший боксер.
— Ну так иди первый вперед! — подхватывали митингующие.
— Я готов сделать все… — говорил Кличко.
— Так и делай! — кричали ему в ответ.
Напоследок Кличко еще раз сказал, что главная задача — защитить майдан, а «завтра нас будет больше, и мы победим, потому что боремся за правду». После его речи люди снова скандировали «Кличко», но уже намного менее охотно.
Следом вышел лидер партии «Свобода» Олег Тягнибок, который объявил о создании народной рады (из оппозиционных депутатов), народного правительства и народного центризбиркома. «У-у-у, епты, это бла-бла», — прокомментировали в толпе. Последним говорил лидер «Батькивщины» Арсений Яценюк. Он грозно заявил, что дает власти 24 часа на то, чтобы остановить кровопролитие.
«Завтра пойдем вперед: если пуля в лоб, то пуля в лоб. Но честно, справедливо и смело», — сказал Яценюк. В ответ из толпы ему неслось лишь одно: «Се-год-ня!» — люди устали постоянно слышать про завтра. «Мы радикальные юные люди, мы клали на их завтра, мы действуем сегодня и достаточно радикально, нас убивают, но сколько можно бояться, нужно действовать», — сообщала мне певица Татьяна Гаврилюк, которая лично изготовила 30 коктейлей Молотова (впрочем, ни одного не кинула).
Осталось непонятным, о чем же говорили три лидера оппозиции с Януковичем целых три часа. Львовянин Тарас уверен, что «эти суки» занимались тем, что выторговывали себе личные гарантии неприкосновенности. Власти уже заявляли, что именно оппозиция ответственна за действия молодежи на улице Грушевского. «Такая странная ситуация: мы остались один на один со сворой, и это страшно», — сказал Тарас и отправился на Грушевского.
В Киеве продолжают ходить слухи (а в эти дни их вообще много), что в столицу уже направлена военная техника из других городов или что вот-вот введут режим ЧП; тем не менее ночь прошла относительно спокойно. На Грушевского продолжалась война и появлялись новые раненые, Майдан остался нетронутым. «Так дорого 20 метров земли, по-моему, еще никогда в истории не давались», — сказал Тарас. И ведь правда: внятно объяснить, зачем нужен этот клочок земли, за который уже погибло несколько человек, не сможет ни одна из сторон.
За тем, что творится в Киеве, следит корреспондент «Ленты.ру».
