Монах Авель. Русский Нострадамус

Крестьянин Василий Васильев появился на свет в 1757 году в семье хлебопашца из деревни Акулово. По стопам отца парень, едва научившись грамоте, решил не идти и отправился на отходный промысел.Была для принятия этого решения и ещё одна причина — его заставили жениться на нелюбимой девушке, которая, впрочем, родила Василию (после кратковременных визитов в родные пенаты) троих детей.

Обет надо держать

По мнению историков, работая на верфях Херсона, Василий заразился холерой и дал обет: если останется жив, то остаток жизни посвятит служению Богу. Судя по всему. Всевышний прислушался к мольбе. В результате выздоровевший плотник пешком направился в Санкт-Петербург, где при императорском дворе в должности камергера служил его барин Лев Нарышкин. Тот, вникнув в просьбу своего крепостного, дал Василию вольную, а он после недолгих странствий нашёл приют в Валаамском монастыре, приняв постриг с именем Адам.

В 1787 году его посетило видение: поведал ему Господь Бог о тайнах будущего и велел донести эти предсказания до народа. И после пострига Адам отправился в девятилетнее странствие, в результате которого оказался в Николо-Бабаевском монастыре Костромской епархии.

И здесь, в келье при свече, он изложил на бумаге первое откровение: сколько осталось жить императрице Екатерине II. Рукопись он отдал своему начальнику — епископу Костромскому и Галицкому Павлу. Тот, ознакомившись с содержанием послания, пришёл в бешенство: даже он, «апостол Павел», не волен предсказывать судьбы правителей империи. После этого разъярённый владыка поставил в известность губернатора.

В результате Адам оказался в столице, где в Тайном приказе генерал-прокурор Самойлов, после того как Екатерина II, узнав своё будущее, упала в обморок, поменял не одну пару окровавленных перчаток, лично выбивая из расстриги ересь. После чего высочайшим указом Адама отправили в казематы Шлиссельбургской крепости. Впрочем, просидел он там недолго — 10 месяцев. Вплоть до того момента, как Екатерина II скоропостижно скончалась в результате апоплексического удара, практически уложившись в срок пребывания на земле, отведённый ей вещим странником.

«Добрый» Павел

После смерти императрицы на престол взошёл её сын Павел I. Узнав о прорицателе, он потребовал, чтобы вещун предстал перед его очами. О чём шёл разговор наедине, осталось тайной, но обратно опальный расстрига в тюрьму не вернулся. Отныне в Александро-Невской лавре появился новый монах Авель. Впрочем, здесь долго амнистированный задерживаться не стал и перебрался в более привычный Валаамский монастырь.

Поселившись в уединённом скиту, через некоторое время он преподнёс своему благодетелю «подарок» — написал «книжку», в которой предрёк смерть Павла I: «Коротко будет царствие твое. На Софрония Иерусалимского в опочивальне своей будешь задушен злодеями, коих греешь ты на груди своей». Кроме того, было уточнение: последним годом жизни станет число букв на фронтоне строящейся резиденции — Михайловского замка.

Понятно, что подобное откровение привело самодержца в ярость, и он приказал заточить Авеля в казематы Алексеевского равелина Петропавловской крепости. Увы, но предсказание и на этот раз сбылось. В ночь с 11 на 12 марта 1801 года Павел I был убит в результате дворцового переворота на 47-м году жизни. Александр I, его сын, решил не портить себе настроение, узнав о дате своей кончины, и приказал отправить монаха куда подальше, а именно в Соловецкий монастырь.

Похоже, тут видения относительно судьбы нового монарха не посещали Авеля. Может быть, он просто осознал пагубность для себя подобных предсказаний. Но именно здесь, в мрачной келье, в 1803 году он написал очередную «книжку» о том, «как будет Москва взята и в какой год», в которой предрёк захват Первопрестольной войсками Наполеона в 1812 году. Узнавший об этом опусе уже после свершения события Александр не только повелел освободить монаха из заточения, но дал ему вольную — паспорт, прописку в Александро-Невской лавре и право свободно передвигаться по территории империи. Вчерашний узник не преминул воспользоваться этой милостью и отправился в путешествие по святым местам, посетив в качестве паломника Константинополь, Афон и Иерусалим.

Вестник беды

Вернувшись в Россию, возвращаться в святую обитель странник не торопился, поскольку в Москве у него нашлась высокопоставленная покровительница графиня Прасковья Потёмкина. Тогда это было модно — держать при себе убогих. Поэтому Авель был сыт, одет и обут. Впрочем, и после смерти графини монах не остался без внимания сановитых особ высшего света. Поэтому он, приписанный на этот раз к Высоцкому монастырю в Серпухове, времяпрепровождению в келье предпочитал поездки в Москву и путешествия по поместьям богатых помещиков в её округе.

Естественно, такого гостя встречали с распростёртыми объятиями — все ждали от него новых прорицаний. Например, по Белокаменной ходили слухи, что именно Авель предрёк восстание декабристов в 1825 году. Но эта популярность монаху вышла боком. В начале 1826 года графиня Каменская, статс-дама и вдова фельдмаршала обратилась к прорицателю с вопросом: «Как скоро будет коронация Николая I?»

Графиня надеялась, что, как принято в таких торжественных случаях, новый монарх одарит своих приближённых подарками. В частности, она желала получить орден Святой Екатерины I степени. Однако Авель ответил: «Коронация вас не возрадует». Видимо, хорошо осведомлённый о дворцовых тайнах и интригах, он знал, что приглашение Каменской на торжественную церемонию не пришлют. Дело в том, что на тот момент графиня находилась в опале: в её поместье произошёл бунт, в результате которого был убит управляющий, и это стало достоянием общественности. Но высказывание Авеля в широких массах трактовалось однозначно: «Коронация не состоится вообще!».

Узнав об этом, Николай I приказал, чтобы смутьяна арестовали и примерно наказали. Прорицатель, предвидевший это, поспешил скрыться. И только в 1827 году беглеца удалось задержать в родной деревне Акулово. По высочайшему повелению беглый монах Василий Васильев был отправлен для дальнейшего содержания в арестный дом суздальского Спасо-Евфимиева монастыря, который в то время являлся главным острогом для провинившихся священнослужителей. Там в 1841 году герой нашего повествования и закончил свой жизненный путь, а тело его было предано земле на монастырском кладбище.

Вокруг личности «русского Нострадамуса» и по сей день не стихают споры. Единственным достоверным документом в этой истории является написанное от третьего лица, но явно автобиографическое повествование «Житиё и страдания отца и монаха Авеля», которое опубликовал в 1875 году журнал «Русская старина». Но вот ни одной из «книжек», рукописей с пророчествами, до сих пор обнаружить так и не удалось. Существуют свидетельства, что Авель точно предсказал дату и год своей смерти.

Есть версии о том, что известные предсказания были не единственными. Мол, прорицатель поведал ещё о многих неприятных моментах будущего Российской империи. Например, о проигранных Крымской и Русско-японской войнах и даже о судьбе последнего российского императора. Как свидетельствовала в своих воспоминаниях обер-камер-фрау императрицы Александры Фёдоровны Мария Герингер, в тайнике Гатчинского дворца хранился пакет, запечатанный лично Павлом I. Он сделал на нём надпись «Вскрыть потомку нашему в столетний день моей кончины».

Якобы в бумагах содержались другие предсказания Авеля. Это требование Николай II выполнил. Но что было в послании, осталось тайной, хотя, по словам Герингер, император вышел из кабинета мрачный и задумчивый. Вполне возможно, что он ознакомился со своим будущим. Дальнейшая судьба этих бумаг тоже осталась неизвестной.