«Кельтские» колодцы в пригороде Челябинска

Одни считают их казацкими и относят к XVIII—XIX векам, другие — аж поздненеолитическими и заявляют, что колодцы сии ровесники мегалитов острова Веры на озере Тургояк и подобных им древних сооружений

Долгое время мы с Юрием Завьяловым откладывали эту поездку на кременкульские колодцы. Вроде бы и расположены они тут под боком, от поселка Садовый рукой подать, а все как-то не лежала туда дорога. Последний раз договорились в этом августе, когда у Юрия будет отпуск, выбрали день, съездили и на Кременкульский каменный карьер, и в Харлуши, и в Костыли… А только двинулись на обратной дороге к колодцам, у машины неожиданно заглох мотор.

— Жара, за плюс сорок, — объяснил мне товарищ. — При такой температуре у «Волги» сразу бензонасос начинает выделываться, слабое место такое у этих машин…

Словно какая-то сила отводила нас от колодцев. Но спустя несколько дней нам все-таки удалось добраться до них.

* * *

Юрий родился и вырос в Челябинске, но корни его — от кременкульских казаков. Дед его, Николай Завьялов, добывал золото в шахтах Градского прииска. Места эти Юрий знает с детства; здесь и жену себе нашел, сюда и вернулся с семьей в зрелом возрасте. Теперь в Сосновском районе он известный краевед, это его увлечение стало занятием на всю жизнь.

Мы подъезжаем к березовым перелескам у Ситникова лога, в стороне видны дома дачного поселка «Афганец».

— Здесь был мой участок, когда я лесником работал, — рассказывает Завьялов. — Тогда я их и заприметил. Сразу смекнул: казацкие это колодцы. Казаки тут рядом поля возделывали, коней поить надо было…

— Дорогие «поильники»-то получились. Это ж сколько надо было сил, чтобы соорудить их!

— А казаки здесь богатые жили, — безапелляционно отвечает Юрий. — Зерно за золото продавали. Почему бы и не сделать такие колодцы? Не сами ведь рыли — нанимали работников… Всего рядом с Кременкулем я знаю пять таких колодцев, у Ситникова лога их два. Один из колодцев я чистил, опускал в него алюминиевую лестницу и забирался сам. Внизу у меня сильно голова закружилась. Сначала, конечно, я бросал туда подожженную бересту — вдруг там болотный газ, он огнеопасный. А оказалось — радон. Из-за него у меня, видимо, и голова кружилась. А может быть, со страху… Глубина там три-четыре метра. Вертикальный ствол, никаких ответвлений, и сухо.

В колодцах и вблизи их Завьяловым было сделано несколько находок — медный царский трехкопеечник, два серебряных советских «десятчика», металлический манок для косуль и коровье ботало.

— Манок полностью врос в корни дерева, — рассказывает Юрий. — Пришлось его вырезать. Я взял вещичку в руки, дунул... Это был первый и последний звук, который издал манок — пластина отпала. Но по звуку было очень похоже на то, как кричат самцы косуль во время гона… Манок и ботало я передал в краеведческий музей в Долгодеревенском, и сейчас они там выставляются.

* * *

Из множества кельтских, галльских и германских каменных святилищ, оград и колодцев, остатки которых открыты археологами во всей Западной Европе, кременкульские колодцы очень похожи на так называемые ритуальные шахты. Но возраст тех составляет несколько тысяч лет…

Гипотезу о том, что колодцы в пригороде Челябинска по возрасту относятся к позднему каменному веку, высказал челябинский исследователь Александр Шестаков, уже удививший археологический мир одним своим открытием — геоглифом «Лось» на хребте Зюраткуль.

Александр дал пару ссылок в Интернете на кельтские ритуальные шахты:

«В Бозенсе была шахта 36 футов глубиной, содержащая римские вотивные предметы. Этим шахтам сопутствуют весьма необычные «колодцы». Еще их называют похоронными колодцами или жертвенными ямами. Они романо-кельтского происхождения и были рассеяны по всей Галлии от Рейнской долины до Пиренеев и Атлантического побережья. В Германии некоторые единичные шахты близ реки Одер и в Бельгии, а также в юго-восточной Британии соотносят с определенными романо-бриттскими храмами...

Материальные свидетельства на территории первобытной Европы говорят о том, что эти шахты ведут свое происхождение с середины II тысячелетия до н. э.

Эти ритуальные шахты, часть которых могла какое-то время использоваться в качестве колодцев, связывают кельтский культ загробного «подземного» мира с водой и родниками. Мы имеем здесь дело с глубоко укоренившимися верованиями, все еще живущими в кельтском фольклоре.

Их существование в древности подтверждается многочисленными находками, объяснить которые лучше всего может лишь их вотивное, то есть жертвенное, «посвящаемое чему-то» назначение. Их помещали в пруды, источники или естественные колодцы».

* * *

Как стало известно накануне публикации, намечены археологические раскопки подобного каменного колодца, расположенного на кладбище старого Сунгульского скита (мы рассказывали об этом колодце в одном из прошлых выпусков «Семи чудес»). Возможно, придет очередь и кременкульских «мегалитов».