Мистика таймырских алмазов

В России все – секрет, но ничто не тайна. Лишний раз убедиться в том, насколько справедлив этот парадокс, мне довелось осенью 1975 года. Пребывал я на тот момент в гостях у моего всезнающего дядюшки, в процветавшей тогда столице союзного Таджикистана Душанбе. Именно там и услышал по секрету самую жгучую красноярскую тайну…

«Про камни не говорить»

– Ваш край скоро будет кататься как сыр в масле! – порадовался дядя Толя за любимого племянника. – На Таймыре открыли такие алмазные месторождения, по сравнению с которыми якутские – детские игрушки. Только не вздумай там, у себя, с кем-нибудь это обсуждать! Это пока большой государственный секрет. Даже геологи, которые работают на месторождениях, дают в КГБ подписку о неразглашении. Но в тебе-то я уверен…
Под очередные рюмки коньяка мы от души посочувствовали геологам, которые работали в Попигайской долине, продуваемой осенью и зимой свирепыми арктическими ветрами со скоростью до 45 метров в секунду. А летом раскаляемой солнцем до 30 с лишним градусов Цельсия. Пособолезновали и тем, кому выпадет строить здесь рудники, жилье, обогатительные фабрики, аэродромы и все прочее. Ведь температура этой местности – от ноля до 40 с хвостиком градусов без малого 250 дней в году.
– Впрочем, – погрустнел Анатолий Корнилович, – никто с этим считаться не станет. Политбюро ЦК КПСС решило: необходима промышленная оценка месторождения алмазов, открытого на Таймыре в конце 60-х годов. Постановление вышло под грифом «Особой важности». Поэтому должен строго соблюдаться режим секретности.
Причем, как выяснилось, красноярские геологи поначалу не имели к этому открытию ни малейшего отношения. Оно было заслугой ленинградских ученых во главе с доктором геолого-минералогических наук Виктором Масайтисом. Изучая материалы предыдущих полевых исследований, этот вдумчивый аналитик пришел к неожиданному для него самого выводу: Попигайский кратер, который принято было считать жерлом потухшего древнейшего вулкана, – это на самом деле результат столкновения с земной поверхностью огромного астероида, имевшего в поперечнике около семи километров.
Место падения небесного тела ученые назвали «астроблема», то есть звездная рана. А алмазам присвоили прилагательное импактные («импакт» – удар).
Сила взрыва, прогремевшего почти 40 миллионов лет назад, была настолько колоссальна, что изменила кристаллическую структуру залегавших здесь графитов и превратила их в алмазы. Но это был величайший секрет, в который даже не посвятили других участников той экспедиции.
Вообще атмосфера тайны окутывала таймырские алмазы с первых шагов. Вплоть до того, что, обсуждая планы работ, геологи не имели права произнести слово «алмаз», а вместо этого употребляли эвфемизм «кварц». Ленинградские геологи изучали перспективные площади Попигайской долины несколько лет.
– Там обнаружили очень интересные породы, переплавленные при ударе астероида. Были найдены алмазы, однако не такие красивые, как в кимберлитах, а несколько другие, выглядевшие довольно невзрачно, – рассказывал ученый.

Секретные будни Полярной экспедиции

После горячих дебатов в руководстве Красноярского геологического управления пришли к единому решению – образовать новую специализированную Полярную геолого-разведочную экспедицию с дислокацией в поселке Хатанга. И с этой базы работать на месторождении вахтовым методом. Масайтиса назначили ее научным руководителем по геологии.

Непростой была задача исследовать собранную алмазосодержащую пробу руды весом в несколько сот тонн. Сделать это нужно было в городе Мирном, на предприятии «Якуталмаз». Во-первых, как ее туда доставить? За эту работу взялась транспортная авиация Министерства обороны СССР. Экспедиции пришлось собственными силами построить зимний аэродром на одном из ближайших озер. Огромные Ан-12 совершали челночные рейсы между месторождением и городом Мирным. Военная авиация блестяще справилась с поставленной задачей.
А из Министерства геологии поступали все новые и новые задания. Одним из труднейших была разработка новой технологии обогащения алмазосодержащей руды в промышленных условиях. И накопление такого количества кристаллов алмазов, чтобы можно было отправить их в соответствующие институты. А те должны были изучить возможности их использования в народном хозяйстве. И сопоставить их физические свойства с уже известными кимберлитовыми и синтетическими алмазами, производимыми в Союзе.

Лабораторным путем такое количество алмазов получить невозможно. Значит, нужно было строить опытно-промышленную обогатительную фабрику. Либо непосредственно в Попигае, либо в Хатанге, куда руду придется возить. Выбрали второй вариант. И эта задача тоже была решена: фабрику возвели своими силами.

Весь цикл геолого-разведочных и исследовательских работ по месторождению был с блеском завершен. Утвержденные запасы технических алмазов обеспечивали все потребности СССР в этом сырье на десятки лет вперед. Импактные алмазы Попигая по своим физическим параметрам превосходили синтетических собратьев, производимых в то время. А по некоторым свойствам оставляли позади и кимберлитовые алмазы. Была разработана и утверждена положительная по тому времени технико-эксплуатационная документация (ТЭД). Но за те годы, что геологи работали на месторождениях, в стране было построено несколько заводов по производству синтетических алмазов. И таймырские импактиты стали крупнейшей резервной сырьевой базой технических алмазов СССР.

Детектив с Ленинской премией

Выполненная на таймырских месторождениях огромная работа заслуживала Ленинской премии. Вопрос о представлении геологов на премию за попигайские алмазы был одобрен в ЦК КПСС. А в Красноярскгеологии даже утвердили список соискателей.
В него входили люди, внесшие наибольший вклад в осуществление проекта: Виктор Масайтис – первооткрыватель, Георгий Молодченко – начальник Полярной экспедиции, и другие.

Однако произошло нечто абсолютно непредвиденное. Ленинградское областное управление КГБ лишило Масайтиса допуска к совсекретным работам. Наши спецслужбы зафиксировали его встречу с полковником американской разведки из прибалтийских эмигрантов, с которым Виктор Людвигович дружил в детстве. А представлять материалы в комитет по Ленинским премиям без первооткрывателя красноярские геологи посчитали неэтичным. По прошествии примерно двух лет обвинения в адрес ленинградского ученого так и остались неподтвержденными и были сняты. Но, как говорится, поезд уже ушел, и больше к этому вопросу никто не возвращался.
Без сомнения, коллектив Полярной экспедиции совершил настоящий трудовой подвиг. Люди, десятилетие проработавшие в труднейших климатических условиях, засекреченные со всех сторон, не пользовались никакими материальными и моральными льготами. Лишь несколько геологов по итогам пятилетки получили ордена и медали, а Красноярскгеология из своего жилого фонда выделила им благоустроенные квартиры в Красноярске, Норильске, Канске и Минусинске. Так что героические труды в тяжелейших условиях Арктики были вознаграждены более чем скромно…
Сенсация, которой… нет
В конце минувшего – первой половине нынешнего года в электронных, печатных СМИ и Интернете бушевало прямо-таки половодье материалов о якобы сенсационном «рассекречивании» алмазных месторождений красноярского Севера. Которое состоялось при участии новосибирских ученых из Института геологии и минералогии Сибирского отделения РАН на инновационном форуме «Интерра», проходившем в Новосибирске в сентябре 2012 года.
Директор института академик Николай Похиленко заявил, что открытие этого месторождения может вызвать революцию на мировом рынке алмазов: «Речь идет о триллионах карат. Для сравнения – на сегодня разведанные запасы месторождений Якутии оценивают в миллиард карат. Если брать нынешнее потребление технических алмазов за единицу, то прогнозных ресурсов Попигайского месторождения хватит всему миру на три тысячи лет». Академик отметил: это открытие было совершено еще советскими учеными в 1970-х годах. Но в СССР этот проект заморозили в связи с тем, что тогда в стране уже были построены заводы по производству синтетических алмазов. Правда, на то, чтобы назвать вслух имя первооткрывателя попигайских импактитов Виктора Масайтиса, научной смелости господину Похиленко не хватило…
Прежде всего хотелось бы поспорить с самим понятием «рассекречивание». В течение 10 лет оно тщательно изучалось, после чего работы были приостановлены. Однако открытые публикации вскоре начали появляться. А в 1998 году даже вышла книга группы геологов под названием «Алмазоносные импактиты Попигайской астроблемы». Упоминания о зарубежных статьях, посвященных таймырским алмазам, можно найти в Интернете. В 1998 и 2004 годах брошюры на эту тему выпустил все тот же Виктор Людвигович.
Даже в общедоступном музее «Самоцветы» (Москва, ул. Народного ополчения, д. 29, корп. 1) любой желающий уже много лет имеет возможность увидеть коллекцию минералов Попигайской астроблемы. Другой вопрос, почему до недавнего времени научное сообщество ничего этого «не слышало в упор»…


Если брать нынешнее потребление технических алмазов за единицу, то прогнозных ресурсов Попигайского месторождения хватит всему миру на три тысячи лет

Героические труды геологов в тяжелейших условиях Арктики были вознаграждены более чем скромно…


Сергей Захаров