Вы хотите знать, сколько вам суждено прожить?

Существующее настоящее предпринимает все возможное для того, чтобы сравняться с антиутопией, которую еще в 1952 году представил Элиас Канетти (Elias Kanetti). В своей театральной пьесе «Ограниченные сроком» (Die Befristeten) Канетти изобразил государство, в котором время, отведенное гражданам в жизни, сделано мерилом всех вещей: продолжительность жизни человека определяет его статус в обществе. Только тот человек, который живет долго, является его ценным членом. Рано умирающие составляют пролетариат, а долгоживущие — аристократию. Самая большая продолжительность жизни и является самым большим достижением в жизни. 

Сразу после рождения, как это изобразил в своей пьесе Канетти, новорожденному вешают на шею капсулу, которую он сам не имеет права открывать. В ней находится документ с указанием даты смерти этого человека. По мере своего взросления он не знает, сколько ему лет, поскольку дату рождения от него скрывают, но ему известно, до какого возраста он доживет, и его называют по количеству лет, отведенных ему в этой жизни.

Молодого человека, который доживет до 88 лет, все называют Восемьдесятвосемь, и вокруг него скапливается большое количество исполненных страстного томления женщин: людей с такой впечатляющей продолжительностью жизни также называют Весьма Высокими. Они считаются вельможами. Их слово и их наследственный материал имеют вес — они будут писать историю. Существуют также молодые люди, которых называют Двадцатьчетыре или Тридцать. Они чувствуют себя неуверенно среди Весьма Высоких — это робкие создания, которые скоро исчезнут из жизни. А есть еще совсем молодой и свободный как птица юноша, которому все дозволено и который не должен ходить в школу: его зовут Десять. 

В пьесе «Ограниченные сроком» речь идет о тоталитарном обществе, правление которого состоит в том, что оно делает смерть менее неприятной — оно, по сути, само осуществляет господство над смертью, управляет ей, использует ее в своих целях и осуществляет ее. Идеология этой ужасной системы формулируется так: пока смерть свирепствует среди нас, пока каждая минута существования добывается в борьбе — господствует варварство. И только в том случае, когда момент смерти человека с самого начала определен, в обществе может вновь воцарится мир. И только того, кто с благоговением ожидает «момента» своей смерти, можно назвать достойным человеком.

В одной из сцен пьесы «Ограниченные сроком» два действующих лица обсуждают вопрос об определении даты смерти для каждого отдельного человека: они называют это «величайшим прогрессом в истории человечества». Только после того, как смерть укрощена, можно, по их мнению, говорить о цивилизации. Чем были люди до этого? «Они были дикарями. Бедняги». Они были существами, жившими в неопределенности, то есть животными.

Поскольку теперь каждый человек знает свой окончательный возраст, то, согласно логике придуманной Канетти диктатуры времени, люди получают возможность разумно распорядиться своим временным ресурсом. Один из героев пьесы Канетти говорит другому: «Только тебе известно, сколько ты еще проживешь, и поэтому никто не может тебе ничего сказать. Все зависит от того, как ты воспользуешься тем, что тебе отведено… Ты просто должен знать свои реальные возможности. И ты будешь виноват в том, если ты его неправильно распределишь».

О подобного рода инвестиционном характере продолжительности жизни, о борьбе продолжающих жить людей против уходящих из жизни невольно вспоминаешь, знакомясь с тем, чем занимается реально существующая американская фирма 23andMe. Это предприятие, в названии которого содержится намек на 23 пары хромосом у человека, является обладателем самой большой частной генетической базы данных. Ее офис расположен в Кремниевой долине, а возглавляет ее Энн Вожицки (Anne Wojcicki), супруга основателя компании Google Сергея Брина (Sergey Brin) и сестра вице-президента компании Google Сьюзан Вожицки (Susan Wojcicki). Уже давно это предприятие привлекает к себе внимание американских властей. Еще несколько недель назад компания 23andMe предлагала следующие услуги: за 99 долларов клиент мог на основании направленных по почте образцов слюны получить заключение о примерно 200 генетически обусловленных заболеваниях, а также о еще примерно 100 вариантах «предрасположенности». С этой целью проводился анализ примерно миллиона базовых пар генома клиента. На основе изученного материала формулировалось около 250 «высказываний» (такова терминология), который затем отсылались по почте клиенту. Можно предположить, что таким образом обратившийся в эту фирму человек надеялся получить прогноз относительно состояния своего здоровья в будущем и предупреждение о возможных заболеваниях. В связи с «генотипизацией» уже давно ходят разговоры о том, что клиент может получить сведения относительно даты своей смерти, а затем всеми силами постараться ее отодвинуть. Обещание о предоставлении подобной информации помогло компании 23andMe получить около 450 тысяч клиентов, а также создать гигантскую базу данных — крупнейшее частное собрание генетической информации в мире.

Недавно американские власти — если конкретно, то Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (FDA) — направило в адрес этой фирмы предупреждение. В нем было подчеркнуто, что фирма 23andMe не имеет права осуществлять медицинскую оценку получаемых данных. Там также отмечалось, что компания 23andMe должна отказаться от направления своим клиентам списка возможных заболеваний, дефектов или связанных со здоровьем рисков без соответствующего заключения специалистов и без указания вариантов предоставления медицинских услуг; слишком велика, по мнению американского ведомства, опасность того, что клиенты сделают из полученных данных неправильные выводы. 

Тем самым была прервана захватывающая дух история экспансии этого предприятия — прервана, но не остановлена. Компания 23andMe, как подчеркнула несколько недель назад ее официальный представитель Кэтрин Афариан (Catherine Afarian) в интервью газете Frankfurter Allgemeine Zeitung, ставит перед собой гигантские задачи: «Как только мы будем иметь данные миллиона человек, мы получим огромные возможности. Существуют многочисленные способы монетизации имеющихся в нашем распоряжении результатов исследований и данных». Многие из возможностей пока даже трудно себе представить, добавила она. Однако в одном она убеждена: «Через несколько лет мы, несомненно, будем располагать новыми способами оценки и сможем предоставлять новые услуги». Согласно существующим планам, в ближайшее время фирма 23andMe рассчитывает увеличить количество своих клиентов до 25 миллионов. Данные об этих людях будут храниться в базах данных фирмы 23andMe — если точнее, то в двух раздельных накопителях, и сделано это будет для того, чтобы избежать возможных злоупотреблений. В одном хранилище, по словам Кэтрин Афариан, будут размещены генетические данные клиентов, а в другом — их биографические материалы. 

Даже трудно себе представить, какие открываются возможности, если подобные данные стали бы доступны страховым компаниям, университетам, фармацевтическим концернам, спецслужбам и министерствам здравоохранения. Или в случае предоставления их в распоряжение торговцев человеческими органами. Ведь в этих базах данных хранится бесконечное количество подробной информации о состоянии десятков тысяч почек, печеней, сердец, легких. В таком случае можно уже будет говорить не об «ограниченных сроком» людях, а о «расшифрованных» или о «декодированных». При взгляде на медицинскую страховку все стало бы ясно о человеке: давайте посмотрим, сколько еще лет проживет г-н X. Если такого рода сведения объединить с новейшими технологиями распознавания лиц, то тогда откроются просто фантастические возможности: два встретившихся друг с другом человека смогли бы увидеть с помощью специальных очков с заложенными в них данными прогнозируемую продолжительность жизни друг друга. При неблагоприятных условиях может возникнуть конфликт между тем человеком, кому суждено вскоре умереть, и тем, кто рассчитывает жить долго. В таком случае исход поединка решался бы в одно мгновенье. 

Подобного рода идеи Элиас Канетти уже представил в своей сценической фантазии. В пьесе «Ограниченные сроком» все люди, пытающиеся избежать несчастья и боли, отворачиваются от рано умирающих и держатся за «очень высоких» людей с большим количеством лет жизни — нечто подобное происходит и в школьном дворе, где дети скапливаются вокруг шумных, высоких и беззаботных.

Что касается безопасности накопленных данных, то представитель компании 23andMe по крайней мере делает все возможное для того, чтобы нас успокоить, но ее утешение сомнительно: «Хорошая новость состоит в том, что штаб-квартира нашей компании расположена в Кремниевой долине, и здесь находятся самые светлые головы в том, что касается вопросов безопасности данных». Когда читаешь эти строки, то в голове невольно возникают раскаты мрачного и саркастического смеха господ из АНБ. (Штат Колорадо также предложил разместить у себя эту фирму, и там тоже много светлых голов по части безопасности данных).

Некоторое представление о тех проблемах, с которыми сейчас сталкивается фирма 23andMe можно сделать и на основании слов ее пресс-секретаря, которая недавно беседовала с корреспондентом газеты Frankfurter Allgemeine Zeitung. «С генетикой происходит то же самое, что и с любой другой формой технических достижений — правовая система всегда немного отстает», — подчеркнула она.

Так и есть на самом деле. Американская правовая система раньше отставала от компании 23andMe, а теперь догнала ее для того, чтобы осложнить ее деловую активность. С конца ноября это предприятие лишено права комментировать результаты генотипизации — медицинская оценка в настоящее время запрещена.

Деятельность фирмы 23andMe сейчас ограничена, но она, естественно, продолжает работать, и другие компании также работают на рынке генотипизации. Как мы уже отмечали, первая цель фирмы 23andMe, состоит в том, чтобы значительно расширить свою клиентскую базу. Вторая, еще более смелая задача состоит в расширении временных рамок исследования. В интервью газете Frankfurter Allgemeine Zeitung пресс-секретарь компании 23andMe отметила: «Есть люди, которые считают, что генотипизация человека станет стандартной процедурой уже при рождении, и это только вопрос времени».

Подобные заявления вновь возвращает нас к Канетти. В пьесе «Ограниченные сроком» существует мистический образ Хранителя капсулы (Kapselan) — это человек, объединяющий в себе функции нотариуса и всемогущего ангела смерти. Хранитель капсулы дарит всем новорожденным амулет, где указана его личная дата смерти. «Капсула вешается на шею ребенку сразу после его рождения, и больше к ней никто не прикасается, пока ее не возьмет в свои руки следователь или хранитель капсул», — подчеркивает Канетти.

Мир, изображаемый Элиасом Канетти, до предела обострил проблему генотипизации: все прогнозы сосредоточены в определяющей смерть дате. Самым большим достижением человека является соответствие установленному сроку. В мире «ограниченных сроком» нет случайности, нет волнений, нет всплесков — хранитель капсул перекрывает все пути к отступлению. 

Тот бизнес, которым намерены заниматься современные торговцы генетическими данными, сегодня уже не нуждается в хранителе капсул — любой человек, отправивший образцы своей слюны в большое хранилище, получает возможность стать своим собственным хранителем капсулы: он сам устанавливает свой конечный срок. Стоит подумать о том, хотим ли мы войти в такое будущее (следует признать, что мы уже двигаемся в этом направлении). В конечном итоге в эти дни мы празднуем рождение того ребенка, чей скорый конец был определен с самого начала, а его смерть произошла для того, чтобы освободить людей от смерти.