Мастер символизма: как Митридат Евпатор объединил врагов Рима

Поп-культура обычно изображает отношения между греками и Востоком как бурные. В основном это связано с тремя войнами Греции с Персией, о которых рассказывается в таких фильмах, как "300" Зака Снайдера. Хотя персидские войны (ок. 5 века до н.э.) кое-что говорят нам об отношениях между Грецией и Востоком, это не означает, что эти две культуры никогда не были союзниками.

Митридат Евпатор из Понтийского царства (135-63 гг. до н.э.) был одним из таких главарей, успешно объединившим греков и азиатов в силу, благодаря которой он стал самой опасной угрозой для Рима после Ганнибала столетием ранее. Он собрал столь разнообразную поддержку, смешав греческую и персидскую культуры.

Культурный хамелеон

Хотя неизвестно, во что превратилась бы империя Александра Македонского (356 - 323 гг. до н.э.), если бы он не погиб безвременно, Митридат Евпатор и его Понтийское царство могли бы стать чем-то вроде этой утраченной мечты. Заявляя о своем македонском происхождении с одной стороны и персидском династическом роду с другой, Митридат использовал свои заявления о смешанном происхождении, чтобы найти общие черты между своими разнообразными подданными.

Взяв на себя мантию Александра как строителя мировой империи, как он утверждал, совершенно буквально, Митридат представлял себе альтернативу римскому господству: новый мировой порядок. Для достижения этой амбициозной цели понтийский царь объединил своих греческих, анатолийских и персидских подданных в антиримскую межкультурную коалицию.

Результатом этого объединенного фронта стали три войны против Рима в период между 88 и 63 гг. до н.э.. Что еще более мрачно, это также привело к систематическому убийству анатолийских римлян, достигшему масштабов геноцида. 

Как он смог собрать такое разношерстное окружение против такого грозного противника, как римляне? Митридат позиционировал себя как посредника между силами своей коалиции, чтобы расширить свое влияние. Как уже упоминалось, его двойное греческое и иранское династическое происхождение позволяло ему претендовать на прославленных предков и уникальный гибридный набор династических обычаев.

Митридат был эллино-персидским принцем, исповедовавшим смешанные религиозные обряды. Будучи представителем как греческого, так и персидского мира, он смог выявить и воплотить то, что можно назвать "искупительными" качествами, которые нашли отклик как в греческом, так и в персидско-анатолийском мире. 

Для греков Митридат подчеркивал мифическую связь с Дионисом, богом освобождения и новых начал. Он сделал это, взяв теоним как продолжение своего собственного имени, назвав себя Митридатом Евпатором Дионисом. Аналогичным образом Митридат претендовал на наследие Геракла, который освободил титана Прометея, родоначальника человечества.

С другой стороны, рождение Митридата, о котором возвестила звезда, по преданию, соответствовало персидским пророчествам о грядущем спасителе с Востока. Само его имя, означающее "посланный Митрой", подчеркивало его божественное предназначение.

Используя существующие греческие и персидские традиции, Митридат представил себя спасителем сразу двух сторон эллино-персидского мира. Это позволило ему выступить единым фронтом против надвигающейся с запада римской угрозы.

Предсказанный пророчеством

Из всех потрясающих монет, отчеканенных Митридатом и дошедших до нас из древности, именно один из самых скромных образцов, как и Грааль из фильма "Индиана Джонс и последний крестовый поход", лучше всего демонстрирует самопровозглашенные мессианские качества царя. Этот простой "пенни" принадлежит к группе бронзовых монет, которые ученые называют понтийскими "nummi incerti" (рис. 1).

Ученые считают, что они были отчеканены в автономных областях Колхиды или на Киммерийском Боспоре в память о Митридате в начале его карьеры (ок. 110 - ок. 80 гг. до н.э.).

На аверсе изображен бюст лошади, скачущей вправо, и цветочная звезда с восемью лучами, расположенная на ее шее. На реверсе изображена еще более крупная цветочная звезда с равным количеством лучей, кроме одного луча, который заменен на то, что выглядит как длинный мазок, похожий на комету, по небу. Лошадь была идентифицирована как созвездие Гипос, которое, вероятно, было взаимозаменяемо с Пегасом (летающим конем из греческого мифа).

В своей "Истории Помпея Трога" историк Юстин сообщает, что во время рождения Митридата по небу пронеслись две кометы, которые сияли 70 дней в год его правления. Возможно, это слишком хорошо, чтобы быть правдой, и ученые обычно считают это выдумкой, чтобы приукрасить происхождение царя.

Причина в том, что во времена Митридата циркулировали персидские пророчества о грядущем спасителе и гибели Рима. Такие тексты, как "Оракулы Гистаспеса", "Бахман Яшт" и "Сивиллины оракулы", содержат пророчества, предсказывающие, что звезда возвестит о рождении спасителя, который приведет к гибели Рима.

Однако есть некоторые свидетельства того, что эти истории о рождении Митридата не были сфабрикованы. Около сентября 135 года до н.э. астрономы из китайской династии Хань обнаружили то же явление, которое они назвали кометами Военного знамени.

Используя электронную эфемериду и программу преобразования календаря, Рэмси в своей статье 1999 года "Митридат, знамя Чих-ю и кометная монета" пришел к выводу, что созвездие Гипос/Пегас действительно было фоном для благоприятной звезды, появившейся при рождении Митридата.

Таким образом, чеканя монеты с изображением Пегаса, Митридат или его союзники, возможно, пытались связать падающую звезду, появившуюся во время его рождения, с персидскими пророчествами о приходе царя-спасителя. Подтекст вполне мог быть очевиден для жителя Анатолии; надпись была не нужна.

Послание кометы и небесного коня для верующих было бы очевидным. Знаки были написаны на звездах, и Митридат был послан, чтобы вести войну на стороне Истины и Порядка, как и предсказывали древние пророчества.

Символы, выбранные для широкого обращения

Неслучайно Пегас был символом именно Митридата. Макгинг в своей книге 1986 года "Внешняя политика Митридата VI Евпатора, царя Понта" пишет, что Митридат Евпатор был первым понтийским правителем, изобразившим Пегаса на своей монете. За исключением еще одного примера Селевка II, он почти неизвестен на эллинистических монетах. 

Однако комета отсутствует на официальных монетах Митридата и его греческих союзников. Вероятно, это связано с тем, что если на Востоке метеоры являются предвестниками надежды, то в греко-римском мире они вызывают негативные ассоциации. Вместо символов надежды, для греков и римлян падающие звезды предвещали конец империи, стихийные бедствия и войны. 

Например, промитридатовское правительство в Афинах сигнализировало о своей верности тем, что на их монетах был изображен пьющий Пегас без кометы на переднем плане (рис. 2). Возможно, Митридат нашел способ изобразить свое благоприятное рождение для своих эллинских сторонников таким образом, который они сочли приемлемым, не жертвуя при этом посланием спасения для своих восточных подданных.

Еще одна иранская тема в монетах Митридата связана с изображением Персея, знаменитого героя греческого мифа и, согласно классическим мифографам, родоначальника персидской нации (рис. 3). Поскольку в известном нам иранском фольклоре нет Персея, Митридат, возможно, намеревался больше апеллировать к восточному очарованию греков, чем к своим персо-анатолийским сторонникам. 

Изображение Персея в кожаном шлеме, возможно, тонко апеллировало к персидской аудитории, поскольку это иранский символ царственности. Аналогичным образом, меч Персея "гарпа" (изогнутый меч, ассоциирующийся с восточными армиями), изогнутый наподобие следа кометы, с такой же вероятностью мог вызвать у его восточных последователей иранские пророчества о грядущем спасителе.

Греческие искупители в мифах 

Будучи "шакалом всех спасений", Митридат также использовал греческую веру в приход сотера (спасителя). Для греков одним из таких страдающих героев был Геракл. Патои (страсти или борьба), через которые прошел Геракл, завершая свои труды, освободили его от беззаконий, умиротворили капризную Геру и позволили ему занять свое место среди богов. 

В качестве одного из малых трудов Геракл также снял цепи с титана Прометея, который, как известно, похитил у богов огонь для человечества и которого Зевс приковал к скале за его проступки. Освободив Прометея от страданий, Геракл продолжил работу по достижению своего бессмертия.

Другой, возможно, более драматичный пример искупления - Дионис. Зевс обеспечил Дионису суррогатное материнство после его преждевременного рождения, тем самым дав ему второй генезис или вызвав его перерождение.

Эпитет Диониса - Элевтерий или "Избавитель". В своем "Описании Греции" древний историк Павсаний рассказывает, что в древнейшем святилище Диониса в Аттике стояла великолепная статуя бога в образе Элевтерия (Искупителя) и картина, на которой он возносит Гефеста на небо.

Гефест подарил Гере хитроумно выкованное золотое кресло, которое опутало ее, когда она впервые села на него. Павсаний описывает рассказываемую в аттических кругах басню о том, как Дионис успешно "убедил" (с помощью вина) искалеченного бога быть доставленным на Олимп, чтобы Гера могла быть освобождена.

Помимо пьяной дипломатии, опьяняющие способности Диониса были способны освободить человечество от тревог его суетной жизни. Как пишет драматург Еврипид в своей пьесе "Вакхиды", Дионис делал это, побеждая "...заботу, когда на священную трапезу приходит блеск винограда, а на людей в их украшенных плющом пирах чаша с вином набрасывает мантию сна".

Кроме того, Дионис обладал и освободительными качествами социально-политического характера. Эпитет Luaios ("освободитель") был присвоен ему в Фивах после того, как он освободил местных пленников, захваченных фракийцами. Аналогичная сцена содержится в "Вакхах", где он разрушает общество, освобождая женщин от домашних и других уз, тем самым бросая вызов гендерным ролям и парадигме грека и варвара.

Митридат, должно быть, видел много своего в этих божественных архетипах человека, который освободил порабощенных людей и бросил вызов устоявшейся иерархии.

Митридат как еще один Геракл

Воплощая в своей пропаганде эстетические и моральные ценности этих фигур, Митридат стремился распространить свое влияние на весь греческий мир. Митридат претендовал на мифическое происхождение от Геракла через Александра Македонского, которого Митридат также считал своим предком. Одним из примеров того, как Митридат превозносит свои гераклейские связи, является статуя в Ватиканском музее. 

Статуя изображает бородатого и отцовского Геракла в типичной позе "contrapposto" (стоя с согнутыми коленями) с игривым кудрявым Телефом на плечах. Ученые пришли к выводу, что Телеф был создан для того, чтобы походить на Митридата, основываясь на более ранних портретах на монетах. 

Как и его предполагаемый прародитель, он изображал себя сыном Геракла, что имело аллегорический смысл. Аналогичным образом, будучи по фамилии Евпатор, нежная сцена между отцом и ребенком могла также вызвать в памяти патерналистское лидерство Митридата. 

Похоже, что эта фигура стала настолько синонимом Митридата, что после его окончательного поражения в 63 году до н.э. римский полководец Помпей провез статую по всему Риму, в конце концов установив ее в своем театре в Кампус Мартиус. 

Еще одна менее определенная связь с Митридатом - часть группы Прометея, хранящаяся в Пергамском музее в Берлине (рис. 5). Ученые определили этот трехчастный ансамбль как сцену освобождения титана, включая сходство с Митридатом в изображении Геракла. 

Действительно, заманчиво интерпретировать эту сцену как спасение Гераклом Прометея от орла, который каждый день выклевывал его печень. А поскольку орел также был символом римлян, Митридат, возможно, решил заказать искусство, символизирующее его роль победоносного противника Рима.

Подобно изнурительным задачам, поставленным перед Гераклом, армии Митридата отправились в Грецию, чтобы победить врага, угнетавшего местных жителей. Пройдя ряд испытаний, Митридат стал на шаг ближе к тому, чтобы покончить с тираническим произволом, царившим в Средиземноморье, и освободить Грецию.

Митридат как новый Дионис

Возможно, самая яркая божественная аллюзия связана с изображением Митридата в образе Диониса, который дошел до явной связи с богом, приняв "Дионис" в качестве одного из своих эпитетов. Чтобы еще больше укрепить эту связь, в "Моралиях" Плутарха рассказывается о молнии, которая ударила в колыбель Митридата в младенчестве, охватив его пламенем. Но Митридат вышел из пепла невредимым, как младенец Дионис из сгоревших останков своей матери. 

На монетах Митридат предпочел изобразить свой царский портрет с длинными, ниспадающими волосами Диониса, предвосхищая ощущение движения и перемен (рис. 6). Его рот изображен открытым, он задыхается от надежды. 

Будучи "неос Дионисиосом" (новым Дионисом), Митридат, как и сам бог, смешивал два царства, бросая вызов традиционной греко-варварской полярности. Он был эллино-персом, который хотел уничтожить Рим, истинного подлого врага.

Пришедший с Востока, он обещал спасение. Его посланник прибыл на греческие берега, чтобы предложить свободу от тягот римского образа жизни: налогов, рабства и культурного пренебрежения.

Выражая эти греческие сотериологические элементы, Митридат в равной степени олицетворял как персидского мессию, так и греческого искупителя. В результате Митридат стал посредником в сотрудничестве Востока и Запада, которое в течение трех войн причиняло хаос Риму.

Источник:  https://earth-chronicles.ru/