Четвертый удел Богородицы или сон в летнюю ночь

Однажды с сыном и подругой решили съездить в Дивеево. И причину, и следствие этой поездки я осознала лишь после. На тот же момент просто было ощущение, что она мне для чего-то нужна, и также было чувство, что скучно не будет.

И вот к нашей собравшейся группе подошел экскурсовод. Как обычно, при встрече с новым человеком, я лишь мельком на него взглянула. Это был обычный, невысокий, астенического телосложения молодой человек. Подруга посмотрела пристальнее.

– Да, ясно – произнесла она с чувством полного провала предстоящего мероприятия.

Соглашаться с её оценкой я и не думала, во-первых, слишком рано, чтобы делать выводы, во-вторых, я знала, что всё обстоит иначе. Но такая реакция позабавила и заставила озорно улыбнуться.

Мы с сыном расположились на самом первой парном сидении, то есть ближе всех к экскурсоводу. Автобус тронулся, и наше путешествие началось.

Экскурсовод сразу начал своё повествование, но это было значительно больше, чем просто интересный текст экскурсионной темы. Он много размышлял вслух и не только по теме, было немало отступлений, при этом они казались очень уместными и гармонию главной темы нисколько не нарушали. Стало ясно, человек думающий и внимательный, смотрит глубоко, видит далеко.

Скоро стемнело, и наш сопровожатый сообщил о своём намерении читать молитву. Удивительно, но молитву он читал часа два. Ну просто всенощное бдение. Тогда я подумала, едва ли простой экскурсовод будет столько времени читать молитву.

Поездка была достаточно двойственной. Под двойственностью я понимаю, когда с одной стороны всё плохо, с другой – хорошо. Но так или иначе, в конечном итоге мы сами выбираем, какая из сторон станет преобладающей. Уже по пути в Дивеево со мной стало происходить что-то странное. По дороге заснуть так и не удалось. Сын спал у меня на коленях, спина прилично затекла и начала болеть. Рано утром, когда уже добрались до Дивеевских святых источников, после бессонной ночи, с больной спиной, я окунулась в ледяную воду. Далее долго не могли заселиться в гостиницу, что-то у них не ладилось. Не буду перечислять всех курьезов, скажу лишь, что сил и физических, и душевных, и моральных поездка забрала столько, сколько я и близко не предполагала ей отдавать. Но во время самой поездки эта сторона практически не ощущалась, и видна стала лишь по возвращению. Весь мой фокус был занят происходящим, в том числе самим экскурсоводом. А происходило поистине что-то необычное. Я впитывала в себя атмосферу, плачь внешне прекрасно одетых, ухоженных, прямых как струнка монахинь. Я слушала происходящее. Внешне Дивеево очень грандиозно, пейзажи, торжественная архитектура, тишина, чистота и солнце, словом благодать. И вот опять эта двойственность. Внешне красиво, а на душе от этой красоты благости нет. В целом, внутренне, я сохраняла нейтралитет, только смотрела и наблюдала. Как, впрочем, и должно быть на экскурсии. Самочувствие было не очень, что скоро сказалось и на внешности: я перестала узнавать себя в зеркале, но махнув рукой, вновь решила сосредоточиться на окружающей обстановке. Было ощущение, что зашла куда-то довольно далеко.

Что же касается экскурсовода, то уже с начала поездки мнение путешествующих, включая и мою подругу, очень быстро стало меняться, вплоть до обратной крайности. И вот незадача, вскоре вся группа была им очарована. Ни астеническая внешность, ни очки, помешать тому нисколько не смогли. Что ж, я всегда считала, внешность – дело десятое, куда ей до харизмы, убежденности и спокойной уверенности – это сила. Вопрос лишь в том, какая, с какой стороны идущая? О, как было интересно за этим наблюдать. И тут начала ощущать, что не только сама за ним наблюдаю, но, оказывается, и он наблюдает за мной. Далее мы стали сталкиваться чуть ни на каждом шагу. И несмотря на то, что в негласный диалог мы уже вступили, захотелось поговорить вслух, не важно, о чем. Важен был сам контакт, пусть мы и не понимали зачем. И вот он подходит и дарит иконку, формата маленького календарика. Мы прошлись по церковному двору и немного поговорили. Я не помню, каким было его первое образование, но на тот момент он учился в семинарии, что многое прояснило, в частности способность два часа проникновенно читать молитвы.

Во время этого короткого разговора мы оба для себя уяснили, сколь различны наши пути. Мы оба это осознали. Не просто разные пути – ни много ни мало, разные стороны. Тут стоит дать пояснение. Наша троица: я, сын и подруга, мы довольно сильно отличалась от остальной группы. Присмотревшись к путешествующим, стало ясно, эти люди, что называется, в теме. Не обыватели. Мы же в свою очередь даже не новички. Для нас это экскурсия и только. Для них скорее паломничество. Нас обоих такое положение вещей ничуть не смутило. Мы просто приняли это к сведению, но интерес и отношение друг к другу остались без изменений.

И вот, уже вернувшись домой, на следующий день, вижу сон:

Сцена 1

Прибыли мы в какое-то место, вроде открытого большого поля с установленной сценой. Вокруг множество машин, палаток, все откуда-то прибыли. Намечается концерт или какое-то выступление. В толпе прибывших выделяется фигура в черном – женщина в черном плаще с капюшоном, лица не видно. Собрались у сцены, подруга стоит рядом со мной. Выступление начинается и на сцену выходит та женщина в черном. Начинается танец – красивые, уверенные, плавные движения. Зрелище было завораживающим. Движение всё четче и сильнее. Теперь они скорее мужские. Исполнительница, не прерывая танца, снимает маску и перед нами мужчина. Да и танец женским уже не назовёшь. Грациозное исполнение, это не может не нравиться, но что-то в танце меня смущает. Осматриваю зрителей, что же я вижу? Все глаза, как завороженные, смотрят на выступающего. Зрители настолько очарованы происходящим на сцене действом, что уже не слышат, не видят ничего, кроме танцора и его танца. Полный захват внимания. Перевожу взгляд на подругу, то же самое.

Смена кадра. Мы с моей группкой в несколько человек находимся в маршрутке, на которой сюда прибыли. К нам подходит тот танцор.

– Отдашь мне свою подругу? – спрашивает так, как будто мы с ним всегда друг друга знали.

– Она здесь добровольно находится, и сама решает, оставаться или уходить, так что задавай этот вопрос ей.

Танцор переводит взгляд на подругу. Даже спрашивать не пришлось, да в конце концов, она всё слышала. Упрашивать её точно не пришлось. Подруга как-то даже обрадовалась такой чести и быстро выскочила к нему из маршрутки. Её выбор я восприняла спокойно. Когда достигнуто последнее слово последнего предложения главы, не вижу смысла долго думать перед тем, как поставить точку и перелистнуть лист. Ведь текст от этого никуда не денется. А без конца не будет начала.

Сцена 2

Подземелье, но не очень глубокое, по ощущениям может третий этаж вниз. Довольно темно и сыро. Сырость была не в воздухе, сырой была сама атмосфера. Я нахожусь в самом углу под потолком. Передо мной брат, которого я очень давно не видела. Мне кажется эпоха с тех пор канула. Мы безмерно рады друг другу. Он хотел, чтобы я ступила на пол, но вместе с тем ровно и легко принимает моё желание общаться с того ракурса, в котором сейчас нахожусь. Ни шага более. Придел безопасного положения достигнут. Смотрим друг на друга и понимаем, сколь же различны наши пути, как далеки мы друг от друга в этих путях. Но души друг друга мы помним, как будто сместились в то время (в ту мерность), когда ещё не были разделены этими путями. Глубокое уважение льется из наших сердец как друг к другу, так и к нашим столь различным путям. Они не одинаковы, но души наши одного истока. Это был поклон мой ему, и его мне. Внешне мы не кланялись, но именно это и произошло. Мы не кланялись пути или какому-то качеству друг в друге. Мы поклонились тем душам в нас, коими были. Также это было приятие выбора другого. Ни у одного из нас не было желания что-то оспаривать.

Начинаю осматривать помещение. Это жилая большая комната, вроде гостиной в стиле ампир с лёгкой примесью готики, дорогая мебель, ткани. Но взгляду от этого убранства холодно. В конце залы большой старинный книжный шкаф. Начинаю рассматривать книги, названия, содержание. При этом мне не требуется приближаться к шкафу и тем более его открывать. Все названия на один лад, да и содержимое тоже не слишком отличается. Несколько книг лежат и на небольшом столике. Это учебные пособия о том, как правильно питаться. Но речь в них идет не о диетологии. Я даже не знаю, как правильно выложить это на наш язык, чтобы с одной стороны правильно передать смысл, с другой – не сбить с нейтралитета восприятия, поскольку во сне мне был понятен смысл происходящего, несмотря на всю его сумрачность. В пособиях шла речь о правильном питании, но в качестве питания выступали люди, Там шла речь о том, каков должен быть к ним подход и как правильно их готовить перед употреблением. Конечно, не в прямом смысле. Здесь скорее говорится об энергетическом потреблении. То есть на том уровне потребление было фактическим, но для нашего физического уровня, оно энергетическое. И несмотря на то, что нейтралитет мой был сохранен, не могу сказать, что я ничего не чувствовала. Напротив, через меня шел мощный поток ощущений. Полагаю, что любовь к брату помогла сохранить нейтралитет и правильно воспринять всю полученную там информацию. Я её воспринимала не текущей собой, а той собой, которой была до принятия своего пути. Как понимаю, главой помещения был сам брат. И иногда там появлялись люди, которые в самом помещении не живут, но приходят для исполнения разного рода поручений. Я бы назвала их темными прислужниками, они и выглядели соответствующе.

Смена кадра.

То же помещение, но теперь я под потолком залы с бассейном. Мой брат смотрит на девушку, что находится в воде. Он её очень любит. Любил. Сейчас в нем скорее скорбь и сожаления. Но скорбь контролируемая, он вполне способен отпустить её. Дело в том, что девушка находится в бассейне сейчас вовсе не для того, чтобы поплавать. Она там как в плену. На голове! у неё клетка вроде птичьей. И не сложно догадаться, для чего, стоит только взглянуть на девушку. Даже сильно спутанные волосы не мешают понять, что это некогда очень красивая женщина, но каким взглядом это красивое лицо озирает всё кругом, какими эти взгляды сопровождаются гримасами. Когда-то эта девушка была человеком и стала спутницей моего брата. Но по всей видимости не смогла совладать со сложными энергиями данного пути и в конечном итоге, потеряв контроль над ними, стала тем, кем стала. По ощущениям ей оставалось не долго, брат знал это, он также понимал, что с его стороны гуманнее было бы прекратить её мучения, но рука не поднималась, он всё ещё ощущал девушку частью себя.

В залу вводят мою подругу. Но если со мной она была девушка обычной наружности, то тут передо мной предстала красавица. Я и представить себе не могла, что человека могут так изменить за раз. Невероятно. И может всё бы ничего, да только в новоиспечённой красавице уж больно много черт той девушки, что находится сейчас в бассейне, чуть ли не больше, чем её собственных. Сейчас понимаю, что передо мной там предстал практически двойник бывшей спутницы брата, и я лишь внутренним знанием понимала, кто она на самом деле.

Брат спокойно окинул вошедшую взглядом, отдав, не произнося вслух, команду пока её не обучать. Речь шла о тех учебных пособиях, что я описывала выше, также я увидела глазами брата, что моя подруга сейчас не сможет их принять. Ей надо привыкнуть к обстановке, отойти от прежних энергий. Словом, не сейчас.

Сцена 0

Открываю глаза. Ощущение, что побывала на экскурсии. Вот тебе и четвертый Удел Богородицы. А ведь я в своё время и в третьем побывала, не смотря на то, что и близко не планировала подобного. В силу сложившихся обстоятельств (вот как раз та самая двойственность) я оказалась в Киеве, увидела и Киево-Печерскую лавру и Днепр, за нею раскинувшийся. Тогда-то я и поняла, что живу себе на свете и знать не знаю, как оказывается люблю Украину. Не знаю, но этой любовию живу. Не только ею конечно, сердце, удивительная кладезь с кучей потаенных кармашков. Если кто читал Роберта Монро, о том как он здесь оказался, то наверное согласится со мной, экскурсия – это очень увлекательно, но всему есть предел, содержимое кармашков нужно беречь, и двух уделов достаточно, чтобы остановиться.

Вернусь к началу нулевой сцены, там я упомянула о причинах и следствиях запланированных, и казалось, незапланированных такого рода поездок. Так вот примерно через год обратила внимание на то, что перестала заходить в церковь. И тогда же поняла, что заходила я не просто так. У меня "висел" вопрос: «Церковь. Что это такое? Меня не тянет туда. Что-то мне не нравиться в ней. Но я хочется понять, в чем дело.» Но невзирая на то, что я не сразу осознала смысл экскурсии в Дивеево, на свой вопрос ответ я получила и усвоила. Постепенно я снова начала временами заходить в церковь. Но отношение стало иным. Я вижу внешнюю красоту. Это красиво и в этом им не откажешь. Я и не собираюсь, как нормальный человек я люблю красивое. Есть слоистый пирог, есть его целостная суть и сути его слоев.

А спустя неделю или две после поездки, помню, сижу на работе и слышу, как тот молодой семинарист вспомнил обо мне и с легким вздохом и очаровательной улыбкой сделал взмах рукой, дабы развеять наваждение, ведь очевидно, это лишь минутное пересечение. Теперь, каждый раз как вспоминаю этот чудесный легкий взмах, это легкое отпускание, мне от души хочется смеяться и обнять его. Такого легкого отпускания, такого приятия совершенно чужого пути я ещё не встречала.

Стоит ли упомянать, что с подругой с тех самых пор я уже больше не пересекалась.

Это история об осознании себя через окружающий нас мир.

И что ещё примечательно, именно там я впервые услышала дополненное исполнения, а быть может просто более полную версию песни «Вьюн над водой» в исполнении Пелагеи. В ней появился последний куплет.